Геннадий ПЕРЕПАДЕНКО: “СТАРОСТИН УПАЛ. МЫ ИСПУГАЛИСЬ. А ОН НАЧАЛ ОТЖИМАТЬСЯ”

Это интервью – дело случая.

Мы случайно увидели через приоткрытую дверь на стадионе в Марбелье шкаф с кубками. Подумали, музей. Зашли. Оказался офис футбольного клуба.

Познакомились с хозяином "Марбельи" – нашим человеком Александром Гринбергом. Случайно представил сотрудника клуба: "Личность известная, сами узнаете…"

Какой же футбольный человек не узнает Геннадия Перепаденко – знаменитого полузащитника одесского "Черноморца" и "Спартака"? Тем более, не изменился он с прошлого века вовсе. Будто вчера закончил играть.

АФРИКА

– Год назад вы говорили: "Постоянной работы нет. Помогаю компании, которая проводит сборы, сопровождаю российские команды…" Что с тех пор изменилось?

– Я вернулся в футбольный клуб "Марбелья". На должность администратора. Занимаюсь организацией поездок, тренировок.

– Что тут организовывать? Загрузились в автобус – да покатили в соседнюю Малагу.

– Между прочим, в нашей лиге играет клуб из Африки. Вот это проблемный выезд!

– Что за город?

– Мелилья. Два полуанклава в Марокко принадлежат Испании – Мелилья и Сеута.

– Долго лететь?

– Полчаса. Сложность в другом – там часто плохая погода, сильный ветер. Рейс отменили – сидишь, ждешь завтрашнего дня. В прошлом году команда вылететь не могла, народу скопилась тьма. Городок крошечный, идти некуда.

– Сколько торчали в аэропорту?

– Двое суток. Несколько рейсов совместили в один, команду отправляли частями. Сперва футболистов, затем тренерский штаб.

– Клуб ваш мечтает выбраться в сегунду. Реально?

– Вы не представляете, как сложно! Проще из сегунды в примеру выйти!

– Это почему?

– У нас в лиге четыре группы, победители играют между собой стыковые матчи. Можно за весь чемпионат не проиграть ни разу – и остаться ни с чем. Споткнуться на "стыках".

– Хозяин "Марбельи" – российский бизнесмен Александр Гринберг. Рассказывал, проходили через команду неординарные люди.

– Да вот уехал в Польшу Эдвинас Гирдвайнис. Взяли его по рекомендации, отыграл в "Марбелье" два сезона. Попал в сборную Литвы! Это для нас громадный успех. Раскрыли футболиста.

– Даже продали?

– Нет, ушел свободным агентом. Но для нашего клуба такая реклама! Сейчас "Интер" не кому-то, а нам отдал в аренду молодого нападающего.

– У вас с "Интером" отношения особые.

– Один из вице-президентов "Марбельи" – итальянец. Спортивный директор Алессандро Гаучи – тоже. До этого работал в "Перудже" и "Дженоа". Неподалеку от нас, в городе Ла-Линеа, местное казино устраивало турнир. Стадиончик на набережной, прямо на границе с Гибралтаром. Вот туда и пригласили "Интер". Участвовали три клуба. Мы всех обыграли по пенальти – но главный приз уехал в Милан. Потому что местную команду "Интер" победил в основное время.

– Играл у вас легендарный по испанским меркам футболист Апоньо. Капитан "Малаги" золотых времен.

– Редкий разгильдяй. В "Марбелье" сильно начудить не успел, а вот в других клубах отличался. То ни с того ни с сего обматюкает судью, получит красную. То еще что-нибудь выдумает…

– Как же капитанил в "Малаге" у тренера Пеллегрини?

– Я тоже гадал: как? Наверное, выбирали по футбольным качествам. У меня другого ответа нет. Игрок действительно выдающийся. Чуть набирал форму – все видели, какой талант. Но в итоге закончил.

ДЫРОКОЛ

– В 2015-м вы полгода работали в Молдавии спортивным директором. С нуля поднимали "Зарю" в Бельцах.

– Позвонил друг Гринберга из Москвы. Попросил помочь своему приятелю, которого только-только избрали мэром в Бельцах, создать команду. Через два дня я был там.

– Наелись экзотики?

– До старта оставалось четыре недели. Вместо команды – дети из спортивной школы, которые завершали предыдущий сезон. "Заря" должна была вылететь, но осталась. Благодаря тому, что еще два клуба из чемпионата Молдавии снялись. Офис у меня был в кафе возле стадиона. Пригласил спортивным директором Святослава Сироту, бывшего вратаря киевского "Динамо". Привели украинского тренера Сергея Зайцева. Но его не разрешили заявить. Не имел права во время матча сидеть на лавочке.

– Где сидел? Тоже в кафе?

– На трибуне. Кое-как укомплектовались, к середине сезона шли на пятом месте. Кубок выиграли! Но вылетели из Лиги Европы, и мэр решил, что дальше справится без нас.

– Сколько получал самый высокооплачиваемый ваш футболист?

– Две с половиной тысячи евро. Это же не "Шериф", где условия шикарные.

– С Юрием Гавриловым в Молдавии пытались расплатиться консервами: "Пригонишь фуру в Москву, продашь…"

– У меня тоже забавного хватало. В Молдавии жизнь остановилась. 80-е годы! В Кишиневе еще нормально, а в других городах – Советский Союз. Выпустили мы абонементы на футбол. При входе на стадион надо компостировать. Дырки делать, как раньше в автобусах. И тут проблема!

– Какая?

– Нет компостеров! Пришлось канцелярские дыроколы купить. Ими щелкали. Или в ресторане заказал дораду. Уточнил у официанта: "Рыба из Дуная или Днестра?" Пошел выяснять – возвращается счастливый: "Эта – из "Ашана"!

– В настоящую молдавскую глухомань попадали?

– У нас было всего одно поле. Поехали по району искать еще какое-то для тренировок, мне указали местечко на карте. Сначала закончилась асфальтовая дорога. Потом земляная. Еле добрались до деревни! Понятно, никакого поля там нет. Кроме центральных трасс, дорог в стране не существует. После Молдавии меня ничем не удивить. Я же в Чехии занимался тем же самым, Швейцарии, Бразилии…

– Где, простите?

– В Бразилии! Группа украинских инвесторов купила чешский клуб "Опава", меня позвали спортивным директором. Играли во втором дивизионе, вывели команду в первый. Я предложил идею – создать несколько команд, обкатывать в них бразильских футболистов.

– И продавать?

– Разумеется. Рядом российский рынок, украинский. Но для начала отыскали клуб "Юниао-Барбаренца" в Бразилии, занялись им. Третий дивизион. Тоже подняли лигой выше. Как раз возникла история с командой "Виль" в Швейцарии, уже хорошая цепочка для бизнеса…

– Нарвались на приключения, судя по всему?

– "Юниао-Барбаренца" базировался в городе мормонов. Тем не понравилось, что среди наших руководителей был еврей. На этой почве вспыхнул конфликт. Нас оттуда красиво попросили.

– В Швейцарии тоже не задалось.

– Начиналось-то здорово. Я Игорю Беланову предложил стать президентом клуба, Саше Заварову – тренером. "Виль" впервые выиграл Кубок. Городок, в котором 17 тысяч жителей! Но все повторилось – швейцарцы увидели, что дело пошло, и от нас избавились. Просто отобрали команду. Нашли юридическую зацепку, что-то мы не совсем правильно оформили в финансовых документах.

– Это было больно?

– Не то слово! Ты вынашиваешь проект, как ребенка. Поднимаешь команду без серьезных финансовых вливаний. И вдруг пинок под зад. С нами "Виль" пробился в еврокубки – едва мы ушли, вылетел из высшей лиги. В тот же год!

– Какой был бюджет?

– Полтора миллиона евро. Как сейчас в "Марбелье".

– С Белановым дружите с "Черноморца"?

– Нет, услышал об Игоре, когда его забрали из Одессы в киевское "Динамо". Сам я тогда был в одесском СКА. Сдружились позже, играя друг против друга. Прекрасный человек!

– Где "Золотой мяч" хранит?

– А я не скажу!

– Хоть знаете?

– Рассказываю – чтоб все поняли, какая у Игоря душа. Привез "Золотой мяч" в Киев и отдал музею "Динамо". Объяснил, что всем обязан команде, поэтому трофей принадлежит ей.

ОДЕССА

– Когда-то вы всё сделали, чтоб не оказаться в Одессе.

– Меня ж не "Черноморец" звал, а СКА. Это вторая лига. Ну и зачем мне уходить из первой, из Запорожья? Вот и прятался.

– Где?

– Дома не жил, перебрался на базу. Родители дозванивались, шепотом пересказывали: "Снова приходили из военкомата, всю квартиру облазили, тебя искали…"

– Как поймали?

– Выходим на матч с "Даугавой", коридор длинный. Перед полем возникают двое военных, один с автоматом. Хорошо, не на меня направлен, на плече висит: "Задержитесь!" Ага, думаю, сегодня в состав не попадаю. На бровке подмахнул им расписку, что обязуюсь завтра прибыть в Одессу. Потом вышел на замену, забил два гола…

– Наутро улетели?

– Конечно. Если подписку дал – бегать от военных уже не стоило. Все равно найдут. Принял в Одессе присягу, доиграл в Запорожье чемпионат и вернулся в спортроту. Узнал, что такое подъем в 6 утра.

– Селекционер киевского "Динамо" Александр Петрашевский нам рассказывал, как поехал за Василием Рацем. А там село готово к встрече – уже стояло с вилами и кольями. Бежали за его "Волгой"…

– Так это Западная Украина, все иначе! В Запорожье меня никто отбивать не собирался. Если б военные знали, что на базе прячусь, могли бы и туда явиться.

– Самое нелепое, что с вами было в армии?

– Погоны не мог пришить! С одним еле-еле управился, на второй меня уже не хватило. В таком кителе и вышел, тут же наскочил на майора. Видели б вы его глаза!

– Скучаете по Одессе?

– Еще бы! Город изумительный. Красота необыкновенная. Дерибасовская, оперный театр, стадион. Народ меня обожал. Вспоминаю, как балкон стеклил. Пришел человек, договорились о сумме. Когда уходил, деньги брать отказался: "Не надо! С тебя не возьму!"

– Давно в Одессе не были?

– Лет семь. Заскочил на один вечер, до этого еще пять лет не приезжал.

– Что привело на один вечер?

– Тогда казалось, она может принять Euro-2012. Привозил испанцев, которые занимались строительством. Просили меня помочь. Но Одессу отцепили… А как я в "Черноморец" перебрался – это история похлеще переезда из Запорожья.

– Расскажите же скорее.

– Летом 1985-го подходят люди из "Черноморца": "Хочешь у нас играть?" Хотеть-то хочу, отвечаю. Но как? Я ж в армии до ноября! "Не тревожься, уладим…" Вскоре приглашает начальник из СКА: "Гена, спасибо, помог нам. Отправляйся в "Черноморец", в высшей лиге ты сейчас нужнее". Еду на базу "Черноморца", две недели тренируюсь там. Заявить пока не успели. Команда улетает на кубковый матч – я остаюсь один бродить по базе. Скучно же. Ну, я и…

– Напились?

– Нет, что вы. Пошел на матч СКА. Сижу на трибуне с приятелем, подбегает лейтенант: "Геннадий, вас ждет в кабинет начальник физподготовки округа". А мы этого полковника Предехо все знали. Бывший гандболист, вспыльчивый страшно. Однажды горим после первого тайма – он залетает в раздевалку: "Вы не понимаете, как надо играть? Я объясню! Я так играл – сам на эту сторону, остальные на другой. Мяч получаю и пробиваю! Делайте то же самое!" Мы с каменными лицами, давимся. Лишь бы не засмеяться.

– И вот зовет он вас в кабинет.

– Сразу в крик: "Рядовой Перепаденко, где пропадали?!" Я на него вытаращился, ничего не понимаю. А он продолжает: "Вы отсутствовали в части две недели! Хоть понимаете, что вы…" Не прогульщик, а как же…

– Дезертир?

– Во-во, дезертир. "Вы дезертир, рядовой Перепаденко!" Лейтенанта в дверях замечает: "Немедленно проводить на гауптвахту!" Идем, интересуюсь у лейтенанта – что стряслось-то? Да была, отвечает, какая-то проверка. Видимо, из Москвы про меня спрашивали. Позволил мне лейтенант футбол досмотреть, а тут Предехо поднялся на трибуну. Увидел меня: "Что происходит? Я же приказал!" Повели на гауптвахту.

– Как сиделось?

– А никак. Не приняли меня без военной формы. Не имеем, говорят, права. Странная ситуация – вроде я арестованный, но вроде и не совсем. Лейтенант тоже в задумчивости. Надо куда-то пристроить, но чтоб полковник снова на меня не наткнулся. А то за кобуру может взяться.

– Ужас какой.

– Спрятали на базе СКА, наказали никуда не высовываться. Даже тренироваться нельзя. Прошло пару недель. Я в "Черноморец" дозвонился, там люди в растерянности. Говорят – пока не рыпайся.

– Что дальше?

– Начался чемпионат Вооруженных сил во Львове. Предлагают сыграть за Одесский военный округ. Там комиссия вызывает каждого игрока на беседу. Прихожу – они смеются: "Что, докатился? Уже в СКА не играешь?" А я что отвечу? Когда вернулся, "Черноморец" наконец договорился с армией.

ПРОКОПЕНКО

– И попали вы к замечательному человеку Виктору Прокопенко.

– Действительно, замечательному. Тут и добавить нечего. Уникальный психолог, для каждого футболиста отыскивал особенную интонацию. В тактике специалист не самый большой, и это понимал. Брал классных помощников – вроде Альтмана.

– Какие эпизоды вспоминаются?

– Разбор проигранного матча. Виктор Евгеньевич кассету ставит: "Вот и смотрите, мудаки, как вы играли!" Разворачивается и хлопает дверью… Выглядел он потрясающе для своих лет. Просто огурчик. Тренировались в Одессе на базе – так он выходил в одних плавочках, чтоб загорать. С босой ноги лупил по воротам – бутсой-то так не зарядишь!

– В московском "Динамо" Прокопенко говорил: "Я не пью – зато как разливаю…"

– При нас еще выпивал. Могли отыграть матч, в автобусе он вытаскивал канистру вина, всех угощал. Говорят, нельзя бросать насовсем. Чуть-чуть надо себе позволять. У Прокопенко ссохлись сосуды, потому и умер так рано. Зашел в душ – и все, в одну секунду… Через год жены не стало. Не выдержала одиночества.

– Мы слышали, масса приключений было с вратарем "Черноморца" Иваном Жекю.

– В 1987-м пошли на пароходе по Дунаю, от Измаила до Вены. "Черноморец" и киевское "Динамо". Так Ваня думал, думал… Потащил на продажу телевизор!

– Силен.

– Но на кораблях таможня не как в аэропорту. К таким фокусам не привыкли. Отобрали у Вани телевизор.

– С концами?

– На обратном пути вернули. В той поездке мы Лобановского поразили. "Черноморец" уже возглавлял Полосин. Анатолий Федорович еще больший фанат физподготовки, чем Валерий Васильевич. Вышли в круиз 10 декабря – так всю неделю носились по палубе, тренировались. Смотрели с завистью на киевлян. Те-то сидели в баре, курили. А Лобановский усмехался: "За это время можно пешком подготовиться к чемпионату".

– На тот кораблик Лобановский пригласил Виктора Понедельника. Он приехал – и был в шоке: как можно столько выпивать каждый вечер?

– У меня тоже в голове не укладывалось. А с Лобановским другой случай связан. Привез он годы спустя "Динамо" на матч с "Барселоной". Приезжаю к ним в гостиницу, сидим в холле с тренерским штабом. Подходит мужичок. Лицо знакомое, здоровается со всеми. Присаживается рядом, разговариваем. Я понимаю – кто-то из ветеранов. Когда он ушел, спрашиваю: "Ребята, извиняюсь, не узнал – это кто был?" Те смотрят насмешливо: "Ты даешь! Леонид Кравчук, первый президент Украины!"

– Кстати, тренер ваш Полосин – уникальный дядька. Как-то команда шишками его закидала во время лесного кросса. Он спокойно отреагировал: "В предыдущей меня в это время уже отп…ли".

– Полосин – это что-то! С утра мог дать пробежечку на десять километров. Семь из них – упражнения на бегу, последние три – тест Купера. Заканчиваем с высунутыми языками, Полосин глядит сочувственно: "Сейчас будет полегче. Выгоняем молочную кислоту!" Снова бегаем, швыряем друг другу набивные мячи. С камнями дружил. Сам хватал огромные, вращал над головой.

– Чувствуем, и в "Черноморце" его могли бы шишками закидать.

– Как раз я нормально ко всему этому относился. Потому что прежде в моей жизни был тренер Сан Саныч Томах. Тот в Запорожье давал физподготовку – куда там Лобановскому! Восемьдесят отрезков по сто метров! На сборах людей выворачивало. Но я любил бегать. Не передать, как любил.

– Впервые встречаем такого футболиста.

– Когда в "Спартак" взяли, поехали на сбор в Пятигорск. Первое же задание – 45 минут вокруг поля по дорожкам. Должны держать приличный темп. Сперва бежали все вместе. Потом мы с Карпиным оторвались. В итоге и Валеру я убрал, на круг обошел. Да для меня ничего легче кросса не было!

– Про Валерия Брошина говорили: "В жизни не добежал ни одного кросса до конца…" В ваших командах такие попадались?

– Да постоянно! При этом здорово играли. В "Спартаке", к примеру, Мостовой много не бегал. Карпин же курил одну за другой, а носился, как лошадь.

ДОГОВОРНЯК

– В "Спартак" вас еще Бесков приглашал?

– Да. С Константином Ивановичем я не разговаривал, приезжал от него человек. 1988 год, "Спартак" четвертое место занял, Бесков чуть ли не полсостава решил менять. Набирал по стране новых. Но я отказался. Вот-вот должен был родиться сын, не хотелось уезжать далеко от семьи. В Москве никто квартиру сразу не обещал. Получилось, упустил золотую медаль. Сыну время от времени говорю: "Из-за тебя чемпионом СССР не стал!" Он смеется.

– Второй раз в "Спартак" позвал уже Романцев?

– В Одессе на выходе со стадиона елочки росли. Прохожу мимо – оттуда шепот: "Геннадий, иди сюда…" Думаю – что такое? Из-за веток человек с портфелем выглядывает, Валерий Жиляев. Спартаковский селекционер.

– Что говорит?

– "Олег Иванович хочет, чтоб ты у нас играл…" Я дослушивать не стал, выпалил: "Согласен!" Хотя был уверен, что в "Спартак" дважды не зовут. Даже об условиях не спросил.

– Поэтому два года жили в Тарасовке?

– Не два – полтора. В августе 1991-го дали квартиру в Отрадном. Договорился, что в выходной мебель мне привезут. Жду и жду, грузовика нет. Звоню в контору: "Где мебель?!" – "Родной, с ума сошел? Здесь танки!" – "Какие танки, что выдумываете?"

– Путч?

– Ну да. Вскоре ребята стали дозваниваться: "Слышал, что творится?" Когда в Испанию уезжал, квартиру продал.

– Выпивали в том "Спартаке"?

– Крайне мало. Если перерыв в чемпионате, могли. Не увлекаясь.

– Про Андрея Иванова знали, что периодически зашивается?

– Это у него с юности. Одевался шикарно, дорогим парфюмом от него пахло. Настоящий московский паренек. Но вот была проблема с алкоголем. Ребята постарше говорили: "Сейчас зашился". Потом новый срыв, провал. Находили, откачивали, привозили на базу.

– Настолько хороший футболист – что стоило возиться?

– Классный защитник. Гол московскому "Динамо", когда 7:1 победили, я забил с его паса. На первой же минуте второго тайма он прошел по флангу, отдал. Я влет с левой ноги вколотил в "девятку". А при счете 6:1 замену попросил – уже не мог настроиться играть всерьез. Тогда Дима Попов три положил, а мы с Радченко – по два. Этот матч в Сантандере видели все болельщики!

– В Сантандере?

– Да. Мы же в какой-то момент втроем там очутились. Испанцы где-то нашли кассету, крутили на местном телеканале. Жаль, из-за лимита на легионеров "Расинг" в заявку меня так и не включил.

– Кто в смысле алкоголя был полной противоположностью Андрею Иванову?

– Черчесов крепче кваса ничего не пил. Больше таких футболистов я не встречал.

– У вас залеты по части режима случались?

– Был эпизод в одесском СКА. Парень демобилизовался. Два дня до игры, мы на сборах. Говорит: "Заедем к начальнику команды, надо попрощаться". Открываем дверь – у него в гостях второй тренер. По пятьдесят грамм накатили и понеслось – сто, двести, триста… На базу меня привезли в невменяемом состоянии. Владимир Капличный, главный тренер, был в ужасе.

– Оштрафовал?

– Наутро собрание. Толкает речь: "Перепаденко такой-сякой, режим нарушил. Что будем делать?" Ребята отвечают – завтра игра, пусть кровью искупает.

– Искупили?

– Выложился так, что после матча Капличный руками развел: "Как же Гену могу наказать? Он был лучшим!"

– Хоть в одном договорняке поучаствовали?

– Ну а кто в советском футболе не без греха? В конце чемпионата таких игр хватало. Не всегда речь шла о деньгах. Чаще срабатывал принцип: ты – мне, я – тебе. Сегодня нам помогаешь, в следующем сезоне возвращаем очки. Самый комичный матч из этой серии был в Одессе. "Черноморец" задачу уже решил, а батумское "Динамо" на вылет стояло. Договорились на ничью. В середине второго тайма мне вдруг выкатили мяч на пустые ворота…

– Забили?

– Ну а куда деваться? В оставшиеся минуты наши защитники делали всё, чтоб грузины сравняли счет. Но они оказались настолько вялые, что ни одной атаки провести не смогли. Издали били – ни разу в створ не попали. 1:0 и закончили.

– После матча – скандал?

– Да нет. Объяснили людям – мы пытались помочь. Но что ж делать, если вы мимо лупите? Не в свои же забивать.

РОМАНЦЕВ

– Про "Спартак" мы не договорили.

– Врезалась в память первая тренировка. Вот Черенков, вот Родионов. Даже Суслопаров был для меня звездой! Я чувствовал себя, как мальчишка…

– Быстро отпустило?

– С первым пасом. Как вышел с ними на поле, понял – да я тоже так могу, получается!

– Вы Суслопарова вспомнили. Смерть чудовищная – работал сторожем, в 53 года сгорел в вагончике.

– Веселый был парень, любил поддать. Во Франции сел с ребятами играть в карты. Но не на деньги, а на желание. Проиграл!

– Что пришлось выполнять?

– Сбривать один ус и одну бровь. Утром вышел на завтрак, наткнулся на Старостина. Привести в ярость Николая Петровича трудно, но Юрке удалось.

– Старостин сам удивлять был горазд.

– Это да! Едем на автобусе из Бремена на юг Германии. Берет микрофон и начинает читать наизусть поэму! Одну закончил – тут же вторую, без паузы. Всю дорогу читал. Выходим с ребятами на улицу, переглядываемся – вот так дал Старостин! Кто-то говорит: "Николай Петрович, сегодня встреча в 16.00" – "Какая встреча?" – "Да вы же сами назначили!" – "Не помню". А если вдруг произнесет между делом: "Был в 1915-м случай…" – мы застывали.

– Немудрено.

– Там же, в Германии, как-то побежал вокруг поля, высоко поднимая колени. Потом упал. Мы испугались. А Старостин отжиматься начал! Немцы в прострации были.

– Первый гол за "Спартак" помните?

– Знаменитая битва с ЦСКА в манеже – мы вырвали победу 5:4. В интернете есть запись, иногда пересматриваю. Невероятный матч! Я на фланге играл против Брошина. Угнаться за ним нереально – так я хитрил.

– Как?

– Специально оставлял его открытым. Когда же шел пас в сторону Брошина, успевал сыграть на опережение. В 1993-м мы в "Бадахосе" пересеклись. Но там у Валерки не пошло.

– Почему?

– К другому футболу привык. Я втолковывал: "Посмотри, как испанцы ведут себя на поле – орут, руками машут. А ты играешь молча. Стоишь один, зона свободная, но они тебя не замечают". Брошин кипятился: "Да не буду я кричать! В ЦСКА со мной на фланге Димка Кузнецов играл. Ему не надо было подсказывать, все видел…" Промучился год и вернулся в ЦСКА.

– Кто в "Спартаке" был вашим соседом по комнате?

– В том же Пятигорске поселили с Черенковым. Захожу, он сидит на кровати в печали. "Федор, что с тобой?" – "Бил сегодня по воротам, вообще ничего не получалось. Почему – не понимаю. Сижу, размышляю". На следующий день сам подходит: "Я все понял!" – "Что, Федор?" – "Да почему не попадал вчера. Нужно было вот так, чуть иначе…" А следующим моим соседом стал Валера Карпин.

– Характер у него непростой.

– Это точно. Вот нравится ему – значит, нравится. Если нет – мириться не станет. Мог все деньги потратить на одну вещь, маечку какую-нибудь. Купить что-то жутко дорогое – не вопрос!

– Говорят, у Романцева в "Спартаке" чемпионами по критике были Попов с Карпиным.

– Вы еще об одном парне забыли.

– Это о ком же?

– Перепаденко! Мне доставалось не меньше, чем Диме и Валерке. В команду пришли одновременно, к спартаковскому футболу привыкли не сразу. Огребали по поводу и без. Как-то на разборе Олег Иванович напихал: "Перепаденко, что ж ты пожадничал? Игрок открылся, просит мяч – отдавай!" Через пару минут всё один в один – только с мячом уже Вася Кульков. А Романцев снова на меня бочку покатил.

– Теперь-то за что?

– "Перепаденко, почему стоишь? Надо лучше открываться под Кулькова…" Команда от смеха легла.

– Ответили Романцеву?

– Не стал. Его не переубедишь. Понял это, когда в домино играли.

– В домино?!

– Что вас удивляет? Не знаю, как сейчас, а в те времена Романцев любил "забить козла". На базе в паре с Жиляевым разрывали всех. Если возникали споры, Олег Иванович с таким жаром доказывал собственную правоту, что из любой ситуации выходил победителем.

– Бывший президент "Депортиво" до сих пор хранит в сейфе контракт, подписанный Романцевым. У вас есть версия – почему Олег Иванович внезапно сорвался в Москву?

– Он не верил, что сможет успешно работать в Испании. Чужая страна, другой язык… Олег Иванович – человек домашний. А еще – крайне самолюбивый. Если б не добился с "Депортиво" результата, для него это был бы страшный удар. Мог бы уже тогда закончить тренерскую карьеру. Думаю, правильно сделал, что вернулся в "Спартак".

– Самый памятный разговор с Романцевым?

– Жил он на Преображенке. Явился к нему домой, просил отпустить за границу. А он упрашивал остаться. Сказал неожиданную вещь: "Вообще-то я хочу, чтоб время спустя ты стал моим помощником. Вижу, ты умный человек, понимаешь футбол…" Разглядел во мне что-то тренерское. Но я уперся.

– Романцев умел обижаться. Из "Спартака" уволился пресс-атташе – так Олег Иванович полтора года с ним не разговаривал.

– На меня не обиделся. Почему-то.

– Давайте пофантазируем – допустим, остались вы в "Спартаке". Как судьба сложилась бы?

– Наверное, там бы и доиграл до конца карьеры. Далее по проторенной дорожке – ВШТ, работа тренером. Хоть эта профессия никогда не привлекала.

– Что так?

– Нет у меня харизмы, дара убеждения. Талант тренера – не только понять, что нужно сделать на поле. Но и донести до игроков. Вот с этим у меня проблемы.

– Как уезжали из "Спартака"?

– Осенью 1991-го рванул в Израиль. Полсезона провел в "Хапоэле" из Холона, а ближе к лету подписал предварительный контракт с "Хапоэлем" из Тель-Авива. Тут звонок Андрея Моха, он уже в "Эспаньоле" был: "Хочешь в Испании поиграть?" – "Конечно!" – "Я поговорил со своими агентами. Приезжай. Есть парочка вариантов".

– А "Хапоэль"?

– Пришлось извиниться перед руководством клуба. Сказал, что возвращаюсь в "Спартак". Израильтяне удерживать не стали. Главное, Романцев пошел навстречу. В июле 1992-го я сыграл два матча за "Спартак" и отбыл на просмотр в Испанию. "Вальядолиду" не приглянулся, а с "Бадахосом" подписал контракт.

ИНКОГНИТО

– В сезоне-1990/91 "Спартак" пробился в полуфинал Кубка чемпионов. Что сохранила память о тех матчах?

– Сначала по пенальти обыграли "Наполи" с Марадоной. В первом матче у меня был сумасшедший момент. Мы подавали угловой, Марадона неудачно вынес мяч – прямо мне на ногу. Я от души приложился и попал в перекладину.

– Обидно.

– Перед ответной игрой в Москве Валентин Покровский повеселил. Он в "Спартаке" протокол заполнял. Зачитывал в раздевалке состав "Наполи". Когда до 11-го номера дошел, вздрогнул: "Вот черти! Скрывают, кто у них под 11-м играет…" Все заголосили: "Как?!" Покровский протянул листок: "Видите, что написано – инкогнито…" Кто-то вгляделся, заржал. Оказалось, подслеповатый Валентин Иванович спутал "инкогнито" с фамилией нападающего Инкокьятти.

– На тренировках к серии пенальти готовились?

– Нет. Вообще не отрабатывали. Но ребята исполнили безупречно. Причем вся пятерка – Карпин, Шалимов, Шмаров, Кульков и Мостовой – били в один угол. Правый от вратаря. А у "Наполи" Барони засадил мимо ворот.

– Дальше ждал "Реал".

– В Лужниках разошлись по нулям. Я снова имел момент: поймал мяч с отскока на линии штрафной, пробил – штанга! Опекал меня левый защитник Рафа Гордильо. Неуклюжий, бегал странновато. Смотрел на него и думал: "Что за футболист?" А у Гордильо за "Реал" матчей двести и за сборную Испании – под семьдесят! Пару лет назад, когда он был президентом "Бетиса", приезжал со второй командой на игру против "Марбельи".

– Узнал вас?

– Да! Обнялись, вспомнили те матчи. Гордильо сказал: "Конечно, недооценили мы "Спартак". Не ожидали, что у вас такая классная команда…" Я-то на "Сантьяго Бернабеу" из-за травмы не сыграл. Сидел на скамейке. Когда на 5-й минуте забил Бутрагеньо, честно говоря, мелькнула мысль: сейчас накидают полную авоську – и до свидания. Но два гола Радченко перевернули игру. Даже мы, на лавочке, почувствовали, что парни "Реал" уже не отпустят.

– Мостовой обмолвился в интервью: "Самая большая загадка за все мои годы в "Спартаке" – поездка весной 1991-го в Японию накануне полуфинала с "Марселем".

– Да мы ушам не поверили, когда узнали, что в разгар подготовки отправляемся на коммерческие матчи! В Москву вернулись за три дня до игры. Долгий перелет, смена часовых поясов, акклиматизация. На поле вышли вареные. Пытаешься рывок сделать – а ноги не бегут. Впрочем, против "Марселя" у нас и в оптимальном состоянии было мало шансов. Та команда гремела в Европе. Папен, Уоддл, Абеди Пеле… Меня же особенно впечатлила пара центральных защитников – француз Боли и бразилец Мозер. Стоишь рядом с такими амбалами под трибунами – уже не по себе.

– В Японии хоть заработали?

– Клуб наверняка что-то получил. Игроки – ни копейки. На свои деньги купили телевизоры, видеомагнитофоны. Там они стоили гораздо дешевле, чем в Союзе.

– Какая была зарплата в "Спартаке"?

– 250 рублей. Премиальные – 100.

– А в "Бадахосе"?

– Около 5 тысяч долларов в месяц. На первых порах чувствовал себя миллионером.

– Раздолье для глупых покупок.

– Вот деньгами никогда не сорил. Выделил клуб "убитую" машину, ну и ладно. Все равно в Бадахосе ездить некуда.

– "Убитая" – это какая?

– Двадцатилетний Ford Fiesta. Затем выдали такой же древний "Renault 5" – кубик, напоминающий "инвалидку". На третий год названивали из салона, уговаривали купить BMW с хорошей скидкой. Лишь поэтому согласился.

– Были ЧП за рулем?

– Бог миловал. Хотя на машине много путешествовал по Европе. В день спокойно проезжал по две тысячи километров.

– Это куда?

– Из Берлина в Барселону, например. За 15 часов управился. Был и более экстремальный опыт – из Барселоны в Киев. Стартовал в 6.00. На следующий день в 8 утра прикорнул полтора часика на заправке. После чего еще почти сутки в пути – и в 6 утра приехал в Киев.

– Неужели по дороге не клонило в сон?

– Нет. Спасали кофе и энергетик.

СТАКАН

– Были в карьере серьезные травмы?

– Самый неприятный случай – 1990 год, матч против киевского "Динамо". Боролись за верховой мяч с Серегой Шматоваленко. Выпрыгнул, он подсел, а я неудачно упал. Перелом кисти в четырех местах! С поля на "скорой" увезли в больницу.

– Сразу прооперировали?

– Если бы… Сперва в коридоре полежал. Потом наркоз никак не брал. Сделали укол в руку – все чувствую. В плечо – то же самое. Смотрел, как два хирурга молотком забивали мне железные спицы, и комментировал из последних сил: "Вы хоть медицинский справочник купите, прочитайте, как это делать…"

– Кошмар.

– У них почему-то не получалось. Говорю: "Бейте сильнее!" Боль адская, даже странно, что сознание не потерял. С этими спицами еще полгода играл. В конце сезона полетели со "Спартаком" в Америку на товарищеские матчи. В одной игре спица наружу выскочила. У нас – ни денег, ни страховки. Добрались до гостиницы. Доктор Васильков зашел ко мне в номер, протянул стакан водки: "Пей".

– А вы?

– Выпил. Когда "анестезия" подействовала, он выдернул спицу, а дырку в кости присыпал стрептоцидом. Остальные железяки уже в московской больнице удалили. "Дедовским" способом – разрезали руку, чуть ли не плоскогубцами тащили.

– Самый большой не раскрывшийся талант в том "Спартаке"?

– Был такой нападающий Юра Петров, разбазарил талант. А на втором месте – мой младший брат Сережа.

– Не обсуждали с Романцевым – почему у брата не клеится?

– Я с Семиным разговаривал, когда у Сергея и в "Локомотиве" не пошло. Тот объяснил: "Хороший футболист, но вот нет в нем постоянства. То так, то эдак. Ставлю его – не тянет. Потом набирает, просто супер. И снова сдувается…" Не было у Сережи моего характера, злости. За дубль становился лучшим бомбардиром чемпионата, и все.

– Что у вас за характер?

– Я полностью выкладывался. Убивал себя, если что-то не так. Кстати, у Сережи была возможность за границей поиграть.

– В Испании?

– В Швейцарии. Я, закончив карьеру, участвовал в массе турниров. Однажды пригласило общество адвокатов Барселоны сыграть за них. Пришли с братом на матч против швейцарцев. У тех кто-то не подъехал, не хватало игрока…

– Адвоката?

– Да. Сергей за них побегал. Мы победили 5:2, но оба гола у проигравших забил он. Произвел впечатление. Один из швейцарцев был адвокатом какого-то клуба. В футболе понимал. Загорелся – Сергей должен играть профессионально!

– Вы уверены – не шутил?

– Так Сереге купили билет на самолет, прилетел в Швейцарию! Но тогда Евросоюза не существовало, никаких шенгенов. Даже не позволили выйти из аэропорта. Вернулся в Испанию, те прислали приглашение. Оставалось оформить швейцарскую визу. А он уже не захотел.

– Причина?

– Понятия не имею. Вот уперся – "нет, я не поеду". Нынче в Барселоне живет, специалист по недвижимости.

АХМЕТОВ

– Несколько лет вы отработали агентом. В какой момент закончили?

– Я был посредником в сделках. Благодаря связям в российских и украинских клубах помогал пристраивать игроков и получал комиссионные – десять процентов. А завязал, потому что в этом бизнесе слишком много грязи. Сейчас, наверное, все более цивилизованно. Раньше обман и угрозы были в порядке вещей.

– Как вам угрожали?

– Слава богу, оружие на меня никто не наставлял. Все вежливо, культурно: "Старик, это наша территория. Не лезь…"

– В каком городе?

– И в России, и на Украине.

– В Испании такое возможно?

– Исключено.

– Самый известный ваш клиент?

– Первый бразилец в "Шахтере" – Брандау. Кроме него, предлагали туда защитника Руссо, который позже в "Спартаке" мелькнул, и опорного хавбека Маркуса Сенну.

– Маркус Сенна еще в Бразилии играл?

– Да. Я был у него дома, тепло пообщались. "Шахтер" им заинтересовался, но взял паузу. В разгаре был Кубок Либертадорес, парень здорово себя проявил, цена стала стремительно расти. А Ринат Ахметов подумал, что его дурят.

– Сколько изначально просили за игрока?

– Полтора миллиона долларов. Через пару недель – уже два. Когда "Шахтер" решился, было поздно. За 2,8 миллиона евро Маркуса Сенну купил "Вильярреал". Потом натурализовали, в составе сборной Испании выиграл чемпионат Европы.

– Больше с "Шахтером" дел не имели?

– Была еще история. Клуб искал форварда. Я ездил с селекционерами "Шахтера" по Южной Америке, просматривали игроков. В одном матче им приглянулся бразильский защитник. Указали пальцем: "О, хотим! Талантище!" Мы договорились, привезли его в Донецк. Подписал контракт. Но в "Шахтере" не потянул. Мне позвонил Ахметов: "Возвращай деньги и увози парня".

– А вы?

– "Ринат Леонидович, не я же его приглашал. Ваши люди увидели футболиста, сказали, что нужен. А я всего-навсего посредник…" Но Ахметов меня сделал крайним.

– Чем кончилось?

– Через приближенных к нему людей кое-как урегулировали вопрос. Агенты забрали игрока, часть денег, наверное, вернули.

– Сколько вы потеряли?

– Ни копейки. Но страху натерпелся. Эта ситуация стоила мне отношений с Ахметовым. Прежде прекрасно ладили, всегда меня принимал, расспрашивал о футболистах, тренерах.

– Например?

– Позвонил в 2003-м незадолго до назначения Бернда Шустера. Поинтересовался мнением об этом тренере.

– Что ответили?

– "Специалист – неплохой. Человек – дерьмо". Я был наслышан о Шустере, он же много лет провел в Испании. Ахметов усмехнулся: "Ничего, мы его в нужное русло направим…" Но в Донецке тот не задержался. Потом "Шахтер" возглавил Мирча Луческу, сразу подтянул агента Аркадия Запорожану. Все трансферы стал проворачивать через него, к команде они уже никого не подпускали.

– Сегодня в "Зените" так же?

– Вполне возможно.

ПИТЕРМАН

– Кажется, вы открыли России Бикея?

– Да, в 2005-м привез в "Шинник". Спустя полгода его купил "Локомотив", но этим переходом я не занимался. Так и с Брандау. Помог устроить в "Шахтер", а в дальнейших трансферах не участвовал.

– Брандау в чемпионате Украины входил в тройку самых недисциплинированных легионеров. Бикей, как рассказывали люди из "Локомотив", разгуливал по Москве с пистолетом и воровал из раздевалки полотенца. У вас с этими ребятами были проблемы?

– Нет. Да я мало с ними общался. У каждого из них свой агент, я же в основном контактировал с руководителями клубов.

– Срывались у вас трансферы в последний момент?

– Бывало. Самый обидный случай – нападающий Лиедсон из "Спортинга". Киевское "Динамо" собиралось купить его за два миллиона долларов. Я обо всем договорился и с агентом, и с игроком, прилетели в Киев. Руководство согласовало с ним финансовые условия, прошел медобследование. На следующий день приехал к Суркису подписывать контракт. Вдруг прямо в кабинете заявил: "Извините, я передумал. Возвращаюсь в Лиссабон…"

– ???

– Сказал, что потеряет место в сборной, если будет на Украине играть. Поднялся и ушел. А мы так и остались сидеть.

– Как Суркис отреагировал?

– На удивление спокойно. А я понял: в агентском бизнесе надо быть готовым ко всему. Пока контракт не подписан, может произойти что угодно.

– В 2005-м на переговоры в Киев вы сопровождали Хавьера Клементе.

– Вы и об этом знаете? Хавьер – настоящий баск, характер жесткий, наполеоновский. В Испании у него репутация человека, способного не только добиваться результата, но и работать с молодежью. В 80-е два года подряд выигрывал чемпионат с "Атлетиком" Бильбао. Это достижение по сей день никто не перекрыл – разумеется, если не брать в расчет "Барселону" с "Реалом". Но они стоят особняком.

– Это понятно.

– Клементе посетил базу в Конча-Заспе, посмотрел тренировки основного состава и дубля, побывал в академии. За обедом спросил одного из динамовских начальников: "Много детей занимается в вашей школе?" Тот назвал цифру. И добавил с гордостью: "На Украине она – номер один!" Хавьер уточнил: "А сколько ее воспитанников сейчас в первой команде?" Так чуть не поперхнулся, услышав ответ: "Трое…"

– Маловато.

– Воскликнул: "Как же при такой отдаче ваша школа считается лучшей в стране?! Это не работа! Команда должна на пятьдесят процентов состоять из своих воспитанников".

– Какую зарплату хотел Клементе?

– В то время объективная цена специалиста его уровня – миллион долларов в год. Но финансовые вопросы Хавьера не волновали. Говорил: "Киевское "Динамо" – это очень интересный проект. А деньги для меня уже не главное, я – человек обеспеченный…" Выдвинул единственное условие – чтоб никто из руководства не вмешивался в тренировочный процесс и селекцию.

– В Киеве на это не пошли?

– Мне кажется, в тот момент Суркис побоялся назначить иностранца. Просто не рискнул. Хотя именно по его просьбе привозил Клементе на переговоры. В итоге в "Динамо" чехарда началась – Михайличенко, Сабо, Буряк, снова Сабо, Демьяненко…

– Встречались вам руководители клубов со странностями?

– Тут никто не переплюнет Дмитрия Питермана, одессита с американским паспортом. Был президентом "Паламоса", "Расинга" и "Алавеса". Вся Испания над ним угорала. Пачками менял тренеров, футболистов. Сам пытался тренировать, на полном серьезе заявлял, что за два года сделает команду чемпионом. У меня мозг взорвался, когда один раз пообщался с Питерманом.

– На тему?

– Хотел поработать с ним как агент, предложить игроков. Но после короткой беседы стало ясно – с подобными персонажами лучше не связываться. Себе дороже – во всех смыслах. Детали разговора стерлись из памяти, зато четко помню, с каким ощущением вышел из его кабинета: "Этого не может быть! Как такой человек руководит клубом?!"

– Куда он пропал?

– Как только в Испании возникли проблемы с законом, укатил назад в Америку.

ТУПИК

– Вы долго жили в Барселоне. Потом съехали. Почему?

– Кризис 2008-го. Украинская фирма, с которой имел дело, закрылась. Немножко поработал с испанцами под Euro-2012. Помогал им зайти на Украину, там всегда сложности.

– Это мы в курсе.

– Я и сантехникой торговал, и керамической плиткой, и мебель на Украину поставлял. В Одессе у Юры Роменского, в прошлом вратаря "Черноморца", был магазин. С ним сотрудничали. А начинали с хлебопекарни.

– Кто надоумил?

– В середине 90-х нигде на Украине не продавался французский багет. Мы с запорожскими друзьями решили открыть пекарню. На машине они приехали в Испанию, обратно возвращались уже с тестомесом, который подарили мои испанские знакомые. Остальное оборудование закупили сами.

– Судьба пекарни?

– До сих пор работает в Запорожье. Прибыли нет – на самоокупаемости.

– Вы разный бизнес попробовали. В какой влезли и пожалели?

– Лет пятнадцать назад отправлял грузовиком в Москву продукты – колбасы, сыры. Один по дороге пропал. Объявили в розыск.

– Нашли?

– На территории Франции. Пустой. Позже водителя арестовали. Но у него ни денег, ни товара. Вывез всё на какой-то склад, где за полцены быстренько распродали.

– Шофер-то наш? Или испанец?

– Немец! Вот уж от кого не ожидал подлянки. Посадили, конечно, но мне-то не легче. Около 50 тысяч долларов потерял.

– А страховка?

– Как выяснилось, для таких грузов нужно оформлять специальную страховку. У меня же была обычная, выплаты по ней минимальные. Да и те выбивал через суд. Волокита затянулась года на два, курс доллара упал… Что ж, это опыт. За него тоже приходится платить.

– Дмитрий Галямин возил из Испании в Россию бульонные кубики Gallina Blanca. Прогорел, когда фургон украли, а на него списали.

– Знаю, что бизнес у Димы не сложился, но в подробности не вникал. Вместе мы не работали.

– С кем из футбольных друзей юности жизнь развела – и вы жалеете?

– Мне бы очень хотелось больше общаться с Сергеем Процюком. В "Черноморце" сдружились, я его крестный…

– Даже так?

– Был на крестинах моего сына. Когда батюшка узнал, что Сережа не крещеный, предложил и ему пройти обряд. Сейчас где-то на Украине тренирует. А недавно Дима Радченко приятно удивил. Лет восемь о нем ни слуху, ни духу, я за это время несколько раз телефон поменял, – и вдруг дозвонился.

– Из Петербурга?

– Да. В школе "Зенита" отвечает за подготовку нападающих. Я предложил организовать в Марбелье детский турнир с участием "Зенита". Если получится, хоть повидаемся.

– Последний тупик в вашей жизни?

– Года три назад. Внезапно осознал – ни работы, ни перспектив. Бизнес, связанный с Украиной, накрылся. Да, можно было поехать туда, что-то придумать с ребятами, но… Я слишком привязан к Испании, в другой стране себя уже не представляю. Могу на неделю слетать домой, навестить родных. Потом начинает тянуть обратно. Я все понял про Испанию, когда завершал карьеру.

– Это что же поняли?

– Что не уеду отсюда никуда. В тот момент были предложения из российских, украинских, португальских клубов. Я даже на время не захотел срываться, ничего не рассматривал. Сказал агенту: "Найдешь что-то в Испании – еще поиграю. Нет – закончу". Хотя не всякий русский примет этот образ жизни.

– А точнее?

– Ну вот наши если соберутся компанией – сразу набухаются. В Испании такое немыслимо. Собираются постоянно. Немножко вина – и долгие разговоры. Я весь мир объездил, мог оценить. Для меня здесь все близко к идеалу. Питание, климат, менталитет. Людей добрее и общительнее испанцев не существует.

– У вас двойное гражданство?

– Нет. Только испанский паспорт.

– Так чем закончился тупик?

– Гринберг приобрел клуб "Марбелья". Саша Мостовой меня порекомендовал, они давно дружат. Отлучался ненадолго в Молдавию, теперь снова в "Марбелье". Живу в съемной квартире.

– А дом в Барселоне?

– Пришлось продать. Пока непонятно, надолго осяду в Марбелье или куда-то перееду, вот и не спешу покупать жилье.

– В агентский бизнес точно не вернетесь?

– Сто процентов! Не мое.

– Ваша дочь Наташа занималась теннисом, большие надежды подавала…

– Это правда. Выступала за юношескую сборную Испании, выигрывала турниры. К сожалению, травма позвоночника все перечеркнула. Операция, на которой настаивали врачи, ничего не гарантировала. Сели дома, поговорили и решили остановиться.

– Для Наташи это была трагедия?

– Она молодец, сразу переключилась. Поступила в лондонский университет, изучает бизнес и китайский язык. Сейчас в Пекине на практике.

– Сколько ей?

– 21. Сыну Диме – 28. Тоже в Лондоне, работает в инвестиционной компании. А я об одном мечтаю – собраться наконец за столом всей семьей. С женой, детьми, братом, родителями, которые в Запорожье живут. Последний раз в таком составе собирались лет десять назад.

– Где?

– Еще в Барселоне. Без всякого повода. Пока папа с мамой были помоложе, дважды в год стабильно приезжали в Испанию. С возрастом выбираться сложнее. Да и нас теперь разбросало…