«ИГРОВАЯ КАРЬЕРА МОГЛА ПРОДЛИТЬСЯ ДОЛЬШЕ, ЕСЛИ БЫ НЕ БРОМАНТАН». ОТКРОВЕННОЕ ИНТЕРВЬЮ ЮРИЯ КОВТУНА

Матч ТВ 423 0 Автор: Артём Андриянов - 3 июля 2023

Юрий Ковтун — один из самых бескомпромиссных и жестких российских защитников 1990-х и начала 2000-х годов. За карьеру он поработал под руководством таких мэтров отечественного тренерского цеха, как Валерий Газзаев, Константин Бесков и, конечно же, Олег Романцев.

Теперь Ковтун тренирует сам и уже много лет работает в штабе другого экс-спартаковца Дмитрия Парфенова. В прошлом сезоне именно их тандем привел столичную «Родину» к лучшему результату команды в истории — выходу в стыковые матчи за право играть в РПЛ.

Мы встретились с Юрием Михайловичем на базе в подмосковном Кратове, где клуб проводит сбор, и пообщались о тренерской и игровой карьерах.

ГЛАВНОЕ В ИНТЕРВЬЮ:

Оценка сезона «Родины», каково играть в стыках с командой РПЛ и чем помог команде Романцев;
Насколько сложно давался переход к тренерской работе. Ответ Мостовому;
Как Аджоев-младший привел себя в порядок за время их работы в Туле;
Как Ковтун отреагировал, когда Газзаев ушел из «Динамо» после разгрома от «Айнтрахта»;
Как Бесков водил футболистов за ручку во время тренировок, чтобы что-то объяснить, и просил членов команды поддерживать опрятность;
Почему не смог уехать в Англию, хотя им интересовались;
Из-за чего отказал Лобановскому;
Период в «Спартаке». Как сильно доставалось от Романцев в случае неудачных действий и матчей;
Насколько буднично воспринимались победы над европейскими грандами и какой матч за «красно-белых» самый памятный;
Почему развалился чемпионский «Спартак» Романцева;
Насколько сильно переживал удаление в матче со сборной Германии на Евро-1996 и автогол против исландцев в отборе Евро-2000;
Что чувствовал, когда в крови обнаружили бромантан.

«У «РОДИНЫ» ПОХОЖЕЕ НАПРАВЛЕНИЕ СО СПАРТАКОВСКИМ ФУТБОЛОМ РОМАНЦЕВА, НО ВСЕ РАВНО НУЖНО, ЧТОБЫ БЫЛО ЧТО-ТО СВОЕ»

— «Родина» заняла пятое место в Первой лиге, а потом боролась в стыках с «Пари НН» за выход в РПЛ. Можно ли минувший сезон записать в актив?

— Сезон вышел с перепадами. Очень сложно в него входили. Причины, наверное, ясны. Основной момент — состав. Немного не хватало игроков, которые были готовы выполнять серьезные задачи. Пришлось немного обновиться, точечно усилить какие-то позиции. После зимней паузы получилась почти беспроигрышная серия — всего два поражения. Возникло общее единение, сложился коллектив в плане взаимопониманий и отношений между игроками и тренерами. Все футболисты почувствовали, что можно играть, добиваться результата. Это и сработало в концовке, наверное.

Фото: © ФК «Родина»

— Во втором стыковом матче было ощущение, что «Родина» может все перевернуть. Как оцениваете эти игры сейчас, спустя время?

— Сперва стоит говорить о том, что игроки чувствовали большую ответственность в такой момент. И не то, что перегорели в первом матче, он изначально сложился не совсем так, как мы хотели: пропустили быстрый гол, а соперник, получив преимущество, уже играл по счету, затем забил второй, а потом и третий. Это все наши ошибки. Но ребята молодцы — за короткое время удалось подготовиться к ответному матчу. Мы немного поменяли структуру игры и достойно показали себя. Считаю, провели один из лучших матчей. Проанализировав его, складывается ощущение, что можно было довести игру до дополнительного времени или серии пенальти. Но это футбол. Так сложилось.

— Сильно ли ощущается разница между РПЛ и Первой лигой?

— Первая лига — самый непредсказуемый чемпионат. В прошедшем сезоне все команды были ровными, какой коллектив ни возьми — у любого есть свой стиль, почерк. Сложилось впечатление, что с командами РПЛ в какой-то мере играть даже проще: в Первой лиге в некоторых матчах дают меньше свободы, нет времени подумать, постоянно идет прессинг, борьба.

Против команд РПЛ все решают индивидуальные качества, микроэпизоды. Например, в первой переходной игре вратарь Артур Нигматуллин вытащил два-три мертвых мяча. Это и есть демонстрация индивидуального мастерства футболистов, которые проходят школу РПЛ. Нам в этом надо прибавлять. Хотя у нас есть игроки, которые выступали в высшем дивизионе.

— Перед стыковыми матчами многие выступали против выхода «Родины» в РПЛ, так как у клуба нет инфраструктуры.

— Клуб всегда строится пошагово. Уже есть академия, в которой занимается много ребят. Мы уже можем получать какую-то подпитку с «Родины-2» и «Родины-М», это тоже немаловажно. Наверное, всегда хочется, чтобы в плане инфраструктуры все было под рукой. Но стараемся с руководством находить компромисс, как и что развивать.

— Руководство дает какие-то гарантии, что клуб точно не будет «однодневкой»?

— Есть много примеров, когда так было, и все это понимают. Естественно, руководство заинтересовано, чтобы был результат, игроки росли и впоследствии к ним повышался интерес. Мы со стороны тренерского и административного штабов стараемся максимально улучшить условия для футболистов. Руководство должно это чувствовать и поддерживать. Нет такого, что мы прямо даем руководителям список, что нужно сделать. Главное — есть связь между руководством и тренерским штабом.

— Вы давно работаете вместе с Парфеновым. Вам комфортно сотрудничать в том числе потому, что оба долго играли в «Спартаке»?

— Мы давно знаем друг друга и многое прошли вместе, играли под руководством Олега Ивановича Романцева.

— Сейчас Романцев может вас иногда в чем-то проконсультировать?

— Да. Он даже приезжал в минувшем чемпионате на матч по нашему приглашению, посмотрел. Пообщались об этом. Олег Иванович всегда готов помочь, что-то посоветовать со стороны. Это важно для нас, мы всегда готовы выслушать.

Олег Романцев / Фото: © ФК «Спартак»

— Можно ли сказать, что «Родина» как раз стилистически ориентируется на спартаковский футбол Романцева?

— Направление похоже, но все равно нужно, чтобы это было что-то свое. Хотим, чтобы на поле игроки были не роботами, а чтобы в их действиях присутствовало больше творчества. Да, есть определенные требования, стратегия, но важно, чтобы футболисты думали разносторонне, на шаг-два вперед. Иногда можно где-то сыграть от балды и просто выбить мяч вперед, но в основном стараемся привить футболистам желание сыграть нестандартно, быстро, через пас в одно-два касание.

— А от европейских современных команд что-то берете?

— Смотрим с тренерским штабом матчи, если что-то нравится, берем на заметку. Добавляем в упражнения какие-то детали: как действовать в тех или иных ситуациях, чтобы это и в игре работало.

«ОЩУЩАЮ СЕБЯ МАКСИМАЛЬНО КОМФОРТНО, РАБОТАЯ ПОМОЩНИКОМ. НЕ ЧУВСТВУЮ, ЧТО ПОРА СТАНОВИТЬСЯ ГЛАВНЫМ ТРЕНЕРОМ»

— Как скоро произошел момент, когда начали думать как тренер, а не как футболист?

— Это происходило сложно и долго. Получилось так, что я закончил учебу, и возникла возможность поработать с ФК МВД играющим тренером. Это был начальный этап, тогда я еще мыслил в большей степени как игрок, хотя и было понимание, что некоторые моменты надо воспринимать как-то по-другому. А вот когда начал работать помощником главного тренера, пришло и осознание, как перестраиваться. Самое интересное, что часто говорят, мол, всегда успеешь начать работать тренером, но в действительности сразу в это окунуться тяжело — такая мясорубка.

— Вот Александр Мостовой часто говорит, что бывший футболист легко может начать тренировать. Судя по вашим словам, вы с такой позицией не согласны.

— Чтобы тренировать, нужно получить определенные знания. Когда ты наблюдаешь со стороны, все может быть достаточно обманчиво. И когда оказываешься на бровке, все получается иначе. Есть много примеров хороших тренеров, которые никогда не играли. По моему мнению, здесь нужны и знания, и надо прочувствовать, каково это — быть тренером.

Для себя, например, считаю немаловажным, что мне удалось много где-то поработать помощником. Это добавляет понимания игры. И пока ощущаю себя максимально комфортно — не чувствую, что пора стать главным.

— Но амбиции же все равно есть?

— Естественно. Но я старался всегда отдаваться делу на максимум, работая на любом поприще. Помощником в том числе. На этой должности ведь тоже надо уметь находить связь с игроками, чувствовать команду. Бывает, что главному тренеру где-то сложно найти с кем-то общий язык, тогда идет связь через второго тренера.

Юрий Ковтун / Фото: © ФК «Родина»

— Почему российские тренеры практически не работают в Европе?

— Наверное, здесь вопрос желания. Плюс раньше в этом плане было проще. У нас есть хорошая тренерская школа: советская система нам дала достойную базу, многие тренеры из других стран ориентировались на Лобановского и Бескова.

— То есть не поддерживаете расхожее мнение, что российские тренеры хуже иностранных?

— Эта дискуссия пошла после того, как в нашем чемпионате стало появляться больше зарубежных специалистов. И да, вроде некоторые добиваются здесь успеха. Но кто-то ведь приезжает и не достигает результата. Всегда поддерживаю в этом обсуждении Михаила Даниловича Гершковича, который всегда старается выступать за наших тренеров.

В общей массе российские специалисты не уступают иностранным. Все зависит от возможностей: какой карт-бланш дадут тренеру по приобретению игроков, как долго можно будет выстраивать команду. Если это все руководство клуба дает, то дальше дело только за тренером — как он себя проявит.

«АДЖОЕВ-МЛАДШИЙ РЕАЛЬНО ПЫТАЛСЯ ПОХУДЕТЬ. ПРИВЕЛ СЕБЯ В ПОРЯДОК, ПОКА МЫ РАБОТАЛИ В ТУЛЕ»

— Одним из самых неудачных опытов у вашего тренерского тандема с Парфеновым считается период в Туле. Что не получилось с «Арсеналом»?

— Была собрана достаточно хорошая команда, мы смогли сохранить прописку в РПЛ, что было очень сложно. Затем провели полноценные сборы, но в начале следующего сезона что-то пошло не так. Вероятно, где-то не хватило какой-то уверенности. Не могу сказать, что руководство в нас не верило в такой ситуации, но, наверное, хотело большего. Была серия неудачных матчей. Понятно, когда результат неудовлетворительный, руководители готовы что-то менять.

— Многие болельщики связывают «падение» «Арсенала» как раз с руководством Гурама Аджоева.

— Гурам Захарович работает в Туле много лет. Можно сказать, что он в каком-то плане сделал этот клуб. При нем команда выходила в Лигу Европы. Да, менялись тренеры, и здесь вопрос действительно к руководству — почему так часто это происходило. Но нужно понимать, что у руководства есть ответственность перед губернатором области, президент клуба будет всегда спрашивать за результат с тренера. В последнее время команда просто попала в передрягу, когда идет цепочка неудачных результатов. В итоге болельщики и игроки недовольны, да еще и ситуация с финансированием накладываются. Неправильно говорить, что Аджоев виноват в том, что клуб как-то теряет свое лицо. Здесь все взаимосвязано.

— Болельщики и журналисты часто посмеивались над Аджоевым-младшим из-за его лишнего веса. Как он работал на тренировках?

— Гурам отдавался всегда максимально! Просто у него такое телосложение, предрасположен к полноте.

— Он реально пытался похудеть?

— Пытался. Пока мы работали в Туле, привел себя в порядок. Работал, тренировался, не пропускал занятия. Был готов, хотя и конкурировать с партнерами ему было сложно.

Гурам Аджоев / Фото: © ПФК «Арсенал»

— В состав его не заставляли ставить?

— Вот чтобы прямо сказали: «Ставьте его» — такого не было. На скамейке и в обойме он всегда был заслуженно, но никто его не заставлял ставить в основу.

— Сергей Кирьяков рассказывал в интервью «Матч ТВ», что Аджоев-младший вроде слушал все просьбы по поводу веса, а потом внезапно втихую мог тортик где-то съесть.

— Когда мы работали, он старался жить на базе. А там не так сильно можно себя расслабить (смеется). Но никто за ним слежку не устраивал. Вполне мог поехать куда-то. И кто знает, вдруг он там скушал пиццу, хачапури. Но футболист должен понимать: если расслабиться так на два-три дня, то быстро снова появятся лишние два-три килограмма. В таком режиме сложно чего-то добиться.

— У вас в штабе никогда не думали поступать, как Валерий Карпин — штрафовать за лишний вес, запрещать сахар?

— Питание — основа. Просто у каждого тренера на это свой взгляд. Есть и медицинский штаб, который помогает определять, как правильно питаться. Для игроков у нас прописаны определенные обязательства: что им стоит есть, что — нет. Но сложно что-то запретить, когда игроки находятся в кругу семьи. Например, есть жена, которая хорошо готовит. Как отказаться? Тут все зависит от самих футболистов. Если игроки стремятся к каким-то высотам, то должны сами себя контролировать.

— А вы сильно следили за питанием и весом, когда были футболистом?

— Мы себе не отказывали. Могли и пивка выпить в свободное время. Не было такого, чтобы я себе что-то запрещал. Просто знал, что могу что-то съесть в пределах небольшой порции. Когда мы играли, то осознавали — лишний килограмм прибавишь, и уже сложно будет.

«ОТСТАВКУ ГАЗЗАЕВА В «ДИНАМО» ВОСПРИНЯЛ С СОЖАЛЕНИЕМ. ОТ БЕСКОВА ЧУВСТВОВАЛАСЬ ВЕЛИЧИНА»

— Вас пригласил в «Динамо», по сути, Валерий Газзаев. Какие остались впечатления от совместной работы?

— Сразу попал в амбициозную команду, где были мощные требования. Нельзя где-то что-то не доработать, это не проходило. Ничего спустя рукава не делалось. Но я был готов к этому, так как хорошую закалку прошел в «Ростсельмаше». Надо было просто выполнять требования. Стремились к высоким целям, играли в еврокубках.

— Как раз о еврокубках. Газзаев подал в отставку после поражения 0:6 от «Айнтрахта» в Кубке УЕФА. Как сейчас можете объяснить, что тогда произошло?

— Газзаев всегда запредельно настраивал команду. Возможно, был какой-то эмоциональный перехлест. Хотя если посмотреть состав «Динамо» по именам, то все игроки были индивидуально сильными. Тем не менее будто в каких-то командных взаимодействиях мы тогда потеряли концентрацию, в некоторых эпизодах соперник нас просто переигрывал за счет обычных грамотных действий на стандартах. Казалось, что были готовы, но пропускаем один, потом второй… И тут уже чисто психологический надлом.

Валерий Газзаев / Фото: © РИА Новости / Антон Денисов

— Сильно удивились, что Газзаев решил уйти после игры?

— Для молодого игрока, идущего в команду к тренеру, который очень пристально за тобой следил и делал на тебя ставку, такие перемены точно неожиданны. Отставку Валерия Георгиевича воспринял с сожалением, хоть и ощущалось, что его решение было обдуманным.

— Есть история, что по инициативе Николая Толстых среди игроков провели голосование: оставлять ли Газзаева. Это правда?

— Может, что-то подобное было в индивидуальных беседах, потому что голосования всех футболистов в раздевалке не припомню. Может быть, у Толстых было какое-то недопонимание с Газзаевым. У них всегда были натянутые отношения. Но Валерий Георгиевич был всегда за игроков, всегда заступался за них.

— Затем в «Динамо» был Константин Бесков. В чем его основная сила как тренера?

— Это легенда. То, что удалось с ним поработать — один из самых значимых эпизодов моей карьеры. От Константина Ивановича сразу чувствовалась величина. Он в целом говорил простые и доступные вещи, но в тренировочном процессе их надо было безукоризненно выполнять: как правильно отдать, принять мяч с уходом, правильно открыться. Бесков объяснял, как игрок любой позиции должен распоряжаться мячом в каждой части поля. Это было очень дотошно. Постоянно играли в квадраты, оттачивали все на искусственном газоне динамовского манежа. А потом чувствовал, что это все работает, а ты прибавляешь.

Ну и в быту были особые требования. В столовую нельзя было заходить в сланцах, да и вообще надо было быть опрятным. Он же сам всегда ходил в спортивном костюме и с галстуком! Советская классика (смеется). А одно из главных воспоминаний: идешь по коридору и чувствуешь запах сигары. Значит, Константин Иванович немножко отдыхает.

— Сам он при этом запрещал игрокам курить?

— Он по этому поводу не заморачивался. Все были взрослые люди, должны были отвечать за себя сами. Главное — выкладываться в тренировочном процессе. А еще ему было важно видеть дисциплину в быту.

— Бесков во время тренировок был строг?

— Да. Много требовал. Можно было сделать пять раз кряду что-то правильно, но хоть один раз поднимешь мяч во время передачи низом, сразу пихал. При этом не сказать, что на повышенных тонах. Подходил, брал за ручку и говорил, как стопу развернуть, чтобы правильно пас отдать. И все работало! Кубок выиграли, призовые места в чемпионате занимали. Именно при нем я в первый раз был вызван из «Динамо» в сборную.

В жизни он не был так суров. У нас сложились очень теплые отношения. Мы часто пересекались в пансионате «Бор», куда он ездил с супругой. Бесков сидел на лавочке с сигаркой, и как только мы там встречались, очень по-доброму говорил: «О, Юрочка!» Глыба. Он был человеком, который наслаждался жизнью.

Константин Бесков / Фото: © РИА Новости / Владимир Родионов

«АНГЛИЙСКИЕ КЛУБЫ РЕАЛЬНО ХОТЕЛИ ПОДПИСАТЬ КОНТРАКТ, НО ТОЛСТЫХ СЧИТАЛ, ЧТО НУЖЕН «ДИНАМО»

— В середине 90-х вы могли перебраться к Лобановскому в Киев, но отказались. Почему?

— Сложное было решение. Советовался тогда с очень многими людьми. Приглашение льстило, оно было конкретно от Лобановского. Долго раздумывал. Посоветовался и с Бесковым, который сказал: «Ты можешь поехать туда, но потом не вернуться». В итоге решил остаться.

— Что был за скандал, когда уходили из «Динамо»?

— Случилась небольшая неразбериха с контрактом и по поводу выплат. В тот момент уходило несколько игроков: я, Кобелев, Сметанин. У нас возникли некоторые недопонимания с Толстых. Не знаю, можно ли это прям скандалом назвать. Просто столько лет отдали клубу, а разойтись по-человечески не совсем получилось.

Понятно, что у Толстых была еще другая работа в ПФЛ, надо было разбираться с кучей вопросов. А Николай Александрович брал все на себя, старался все контролировать, хотя где-то получал какую-то искаженную информацию по футболистам или часто додумывал, что случалось не так в том или ином матче.

— В договорняках не обвинял?

— Прямо такого не было, но случалось, что до Толстых доносили на какого-то футболиста, якобы тот виноват в каком-то проигрыше: почему здесь не добежал, а тут остановился. В какой-то момент наступил перебор. И стало ясно, что надо как можно быстрее решать вопрос. Уж очень много вещей, напоминающих какие-то подковерные игры, непонятные обвинения. Если бы это было явью — одно дело, но ведь было не так, как ему доносили.

— Вы могли уехать из «Динамо» в Англию. Не было обиды на Толстых, что он не отпустил?

— Интересовались «Уимблдон» и «Саутгемптон». Проводил там по неделе на просмотрах. Английские клубы были реально заинтересованы в подписании контракта. Но, наверное, Толстых считал, что я нужен «Динамо». Возможно, финансово что-то не устраивало. Не могу сказать, что была обида на Толстых. Возможно, я бы и хотел попробовать поиграть в Англии, был настроен на это. Но чего обижаться?

— Как думаете, в чем проблема нынешнего «Динамо»?

— При Сандро Шварце заиграла молодежь, появилась уверенность. Потом немец ушел из-за ситуации в мире, пригласили Славишу Йокановича. Обычно, когда приглашаешь специалиста, просматриваешь его лучшие качества и понимаешь, подойдет ли он стилистически под этот подбор футболистов. У Йокановича в сравнении со Шварцем была абсолютно другая концепция. Пришлось полностью все менять. А это небыстрый процесс. Эти моменты играют большую роль.

— Сейчас назначили Марцела Личку. Хороший вариант?

— Опять новая концепция игры. В «Оренбурге» он достойно работал. Продемонстрировал стиль игры команды, уверенность. Но, как я уже отметил, выбор тренера — это достаточно непросто.

Вообще, когда я был в «Динамо», то прямо чувствовал ауру клуба. Наверное, сейчас это немного улетучилось. Каждый тренер выстраивает что-то свое. При этом каждый новый специалист начитается, что это великий клуб, и вроде готов ко всему, а вот как сделать так, чтобы все заработало — вопрос.

Марцел Личка / Фото: © ФК «Динамо»

«В «СПАРТАКЕ» ВО ВРЕМЯ РАЗБОРА ИГРЫ ПОСЛЕ ПОРАЖЕНИЙ РОМАНЦЕВ БУШЕВАЛ»

— После перехода из «Динамо» в «Спартак» быстро адаптировались под спартаковский футбол?

— Я всегда старался быстро перестраиваться, принимать какие-то решения. А иначе никак. Когда тебя приглашает «Спартак», надо как можно скорее влиться в коллектив. А далее все зависит от твоей игры, взаимоотношений в коллективе.

Думаю, у Олега Ивановича были те же принципы, что и у Бескова, который был, по сути, его учителем: донести до игроков понимание, где и как действовать. Что было в тренировках, переносилось на игру. Только Романцев требовал еще больше, чем Бесков. В тренировочном процессе Олег Иванович был очень жестким, требовательным. Иногда мог и голос повысить. Когда он чувствовал, что все упражнения идут как по нотам, кайфовал. Но как только думал, что идет сбой, мог заставить переключиться на беговую работу — от боковой до боковой, и так несколько раз. Нельзя было на тренировке давать повод стать плохим в глазах Романцева.

— Если неудачный матч проводили, сильно доставалось?

— Олег Иванович старался все время себя контролировать. Однако во время разбора после поражений — да. Смотрели игру, останавливались каждую минуту, и Романцев просто бушевал. Сразу понимали, как не надо играть (смеется).

Запомнились и установки перед матчами. Иногда они могли идти всего 15 минут, сопернику внимания вообще не уделялось. Олег Иванович просто приводил в пример какие-то жизненные ситуации, вследствие чего его слова очень долго прокручивались в голове. Сразу появлялась мысль, что мы точно не слабее соперника, и шли играть.

— У «Спартака» 90-х был звездный состав, но если выбирать пятерку лучших партнеров в той команде, кто бы это был?

— Сложно кого-то выделить. Например, на тренировках вообще все казались равными по силе. Была очень сильная центральная ось. И я понимал: если отдашь с фланга мяч Егору Титову или Вите Булатову, они его не потеряют. Если же назвать пятерку лучших, то пусть будут Филимонов, Парфенов, Титов, Ананко и Хлестов.

— «Спартак» тогда обыгрывал в Европе такие гранды, как «Арсенал» и «Реал». Такие победы воспринимались буднично?

— Мы понимали уровень тех команд и получали заряд эмоций после побед. Причем после побед в Лиге чемпионов мы были еще сильнее заряжены на матчи чемпионата. На кураже продолжали дальше разносить. Даже после сложных перелетов летали по полю.

При этом не могу сказать, что какая-то победа в Европе была важнее остальных. Было приятно в целом выигрывать. А запомнилась выездная игра с «Арсеналом», когда уступили в черной форме. Сильное впечатление, когда выходишь на заполненный «Хайбери». Для меня тогда было в диковинку, что трибуна практически сразу за боковой линией. Ну и скорость игры запредельная. Помню, как у наших ворот несколько угловых подавали. Мы не могли мяч из штрафной вынести, нас практически удавили. Но мы все равно сражались.

— А какой у вас самый памятный матч за «Спартак»?

— Финал Кубка России 2003 года, когда обыграли «Ростов». Был уже последний этап той команды: много проблем по ходу сезона, передряги с Романцевым и руководством. Та игра стала во всех отношениях финальной. А я еще сильно переболел за два дня до матча, вытянули доктора. И сама встреча была сложной. По ощущениях, это была победа на жилах. И Романцев практически сразу ушел.

— Почему чемпионский «Спартак» так развалился?

— Новое руководство всегда хочет что-то улучшить или как минимум сделать не хуже. Вот и здесь постарались что-то новое внести, но в итоге решения были неоднозначные — в плане тех же игроков-легионеров, например. После всех этих трансферов надо было все правильно выстроить, но не вышло. Хотя условия все были созданы, «Лукойл» всегда был готов помогать. Возможно, проблема действительно была в том, что в клуб пришли нефутбольные люди, и поэтому все пошло не так, как нужно. Период перестройки затянулся, и когда спустя годы все начало топтаться на месте, даже собрали совет ветеранов, куда вошли Романцев, Ярцев, Шавло… Чтобы они могли что-то подсказать.

— Что чувствовали в 2005-м, когда поняли, что пришло время уходить из «Спартака»?

— Это все становилось понятно постепенно. Уже редко играл при Старкове. Да, меня никто не бросал, контракт еще действовал, я продолжал тренироваться. Но чувствовал, что вот-вот будет какое-то решение. Шавло даже предложил пойти поработать в академию или куда-то еще в структуру клуба. Но для меня было будто рановато еще заканчивать. Последовало предложение от «Алании», и я решил еще немного удовольствия получить от игры (смеется).

— Как вам «Спартак» под руководством Гильермо Абаскаля?

— Привлекает. В минувшем сезоне были достаточно хорошие матчи, атака выстроена. Создалось впечатление, что будущее у этой команды есть, если продолжат работать в том же духе. Еще в последнее время появились свои молодые ребята, которые играют в стартовом составе и заявляют о себе, что не может не радовать.

«КАЗАЛОСЬ, ЧТО НА ЕВРО-1996 КАЖДЫЙ ИГРОК СБОРНОЙ РОССИИ НЕ ПРОЯВИЛ СЕБЯ ДО КОНЦА. ПОШАТНУЛ И КОНФЛИКТ В КОМАНДЕ»

— Вам принадлежал рекорд по количеству удалений и предупреждений в РПЛ. Как сами объясняете, почему всегда удавалось нарываться на карточки?

— Наверное, это было изначально во мне заложено. Проходя все этапы моей жизни и карьеры, никак иначе действовать было нельзя — надо было только выживать и стараться показывать стержень. Это с самого начала так было — школа, СКА, «Ростсельмаш». Ну и не то, что отношение судей было предвзятым, но любое прикосновение свистели, давали предупреждение. Сейчас при этом с ними если видимся, то со всеми хорошо общаемся.

— То есть с мнением о своей грубости не согласны?

— Не согласен. К каким-то фолам можно придираться, конечно. Зато все было по-честному, не исподтишка (смеется).

— Одна из самых запомнившихся красных карточек — в матче со сборной Германии на Евро-1996. Корили себя за это?

— Игра фактически была решающей, и я был слишком эмоционально заряжен. Сейчас понимаю, что можно было чуть иначе сыграть. Было чувство, что подвел команду, но это никак не исправить.

— Та сборная России не реализовала и половину своего потенциала?

— Да. Казалось, что каждый игрок не проявил себя до конца. Нас пошатнул и небольшой конфликт, о котором писали в прессе. Футболисты были собраны сильные, хорошо прошли отборочный этап, а на чемпионате Европы, вероятно, оказались не готовы ментально. Хотя даже в первом матче со сборной Италии неплохо себя показывали. Но если итальянцы были сразу готовы ко всему, то мы еще будто раскачивались.

— Другой памятный для многих момент — автогол в матче с исландцами в отборе Евро-2000. Помните?

— Четко помню. Последовала передача с фланга, хотел прервать головой, но было сложно. В итоге срезал в ворота. Обидно, но от этого никто не застрахован. После матча даже никак не разбирали этот эпизод. Но этап был непростой, его нелегко было преодолеть.

— Многие писали, ссылаясь на слова вашей жены, что от вас отвернулись друзья после этого автогола.

— Это точно преувеличено. Какого-то общения было меньше, но только потому что мне самому надо было это спокойно переварить. Я из тех людей, которым какие-то переживания проще пережить наедине с собой. Напоказ демонстрировать, как мне плохо — это не про меня.

— Последний ваш крупный турнир со сборной — ЧМ-2002. Что не получилось тогда у команды?

— Серьезно и скрупулезно готовились к тому чемпионату. И после первой победы над сборной Туниса не расслаблялись, наоборот, настраивали себя, что надо взять очки. А с командой Японии все решили нюансы: нереализованные моменты, пропущенный мяч. Пропуская на таком турнире, надо приложить максимум усилий, но с японцами их не хватило. Готовы были реабилитироваться в последнем матче со сборной Бельгии, но и там не получилось.

— Последнюю игру за сборную вы провели 20 августа 2003 года с командой Израиля, хотя должны были ехать и на последующий матч с ирландцами, который пропустили после обнаружения бромантана. Что чувствовали тогда?

— Был шокирован. Это серьезная тема, она не прошла бесследно. Ведь еще было ощущение, что карьера могла и подольше продлиться, если бы не было всех этих ситуаций. После этого возникла пауза в выступлениях, потому что надо было привести в порядок организм, очиститься.

Так вышло, что людям доверились — они якобы хотели помочь, а на деле всех подставили. Эти люди — Катулин, Чернышов — впоследствии отпирались, отнекивались. Но все равно эта история давно известна. Не знаю, почему они решили это игрокам давать. Ведь и удовлетворения от эффекта ни у кого не было, как понимаю. А вот организм пришлось приводить в порядок, ездить на барокамеры. Месяцами пришлось вытаскивать.

— Как думаете, могли бы подольше задержаться в «Спартаке», если бы не было паузы из-за этой истории?

— В «Спартаке» — нет. А вот в сборной мог бы еще поиграть. А так, оставался еще этот отпечаток. Считай, сам исправлял за кого-то какие-то ошибки.

***

— Какая, на ваш взгляд, главная проблема российского футбола на данный момент?

— Думаю, в начальном этапе воспитания игроков, в детско-юношеском футболе. Хотя и появляются талантливые ребята.

— Есть опасение, что сейчас молодые футболисты при любом раскладе будут деградировать из-за отсутствия еврокубков?

— Надо как-то пережить этот этап. Но деградировать — значит, вообще ничего не делать. Так что не согласен, что это деградация.

— Верите ли, что нас вернут к международным соревнованиям и мы увидим сборную на крупных турнирах?

— Пока вряд ли. Скорее всего, об этом надо будет говорить, когда ситуация в мире станет спокойнее.

— Кем видите себя через год?

— Никогда не стараюсь загадывать. Пытаюсь всегда приносить пользу в своей работе на данный момент, а дальше, если будут какие-то возможности, то будем смотреть. Хочется всегда быть при деле, давать какие-то знания футболистам и оставаться востребованным на тренерском поприще (смеется).

Источник: https://matchtv.ru