Филимонов: я ни о чём не жалею

Александр редко даёт интервью. А интервью развёрнутые, "за жизнь" – ещё реже. Может быть, потому в отношении него и сложился стереотип как о человеке нелюдимом, замкнутом. А может быть, потому что на футбольном поле Филимонов всегда производил впечатление этакого крутого парня из лихих 1990-х – косая сажень в плечах, бритый череп, решимость во взгляде. И, опять-таки, немногословность.

Примерно таким я его себе представлял и в жизни. Заблуждался. При личной встрече Филимонов совсем не показался мне угрюмым молчуном. Наоборот – интересный собеседник. С чувством юмора и, между прочим, богатым словарным запасом. А что говорит неспешно, взвешивает каждое слово, так сама жизнь его этому научила. Быть всегда начеку – и с соперниками, и с журналистами…

"ЛОКОМОТИВ" "ЛОКОМОТИВУ" РОЗНЬ

— Саша, в последнее время о вас практически ничего не слышно. Сознательно избегаете нашего брата?
— В принципе, да. Опыт общения с репортёрами у меня в целом не очень хороший. Бывает, скажешь одно, а пишут совсем другое. Да и времени свободного на это элементарно не хватает.

— Много небылиц о себе читали?
— Много, да (усмехается). Хотя в последнее время обо мне не так уж часто пишут. Просто поводов для какой-то чепухи стараюсь прессе не давать.

— Какой самый нелепый слух о себе слышали?
— Ну, это не слух даже, а скорее невнимательность журналистов или незнание географии. Когда я играл в Ташкенте, ваши коллеги почему-то упорно отправляли меня в Казахстан.

— Наверное, потому что и там свой "Локомотив" присутствует.
— Может быть. На самом же деле Казахстан и Узбекистан – это две большие разницы. Как и два "Локомотива". Общее у них только одно – название, больше ничего. Люди, видимо, так рассуждали: раз Тихонов с Титовым играли в Казахстане, значит, и Филимонов где-то там. Это одна из последних глупостей, которую я о себе слышал.

— Внесите ясность: вы ещё числитесь в этом "Локомотиве", узбекском, или уже нет?
— Нет. Контракт закончился, и более никакие обязательства меня с ним не связывают.

— Судя по таблице узбекского чемпионата, ташкентскому "Локомотиву" далековато до успехов не то что российских, но даже казахских одноклубников?
— В общем, да. В прошлом году команда вылетела из высшей лиги…

— Что так? Она была откровенно слаба?
— Совсем нет. Достаточно квалифицированная команда. Подбор игроков неплохой. Думаю, это всё-таки стечение обстоятельств. Одно из них – неразбериха в руководстве. За один год в клубе поменялось пять тренеров. В результате начинали чемпионат в одном составе, заканчивали – в другом. Хотя очевидцы наших матчей, люди, которые немножко разбираются в футболе, вам подтвердят: по игре, вчистую мы никому не уступили. С разницей в один, в два мяча могли проиграть, но откровенных провалов не было.

— За этим "Локомотивом" тоже стоит железнодорожное ведомство?
— Да, конечно.

— И как Узбекские железные дороги заботятся о подшефной команде – столь же внимательны к нуждам футболистов, как, допустим, РЖД?
— Это даже не разные уровни – это небо и земля. Надо учитывать, что там и менталитет у людей другой. Другая страна. И отношение к футболу немножко иное, чем у нас.

— В чём заключалось участие железнодорожников в судьбе вашего футбольного клуба?
— В финансировании команды.

— Не бедствовали?
— Платили стабильно. Но, по большому счёту, это и всё, что я могу сказать о помощи команде. О работе с болельщиками даже говорить не приходится. В этом отношении всё совсем тускло было. Команда существовала отдельно, железная дорога – отдельно. Президент иногда заходил в раздевалку – поздравить с победой или поругать за поражение. Этим его общение с коллективом и ограничивалось.
 

Дмитрий Аленичев и Александр Филимонов

"БУНЁДКОР" И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ

— По меркам России футболистам в Узбекистане нормально платят?
— По-разному. Есть масса примеров невыполнения клубами своих обязательств. Пообещать одно и заплатить другое – это там в порядке вещей. Иностранцы часто страдают от незнания особенностей местного законодательства.

— Вас от таких неприятностей бог миловал?
— Осталась задолженность за один месяц, декабрь, но, надеюсь, это решаемый вопрос. Пока я не бью в колокола и сильно не переживаю по этому поводу. А вообще, насколько я знаю, у многих приезжих ребят возникали такие проблемы в Узбекистане. Нас, легионеров, там немного было – в принципе, все друг друга знали, общались. Ребята жаловались…

— А кто из известных российских футболистов там выступал?
— Из российских – никого. Только я (смеётся).

— Что вообще собой представляет высшая лига Узбекистана? Насколько она интересна?
— Кому?

— Например, болельщикам.
— Люди на футбол ходят, но, знаете, где как. Если в городе одна команда и при этом она ещё и показывает неплохие результаты, стадион не пустует. Или, допустим, "Пахтакор" или "Бунёдкор" играет – на них стабильно народ ходит. А есть клубы вроде "Локомотива" – к ним интерес минимальный. Мы были третьей командой Ташкента – соответствующей была и посещаемость. Стабильно полупустые трибуны. Часто чужих болельщиков на нашем стадионе было больше, чем своих. Сразу и не сообразишь: то ли дома играешь, то ли в гостях…

— "Бунёдкор" — это такой местный аналог "Зенита"?
— Сейчас уже нет. С прошлого лета там ни Ривалдо, ни Сколари не осталось.

— Деньги закончились?
— Наверное.

— Но против обладателя "Золотого мяча" и чемпиона мира вы всё-таки успели сыграть?
— Против Ривалдо, что ли? Играл. Один гол он мне с 11 метров забил. Судья придумал пенальти, никакого нарушения правил там и близко не было. Я не интересовался досконально статистикой всех чемпионатов в мире, но, думаю, немного найдётся на планете команд, которые выиграли бы все матчи сезона. А "Бунёдкор" в 2009 году, по-моему, все выиграл (на самом деле клуб завершил сезон с 28 победами и двумя ничьими. – Прим. "Чемпионат.ру").

— Они были на голову выше всех?
— Ну, не они были на голову выше всех. Всех остальных просто сделали на голову ниже их. Я не буду углубляться в тему, но люди, которые примерно представляют себе, как это делается, всё и так поймут. Даже клубы намного выше уровнем не в состоянии пройти весь сезон без потерь. А в чемпионате Узбекистана это оказалось возможным.

— Такое даже "Зениту" не снилось…
— У "Зенита" есть конкуренты с сопоставимыми экономическими возможностями. А в Узбекистане есть "Бунёдкор" – и всё. У этого клуба бюджет больше, чем у всех остальных команд высшей лиги, вместе взятых. О чём говорить, если у Сколари была самая высокая зарплата в мире?
 

"Нам года - не беда!"

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

— Вы были самым возрастным и самым опытным игроком своего "Локомотива". Должно быть, и авторитетом в коллективе пользовались непререкаемым?
— Не скажу, что непререкаемым. Были попытки этот авторитет подорвать, поколебать. А заодно повысить собственную значимость в глазах окружающих – как же, Филимонова на лавку усадил… С ребятами проблем не возникало – мы с уважением относились друг к другу.

— Местные тренеры пытались самоутвердиться за ваш счёт?
— Я не знаю, что у этих людей на уме было.

— А мусульманские традиции, обычаи для вас были в диковинку?
— Больше всего меня поразил один обряд. Перед началом чемпионата на стадионе, буквально у кромки поля, резали барана. Священнослужитель читал молитвы. Местные ребята потом кровью животного бутсы смазывали, ноги. У них существует поверье, что таким образом можно придать обуви особые, "забивные" качества и оградить себя от травм.

— И как, срабатывало?
— Вы знаете, как-то даже не интересовался этим вопросом.

— А пост в Рамадан одноклубники-мусульмане свято соблюдали?
— Есть ребята, которые соблюдают его, но есть и те, кто не столь жёстко придерживается религиозных догматов. В "Локомотиве" было несколько человек, которые в Рамадан ничего не ели и не пили от рассвета до заката. В это время правоверным мусульманам даже слюну глотать нельзя.

— В голодные обмороки они во время тренировок не падали?
— Как раз на тренировках парни себя щадили. Это, может быть, русский станет убиваться на поле, несмотря ни на что. А узбеки особо не напрягались.

— Какой вы нашли восточную кухню?
— Вкусной. Плов в Узбекистане все и везде готовят. Национальное блюдо. И каждый город считает свой собственный плов лучшим в мире. В Самарканде нахваливают своё яство, в Андижане – своё, в Ташкенте – своё, и так далее. А Джизак, например, славится самсой – это такой треугольный пирожок. Хотя мне, человеку неместному, было сложно отличить, чем одно блюдо принципиально отличается от другого. Разницы не чувствовал. Плов он и есть плов…

 

В запасе "Москвы"

— А с другими тренерами, до или после Слуцкого, случались серьёзные размолвки?
— (После паузы.) Случались, наверное, какие-то разногласия, моменты недопонимания – конфликтами я это не назову. С Петраковым пару раз на повышенных тонах говорили. Была ещё неприятная ситуация с Белоусом, когда он был президентом "Москвы"…

— На какой почве?
— Не хотелось бы распространяться. Скажу только, что разговор был по поводу одного игрового момента… А больше я ни с кем в России не ссорился – ни в "Кубани", ни где бы то ни было ещё.

СОЛНЦЕ, ВОЗДУХ И… ФУТБОЛ!

— На Кипр, в команду с романтическим названием "Неа Саламина" поехали от безнадёги?
— Почему? Хороший был вариант. Решение принималось спокойно, взвешенно. Это было единственное предложение на тот момент – декабрь 2006 года, – но оно было действительно интересное.

— Совместили приятное с полезным?
— Море, солнце – это хорошо, конечно. Но я туда ехал всё-таки играть в футбол, а не загорать. Меня курортная атмосфера от работы не отвлекала. Мне вообще всё равно, где играть – в Москве, во Владивостоке, в Ташкенте или на Кипре. А если помимо любимого дела есть пляж под боком, почему нет? Отлично!

— Вы в эти путешествия самостоятельно пускались или с семьёй?
— На тот момент, когда я уезжал в Ташкент, семьи как таковой уже и не было. Отношения были испорчены. А на Кипр – да, жена приезжала с детьми.

— Вы снова в разводе?
— Официально – нет, но уже два года мы с Анной вместе не живём.

ИГРАТЬ, А НЕ ИГРАТЬСЯ 

— Саша, в конце прошлого года вы ненадолго объявились в Астрахани, но, как я понимаю, до подписания каких-то бумаг дело не дошло?
— Совершенно верно. Мне сказали, что "Волгарь" нуждается в опытном вратаре. Но поскольку тренер команды меня давно не видел в России, предложили приехать, какое-то время потренироваться у них. Приехал, потренировался. И уехал. Они предпочли взять более молодого вратаря.

— Чувствуется, руки у вас ещё чешутся поиграть на высоком уровне.
— Мне не нравится слово "поиграть". Какое-то оно легкомысленное. Хочется играть – так правильнее сказать. Желание есть, здоровье и функциональная готовность – тоже. Я не собираюсь никому ничего доказывать. Но и завязывать с футболом пока не хотелось бы. Мне это дело – сборы, тренировки, разъезды – ещё не надоело. Игра по-прежнему приносит удовольствие. Даже в отпуске долго усидеть без мяча не могу – с друзьями, с ветеранами регулярно встречаемся, играем.

— От кочевой жизни не утомились?
— Меня она не напрягает. Я, во всяком случае, не вижу причин, по которым мне следовало бы от всего этого сейчас отказаться.

"СПАРТАК" – ЛУЧШЕЕ, ЧТО БЫЛО В ЖИЗНИ"

— Из "Спартака" середины 1990-х до сих пор выступают Евсеев, Хлестов, Головской, Тихонов. Вы опять-таки. Какое-то особенное поколение было, долгоиграющее?
— Наоборот. На мой взгляд, многих ребят незаслуженно списали со счетов и вынудили слишком рано уйти из футбола. Могли бы ещё играть и играть…

— Вы о ком?
— Да вот хотя бы Титова возьмите. Аленичев рано закончил. Обоим не дали доиграть. Ромащенко ушёл из-за травмы. Кечинов – с его-то техникой, видением поля – ещё несколько лет спокойно отыграл бы. Не дали.

— Кто не дал?
— Не могу сказать, что это сделало руководство "Спартака", всё-таки у Кечинова были после этого и другие команды. Но я считаю, что его преждевременно убрали из столичного клуба. К сожалению, и в других командах талант Валеры оказался невостребованным. По большому счёту он не раскрыл полностью своего потенциала.

— Но ведь есть и обратные примеры…
— Есть, но их немного. Хлестов где играет? Среди любителей. На виду из того поколения остались только Тихонов да Парфёнов.

— С кем-то из старых приятелей по "Спартаку" контактируете?
— Да, конечно. Постоянно куда-то выезжаем – на какие-то матчи, мероприятия. Последний раз собирались у Димы Аленичева на даче. 31 декабря каждого года он приглашает в гости ветеранов "Спартака" и других команд, в основном бывших динамовцев. Играем в футбол. Это уже такая новогодняя традиция.
 

"Спартак" - это лучшее, что было в жизни"

— Поле – натуральных размеров?!
— Ну что вы (смеётся). Площадка с гандбольными воротами.

— "Спартак" – это лучшее, что было в вашей жизни?
— Вне всяких сомнений.

— И никакой горчинки от расставания с командой не осталось?
— Думаю, что нет. Я много об этом размышлял — правильно или неправильно поступил тогда. И пришёл к выводу, что, наверное, всё-таки правильно. В клуб пришли новые люди, которые потом и развалили "Спартак". В тот год мы ещё стали чемпионами – и всё, золотая эпоха закончилась. Я сам ушёл. И ни о чём не жалею.

1999

— Вас обижают напоминания о 9 октября 1999 года и курьёзном голе Андрея Шевченко?
— Да нет. Просто напоминания бывают разные. Бывают корректные, бывают глупые. Есть люди, которые в каждой твоей помарке, чуть ли не в каждом шаге усматривают последствия того гола. Ага, он не так посмотрел, не так мяч отбил… Это не то чтобы злит… Раздражает немного, наверное. К подобным предположениям я отношусь как к полному бреду, идиотизму и бескультурью.

— Вы, наверное, читали в "Спорт-экспрессе" интервью знаменитого администратора "Спартака" Александра Хаджи?
— Нет, не читал. А что там?

— Он рассказал, что перед игрой с Украиной у вас было не лучшее психологическое состояние на почве бракоразводного процесса с первой супругой…
— Я слышал такую версию. Но не могу сказать, что семейные проблемы как-то отразились на моей готовности к матчу.

— Даже мысли не было подойти к Романцеву и попросить его не ставить вас на игру?
— В том-то и дело, что нет! Я нормально себя чувствовал. Через шесть дней после Украины мы обыграли "Локомотив" со счётом 3:0. Я отыграл на ноль, несколько раз выручил команду. Никаких разговоров о том, что Филимонов закончился как вратарь, тогда и близко не было. Вообще! Они возникли позже, в следующем году…

— На основании чего?
— Не знаю.

— Но на ваши взаимоотношения с Романцевым вся эта история не повлияла?
— Абсолютно. Я знаю тренеров, у которых моя фамилия вызывала одну ассоциацию – с тем самым голом. Эти люди повторяли одно и то же: он потерял уверенность и больше не сможет играть на высоком уровне. Романцев – поистине великий человек и специалист! – так не считал. Олег Иванович видел, как я работаю, знал, на что я способен. Он один из немногих понимал, что из-за одного казуса Филимонов не закончился как футболист. Он верил, что Филимонов в порядке. И Филимонов после этого ещё три раза стал чемпионом России.

— Существует такая легенда. Когда Романцева однажды спросили про тот самый гол, он ответил: "Саша не виноват. Это там так решили". И пальцем наверх указал.
— От него самого я такого не слышал, а в газетах – да, читал…
 

9 октября 1999 года

МОСКВА – КИЕВ

— После перехода в Киев много гадостей о себе наслушались?
— Я в то время гадостей особых и не слышал. Хотя… Была такая тема: дескать, продался. Мне даже сказать на это нечего. Бред.

— Смешно слышать?
— Я не могу сказать, что смешно, но и не могу сказать, что грустно. У людей сложилось такое мнение – ради бога. Это их дело. Я знаю, как и что происходило в действительности, и не собираюсь кого-то в чём-то разубеждать.

— Каково было спартаковцу в украинской столице?
— В принципе, нормально. Я-то как вратарь не сильно зависим от каких-то тактических идей. И всё же поначалу немножко непривычно было. Во время первой игры за Киев в Румынии, помню, ловлю мяч и уже замахиваюсь, чтобы ввести его в игру, и… не вижу ни одного адресата для передачи! Одни спины. Рука так в воздухе и повисла. Сразу понял, что попал в другой мир.

— Романцева с Лобановским корректно называть антиподами?
— Схожими они были только в том, что касалось требовательности. Оба настраивали свои команды на максимальный результат. А подходы к игре, к тренировочному процессу у них, конечно, отличались.

— По-разному они и отношения с футболистами выстраивали?
— Дистанция с игроками была – что у Олега Ивановича, что у Валерия Васильевича. Но я не знаю Лобановского так хорошо, как знаю Романцева. А поверхностных выводов делать не хочу. Они будут необъективными.

ДУХ ПОБЕДИТЕЛЕЙ

— В одном из интервью вы сказали, что именно в "Спартаке" узнали, что такое дух победителя. Чувствуется ли такой дух у современной команды? И вообще, что вы вкладываете в это понятие?
— Я бы сформулировал его так: это когда люди не любят проигрывать и всегда настраиваются только на победу. Дух победителя – это даже не способность выпутаться из сложной ситуации. Это стремление диктовать свою волю любому сопернику. С первых минут подавлять его. У нынешнего "Спартака", может быть, и есть какие-то зачатки такой психологии. Но… не у всех и не всегда.

— Не засилье ли иностранцев тому виной?
— Может быть, может быть…

— Или просто система жизненных координат с тех пор у молодёжи изменилась?
— Я не думаю, что дело в какой-то переоценке ценностей. Этот самый дух – он же не где-то в воздухе витал. Он был присущ одной конкретной команде. Команде, которая каждую ничью воспринимала как катастрофу. Думаю, это всё шло от тренера, от Романцева. Он подбирал людей и внушал им уверенность в собственных силах. Этот процесс шёл постоянно – каждый день, на каждой тренировке. У меня, например, мировоззрение до "Спартака" было совершенно другим. Ничейный счёт при неплохой игре я считал положительным результатом. Это не было поводом корить себя за какие-то промашки, анализировать свои действия. Не проиграли – и нормально. В "Спартаке" же после ничьих преобладало чувство разочарования. Я копался в себе, пытался понять, где недоработал. В результате следующий матч играл уже по-другому, с иным настроем. Мы выходили на поле с мыслью, что не имеем права уступить. Это уже где-то внутри сидело. Не думаю, что с тех пор психология футболистов сильно поменялась. А вот другого такого тренера, как Романцев, нет…

— Вам была знакома звёздная болезнь?
— Нет, такого не было. Отец, сам в прошлом футболист, всегда знал, как повлиять на меня, если вдруг замечал какие-то подвижки к этому состоянию. Нет, никогда ничего подобного не было. Я всегда понимал, что звёздной болезни нельзя поддаваться. Даже если сегодня сыграл хорошо, завтра всё нужно начинать заново – опять тренировка, через неделю снова игра. Я никогда не жил вчерашними победами.
 

Кубок Легенд

— Со сборной у вас отношения как-то не очень сложились. Попали всего на один чемпионат мира, да и то запасным игроком…
— Не могу сказать, что так уж не сложились. Пока был наверху, в ведущем клубе – была и сборная. Как покинул, образно говоря, высшие сферы – сразу всё это и закончилось. Закономерно.

— Город детства для вас – это Йошкар-Ола или всё-таки Кишинёв? А то разные существуют версии.
— Родился в Йошкар-Оле, всё детство провёл в Кишинёве. Мне всего годик был, когда семья переехала в Молдавию: отца в "Нистру" пригласили. Там мы и жили до развала Союза – 16 лет в общей сложности. Потом вернулись обратно в Йошкар-Олу.

— Сегодня вас что-то связывает с этими городами?
— С Кишинёвом – только друзья, ребята, с которыми учился вместе, играл. А в Йошкар-Оле остались родственники.

 

Справка "Чемпионат.ру"

Александр Владимирович Филимонов

Родился 15 октября 1973 года в Йошкар-Оле.
Вратарь. Рост – 195 см, вес – 85 кг.

Клубная карьера: "Сталь" Чебоксары (1990), "Дружба" Йошкар-Ола (1991), "Факел" Воронеж (1992—1993), "Текстильщик" Камышин (1994—1995), "Спартак" Москва (1996—2001), "Динамо" Киев, Украина (2001), "Уралан" Элиста (2002—2003), "Москва" (2004—2006), "Неа Саламина", Кипр (2007—2008), "Кубань" Краснодар (2008), "Локомотив" Ташкент, Узбекистан (2009—2010).

Достижения: чемпион России (6): 1996, 1997, 1998, 1999, 2000, 2001. Обладатель Кубка России (1): 1998. Обладатель Кубка Легенд (1): 2009. Приз "Вратарь года" имени Льва Яшина (1): 1998. В составе национальной сборной России провёл 16 матчей, пропустил 12 мячей. Участник чемпионата мира (1): 2002.