Анатолий Канищев: Как я мирил Газзаева с Романцевым

О бывшем нападающем «Алании» и московского «Спартака» не было слышно лет восемь. Всем известно: самобытный таранный форвард, ярко сверкнув, вдруг резко сдал и заканчивал карьеру в низших дивизионах. Корреспондент «ССФ» случайно обнаружил его в родном Воронеже.

Знающие люди подсказали, что Канищев работает тренером в школе «Факела», и даже дали телефон. Набираю номер – слышу автоответчик: «Абонент, которого вы разыскиваете, в настоящий момент находится на борту рейса Москва – Лондон». Ну, думаю, Канищев решил в Англию на выходные отлучиться.

– Да вы шуток не понимаете! – поразился Анатолий моей дремучести. – Кто-то на телефон устанавливает любимые мелодии вместо гудка, а я авиароумингом всех пугаю.

С юмором человек. Но на поле, как я помню, улыбался редко.

Спустя пару дней встречаемся в Воронеже. Анатолий настойчиво приглашает в кафе и угощает шашлыком, под который ну страсть как хочется отведать пива местного разлива.

– Нет-нет, я вам компанию не составлю, – будто не я, а Канищев при исполнении. – Уже одиннадцать лет – ни-ни.

Я заслушался. Классический для футбольного героя девяностых сценарий: победы, слава, достаток и прерванный полет со всеми вытекающими.   

ТЕПЕРЬ – ДЕТСКИЙ ТРЕНЕР

– Я, Анатолий Канищев, жив-здоров, всем шлю привет. Работаю детским тренером в родном Воронеже. В школе «Факела» мне дали группу ребят 1999 года рождения. Когда мне предложили работу с детьми, я отнесся к этому скептически, тем более финансовые условия: на 12–15 тысяч рублей в месяц особо не разгуляешься.

Но я втянулся, загорелся! Мои воспитанники впитывают каждое слово, каждое новое упражнение. И характер у них что надо. Недавно были на турнире в Липецке, и там нас хорошенько «приложили». А мы всем назло заняли первое место.

Читал недавно интервью Егора Титова, который сказал: «Не знаю, где Канищев. Тысячу лет его не видел. Пропадают люди». Я не высовываюсь особенно. Об интервью меня много лет не спрашивали, а я не стану звонить по редакциям. Живу своей жизнью. У меня прекрасная семья – жена Наталья, дочь Лера, которая делает успехи в спортивных танцах. Я счастлив.

Жалею, конечно, что моя карьера прервалась так внезапно, чуть больше тридцати было. Моя последняя команда – «Локомотив» Лиски. В одном из выездных матчей получил тяжелую травму: подача с углового – верховая борьба за мяч – вратарь соперника идет на меня с выставленным вперед коленом и попадает прямо в живот. Со всей силы.

Скрюченного меня увезли на «скорой» прямо со стадиона. Компрессионный перелом позвоночника. Конец футболу. Я так и оставался какое-то время скрюченным. Мне разрешалось самостоятельно разве что туалет посетить. Врачи говорили: «Играть сможешь, но никаких гарантий не даем: при нагрузках могут и руки отняться, и ноги или все разом».

Я решил, что не стоит подвергать себя таким опасностям. Я нормально бегаю, бью по мячу. Но не соревнуюсь. Даже на «коробке» не играю. Воронежские ветераны зазывают в свои команды: «Толь, ты такой стройный, подтянутый, давай за нас». Я бы с радостью, но одно неудачное падение может привести к очень печальным последствиям. Оно мне надо?

 

«Я И ОФСАЙДЫ»

Недавно к нам в Воронеж приезжали тренеры ВШТ. Разбирали схемы Хиддинка, примененные на Евро-2008. Я еще раз приятно удивился: как быстро переходили из обороны в атаку наши ребята! Овладели мячом – пас вперед на Аршавина – и к нему уже на подмогу несутся крайние хавы. Вот у кого следует учиться – у Гуса.

В «Спартаке» девяностых атаки главным образом начинались так: пас-другой поперек поля, потом мяч оказывается у Титова, после чего он делает движение вокруг своей оси. В команде этот трюк называли «улиткой». «Еще раз сделаешь «улитку», я тебе ноги оторву!» – кричал в таких случаях Горлукович. Эти замедления были ему не по душе.

В «Алании» было так заведено: при первой возможности полузащитник играет вперед на меня. А в «Спартаке» готовили эту чертову «улитку». Я инстинктивно дергался раньше времени и попадал в офсайд. Романцев потом на разборе упрекал меня: «Толя, в который раз ты сорвал хорошую атаку». 

КОНЬЯК – СРЕДСТВО ПРИМИРЕНИЯ

Часто приходилось слышать: Романцев с Газзаевым – антиподы. И они соответствовали образу недругов – обменивались колкостями через прессу. Да и в кулуарах... По иронии судьбы я оказался причастен к их примирению.

Дело было перед началом сезона-1999. Газзаев захотел вернуть меня в «Аланию». «Спартак» как владелец трансфера не возражал против аренды. Во Владикавказе думали, как задобрить Романцева – он в то время являлся не только главным тренером, но и президентом «Спартака». И вот придумали: во время израильских сборов Валерий Георгиевич поехал на переговоры к Олегу Ивановичу, благо команды жили неподалеку друг от друга. На переговоры Газзаев прихватил с собой коньяку в подарок. Надо сказать, Валерий Георгиевич – человек в принципе непьющий. Даже по праздникам его на это дело не тянет. У Романцева опыта, конечно, побольше. Как мне потом рассказывали, Романцев с Газзаевым сидели за столом не один час, общались. Обсуждением моего перехода дело не ограничилось: ко всему прочему, они вспоминали о давних обидах – много чего накопилось. И все решили, по рукам ударили. В конце вечера Газзаев еле-еле из-за стола вышел. Водитель ему помогал – главный неважно себя почувствовал. В отличие от Романцева.

Оказавшись в «Алании», я попал под напускной гнев Газзаева: «Из-за этих «переговоров», Толя, я две тренировки пропустил!».

«БУДИЛЬНИК» С ДОЛЛАРАМИ

В 1995-м за мной в Арзамас приехал Николай Латыш, помощник Газзаева. Я, простой парень, слышу историю о том, как буду зарабатывать и забивать за будущего чемпиона страны. Подъемных на всю жизнь хватит – 50 тысяч долларов. Зарплата – две тысячи, премиальные по тем временам – сумасшедшие: семь тысяч долларов за победу над московской командой, за остальные – пять. В случае выигрыша золота полагается 180-й «Мерседес».

Впрочем, выигрывали мы не только ради денег. Хорошо помню установку Газзаева на матчи с «Динамо». «Я там играл и работал. И вы тоже  – Тимофеев, Тетрадзе, Деркач, – оглядывает их по очереди. – Для нас матч с «Динамо» – непростой: надо не просто их победить, а порвать!». Он даже по столу стучал от ярости. И ведь мы потом выходили и рвали!

Как и обещало руководство «Алании», премиальные выдавались наутро после побед. Мы еще спим, а по коридору ходит администратор: «Премиальные! Премиальные!». Мы еще шутили: «Уймись, будильник!».

Известно выражение: деньги не пахнут. Но я никогда не забуду того терпкого запаха свеженьких долларовых купюр, который распространялся по помещениям базы. Выдачей денег занимались Газзаев и президент клуба Битаров. Валерий Георгиевич сам отсчитывал купюры.

Единственное, что поначалу настораживало, – в «Алании» я оказался представителем двенадцатой по счету национальности. Кого там только не было, а чистокровный русский – я один. Но, оказалось, для болельщиков «Алании» национальность не имела значения. Владикавказ чуть ли не после каждой победы носил нас на руках. Каждый встречный окликал по имени. Не помню, чтобы я платил за товары и услуги. Рестораны, кафе, магазины – для игроков «Алании» все это было бесплатно. Достаешь кошелек, а хозяин обратно тебе его в карман запихивает. «Тебе, дарагой, платить не надо, бери, что хочешь, главное – в футбол играй харашо». Даже бабушки отказывались брать копейку за кулек семечек!

А как водительские права мне сделали – вообще сказка. Один из молодых родственников Битарова увидел, как я сажусь в машину, и между делом спросил, все ли у меня в порядке с документами. Объясняю: прав нет. Мы тут же поехали в ГАИ: там не очередь – толпа. Видя нас, все послушно расступились перед кабинетом, меня провели, сфотографировали – и через полчаса я официально стал водителем.

«МОЙ ДРУГ СЕРЕГА ГОРЛУКОВИЧ»

Моим самым близким товарищем в «Спартаке» стал Сергей Горлукович. Жили в одном номере. Отношение к Горлуковичу в команде было разное. Молодые побаивались. А Ярцев считал героем – назначил капитаном. Но Романцев не так высоко ценил заслуги Деда (прозвище Горлуковича. – Прим. ред.). Помню сцену на тренировке. Построение. Олег Иванович строго говорит Горлуковичу: «Сдаешь капитанскую повязку Тихонову».

Золото-1998 мы отмечали в ресторане «Ангара». Серега выглядел расстроенным – чувствовал, наверное, что дело идет к расставанию со «Спартаком». «Ты один? – спросил он меня перед банкетом. – Хорошо, что один. Меня жена тоже отпустила. Сто грамм разрешила». И обращается к официантке: коньяку принесите. Одна бутылка, другая, Серега по рюмкам разливает. Сто граммов умножить на …дцать.

Ближе к концу к нам на огонек заехал Ребров из киевского «Динамо». Горлукович при виде киевлянина перевозбудился, начал его учить, как правильно в футбол играть. Я потом не мог его успокоить, чтобы отправить домой. У гардероба Серега несколько раз влупил по стене ногой. «Серег, ты чего бьешь по стене?!» – «Бью, потому что я – защитник!».

Я чувствовал, что он чем-то сильно расстроен. После нового года возвращаемся из отпуска, а Горлуковича в «Спартаке» уже нет.

КАК ПЛАТИЛИ В «СПАРТАКЕ»

Когда у «Алании» наступили непростые времена, мною стали активно интересоваться московские клубы. Перед стартом сезона-1998 со мной переговорил вице-президент «Спартака» Есауленко на предмет перехода.

– Это – «Спартак». Сам понимаешь, большие задачи. Золотые медали, Лига чемпионов. Даем десятку «зеленых» в месяц.

– Григорий Васильевич, у меня в «Алании» – пятнадцать…

Есауленко призадумался – не ожидал такого поворота событий. Но в конце концов мы договорились.

В московских клубах были весьма скромные, если сравнивать с «Аланией», премиальные. В 1998-м игрок стартового состава «Спартака» за участие в победном матче получал тысячу долларов, вышедший на замену – пятьсот. После продажи Аленичева в «Рому» премиальные для основной обоймы резко подняли, кажется, до пяти тысяч, и одновременно с этим Романцев посадил меня в запас, предпочитая ставить Ширко.

Надо отдать должное спартаковскому правилу: с игроками, которые не проходили в состав, основа делилась. За сбор и распределение этих денег отвечал Илья Цымбаларь. Как-то раз он протягивает Горлуковичу 600 долларов, а Серега почему-то обиделся. Собрал купюры и пошел к Романцеву. Положил их на стол и говорит: «Хочу вернуть вам, Олег Иваныч, 600 долларов. Я не играл и этих денег не заслужил». – «Сергей, не я тебе их давал, верни тому, от кого принял».   

Серега ушел, а деньги так и остались у Романцева.

ЗАВИСТЬ

Москва ревностно отнеслась к чемпионству «Алании» в 1995 году. Всюду подчеркивалось: во Владикавказе чисто домашнее судейство, проходные матчи, а у «Алании» – куча денег.

Но по тем временам у московских клубов, за исключением «Торпедо», с деньгами был полный порядок. И в методах работы клубы мало чем отличались друг от друга. Так что зря все на «Аланию» накинулись. С таким же успехом можно было попрекнуть «Локомотив» за серебро, «Спартак» – за бронзу и так далее по списку.

Уже когда в «Спартак» перешел, с Сашей Филимоновым прямо в раздевалке «зарубились».

– Медали у вашей «Алании» – липовые! Все куплено! – кричит Саша из душевой кабины. Собой доволен: льет шампунь, трет голову, фыркает.

А я – на массажном столе. Спину обрабатывают. Подготовился ответить, жду, когда Саня выйдет из душа и подойдет поближе.

– Слышь, Сань, посчитай, сколько я «Спартаку» успел забить. И тебе лично, когда ты был в «Текстильщике». Ты по-честному пропускал-то? Вот считай, считай, не сбейся…   

О КАРПИНЕ

С Валерой Карпиным я впервые пересекся в Воронеже. Двадцать лет ему было, когда он в «Факеле» оказался. Валера показался нам пижонистым парнем. Однажды приходит в баню, там наши ветеранчики – те, кому за тридцать, – греются. Он одному из них по-свойски так: «Эй, парку-то подбавь!». Не буду описывать дальнейшее развитие событий, но Валера был вынужден в ту же минуту покинуть парилку.

В 1998-м Валера оказался на матче «Спартак» – «Реал» в «Лужниках». Как все помнят, мы выиграли – 2:1. Кто только не побывал в раздевалке с поздравлениями: премьер Примаков, мэр Лужков и целая толпа не менее известных лиц. Когда они ушли, мы остались сидеть на скамейках – опустошенные, как лимоны выжатые. Тишина. Вдруг дверь снова открывается – на пороге Валера стоит. Видимо, ожидает услышать что-то приятное. А мы молчим – отходим от визита больших гостей. Валера разводит руками: «Ребят, вы мне совсем не рады?».

«КАК Я ОБИДЕЛ ДАСАЕВА»

«Роман» со сборной у меня не сложился. Привлекали от случая к случаю. В фаворе были ребята из европейских клубов. Перед руководством сборной они ставили вопрос так: «Я в основе? О’кей, ждите». И кто назовет это чистой конкуренцией?

С одним матчем за сборную, точнее, за экспериментальный состав, связаны не самые приятные воспоминания. Кажется, это был 1998 год, прощальный матч Рината Дасаева. Организаторы почему-то решили, что ветераны сборной СССР (людям от 35 до 50 лет, многие уже завершили карьеру) всерьез способны нам противостоять. Отказались «программировать» ничью. Когда Ринату предложили «щадящий режим», он не на шутку завелся: «Бейте по воротам при любой возможности и как хотите!». Тогда Борис Петрович Игнатьев дает установку: играем на полную катушку. И вот момент: мне доставляют мяч, до ворот буквально несколько метров, я как дам! Разумеется, без шансов для Дасаева. Говорят, по телевизору это смотрелось жутковато.

В перерыве возвращаемся в раздевалку. Прибегают организаторы, кричат: «Петрович, сию минуту меняйте Канищева!». 

 

 

ШТРАФЫ  ГАЗЗАЕВА

Не знаю, как сейчас, а в мое время Валерий Георгиевич был буквально помешан на штрафах. До сих пор в толк не возьму: почему в чемпионском 1995-м мы обходились без штрафов, а спустя год-два, когда ослаб денежный поток от водочных магнатов, нас обложили поборами?

Зафиксировав провинность в игре или на тренировке, Газзаев мог с ходу объявить: 200 долларов! Причем суммы он называл наобум, в зависимости от настроения. Все штрафы фиксировал в тетрадке. Мы ее ненавидели!

Пример из 1999 года. Прихожу за зарплатой. Газзаев пересчитывает купюры и шепчет в усы: «У тебя фиксировали лишний вес. Минус 600 долларов». – «Когда это было?!» – негодую я. – «Вот, у меня записано», – напротив моей фамилии значится 82,6. – «Валерий Георгиевич, разве это превышение? Мой игровой вес – 83 кило!». – «Нет, 82». – «83!»

Позвали врача, который подтвердил, что мой игровой вес – 83 кг. Газзаев не захотел сдаваться и предложил врачу документально доказать свою правоту в другой раз. «А 600 долларов пока у меня полежат». Так, наверное, и лежат до сих пор.

Примерно в то же время Газзаев пригласил в команду Костю Коваленко. Характер у парня непростой, может завестись на поле. Зимой поехали в турне за границу, и что-то у Кости не заладилось с судьями. Раз в месяц он непременно изгонялся с поля, и каждый раз Газзаев штрафовал его на месячную зарплату  – 5 тысяч долларов, за то что подвел команду. Представьте себе: три месяца без денег! Дошло до того, что Косте не на что было сходить в супермаркет, и мы его прикармливали. Однажды терпению Коваленко пришел конец, он собрал сумку и сбежал с базы «Алании» на машине. Просил меня что-нибудь приврать, чтобы охрана в погоню не бросилась.   

Нынче Анатолий Анатольевич Канищев (крайний слева) нашел себя в детских тренерах в родном Воронеже. Всем ветеранам да поработать бы с детьми! Фото из личного архива

СВОБОДНЫЙ ОТ ПРЕМИЙ ЧЕЛОВЕК

Возможно, кто-то из ребят в «Спартаке» заработал на еврокубках, но не я. Думаете, почему «Спартак» образца 1995 года разбежался? Потому что до игроков не доходили премиальные за Лигу чемпионов.

В 2000-м я находился в поисках новой команды, когда в «Спартаке» сменилось руководство. К власти пришли Червиченко с Шикуновым, которые запрашивали за мой трансфер по 200–300 тысяч долларов от таких клубов, как, например, белгородская «Салют-Энергия». По тем временам, приличные суммы, они отпугивали претендентов. Тогда я говорю Шикунову: «А давайте вспомним о всех премиальных, что клуб должен мне за еврокубки». Шикунов тут же выходит из кабинета – пошел советоваться к Червиченко. Через десять минут возвращается: «Ну, Анатолий, теперь ты свободный человек, иди, куда хочешь».

$70 000 ЗАБЫЛИ НА СКАМЕЙКЕ ЗАПАСНЫХ

Егор Титов в недавнем интервью удивлялся: мол, вся Тарасовка «Мерседесами» Канищева была заставлена, торговал ими, что ли… Егор не ошибся – в Москве я держал по нескольку иномарок одновременно. Был щедрым парнем: понравится машина – покупаю, потом еще одну – уже маленькая коллекция. Мог купить авто тысяч за сорок долларов, а спустя месяц-два продать знакомому за полцены. 

В 1997-м привез в Воронеж 600-й «Мерседес». В то время на таких разве что дипломаты ездили. Даже тамошняя братва ахнула. Зря я гонял тот «Мерс» в Воронеж – сразу угнали.

Еще Титов недоумевал, зачем я в сумках таскал за собой крупную наличность. А вы вспомните все эти банковские коллапсы, «черные вторники» и прочее. Оставлять большую сумму в съемной квартире не хотелось – хозяйка имела постоянный доступ, мало ли чего.

Как-то раз на очередной выезд в Австрию я взял с собой 70 тысяч долларов. Перед игрой отдаю сумочку с деньгами на хранение начальнику команды Жиляеву. Валерий Владимирович побледнел и, говорят, так разнервничался, что не смог спокойно посмотреть игру. Матч закончился, автобус уже готовится отъехать со стадиона, как Валерий Владимирович спохватился: где сумочка-то? Нашли на тренерской скамеечке, к счастью, ничего не пропало.   

ГАЗЗАЕВ НАЗНАЧИЛ СУЛЕЙМАНОВА КРАЙНИМ

16 ноября 1996 года. В Санкт-Петербурге «Алания» играет золотой матч со «Спартаком». По ощущениям «Алания» сильнее. До сих пор перед глазами – нервничающий Тихонов. Он кричал своим: «Я уже минут двадцать без мяча, дайте хоть один пас!». И ведь именно Андрей станет автором золотого гола – ошибется Дима Крамаренко, из-за чего расплачется потом прямо на поле.

Но, даже уступая – 0:2, мы не теряли надежды. Мне удалось сократить разрыв в счете. А в самой концовке состоялся самый драматичный голевой момент: Назим Сулейманов, совершенно один находясь метрах в пяти от ворот, промахнулся мимо мяча. Это был настоящий кошмар.

Я ушел с финальным свистком. Сам не свой вхожу в раздевалку: комкаю перчатки и швыряю, не глядя, – чуть не попал по носу Газзаеву. Он сразу ко мне: «Тихо-тихо, Толик, успокойся». Наконец собирается вся команда. И Газзаева ка-а-ак понесет! «Сулейманов! Чтобы я тебя больше не видел! И чтобы духу твоего на базе не было. Канищеву я простил бы, а тебе – никогда».

Не знаю, что имел в виду Газзаев и почему он сорвался только на Сулейманова. Знаю одно – обстановка перед матчем была не совсем нормальной. Уже в Питере со мной хотели поговорить какие-то люди, но я, догадываясь об их миссии, отказался от встречи.

И еще зарисовка. Вечером того же печального для нас дня за мной приехала «Бенфика», с которой по деньгам договаривался Газзаев. Валерий Георгиевич сказал португальцам: «Канищев теперь стоит не два миллиона, а три». Те стали возмущаться. Тогда он мне в их присутствии говорит: «Толя, отключай все телефоны, никаких контактов». Так я и не уехал в Португалию…   

КОМАНДА УВАЖАЕМЫХ ИГРОКОВ

На всю жизнь запомню последнюю встречу с Газзаевым. Это было года два назад во Владикавказе на прощальном матче Артура Пагаева. Валерий Георгиевич прилетел на маленьком самолете, который ему предоставил Гинер, побыл буквально полдня.

На банкете вечером (гуляли на широкую ногу – как и в 1995-м!) Валерий Георгиевич подсел рядом, начал расспрашивать о семье, о делах в школе. А потом сказал: «Я тебя, Толя, уважал. И уважаю».

Мы так душевно общались – ветераны «Алании», болельщики. Я будто снова вернулся в то время, когда каждый встречный горожанин знал тебя по имени. Нам было оказано столько внимания, подарено столько улыбок, почтения. Когда разъезжались, Пагаев протянул мне конверт. Я ему говорю: «Артур, я приехал не из-за денег, а из-за большого уважения к тебе. Так что не возьму».

Тот день стал одним из самых счастливых в моей жизни. Ехал в поезде домой, вспоминал все доброе о Владикавказе – и слезы наворачивались…

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Анатолий КАНИЩЕВ

В списках 33 лучших футболистов чемпионата России: №1 (1995); №2 (1996).