«Всем говорю, что я играю в АПЛ». Макеев — «русский Рамос» и легенда «Спартака»
— Ты только скажи, что Козлов не очень, а я — в порядке, — смеётся Евгений Макеев.
— Ты и «в порядке» — это несовместимые вещи. Особенно на поле, — отвечает Александр Козлов.
Ещё 5−7 лет назад оба считались одними из самых талантливых футболистов России. Макеев вызывался в сборную при Капелло, за Козловым следили «Интер» и «Милан». Сейчас же, когда «Спартак» занимает роскошный «Свиссотель», Козлов и Макеев располагаются на двух односпальных кроватях в бюджетном номере гостиницы «Артист» вместе с армянским «Араратом», который платит им примерно по 2000 долларов в месяц. Но что Саша, что Женя почему-то выглядят намного счастливее игроков команды Тедеско.
Видео можно посмотреть на «Чемпионате»
— Витамин D вот только приходится пить, — продолжает шутить Макеев. — С Козловым же во мраке просто живу. Вот покажите, в Женином углу всё в порядке, а у Саши — бардак.
— Это творческий беспорядок, — Козлов как по заказу находит в горе вещей книгу — «Крёстного отца» Пьюзо и намекает, что у Макеева книг нет. — Любимый канал у него — «Карусель».
Макеев улыбается и не спорит. Ему вообще особо нечего доказывать. 10 лет, 201 матч, 7 тренеров и одно чемпионство в «Спартаке» — это на самом деле дано не каждому. Только вот другое не было понятно — куда он исчез в 27 лет, сразу после чемпионского сезона.
— Травмы были, затянулись почти на три года, — рассказывает Макеев. — Началось всё с легендарного матча против АЕКа, после которого Аленичева уволили. Почувствовал боль в колене, потом целый месяц не мог нормально тренироваться — пытался пару раз выходить на поле с командой, но сразу заканчивал. Толком восстановиться смог только к концу первой части сезона, когда вышел с «Крыльями» и «Рубином».
— Рассказывают, что в Самаре ты вышел эпично.
— Ага. История такая. Проигрываем 0:2, а мне Дима Комбаров в перерыве говорит: «Разминайся, у меня привод побаливает». Ну, я и разминаюсь, а в это время в раздевалке Каррера устраивает разнос — всё крушит, бьёт по стойке с макетом, а ещё подходит к каждому и спрашивает: «Ты готов играть? Ты готов играть?» Комбаров отвечает: «Не готов»! Тогда срочно посылают за мной. Я несусь в раздевалку, открываю дверь, вижу команду и всю эту атмосферу, а потом поскальзываясь на кафельном полу и со всего размаха падаю. Хорошо, администратор Георгий Степаныч Чавдарь как герой меня поддержал, не дал совсем разбиться.
— Каррера как отреагировал?
— Скорее всего, подумал: «Что ж за мудака я выпускаю»? Возможно, тогда и решил, что контракт со мной не будет продлевать. Но это шутка, на самом деле. В следующей игре я уже вышел в основе, когда обыграли «Рубин» 1:0 перед перерывом. Это был последний, 201-й матч за «Спартак».
— Так почему контракт не продлили?
— Решили конца сезона дождаться. Только зимой меня отправили набирать форму в «Спартак-2», и там я уже сломал руку. Приземлился неудачно во время игры, поехал на скорой в обычную больницу, где мне неправильно наложили гипс. Кость не срослась и «уехала», пришлось делать операцию, после которой выбыл ещё на месяц. А там и контракт кончился. Конечно, продлевать его уже никто не собирался.
Чемпионство, Каррера, Аленичев, Глушаков
Луис Адриано, Евгений Макеев, Сердар Таски и Георгий Тигиев
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
— Ты вообще считаешь себя чемпионом того года?
— Двоякая ситуация. В целом, практически вообще играл, но ведь был частью хорошего коллектива, создавал конкуренцию, получал травмы. Поэтому, считаю, заслужил за всё своё время в «Спартаке» уйти красиво, с золотой медалью. Не думаю, что в ближайшие годы клуб повторит тот результат.
— Почему не повторит?
— Тогда просто слишком идеально всё совпало. Никто же не знал, например, что мы проиграем АЕКу и уберут Аленичева. Нам с киприотами просто не повезло. Обыграй мы их и пройди дальше в Лиге Европы — ещё непонятно, как бы в чемпионате всё сложилось.
— Но разговоры о приходе Бердыева шли и до АЕКа. Якобы команда уже знала, что Аленичева уберут.
— Разговоры так и остались бы ничем, не случись резонанса после АЕКа. К Аленичеву все относились нормально. Тем более, с его участием чемпионскую команду собирали.
— Но потом пришёл Каррера и поменял процесс.
— Я, кстати, не думаю, что это Массимо нечто особенное привнёс — просто немножко сами, коллективом подсобрались. Логика такая, что когда изменения происходят, то даже запасные получают мотивацию доказать новому тренеру, что они тоже достойны играть в основе. И вот с такой мотивацией выиграли один матч, другой — и всё сверхудачно стало складываться. Иногда и везло — сколько раз на последних минутах мячи залетали.
— Но правда, что Каррера, ещё будучи ассистентом, чуть ли не за руки водил защитников по полю и объяснял, как играть?
— Нет. Все и без этого знали, как играть. Во время той работы с Каррерой не было такого, чтобы удивиться: «Вау. Ничего себе. Я такого не ожидал». Просто уделяли внимание обычным командным взаимодействиям. С другой стороны, думаю, что при нём, после увольнения Аленичева, стали более серьёзно к работе относится. Массимо же пришёл и сказал: «У меня будет играть тот, кто трудится на тренировках». Ну вот все стали стараться, чтобы проявить себя. А потом, когда результаты пошли, не сбавляли обороты.
— Как в тот момент вообще проходила работа над тактикой?
— Сначала выступал Каррера, потом Пилипчук разбирал соперников. Например: «На фланге мы можем получить преимущество за счёт того, что этот футболист будет чаще подключаться к атаке». Такие маленькие нюансы. Это всё помогало достичь результата. У них был хороший тандем, раз это результат давало. И при мне никаких конфликтов точно не было, разве что мелкое недопонимание.
— Какое?
— Ну, Каррера в принципе эмоциональный человек. Мог крикнуть на тренера по физподготовке, когда тот медленно фишки расставлял. Или, если мы не поняли какое-то упражнение, тоже мог Хавьеру немного предъявить. Но это нормально, рабочая атмосфера. Не было такого, чтобы Хави обижался.
— Ты вообще мог представить, что всё так плохо закончится — уходом ассистентов, Пилипчука с Хави, конфликтом с Глушаковым.
— Не думаю, что кто-то кого-то мог сплавить. Это кем-то придуманная теория заговора. При мне всё было нормально. Разве что поначалу Каррера много ходил и с костяком общался, интересовался, как лучше играть — с Ребровым, Комбаровым, Глушаковым — а после нового года он уже меньше советовался. Сказал: «Всё, мы выстраиваем работу по-новому». Но, в принципе, главный тренер и не обязан ни с кем советоваться. В общем, при мне никаких проблем точно не было.
Фернандо, Денис Глушаков, Дмитрий Комбаров, Роман Зобнин, Массимо Каррера и Артём Ребров
Фото: Александр Мысякин, «Чемпионат»
Основа, Лаудруп
— Сейчас вспомнишь, как начинал в «Спартаке»?
— Я в первую очередь хочу сказать — сейчас пришло понимание, — что любой игрок должен особенно ценить время, которое он проводит в «Спартаке». Наблюдая за ребятами, ощущаешь, что все они примерно одного уровня, просто кому-то везёт и удаётся попасть в струю, а кому-то большой шанс так и не выпадает.
— Тебе именно повезло?
— Были совпадения. В конце чемпионата, который мы выиграли дублем, меня оставили тренироваться перед матчем Кубка УЕФА с «Тоттенхэмом». Были слухи, что Лаудруп даже возьмёт меня в Англию, но я так и остался в Москве. На первый зимний сбор также поехал с дублем, но у Малика Фатхи начались проблемы с роговицей глаза. Он выпал, а меня взяли на замену. В итоге все сборы провёл с первой командой, наигрывался слева, вроде как даже пролез в заявку на первый тур, а потом на предыгровой тренировке подвернул ногу Федя Кудряшов. И всё — я вышел в основе с «Зенитом». И с тех пор начал играть.
— А как ты вообще стал защитником, если приезжал в дубль вингером?
— Тоже стечение обстоятельств. Ездили дублем на турнир в Италию, и у нас сломались все защитники. Мне сказали: «Попробуй в обороне». Так и нашли позицию.
— Мистика какая-то — столько травм.
— Да, ломались все, но я тут ни при чём. Вообще считаю: в том, что заиграл в «Спартаке», всё-таки в первую очередь моя заслуга, а потом — везение. Ну и стоит сказать, что Лаудруп доверял дублёрам, отдельно с нами общался. Как-то в первый раз вызвал нас, молодых, в кабинет, так мы решили: «Всё, конец, отчисляет». Но Лаудруп сказал, что ему нравится, как мы работаем, и что он на нас рассчитывает, что даст шанс. Красавец — не обманул.
— Ты любишь Лаудрупа, потому что он поставил тебя в основу. Но ведь ему было плевать на результат?
— Не думаю, что плевать. Просто у него просто немного другой менталитет. Лаудруп думал, что все такие же профики, как и он сам. Давал тренировку и считал, что все её на сто процентов сделают. Большого тренерского рвения у Лаудрупа и правда не было. Зато как игрок он на поле кайфовал — любил, например, мяч кому-нибудь между ног в квадрате засунуть. Особенно Игнасу Дедуре доставалось. Если ему не прокинет — значит, тренировка на удалась.
Эмери, Дзюба, «тренеришка»
— Зато у Эмери было такое рвение, что Дзюба называл его сумасшедшим.
— Эмери не был сумасшедшим. Скорее своеобразным. Ярко выражал эмоции. Например, перед «Барселоной» он встал и во время теории внезапно закрыл глаза. То есть все на него смотрят, чего-то ждут, а он молчит, жмурится, трогает нос и вдруг говорит: «Мне сегодня приснился сон. Мы их победим. И я вас уверяю, что мы это сделаем». Мы не победили, конечно, но нормально выглядели. Проиграли всего 2:3. Хорошая команда у нас тогда была.
— Но говорят, что во время Эмери главной проблемой была дисциплина — мол, иностранцы фигнёй страдали.
— Бывало такое. Выходили на тренировку и ничего не делали, а Эмери не мог их замотивировать и очень бесился, на колени падал.
— Это как?
— Например, как-то на тренировке Эмери попросил Макгиди подать угловой верхом, но Эйден ударил низом. Тогда Эмери начал кричать: «Эйден, ты должен выполнять план и сделать подачу верхом!». Но Макгиди во второй раз тоже подал полунизом, причём демонстративно и нехотя. И тут Эмери просто упал на колени: «Эйден, пожалуйста, подай угловой так, как я хочу!» — и только в этот раз Макгиди подал нормально.
— Что ещё бывало?
— Однажды целая группа игроков уезжала в сборные и нам как всегда объявляли время, когда надо вернуться. И тут Эменике говорит: «Меня не будет». Эмери спрашивает: «Как это? Ты же обязан быть с командой». А Эм ему: «У нас сезон дождей, поэтому задержусь». И всё — Эмери ничего не мог сделать.
— Руководство не вмешивалось?
— Нет. Хотя могли же сказать: «Что за бред, что за сезон дождей?»
— А вы сами не могли те же проблемы внутри коллектива решить? Например, поговорить жёстко.
— Нет. Все ж взрослые. Ну, получит кто-то — и что дальше? Если руководство позволяет людям так себя вести, то почему они должен меняться? Хотя мне лично не нравилась такая ситуация, потому что в целом Эмери был хорошим тренером. Например, именно при нём мы впервые в своей жизни нормально наигрывали выход из обороны. Вратарь у него расценивался как полевой игрок и был всегда на мяче. Получается, когда мы собирали соперников у своей штрафной, то выход через длинную диагональ вратаря. Это всё отрабатывалось на тренировках.
Евгений Макеев и Унаи Эмери
Фото: Александр Мысякин, «Чемпионат»
— Главная проблема Эмери — дисциплина?
— Может, он вообще скажет, что не дисциплина, а просто игроки были не
— Но сам Эмери в мемуарах писал, что проблема в том, что руководство его не поддерживало. Похоже на правду?
— По тому, что я до этого сказал, конечно, да.
— То есть Эмери всё-таки не тренеришка?
— Нет, конечно. И он это доказал. Но Дзюба те слова тоже сказал на эмоциях сказал. Потому что он работал, забивал, но не попадал в состав, а кто-то приезжал в команду на три дня позже, чем надо, — и был в основе.
— Но кто всё-таки был лучшим нападающим «Спартака» того времени?
— Веллитон. Его стартовая скорость и голевое чутьё — просто супер.
— Но, говорят, он мог пьяным на тренировку прийти.
— Это случалось, когда он уже хотел уйти из «Спартака». Он тогда занимался ерундой. К примеру, надо ему бежать на тренировке, а он говорит, что не может — мол, травма задней поверхность бедра. А на самом деле никакой травмы нет.
Трофеи, Быстров, Федун
— Почему при таком наборе классных игроков «Спартак» ни при Карпине, ни при Эмери, ни при ком-то ещё не взял трофеи?
— Тяжело было. Очень высокий уровень лиги был. В «Зените» играли Халк с Витселем, в ЦСКА — Вагнер, Думбия, в «Анжи» — Это’О. Все команды были классно укреплены и брали, кого хотели. У нас был реальный шанс в 2009-м, но тогда тоже не удалось. «Зенит» на тот момент нас ослабил, забрал Быстрова, с ним бы больше шансов было.
— Быстров просто «кидал» команду среди сезона. Вы по-пацански ему не предъявили?
— Никто не стал ему предъявлять. Вова же сам из Питера и всегда хотел играть там, поэтому и сделал такой выбор. На кого пенять, раз в контракте был такой пункт? Но вообще Володя к каждому имел подход — великолепный футболист и человек.
Валерий Карпин и Владимир Быстров
Фото: Александр Мысякин, «Чемпионат»
— Я его всегда уважал. Вот все говорят: «Федун, уйди из Спартака»! Ну, а кто «Спартак» возьмёт? Кто будет вот также спонсировать? Кто сможет платить, покупать игроков, содержать стадион? У кого будут финансы на это? Федун, получается, выделяет свои деньги, клуб содержит, а его так критикуют.
— Думаешь, он полностью вовлечён во все дела клуба?
— Ну вот Карпин говорил, что Федун участвует во всех сделках, всё знает, но мне кажется, что Леонид Арнольдович не очень хорош в этих вопросах. Думаю, он просто спонсирует клуб, ходит на матчи, но ему, как сказал Карпин, нужно найти современного профи, который будет разбираться в футболе. Вот с Цорном он, наверное, так пытается поступить и даже себя отодвигает. Мол: «Я привёл менеджера, он за всё отвечает». Думаю, если результат придёт, мнение болельщиков о Федуне сразу изменится. Лично я его всегда уважал и за годы в «Спартаке» могу сказать лишь «спасибо».
Дитё лимита, Серхио Рамос, критика
— Ты ведь и в сборную вызывался при Капелло и Адвокате. Какие они?
— Адвокат игрокам «Зенита» доверял. Фабио — интересный такой, старой закалки. Нельзя было улыбаться на тренировке, нужно было все делать быстро, вовремя. Мне ещё один момент понравился: у Капелло же. Симутенков переводчиком был, так вот Капелло стоит и орёт матом, а Симутенков спокойно переводит: «Ребята, сегодня играем как раньше». Как-то не очень совпадало.
— Ходили байки, что Капелло иногда своих же футболистов не узнавал.
— Было такое, когда первый раз приехал на сбор. Закончился чемпионат, я уже купил путёвки в отпуск, не рассчитывал, что меня вообще вызовут. И тут опять кто-то сломался.
— Знакомая история.
— Да. Так вот я тренировался три дня, а Пануччи всё время называл меня Козловым. Причём уже говорил ему, что я Макеев, а Кристиан просто отвечал: «Ха-ха, Козлов» — и бросал манишку. В итоге я три дня потренировался, не полетел ни в сборную, ни в отпуск — и остался в Москве. Подумал: «Спасибо, ребята».
— Капелло тоже не знал, кто ты?
— Было ощущение, что смотрит на меня, задумываясь: «А кто это вообще?».
— При Адвокате иначе было?
— Там я хоть сыграл против Катара.
— Точно, ещё Фурсенко сказал, что ему больше всех Макеев понравился.
— А, да?! Так я всегда говорил, что он разбирается в футболе.
— Кстати, о чиновниках: знаешь, кто такие «дети лимита»?
— Ну да. Те, кто якобы заиграл только из-за лимита.
— Что чувствовал, когда тебя называли одним из них?
— Ничего, потому что не считаю, что кто-то из легионеров был сильнее меня. Да, на позицию крайнего защитника никого и не брали. Рохо только. Но меня же и в центр переводили, где были иностранцы. Ну правда, зачем брать Серхио Родри, если есть Березуцкие? А вот если речь идёт о Серхио Рамосе — тогда да, такие люди должны играть.
Евгений Макеев и Валерий Карпин
Фото: Александр Мысякин, «Чемпионат»
— Так ведь Карпин же называл тебя самым быстрым центральным защитником в Европе: «Макеев — наш Рамос».
— Тогда, конечно, все угарнули. Георгич стебал на тренировках: «О, смотрите, опять Рамос пришёл». А я отвечал: «Si». Нет, правда, я не думаю, что у нас были слабые защитники. Тот же Комбаров (Дмитрий. — Прим. «Чемпионата»), Паршивлюк играли. На тот период вообще не стоял вопрос о том, что они не тянут.
— Но и их, и тебя буквально уничтожал скончавшийся недавно Валерий Рейнгольд. Было обидно?
— Если кто-то скажет, что ему наплевать на мнение экспертов, то такого, конечно, нет. Какая-то критика помогает. Но если мне просто говорят, что Макеев — «дерево», то я не буду прислушиваться к мнению этого человека. Ну не пойду же я полено своё жечь? Тем более не считаю, что я «дерево», тем более для крайнего защитника. Больше вопросов, если «дерево» и это хавбек.
— В итоге ты считаешь, что лимит помог нашему футболу?
— Многие считают, что он пошёл в минус, но я думаю, что в плюс. Если бы лимит отменили, то, возможно, стали бы пачками привозить каких-то второсортных иностранцев, что это было бы выгодно агентам, а русские парни бы не играли.
— И не получали бы огромные контракты, которые сводили их с ума.
— Ну вот я как раз не из тех, кто тусовался и позволял себе лишнего. Максимум, после игры мог выпить бутылку пива. Понимал, что если буду тусоваться, то и деньги, и карьера быстро закончатся.
— А машины, дорогие шмотки?
— Да у меня и машины-то долго не было. Просто с ребятами катался. Думал: зачем что-то покупать, если и так подвозят. В метро тоже всегда можно было быстрее доехать. Кстати, не понимал и не понимаю, когда футболисты фотку выставляют типа: «Вот, я в метро». Ну и чего такого? Красавец, что ли? Да миллионы таких, как ты, ежедневно туда спускаются.
— Ходят слухи, что ты один из немногих, кто не прокутил деньги, а наоборот всегда их инвестировал.
— Ну не прям инвестировал. В нефтяной бизнес точно не вкладывался. Грубо говоря, купил несколько квартир в Москве и сдаю их. Но не скажу, что всё так хорошо — мол, можно сесть, закурить сигарету и закончить. Впрочем, не буду называть суммы, но могу чувствовать себя независимо. Я просто не растратил все деньги на гулянки. Такой я скучный — случаев, как у Кокорина с Мамаевым, нет.
Россия, экология в Череповце, друзья Кокорин и Мамаев
— А какое твоё мнение по ситуации с Кокориным и Мамаевым?
— Моё личное мнение, что решение суда — бред. Да, они поступили неправильно, нарушили закон, но это не год тюрьмы. Даже с учётом того, что потерпевшим оказался чиновник. Понятно, это был показательный процесс, чтобы проучить, в том числе и за предыдущие моменты.
— Но ты тоже попробуй представить себя на месте водителя, которого избивали.
— Думаю, что сам водитель не такой одуванчик, как описывают. И уж, наверное, он был не против договориться и не был принципиально настроен так, будто парни какие-то изверги и их надо обязательно проучить.
— Твоя жена, кстати, написала очень сильный пост про историю с Паком. Что ты ей сказал?
«Страдания? Вы серьёзно? Теперь за потасовки сажают в тюрьму? Ежедневно в России умирают дети от рака. Умирают старики от голода. В регионах люди вынуждены выживать на 7 тысяч рублей. А этот страдания испытал?
Мы рабы в своей стране. До нас нет никому дела. С нас выжмут по-максимуму: налоги, ЖКХ, проезд
Многие люди даже не понимают, что все эти новости с чеками и зарплатами проплачены в СМИ, чтобы всех отвлечь от главных проблем в нашей стране. Чтобы люди обсуждали всё это и кидали камни в Кокорина и Мамаева в то время, когда власть пишет новые законы. Ну и продолжайте, конечно же, жалеть бедолагу избитого», — написала Макеева в «Инстаграме».
— Я поговорил с ней и сказал: «удОли» (смеётся).
— Зачем, разве она не права?
— В чём-то права. Люди в стране тяжело живут — это правда. Есть проблемы. Понятно, что в Москве их не чувствуешь, особенно когда у тебя есть деньги. Не скажу, что и в родном Череповце какие-то глобальные беды. Город у нас промышленный, много заводов, люди трудоустроены. Но когда едешь через посёлки — понимаешь, что люди тяжело живут.
— Говорят, что Череповец задыхается, экология ужасная.
— Всё не очень хорошо, да. У нас ведь и химический завод, и азотно-туковой, и сталепрокатный. Сейчас ещё целлюлозно-бумажный хотят сделать, спичечный. Периодически бывают выбросы в воздух. На самом деле, запаха какого-то ты не ощущаешь, чёрного снега тоже нет. Так что проблемы с экологией тоже утрированные. Жить можно.
— А как с футболом?
— Профессиональной команды в области нет. Как я слышал — это распоряжение губернатора. «Северсталь» же как-то столько лет тянет клуб в КХЛ, хотя там деньги просто огромные. Значит, есть распоряжение, чтобы заводы частные инвестировали в хоккей, а футбол, мол, не нужен. Мне кажется, в городе с такой промышленностью можно было бы легко сделать команду РПЛ, которая бы не вылетала. Но фактически сейчас нет ничего.
— Твои футбольные друзья из детства хоть как-то устроены?
— Кстати, у них всё нормально. Многие работают детскими тренерами и нормально живут. Зарплаты строятся следующим образом — есть как тренерский оклад, так и доходы от групп. Получается тысяч 50−70. Для Череповца в целом хорошие деньги. Так что и здесь всё не так плохо.
Евгений Макеев
Фото: Пресс-служба ФК «Арарат»
— Ты ушёл из «Ротора» в «Арарат» — на мой взгляд, не самый очевидный выбор. Почему даже не ФНЛ?
— Во-первых, меня пригласил Валерий Оганесян через агента. Во-вторых, у меня, если честно, и вариантов особо не было. Даже в ФНЛ. Кому нужен человек, играющий по 3−4 матча за сезон? От «Арарата» же была конкретика, дали залечить травму. Плюс, теперь всем говорю, что играю в АПЛ.
— И какая она, АПЛ?
— Похожа на ФНЛ, но не нужно никуда летать — почти все матчи играешь в Ереване и на натуральных полях. Плюс в Армении, если выигрываешь чемпионат, играешь в Лиге чемпионов с раннего раунда. Многие ребята проводят в ФНЛ всю жизнь и даже не мыслят об отборе к ЛЧ. Так что тут всё хорошо.
— У тебя есть понимание, что ты что-то сделал не так, не добился большего?
— Конечно, могло сложиться всё лучше, где-то можно было бы сделать по-другому. Какие-то игры, конкретные ошибки влияли. Карьера ведь тоже складывается из ошибок и совпадений. Ещё бы, наверное, больше уделял внимание дополнительной работе, не связанной с мячом — растяжке, восстановлению. Раньше был молодой, думал, что это и не нужно, а сейчас знаю, лучше бы лишний раз сходил в тренажёрный зал, это бы пошло в плюс.
— Пережив период травм и находясь в Армении, ты не думал о том, чтобы закончить?
— Никогда. Я бы не сказал, что всё плохо, что я посыпаю голову пеплом. Да, находишься уже на другом уровне, но перестраиваешься — и нормально. Мне нравится футбол, я получаю от него удовольствие и буду ещё играть.
