«Если бы не футбол, мог бы работать в «Газпроме». Интервью защитника «Спартака» Павла Маслова

Сборы, Кононов, «Зенит»

— Почти все проклинают 2020 год, а ты в прошлом году стал игроком основы «Спартака». Выходит, он вышел удачным?

— Год правда получился классным. Но игроком основы я себя пока не считаю. Вхожу в число тех, из кого выбирают основной состав, — вот так, наверное. Много чего совпало: моя работа, какие-то обстоятельства, что-то еще. И вот так все сложилось, что я провел какое-то количество матчей. Разумеется, для себя 2020 год оцениваю положительно.

— А что стало для тебя главным событием года?

— Рождение племянника.

— Свои первые сборы с основной ты провел еще два года назад при Олеге Кононове. В чем сильнее всего прибавил с тех пор?

— Тяжело себя оценивать. Людям со стороны проще посмотреть и сказать, что так, а что не так. Естественно, с течением времени я развился физически — это про себя могу сказать с уверенностью. А другие аспекты легче подчеркнуть извне.

— Сборы в 2020 и 2021 годах ты проводишь уже с Тедеско. Насколько сильно его методики отличаются от тех, что были при Кононове?

— Максимально. Начиная с физической подготовки и заканчивая такими моментами, как дисциплина и общекомандные какие-то вещи. Все совершенно по-другому.

— Дисциплина жестче у Тедеско?

— Конечно. Ну, дело не в жесткости даже, а в четкой структурированности. Все четко и понятно объясняется, нет каких-то расплывчатых формулировок.

— После поражений от «Сочи» и «Зенита» «Спартак» поборется за чемпионство?

— Думаю, да. Конечно, матч в Питере был ужасным. Мы сыграли просто отвратительно — это было деклассирование. Но я бы не сказал, что результат игры в Сочи не закономерен. Там не было ощущения, что ничего не получалось, что мы заслужили поражение. Так вышло: один удар — гол. А если бы мы там выиграли, поражение от «Зенита» не смотрелось бы так катастрофически, и год закончили бы на совсем другой ноте.

Тедеско, Кутепов, Черчесов

— Было такое, что ты благодарил Тедеско за доверие и попадание в основу?

— Когда после игры с «Зенитом» он объявил, что их штаб не станет продлевать контракты, мы с ним пообщались. Я сказал, что очень благодарен ему за совместную работу. Что верю в продление сотрудничества до мая. И что это был самый плодотворный год в моей жизни. Я чувствую, что приобрел знания, которых не давали мне другие тренеры.

— А какими были первые мысли и эмоции, когда Доменико объявил о своем решении?

— Да уже не было особенных эмоций от этого заявления. Было опустошение от самой игры. Проиграть ведь можно по-разному. У нас тот матч получился просто отвратительным. Приходишь в раздевалку — сторонние мысли в голову вообще не идут. Ты просто сидишь и понимаешь, что облажался. И тут тренер объявляет — это еще один негативный момент, который накладывается на общее состояние… С его приходом многое наладилось. Изменилась и структура в целом, и много других вещей. И неприятно понимать, что вся работа, которая велась на протяжении полутора лет, может просто сойти на нет.

— Были опасения, как команда отреагирует своей работой на скорый уход тренера. Сам Тедеско признался, что парни работают еще усерднее, чем год назад.

— У меня тоже есть такое ощущение. Нет такого, чтобы ребята думали, что это все временно и скоро будет новый тренер. Это действительно проверка на профессионализм. Если ты считаешь, что можно полгода не выкладываться на полную, а потом придет новый тренер, и ты резко начнешь доказывать… Ну, такое, конечно, возможно, но этого быть не должно.

— Доменико также сказал, что специально сделал объявление сразу после «Зенита», чтобы у команды было время в отпуске переварить информацию. Ты переварил?

— В таких моментах это нужно просто принять, осознать, даже не делая никаких выводов. И идти дальше.

— Ты раньше играл форварда и в полузащите. Не попросишь у нового тренера попробовать тебя ближе к атаке?

— Если тренер скажет — буду играть где нужно.

— В молодежной сборной ты играешь в центре обороны в схеме с четырьмя защитниками. Сложно перестраиваться после «Спартака»?

— Нет, особенно тяжелого перестроения не было. Я еще в детстве и в «Тюмени» играл и опорника, и в центре обороны, и справа. Постоянно двигался. Просто на конкретный матч тренер дает тебе установку, сужая спектр твоих функций на определенной позиции.

— Ты выиграл конкуренцию у Ильи Кутепова. Какие с ним взаимоотношения? Обид нет?

— Никаких обид. Илюхе я очень благодарен: еще когда я только появлялся в первой команде при Каррере, он был одним из немногих, кто меня поддерживал. Чувствовал от него поддержку что тогда, что сейчас.

— Что скажешь о соперниках российский молодежки на Евро-2021?

— Да я не знаю особенно никого там. Только про французов могу сказать, что эта их команда вполне могла бы ехать вместо первой сборной на взрослый Евро. Мы вот только собрались и поедем, а там люди, которые в таком возрасте в Лиге чемпионов играют и чемпионат мира выигрывают. Посмотрим, что получится.

— Слова про золотой актив Станислава Черчесова ты на свой счет не воспринял?

— Нет, на свой счет его слова я не воспринял. Не мне комментировать слова главного тренера сборной.

Тактика, Максименко, «автобус»

— «Спартак» часто начинает атаки через тебя. Есть стресс, когда получаешь мяч от вратаря, а тебя уже прессингует соперник?

— Никакого стресса. Наоборот, прикольно: дали пас — играем.

— Первый пас для центрального защитника очень важен. С Тедеско на эту тему общаетесь?

— Да, разговариваем на эту тему. Но наши беседы останутся между нами. Оценивать же этот компонент не могу — как уже говорил выше, лучше видно со стороны.

— В случае прессинга самое верное решение — отдать мяч Максименко?

— Да, иногда можно сделать побыстрее пас вперед, хочется использовать его как можно меньше, но иногда лучше сохранить мяч через вратаря, чем выбивать его куда попало. Тренер говорит нам, что Макси — такой же полевой игрок, как и все мы. Поэтому играем через него.

— Кононов буквально заставлял выходить из обороны через короткий и средний пас. Сейчас то же самое?

— Глобально суть та же, да: мы стремимся играть низом через пас от самых ворот. Но поменялась методика.

— «Спартак» большую часть матчей проводит в позиционных атаках. Центральному защитнику при этом сложно сохранять концентрацию и понимать, бежать вперед или караулить контратаку?

— Все зависит от ситуации, и решения я принимаю исходя из нее. Бывает, делаю забегание за спину латералю, бывает, придержу мяч или что-то еще.

— Интереснее обороняться против сильных команд или взламывать оборону аутсайдеров?

— По-своему каждый матч интересный. Конечно, когда играешь с топами, они прессингуют — не дают расслабляться. Некоторые же команды порой ставят автобус, «садятся» 5−4-1 — фактически это две линии по пять человек, которые очень сложно взломать. Ничего не имею против «автобусов», но вся игра тут уже сводится к тому, чтобы как-то доставить мяч в финальную треть поля. И там многое уже решают индивидуальные действия.

— Можешь себе представить паркующий автобус «Спартак»?

— Представить можно что угодно. Команды, выбирающие такую тактику, порой и титулы выигрывают. Тот же «Атлетико» часто критиковали за «автобус», но я так никогда не считал. Просто есть команды, которые своей целью ставят не играть и добиться результата, а отпинаться. Они наглухо закрываются в обороне, не проводят контратак, даже не мечтают о том, чтобы забить. Все их голы — случайность или какой-то стандарт. Люди выходят отыграть на условные 0:0, а если забьют — это счастье.

— Почему в таком случае почти каждая контратака на ворота «Спартака» сидящего в обороне соперника оборачивается голевым моментом?

— Наверное, когда команда заигрывается, немного теряется концентрация. Тут сильно влияет время: когда забиваешь таким соперникам в начале игры, они раскрываются — уже нет смысла сидеть в обороне. А вот если долго не удается забить, уже приходится тратить больше сил, больше рисковать, больше нервничать. И потому получаются ошибки и возникают голевые моменты у наших ворот.

Сибирь, ЦСКА, «Газпром»

— Ты весной сыграл первый матч в стартовом составе против «Оренбурга», после чего наступил перерыв в чемпионате. Чем занимался в паузу, о чем думал?

— Кайфовал. Был дома в Тюмени, проводил время с близкими. Когда я приехал, там еще снег лежал. Постоянно были тренировки по «Зуму», бегал в лесу, есть крытые площадки там — с папой туда ходил тренироваться. Проводил время с пользой, старался вообще не думать о футболе. Нечасто выпадает шанс провести время с родными. Могли просто сидеть с родителями, братом и его женой, с моей девушкой и болтать ни о чем. Или взять собак и пойти погулять в лес еще по снегу. Здорово.

— Болельщики интересуются, как сейчас с футболом в Тюмени, в Сибири вообще?

— В Тюмени есть инфраструктура, есть люди, которые любят футбол. Да, они сейчас во второй лиге, но вроде бы стоит задача выйти выше. Сложно что-то оценивать, когда не варишься в этом. Сибирь — богатый регион, конечно, надо развивать футбол.

— Сейчас много говорят о негативе от перехода на систему «осень — весна». Как считаешь, это было зря?

— Думаю, да. Бывали моменты, когда мы играли в Тюмени в конце ноября. Выходим на поле — температуру на расстоянии метра над газоном померили, а там подогрев включен. Ну, термометр показал -14 допустимые. А на улице у нас -29, комфорт! Я сидел на скамейке в трех штанах с чаем, бутсы под задницей, чтобы согреть их. И я дико мерз! У нас один парень играл без шапки, так у него на следующий день уши вот такие пельмени были. Я вышел на замену, сыграл минут десять тоже без шапки, потом дня три не мог спать на боку — уши болели. И это не одна игра. В начале марта легко играли в Тюмени в -25. Во Владивостоке как-то играли — все в снегу, еще и ветер дует ужасный.

— Когда чемпионат возобновился, ты уже постоянно играл в основе и часто получал море критики. Обращал на нее внимание?

— Нет, я вообще никогда на такое не реагирую. Есть тренерский штаб, который укажет мне на мои ошибки.

— А насколько ты сам эмоционален?

— С годами стал спокойнее…

— Паш, с какими годами? Тебе только 20!

— Ну, когда играл в детской школе, бывали моменты, когда, что называется, падала планка. Ну, знаете, никого не слышишь, пелена перед глазами, и начинался какой-то разнос… Так-то я спокойный по натуре, но если меня вывести, то было вот такое.

— И кто в такие моменты тебя успокаивал?

— В эти моменты вообще было без шансов. Особенно на тренировках когда с кем-то зарубались. Потом, когда отпустит, думаешь: «Что у меня в голове? Зачем я это делаю?» И потом, когда переосмыслишь все, в момент подхода к какой-то грани стараешься себя успокоить, чтобы эту грань не перейти.

— Ты мог закончить с футболом еще в школьном возрасте. Кем бы стал, если бы не спорт?

— В принципе, в школе я хорошо учился. Сдавал те предметы, которые футболисты обычно не сдают: физику, профильную математику. Думал поступать в наш Тюменский нефтегазовый университет. Наверное, если бы так и случилось, выбрал бы какую-то специальность в этой сфере, как и мой брат. Потому что понять, к чему лежит душа, я просто не успел — все детство провел в футболе.

— И работал бы в «Газпроме»?

— Постарался бы. Ну, плыл бы по течению, потому что, повторю, я очень много сил и времени посвятил футболу, уехал из семьи, но вот наступил такой момент, что мог с этим закончить. И советовался с родителями… Никто ведь не заставляет всю жизнь работать по той специальности, на которую ты поступил, но получить ее — хуже точно не будет. Голодным, по крайней мере, не останешься.

— Болельщики любят откапывать старые фото игроков и вспоминать, за какие команды они играли. Максименко доставалось, тебе тоже поминали период в ЦСКА. Как относишься к такому?

— В детстве был такой ажиотаж — тренер нас накачивал, чувствовалось, что это дерби. Но довольно быстро, годам к 13, это прошло. И с того момента отношусь спокойно к любому матчу. Воспринимаю футбол как работу: нужно с начала и до конца оставаться профессионалом, за какой бы клуб ты ни играл и кто бы ни был твоим соперником.

— Батистута говорил, что, когда закончит карьеру, вообще не будет смотреть футбол — для него это тоже была работа.

— Мне нравится такой подход. А самое главное — это честная позиция. У нас любят романтизировать: «Вау! Он живет футболом! Вся его жизнь — футбол!» Считаю, что, пока ты играешь, ты должен отдавать всего себя, быть профи, выжимать из себя максимум. Но в свободное время не обязательно жить футболом и ни о чем, кроме него, не думать. Да, я люблю посмотреть футбол, но порой интереснее поиграть в компьютерные игры, посмотреть UFC или НБА.

— За кого играешь в FIFA?

— Да как получится. Захожу, смотрю обновления рейтинга, форм команд. То за «Баварию» поиграешь, то за ПСЖ, то за «Астон Виллу» по приколу.

— А в популярные в «Спартаке» стрелялки?

— Было время, немного играл в PUBG. Очень давно бегал в CS: GO. Сейчас вот играю в Assasins' Creed Valhalla. Зайдешь немного полазить, побродить — и все.

— Что последнее ты прочитал?

— Буквально недавно закончил «Время жить и время умирать» Ремарка. Сейчас дочитываю во второй раз «Мастера и Маргариту». Почему читаю заново — многие ведь говорят, что эту книгу нужно прочитать три или четыре раза за жизнь. В 15 лет я ее читал и думал: «Что это?» Сейчас вот что-то новое для себя открываю в ней. Так что еще потом перечитаю.

Мальдивы, самокат, «Авито»

— В отпуске ты выложил фото с Мальдив. Не опасался, что тебя заклюют за это так же, как Кокорина?

— Нет. Да ну это просто глупо такого бояться — это же просто фото, ничего больше. Такое же, как любое другое. Не вкладывал вообще никакого смысла. Просто фото из отпуска.

— После одного из матчей мемом стал твой самокат, на котором ты поехал домой со стадиона. По-прежнему на нем катаешься?

— Нет, он сломался, и я его продал.

— Продал сломанный самокат?

— Ага. У него умерла батарея, я почитал, оказалось, что менять стоит чуть дешевле, чем купить новый. Выставил на «Авито», все написал. Пишет чувак, говорит, что готов купить. Я спрашиваю: «Вы уверены, что покупаете? Прочитали, что батарея не работает?» А он мне говорит, что занимается техникой, все понимает и хочет купить. Думаю: «Ну вот, классно. Забирай».

— Ну теперь-то купишь машину?

— Зачем? Опять буду на самокате. Так просто удобнее. У меня права есть, но машину не покупаю — не нужна. Если что, есть у девушки — когда нужно, она меня возит.

Мечта, АПЛ, симулянты

— Знаю, что ты смотришь много международного футбола. Следишь за тренерами, за командами, тактикой?

— На самом деле просто могу включить матч и, если понравится, залипну. Вот в этом сезоне начал смотреть за «Астон Виллой» с сумасшедшим Джеком Грилишем. Интересно. Мэтью Кэш перешел из «Ноттингем Форест» и стал одним из лучших райтбеков лиги. Тот же Эзри Конса — далеко не самый габаритный защитник, но быстрый и пластичный. Сейчас, мне кажется, центральные защитники новой формации — они все уже не такие гренадеры. Тот же Упамекано — хотя он и мощный довольно, но у него и скорость есть, и пластика. Я считаю его одним из самых индивидуально сильных центральных защитников. Меньше здоровяков таких, которые просто играют в одно касание.

— То есть за конкретными командами не следишь?

— Нет. Могу включить «Брайтон» — «Вест Бромвич» и кайфануть. А порой включишь «Арсенал» — «Тоттенхэм»: может быть феерия, а может быть тоска. По-разному.

— А когда включаешь «Ротор» — «Уфа»?

— А просто не включаешь «Ротор» — «Уфа», и все хорошо.

— Вообще не смотришь российский чемпионат?

— Смотрю, но редко. Может, съемка другая.

— Уже много лет РПЛ стараются сделать более привлекательной для зрителя. Чего, по-твоему, не хватает?

— Зрелищности и качества игры.

— У тебя есть цели — неважно, на год, десять лет или всю жизнь — в жизни, в футболе?

— Хочу играть в АПЛ.

— В Англии — без разницы, в каком клубе?

— Без разницы. Любой клуб АПЛ — это бомба! Когда ты слушаешь, что там и как, смотришь по телевизору — это другой мир вообще. С Мозесом общаемся, он делится впечатлениями от Англии. Говорит, что итальянский чемпионат ни в какое сравнение не идет. Скорости, мощь, сама суть игры… Нигде больше нет такого судейства, такого темпа. Сейчас противно матчи многие смотреть: что ни касание — свисток, что ни падение — желтая или красная карточка. Модно стало от любого касания упасть и выклянчить что-то для своей команды. Испанию смотреть просто невозможно — одни кривляния.

— На поле после таких эпизодов не хотелось проучить симулянта?

— Да уже просто понимаешь, что ничего не сможешь сделать. Просто есть внутреннее понимание того, что футбол имеет мужское начало. И то, что должно быть основополагающим в этой игре, уходит или сводится к минимуму. Когда говорят, что симуляция — часть игры, это для меня тошно. Я за то, что если симуляция поймана — пусть даже после матча, — это должно вести к длительной дисквалификации. Легкое касание лица — люди падают, корчатся. Ведь такое смотрят дети. И потом приходит поколение, которое готово добиваться результата грязными поступками. Умирает сам дух футбола и мужественность игры. Англия — последний более-менее живой островок футбола в мировых масштабах.

— Как ты идешь к своей мечте играть в АПЛ?

— Стараюсь усердно работать и развиваться каждый день и каждую тренировку. Мне кажется, если ты из себя что-то представляешь, то вызовешь интерес. Не так, чтобы агент обзванивал по списку 20−30 клубов: «Не нужен ли вам игрок?» — а чтобы клуб проявил интерес ко мне, потому что я чего-то стою.

— А потерять в зарплате, что вполне возможно, ради этого готов?

— Готов.