«Все в «Спартаке» возмутились: «Куда ты пошел?» А я рискнул и отдал голевую». Интервью Соболева о его крутом 2021-м

Без Александра Соболева «Спартак» сгорел «Уфе» 0:3 и откатился на третье место. У форварда сумасшедшая статистика за весну: 7+1 в РПЛ (больше, чем в первой части сезона) плюс один гол за сборную России — без него не дожали бы Мальту. Александр Муйжнек встретился с Соболевым и расспросил о взлете в 2021-м, симуляциях, титуле амбассадора FIFA Online 4, а также о работе медиком с носилками.

Сначала про киберфутбол: играл за Фигу и не узнал его в реальности, воровал пароль от компьютера, считает себя сильнейшим в FIFA

— Какая твоя первая FIFA?
— 2002 — когда папа купил мне компьютер. Там еще были спецэффекты от ударов. Я был маленький, ничего не понимал, и мне ставили симуляцию — компьютер против компьютера. А я жал на кнопки и думал, что сам управляю.

Через год я подумал: что-то не то. Папа ведь играл по-другому. Включил себе управление и начал разбираться сам. Играл за «Реал», точнее, можно сказать, за Луиша Фигу — очень мне нравился. Потом мне показали, как он выглядит вживую, и я сказал: «Это не Фигу».

— За кого играл карьеру?
— С барнаульскими друзьями создавали свою команду. Каждый — себя, но без деталей лица: просто рост, рабочая нога. Показатели средненькие, чтобы интересно было.

— Как хватало времени на учебу?
— Играть-то можно было только на выходных, по два часа в субботу и воскресенье. Бывало, что лишали компа — за плохие оценки, прогулы. Их было много, родителей постоянно вызывали в школу. Чтобы они не заметили двоек за поведение, вырывал листы из дневника — и к марту он уже кончался, тоненький был. А однажды вырвал страницу с оценкой и забыл, что листок двойной — сзади остается половинка. Вот попало за это.

Класса с восьмого учеба стала прямо неинтересна — ушел в спортивную школу. А с девятого я ушел в спортивную, и там после тренировок не хотелось делать ничего, тем более уроков. Меня ругали, что вообще не делал домашние задания. Сейчас понимаю, что так, конечно, нельзя, и учиться нужно.

— Тебе ограничивали игры?
— Ставили пароль, чтобы компьютер было не включить. Знаешь, как я его узнал? Рядом с клавиатурой стояла тумбочка, на нее я поставил фотик-мыльницу (телефонов тогда не было) и нажал запись. Попросил маму залогиниться в Windows — и она стала вводить на цифровом блоке, Numpad, как раз рядом с камерой. Записал, не спалили даже.

— Чем занимался помимо FIFA? Твой одноклассник и близкий друг Дмитрий Бакай мне рассказывал, что гоняли в торговый центр прыгать на батутах и бегать по лабиринтам.
— Да, ездили туда на трамваях. Говорили кондуктору: «Нам вон туда ехать. Ой, а трамвай в другую сторону идет? Мы выйдем тогда». Чтобы не платить за проезд. Когда двойные трамваи, перебегали из одного вагона в другой, а когда кондуктор дойдет до него, то обратно. А в автобусе говорили: «Там друг заплатит за нас», — а ехали впятером. Мы скидывались, кому быть пятым — и пятый выбегал. Когда кондуктор подходил к пятому — выбегали.

— Что было кроме FIFA?
— Counter-Strike — чуть позже. На отдыхе как-то освоил PSP — та же FIFA 2009, еще файтинги вроде Tekken. Недавно прошел Last of Us, но мне неинтересны не онлайн-игры. По сетке я стал гонять в FIFA в том же 2009-м, когда родители купили Xbox.

— Топ-3 фиферов среди футболистов?
— Не знаю. Ну, я хорошо играю.

— Кокорин?
— Да не, он слабый.

— Ты самый сильный, получается?
— Думаю, да.

— Сколько сейчас уходит времени на FIFA?
— Сейчас уже немного, часа два в день от силы. В отпуске вот вообще не играл, когда уезжал. С появлением семьи немножко стало не до игр. Днем куча дел с ребенком, а когда он ложится спать, могу включить ненадолго.

— Ты такой же азартный, как раньше? Швыряешь джойстики о стену?
— Их легонько уже. И то именно с FIFA, в CS я спокойнее. Стараюсь быть сдержаннее.

— Диме Егорову ты говорил, что FIFA — зло.
— В том смысле, что в нее нельзя играть слишком много. От нее очень устаешь, то есть она правда вовлекает и вызывает сильные эмоции. Голы тебе забивают — начинаешь психовать, кажется, что сама игра против тебя. Но это очень ярко, до сих пор FIFA — часть меня. Круто, что предложили стать амбассадором FIFA Online 4. Всю сознательная жизнь эта игра со мной — а теперь я стал к ней еще ближе.

Раскрепощение в 2021-м — из-за психологии: теперь идет на риск (так, что партнеры в шоке). После слов Романцева стал устойчивее, а на прозвище «дельфин» все равно

— Чем объясняешь свою взрывную статистику после перерыва?
— Я освоился в команде, раскрепостился, стал свободнее на поле. Почувствовал себя комфортно, и все начало получаться. Сейчас ничего не давит в плане игры.

Был момент в матче с «Динамо», когда я голевую на Мозеса отдал. Ребров потом рассказывал: «Когда ты начал убирать мяч влево, все возмущались: «Ну куда ты пошел?» Логичнее было бы убрать вправо. А я просто увидел Мозеса и рискнул.

До перерыва я бы так не сделал. Дело в психологии. Если буду зажат, то не повторю такого, как с «Динамо». Теперь понимаю: даже если ошибусь — ничего страшного.

— Что до этого мешало?
— Нужно было до конца влиться в команду, ощутить в себе уверенность, доверие тренера, партнеров. Поначалу уверенность была, но не такая, как сейчас. Сейчас показываю другой футбол.

— Когда ты больше выходил на замену, это тоже было психологически тяжелее?
— Не скажу так. Но, конечно, любой хочет играть все 90 минут. Я выходил на 10−15 — и доказывал, что способен на большее.

— Еще у тебя стало больше работы в прессинге. При этом ты говорил о проблемах с бегом.
— Тяжело прессинговать все 90 минут. Но на сборах мы хорошо над этим поработали. Мне кажется, я стал в этом лучше.*

— По тепловым картам ты покрываешь больше, чем раньше. Достаточно было прокачать физику на сборах, чтобы хватало сил?
— Это, опять же, раскрепощенность. Леонид Федорович Трахтенберг перед недавней игрой с «Краснодаром» говорил: «Какой-то ты не такой. В Самаре по-другому играл». При этом, когда я только перешел в «Спартак», сразу стал в разы больше тренироваться, чем в «Крыльях».

— Романцев сказал, что ты при любом касании падаешь. Это на тебя повлияло?
— Я прислушался и стал жестче стоять на ногах.

— До того не стоял?
— Не знаю. Все говорят, что я падаю. Падает любой футболист. Просто, когда падает высокий игрок, это бросается в глаза. Я же не падаю просто так: сейчас есть ВАР, он все отслеживает. Просто так никто ничего не свистнет. Бывают моменты, когда толкают в спину или бьют человека по ноге. На видеотрансляции смотришь и думаешь: ничего нет — ударили, но несильно. А вживую это больно. Но повторю: сейчас стараюсь больше стоять на ногах.

— Ты же точно знаешь, как тебя за это называют.
— Дельфин, да. Вообще не обращаю внимания. Пусть называют, как хотят.

— С «Ротором» что было?
— Смотрел этот момент на повторе. Это не нырок, контакт был. Я хотел бежать, потому что успевал к этому мячу. Но меня сбили. На повторе это не так четко было видно.

— Что у тебя не получилось с «Локомотивом»?
— Я мог забить уже на второй минуте, чуть-чуть не успел. Хорошо играли, моменты были, просто не забили. После пропущенного мяча испортилась игра. Но даже вдесятером мы хорошо смотрелись. Просто «Локомотив» реализовал свои моменты.

— Что Промес добавил в атаке и как повлиял на тебя?
— Уже столько про него говорят. Не знаю, что добавить. Хороший футболист, добавил креатива.

— А на атмосфере отразилось?
— Конечно! Хоть и веселый парень, но трудолюбивый. На тренировках смеется, шутит.
Коллектив вообще отличный. Только что вот били пенальти на тренировке. Вратари иногда делают ногой отметку возле 11-метровой, топчут ее, чтобы помешать бьющему. Я Квинси сегодня так сделал, он пробил выше ворот — и мы выиграли, ха-ха. А про мой трюк ему сказали уже потом.

— Как оценишь мартовские игры сборной?
— Да все с положительными эмоциями, кроме Словакии. Даже не знаю, что там не вышло. Когда счет стал 1:1, хотели забить второй — и даже были уверены, что получится, и третий затем тоже. Отыграться-то могли.

Как Соболев преодолел неуклюжесть (был рослым, но не окрепшим) и несдержанность (хотя и сейчас цепляется с Паршивлюком в матчах с «Динамо»)

— В детстве ты был очень травматичным. Как мне рассказывали, скорее в быту, а не на поле, да?
— Ну да. Часто пальцы ломал — например, в драке. Кости слабые были. Первый перелом получил в семь лет: прыгнул с турника на шведскую стенку. Упал на руку, получил открытый перелом. Сделали операцию, вставляли спицы, долго ходил в гипсе. Шрам до сих пор остался. Тяжелее с тех пор и не травмировался.

— Бакай рассказывал, как перед тренировкой ты встал в ворота, после второго удара упал — и не мог встать из-за перелома ноги.
— Как ребенок я был скорее рад этому: можно в школу не ходить. Ногу сломал — и сидел дома две недели, хорошо.

— Ты был неуклюжим?
— Да, но скорее не справлялся со своим ростом: еще не окреп. Силы в костях-мышцах не было. Даже бегал не быстро. Да я и сейчас не быстрый — не сравнить с Ларссоном или Промесом. Прибавляю в массе все равно: приходил в «Спартаке» с весом 87−88, сейчас уже 91 килограмм. Жировая ушла, остались мышцы. В 15−16 лет вырос и все это преодолел. Сейчас не назову себя несуразным или угловатым.

— Мне говорили, что ты в детстве был не сдержан: сильно переживал из-за ошибок, срывался на партнерах.
— Есть пример, как сейчас: хорошо общаюсь с Паршивлюком. А когда играем друг против друга — всегда ругаемся. Я его ударю случайно, он меня — и заводимся. А когда матч заканчивается, все: шутим и смеемся.

— Ты жалел о каких-то сказанных словах?
— Да нет. Слово не воробей. Если что-то сказал — зачем жалеть?

— Не одергивал себя потом: зачем ляпнул, был излишне откровенен? Например, про Дзюбу или Кокорина.
— Такого не бывает.

— Ты вспоминал несложившиеся отношения с Тихоновым в «Крыльях» — что он не любил молодых. Теперь они нормальные?
— Хорошие, да. Тихонов был таким специально — чтобы меня завести. Я на него злился, но, возможно, не понимал, что это приносило плоды, и я забивал.

— Как с «Ротором»: ты весь матч слушал хейт Тихонова, а потом залепил издали. Он понял, как это было возможно?
— У нас вообще игра не получалась. Тихонов мне пихал с бровки, постоянно кричал: «Прими, зацепись, отдай!» А у меня каждый пас — чужому.

А тот удар был просто на психе — взял и жахнул. Думал, получится намного выше, и Тихонов меня заменит сразу. Но попал. Потом я так еще забивал — например, «Уралу» в прошлом сезоне.

— Титов теперь говорит, что уже в «Енисее» видел в тебе потенциал — хотя, по твоим словам, от него было не дождаться похвалы.
— У меня же никаких претензий: нормально поработали. Конечно, Титов не скажет, что ты можешь играть в «Спартаке». Тренер знает, когда нужно напихать, а когда наоборот — и я не встречал тех, кто бы переходил грань.

Не допускает, что перейдет в ЦСКА, не загоняется из-за хейта, полностью поменялся, когда родился сын

— Что в итоге с «Порше», который ты покупал у Кокорина?
— Пока у меня, еще не удалось продать. Еще не нашел покупателя. Сейчас на ней не езжу — меня водитель возит.

— На что последнее из дорогого тратился?
— Купил квартиру в Москве.

— «Я был на просмотре во многих клубах, и везде был отказ». Из-за чего?
— В «Локомотиве», ЦСКА, «Анжи» слышал стандартное: «Ты молодец, хорошо работаешь, будем за тобой следить». Обещали перезвонить, но каждый раз глухо. Последний шанс был в Томске. Если бы не подписал и там, остался бы уже в барнаульском «Динамо».

— А насколько близок был переход в ЦСКА из «Крыльев»?
— Да ни насколько. Все быстро шло. Я тогда просто сказал, что до зимы останусь в Самаре, и все.

— После «Спартака» не допускаешь переход в ЦСКА?
— Думаю, что это невозможно.

— Ты читал историю Шнякина со слов Азера Алиева о том, как ты носил игроков на носилках в Барнауле?
— Да, это всего на одном матче было. Больше мячи подавал, когда «Динамо» поднялось в ФНЛ. А тогда как раз Алиев и лежал, готовились унести — но не дошло до этого.

— Ты говорил, что не читаешь отзывов и комментариев. Ну вот телеграм все-таки читаешь — думаю, и сообщения тоже.
— Ну могу зайти в директ, из ста прочитать два. Спокойно отношусь ко всему, без загонов.

— Как на тебя повлияло рождение ребенка?
— Вообще полностью поменяло. У меня такая позиция: если хочешь, чтобы ребенок, жена, вообще семья ни в чем не нуждались, нужно как можно лучше играть. Так что я стал тренироваться даже больше. Понимал: кроме футбола ничего делать не умею.

Тусовки, клубы, девушки — все это бывают у молодых футболистов. У меня такого никогда не было. Даже когда я поженился, денег вообще не было. Подписал контракт в Томске на 13 тысяч в месяц. И то их не платили. Полтора года жили на подаренное на свадьбе. Перешел в Самару, думал, хоть там будет стабильность — нет, еще три месяца сидел без зарплаты.
А с появлением семьи соблазны отпали совсем. Еще мама говорила быть поумнее — стараюсь.