Чего хотят женщины? Александр Филимонов: «Прочитав «Преступление и наказание», тут же принялся его перечитывать»

Александр Филимонов – о своей семье, исторической ценности книг Солженицына, гуманизме Достоевского и о том, что ошибки не совершает лишь тот, кто ничего не делает, – все это во второй части интервью голкипера Марии Командной и Катерине Кирильчевой.

КК: Мы с Машей любим обсуждать бытовые вопросы. Я так понимаю, что у вас личная жизнь такая же насыщенная, как игровая. Это скорее риторический вопрос.

– Хороший вопрос (смеется).

КК: Расскажите, сколько раз вы были женаты, сколько у вас детей, а то я вот даже не уверена, правильная ли у меня информация.

 - Женат я был два раза, у меня трое детей. Есть сын от первого брака и две дочери от второго брака.

КК: И со всеми женами у вас хорошие отношения? Или, как говорит Миодраг Божович… 

МК: Развелся и забыл.

– Ну, как так – развелся и забыл? У меня же дети, я участвую в их воспитании по мере возможностей и сил.

МК: Сын ваш не метит в футболисты?

 - Он занимается футболом, но я не вижу у него особых стремлений стать профессиональным футболистом.

МК: А сейчас вы состоите в браке? Уж простите, что я опять вам нескромный вопрос задаю. Просто интересно.

– А я вам не скажу, а то это будет уже отдельная передача. «Чего хотят мужчины» называется.

КК: Мы готовы послушать эту передачу.

– Ок. Тогда слушайте. Сейчас я официально женат во второй раз, но уже практически два года мы с женой не живем вместе.

МК: Еще мы знаем, что у вас есть сестра-близнец.

– Да. Только, она, конечно, красивее меня. Но тоже очень высокая Если я какими-то упражнениями добивался того, чтобы вырасти, прыгал постоянно, на перекладине висел, то она от природы высокая. Я за одно лето на 8 сантиметров вырос благодаря специальным упражнениям.

КК: Это в каком возрасте вы так вытянулись?

– Лет в 14.

КК: Эх, Маша, а нам поздно уже (вздыхает).

 - А по поводу сестры... Она занимается слуховыми аппаратами, продает их.

КК: Ей никогда не мешало или, наоборот, не помогало по жизни то, что она сестра известного футболиста? 

– Да нет вроде. Она спортсменка, занималась и легкой атлетикой, и плаванием, и баскетболом. Училась только немножко лучше, чем я. У меня пять троек в аттестате.

КК: Не так уж и много.

МК: Для футболиста самое оно.

– Согласен.

 КК: А по каким предметам у вас тройки были, помните?

 - По физике, алгебре, геометрии, русскому и молдавскому.

МК: Сейчас я опять не побоюсь кое-чего сморозить. Александр, когда вы стали таким умным? Вон, пять троек в аттестате было! 

– Ну, как вам сказать... В юности, например, я слушал попсу, потом уже, лет в 20, перешел к тяжелой музыке – она все-таки более серьезной считается. Еще я в юности любил детективы. Потом понял, что все детективы заканчиваются одинаково, и мне стало неинтересно их читать. Перешел на историческую литературу. Вот и поумнел.

МК: Ваш любимый писатель Солженицын, да? 

– Да. После него – Достоевский.  

КК: Была такая цитата: «Романцев перевернул мое представление о футболе, а Солженицын перевернул мое представление об истории страны». 

– После «Архипелага» я понял, как это все на самом деле было. То есть это не один Сталин виноват, как сейчас многие считают, а корни намного глубже. Вся идеология того времени пропитана подавлением всего индивидуального, разумного, чего-то несогласного с тем, что было. Начиналось все не со Сталина, а с Ленина. Опять же, концлагеря. Мы считаем, что они были образованы нацистами, а на самом деле это все было еще в гражданскую войну.

МК: Англичане их вообще придумали на самом деле в начале 20-го века, во время англо-бурской войны в Африке.

– Но в нашей стране это были коммунисты. Голодомор, что перед войной был, что после войны был. 

КК: Если Солженицын вам помог как-то переосмыслить исторические факты, то Достоевский вам что-то помог переосмыслить?

– Его надо читать в более зрелом возрасте. И прочитав один раз «Преступление и наказание», я начал читать сейчас второй раз.

КК: Прям сразу? 

– Прям сразу.

МК: Я тут в одном интервью прочитала, что вы атеист. Но вы читаете Достоевского, а это ведь такая христианская литература?

– Взгляды меняются с возрастом. Я не могу сказать, что я сейчас верующий человек: я не хожу в церковь, не соблюдаю какие-то ритуалы, обряды. Но я понимаю, что над нами что-то есть, не знаю, как называется, но есть какое-то явление. 

КК: Чуть ли не после матча с Украиной у вас спросили, не было ли это из-за того, что вы не пошли к православному священнику помолиться перед игрой. На что вы ответили: «Нет, потому что я убежденный атеист». И сейчас все равно сдвиг произошел в личностном плане. Наверное, на это что-то должно было натолкнуть? 

– На Кипре я мог посещать церкви, это очень древняя христианская страна. В юности я, наверное, даже чаще ходил в церковь, но это не было так, что я сознательно туда ходил.

МК: И чем вас так задел Достоевский, что вы сразу начали перечитывать «Преступление и наказание»? Поняли, что не разобрались? 

– Да. Когда я начинаю перечитывать, я уже понимаю, какую роль человек сыграл в судьбе героя и что он в этом произведении сделал. Это намного интереснее и осознаннее. Я не могу сказать, что это тяжелая литература, как многие говорят. Я Достоевского, честно говоря, начал читать с маленьких рассказов. Очень непонятно. Много описаний местности, много каких-то нюансов, бытовых тонкостей, которые не чувствуешь. Прочитав «Преступление и наказание», я понял, что это не так тяжело и очень интересно. В аннотации написано, что это гениальный роман на почве какой-то детективной истории. Хотя, в принципе, так оно и есть.

МК: Вы как в молодости любили детективы, так и сейчас (смеется). Что, переходим плавно к вопросам с нашего блога. Один из читателей интересуется, можно ли сейчас в Москве купить спартаковскую футболку с вашей фамилией.

– Я думаю, нет. Может быть, кто-то делает самопально, конечно. Я в прошлом году заезжал в спартаковский магазин, я там не нашел не то, что свою футболку, но и футболку Титова, Тихонова. Есть футболка Ибсона, Алекса, понятное дело, он ведущий футболист.

КК: Майданы.

– Да, какого-то Майданы, еще кого-то. То есть ребят, которые там полгода поиграли, и сейчас там есть эти футболки.

МК: Но вы задали вопрос-то? Что сказали, почему нет футболок?

 - Ребята сказали, что сейчас не производят.

КК: Следите ли вы за российским чемпионатом и как вы относитесь к переходу на «осень-весна?

 - За чемпионатом по мере возможности слежу, конечно.

 КК: Сколько примерно матчей в туре удается посмотреть?

– Один.

КК: Центральный? 

– Да. Учитывая, что я жил последний год в Ташкенте. Про переход я думаю, что это не до конца продуманное решение. В принципе, в любом решении можно найти и сторонников, и противников, есть и положительные моменты, и негативные моменты. Главное, чтобы положительных моментов было больше. Я думаю, что не все продумано, или, может быть, кем-то продумано, но не донесено до рядовых болельщиков, да и даже до руководителей клубов. Если мы в конце концов увидим, что российский футбол от этого только выиграл, значит, все было сделано правильно. Если мы увидим, что куча проблем, вообще не понятно, как это все делается и зачем это делается, то это уже другая история.

КК: Тут сразу несколько вопросов от одного и того же человека, причем с аватаркой ЦСКА. После рокового для вас и для всей страны матча с Украиной про Вас стало ходить множество анекдотов. Как вы к ним относились? Помните ли хоть один и можете ли рассказать?

– Нет, я ни одного не знаю. Как к ним отношусь? Как к народному фольклору, наверное.

КК: А вы сторонник такой мысли, что любое упоминание в прессе кроме некролога – это положительный момент?

– Нет, конечно. Это, может быть, для людей другой деятельности хорошо. Для артистов, например.

КК: Но футболисты же тоже артисты. Футбол – это шоу.

– Нет, футболист – это спортсмен, прежде всего. Если бы Тихонов общался бы с прессой и запоминался бы этими моментами, а не своими голами, передачами и своей игрой, то, наверное, он бы не был бы так популярен.

МК: Если бы вдруг удалось переиграть часть жизни (с конца 90-х или другой ее отрезок) по-другому, что бы Вы сделали иначе?

– Наверное, ничего. Нет, в жизни, наверное, что-то бы сделал по-другому, а в футболе я считаю так: я всегда к своему делу относился честно, и я не могу себя упрекнуть, что где-то я мог сделать лучше, но не сделал. Ошибки – это часть игры, и такое может случиться с каждым. Просто у кого-то эта ошибка запоминается, а у кого-то не запоминается.

КК: Опять какой-то армейский болельщик (что-то они проявили активность в связи с вашим приходом) спрашивает про алименты.

– У него наболевший вопрос, наверное.

МК: Вспоминаете ли все-таки вы тот матч с Украиной? Мне кажется, что нет.

– Нет. А что его вспоминать?

КК: В чем харизма Филимонова?

– Это не меня, а вас, наверное, надо спрашивать.

КК: Мы ответим на него после того, как вы скажете, чего хотят женщины?

МК: Это самый важный и самый значимый вопрос нашей передачи, который ее всегда венчает. Мне нравится, что пользователь с ником «Люблю жизнь!» точно такой же вопрос задал вам.

– Женщины хотят любви.

МК: А чего от вас хотя женщины?

– Все по-разному. Болельщицы, наверное, хорошей игры. Кто любит меня – любви от меня. Кто со мной дружит – дружбы.

КК: А женщина может быть другом?

– Иногда может.