«Владик — душевный парень. Жаль, выпивал крепко». Легендарный вратарь «Спартака» прошел всю войну и был зарезан в электричке
Взял шесть пенальти из шести
24-летний Жмельков ворвался в советский футбол в июле 1938 года. Его дебют за красно-белых пришелся на победную игру с московским «Пищевиком» (3:0). Однако в следующем туре место в воротах занял Александр Головкин, который к 43-й минуте пропустил от ленинградского «Динамо» три мяча!
Сразу после перерыва на поле появился Жмельков. Владислав не справился с первым же ударом в створ своих ворот, однако в дальнейшем произвел настоящий фурор.
«Жмельков играл блестяще! Он совершал такие головоломные прыжки, доставал такие мячи, что люди прямо диву давались», — писал в своей книге «Повесть о вратарях» Леонид Горянов.
Знаменитый комментатор Вадим Синявский также находился под сильным впечатлением от игры Жмелькова: «Вчера на стадионе «Динамо» мы увидели такой высокий класс игры вратаря, какого не видели давно. Можно лишь поздравить «Спартак» с появлением такого талантливого игрока».
Жмельков застолбил за собой место в воротах москвичей и внес значительный вклад в чемпионство «Спартака». До конца сезона в 11 матчах национального первенства он пропустил всего шесть голов. Более того, отбил три пенальти из трех!
«После ухода Акимова в «Динамо» попеременно красно-белые ворота сторожили Квасников и Головкин. Играли они нервозно, со сбоями. В середине лета ответственный пост доверили найденному в Подлипках никому не известному Владиславу Жмелькову, парню с потрясающей реакцией, хваткой, отчаянной смелостью, в общем, с полным боекомплектом присущих классным вратарям качеств», — пишет в своей «Летописи» главный знаток советского футбола Аксель Вартанян.
В 1939-м Анатолий Акимов вернулся в «Спартак» и составил Жмелькову достойную конкуренцию. Вратари играли по очереди. И оба, безусловно, причастны к золотому дублю красно-белых!
Владислав снова проявил свое мастерство в отражении 11-метровых, парировав три из трех ударов с точки! Еще один раз нападающий команды соперника пробил выше цели.
«В ту пору вратари не гадали и до удара не бросались очертя голову кто куда. Жмельков брал пенальти благодаря реакции и интуиции, — подчеркивал известный арбитр Марк Рафалов. — Я видел, как он это делал. Как-то на Северной трибуне «Динамо» рядом со мной сидели болельщики «Спартака». И один все повторял соседу: «Хоть бы судья дал в ворота Жмеля пенальти!» Другой: «Ты что? С ума сошел?» — «Да ведь интересно! Все равно возьмет!»
А вот как объяснял потрясающую статистику Жмелькова (6 из 6 взятых пенальти за два сезона) Аксель Вартанян:
«Он вставал не по центру ворот, а чуть смещался в зависимости от привычек экзекуторов в противоположную, неудобную для них сторону и открывал им большее пространство. Туда, как правило, и следовал удар, туда же бросался голкипер. Его пути с мячом в большинстве случаев пересекались».
Отказал ЦДКА, прошел всю войну
Газета «Красный спорт» признала Жмелькова лучшим спортсменом 1939 года. Владислав опередил шахматиста Михаила Ботвинника и боксера Николая Королева.
«Жмелькову принадлежит уникальное достижение, — уверен ветеран отечественной спортивной журналистики Сергей Шмитько. — Будучи футболистом, он стал лучшим спортсменом Союза! Невероятно! Вы же смотрели фильм «Вратарь»? Прототипом Антона Кандидова был Анатолий Акимов. Так?
Но многие считали, что в картине показан именно непробиваемый Жмельков! Мне об этом еще Алексей Леонтьев рассказывал, бывший вратарь красно-белых, с которым мы вместе работали в «Советском спорте», в одной комнатке сидели. Говорил мне о том, что в довоенные годы Жмелькову невозможно было забить пенальти!
Жмельков — самородок, конечно. Это сейчас у нас вратари-дылды. А тогда голкиперы — маленькие, худенькие. Хомич — 172 см, Жмельков — 178. Акимов повыше был. Но они все летали, понимаете? Летали! Эти люди украшали нашу жизнь! Ну раньше такие личности были! В искусстве, спорте… Глыбы! И все — никого уже не осталось. Ушло время».
Один из основателей «Спартака» Николай Старостин в книге «Звезды большого футбола» не скупился на похвалы в адрес своего голкипера:
«В моей памяти Владислав Жмельков остался как вратарь почти сказочный, без слабых сторон. Это не умозрительное заключение. За полтора года пребывания в «Спартаке» он отразил все одиннадцатиметровые удары, назначенные в его ворота. Среди них был пенальти-кик, назначенный «Спартаку» за семь минут до конца кубковой игры при счете 0:0.
В сезоне 1939 года Жмельков, чередуясь в играх с Акимовым, пропустил в свои ворота всего семь мячей. Сухощавый, физически сильный, пружинистый и уверенный в себе, Жмельков вопреки обычным воплям вратарей: «Не давайте бить!» — не раз покрикивал своему главному партнеру Андрею Старостину: «Да пропустите его, Андрей Петрович! Пусть пробьет…» В чем же секрет мастерства Жмелькова? Думаю, помимо природного таланта, — в феноменальном трудолюбии. Он тренировался в воротах по пять-шесть часов ежедневно. Он молился в то время одному богу — футбольному мячу (в дальнейшем, к несчастью, у него появились другие кумиры)».
Николай Петрович тактично намекнул на то, что впоследствии у Владислава возникли серьезные проблемы с режимом… Но не они стали причиной его расставания со «Спартаком». На первоклассного вратаря положил глаз ЦДКА, которому Жмельков ответил отказом.
«Всем хотелось заполучить себе эту звезду, — писал Николай Старостин. — И вот в ЦДКА выискали, что Жмельков не дослужил в свое время двух месяцев в Белорусском военном округе. На этом основании он был снова призван и ввиду категорического отказа выступать за ЦДКА оказался в воинской части в Чите».
Весной 1941 года часть, в которой служил Жмельков, перевели на Украину, где его вскоре застало начало войны. Владислав четыре года сражался в разведроте. Много раз ходил за линию фронта, брал «языков». В ноябре 1943-го был одним из тех, кто поднял красное знамя над освобожденным Киевом. Зимой 1945 года получил тяжелое осколочное ранение в бедро. Отказался от демобилизации и вернулся на фронт, написав бывшему партнеру по команде Василию Соколову, который предлагал долечиться в Москве и вернуться в футбол: «Дорогой мой Вася, я солдат. И пока идет война, останусь солдатом».
Рассказывали, что, дойдя до Рейхстага (миф это или действительно правда?), Владислав нарисовал на нем спартаковский ромб.
Это была уже тень прежнего Жмелькова…
Весной 1945-го Жмельков вернулся в «Спартак» и попытался выиграть конкуренцию у Алексея Леонтьева. Не получилось. Сказалась и длительная пауза, и ранение, и проблемы с алкоголем.
«Вернувшийся в «Спартак» Жмельков не скрывал, что рассчитывает «съесть» нового вратаря. Но легендарный Владислав Николаевич и ранен был тяжело, и старше удачливого Алексея был на четыре года. И я могу свидетельствовать, что в сезонах конца сороковых преимущество оставалось на стороне Леонтьева», — писал известный журналист Александр Нилин.
В сезоне-1946 «Спартак» со Жмельковым в воротах был дважды разгромлен принципиальным соперником — московским «Динамо» (1:4, 0:5).
15 мая 1947 года Владислав провел свой последний матч за московский «Спартак». Пропустив шесть мячей от столичного «Торпедо» (2:6), он сам принял решение покинуть команду. По иронии судьбы ворота автозаводцев в тот день защищал старый знакомый Жмелькова — Анатолий Акимов.
Известный поэт, страстный футбольный болельщик Юрий Ряшенцев присутствовал на той игре:
«Жмельков пропустил шесть! Как и многие вратари тех лет, играл он в кепке. Не дотянувшись в очередной раз до мяча, упал, кепка слетела, обнажив лысину. Мой дворовый приятель Захар, с которым вместе сидели на трибуне, охнул: «Еще и лысый…» В этих словах не насмешка была — сочувствие. Жмелькова, который воевал в разведроте и дошел до Берлина, уважали все», — подчеркнул Ряшенцев в интервью «СЭ».
Интересна оценка Старостиным игры Жмелькова в 1946—1947 годы: «После окончания войны 32-летний Жмельков, четыре года сражавшийся на фронте, попытался вернуться в большой футбол. Но это была только тень незабываемого вратаря. Тень и по мастерству, и по отношению к футболу. Случай со Жмельковым нетипичен для нашего спорта, но он служит бесспорным подтверждением истины, что нарушение режима и жизненных норм даже самого одаренного спортсмена неизбежно приводит к потере мастерства».
Зарезан при невыясненных обстоятельствах
Владислав перебрался в другой «Спартак» — тбилисский, за который отыграл два сезона с переменным успехом. Мешала все та же тяга к спиртному.
Аксель Вартанян отыскал в архивах протокол заседания Всесоюзной футбольной секции: «Предупредить большую группу игроков — Жмелькова («Спартак» Тбилиси), Костикова, Терентьева, Тищенко (все — «Спартак» Москва), Северова («Динамо» Ленинград) за нарушение режима».
«Владик — замечательный, душевный парень! Жаль, выпивал крепко, — рассказывала обозревателям «СЭ» Юрию Голышаку и Александру Кружкову Наталья Петухова, вдова Анатолия Акимова — партнера и конкурента Жмелькова в «Спартаке». — Иной раз заскочит к нам под любым предлогом. То мебель в соседний магазин с женой покупать приехали, то еще что-то. Говорит: «Подсчитали — немножко не хватает. Добавите?» Я злюсь: «Владик, зачем обманываешь? Да и где твоя Клава?» — «Внизу стоит». — «Приводи». — «Она зайти не может». Толе надоедало слушать: «Ната, кончай с ним спорить». И протягивал Жмелькову деньги. Понимал, что Владику хочется выпить, но не на что».
Последним клубом Владислава был кишиневский «Буревестник». Жмельков завершил карьеру в 37 лет. Пробовал себя на тренерском поприще, но без особых успехов.
В июне 1968-го он погиб при невыясненных обстоятельствах. Его тело с колотыми ранами было найдено недалеко от железной дороги. По одной из версий, Жмелькова зарезали в электричке, когда он возвращался домой из Москвы. А тело сбросили на пути…
«Неподалеку от моих Мытищ Перловское кладбище — окажетесь неподалеку, загляните. Отыщите восьмой участок. Там на ограде спартаковские ромбы. Вчитайтесь в полустертые буквы — и, ручаюсь, схватитесь за голову: это ж Владислав Жмельков! Тот самый!
Война разрубила фантастическую карьеру надвое — но и того, что было, хватило для огромной славы. Но что такое слава? На похоронах от «Спартака» не было никого — пришел только старый товарищ Георгий Глазков. В газетах ни единого некролога. Да и сама гибель осталась тайной», — недоумевал в своем материале обозреватель «СЭ» Юрий Голышак.
«Погиб Жмельков загадочно — нашли зарезанным на железной дороге недалеко от его Болшева», — констатировала Наталья Петухова.
P. S. «По меньшей мере не уступал Яшину. Только пил в 100 раз больше»
В 2002 году вышла в свет книга Марка Рафалова «Поклонимся футбольным кумирам».
«Это книга о футболистах, судьях, тренерах и спортивных журналистах, похороненных на московских кладбищах, — рассказал автор корреспонденту «СЭ». — Мысль написать об этих людях, многих из которых, к сожалению, уже забывают, возникла еще в середине 90-х. Вот пример. Я считал, что нельзя издавать книгу без очерка о Жмелькове. Но никто не знал, где он похоронен. Наконец узнали: на кладбище в Перловке. Звоню директору кладбища: «Не можете нам помочь найти могилу Жмелькова?» Он: «А кто это?» Упрекнуть директора трудно — его поколение просто не знает этого великого вратаря. А Жмельков уж по меньшей мере не уступал Яшину. Правда, пил в сто раз больше…»
