"В "Спартаке" я показываю лучшую игру в карьере"

- Судя по тому, с какой легкостью вы завоевали место в воротах «Спартака» и как свободно идете на контакты с прессой, вы уже успели почувствовать себя своим в России. Вам помог опыт, полученный на Украине?

- Конечно, время, проведенное на Украине, мне очень помогло решить главную проблему - снять языковой барьер. К тому же люди, работающие в «Спартаке», сделали все, чтобы я чувствовал себя здесь как дома.

- Окружающие стараются привлекать вас к общению именно на русском языке?

- Специально нет, но это происходит естественным путем. Для защиты очень важно, чтобы все говорили на одном языке, в данном случае - по-русски. 

- Вы начали учить русский только в Донецке или у вас была какая-то практика еще в Хорватии, ведь когда-то русский язык входил в школьную программу в Югославии?

- Нет-нет, впервые начал говорить только в Донецке. Когда я приехал в «Шахтер», легионерам устраивали специальные и обязательные курсы русского языка, да и сам тренер сделал все, чтобы русский стал для нас почти родным. В принципе хорватский и русский - очень близкие языки, и поэтому мне было нетрудно. 

- Как вы принимали решение ехать в Москву?

- Здесь много хорватов, я знал, что еду вовсе не в чужой мир. И я не ошибся: у нас с живущими здесь хорватами уже сложилась прекрасная компания. Меня никто не отговаривал, наоборот, все советовали ехать в Москву. В том числе и потому, что это очень красивый город. И все равно для меня было сюрпризом, что Москва такая большая и красивая. 

- Вы уже успели почувствовать московскую жизнь?

- Времени свободного мало. Но недавно приехала моя жена, она много гуляет по городу, и ей очень здесь нравится. Москва по сравнению с Донецком, конечно, восхищает. 

- Вы родом из Сплита, небольшого городка, больше похожего на Донецк, чем на Москву. Вам, наверное, проще было привыкнуть к жизни вне дома в Донецке?

- Возможно. Но проблем в Москве тоже никаких не возникло. Тем более что, как только я приехал в «Спартак», тут же начались тренировки и думать про акклиматизацию особенно не было времени. 

- Для многих приехавших в Москву в последние годы пробки на дорогах зачастую становятся одним из самых ярких впечатлений.

- Для меня это не проблема. Раз или два я попал в пробку, когда ехал на базу полтора часа, больше проблем не было.

 - Вы управляете сами автомобилем?

- Первые несколько дней у меня был водитель, который мне показал основную дорогу на базу и некоторые маршруты в городе, и с тех пор я управляюсь сам.

- Пробки пробками, но еще у нас ездят по-особенному.

- Да, я уже почувствовал это и даже сам потихоньку привыкаю к тому, что принято делать на дороге, а что - нет.

- Вы ориентируетесь по карте?

- Да, у меня в машине всегда есть несколько карт под рукой. Основные маршруты я уже выучил хорошо. Знаю, как добраться в центр и в свой любимый ресторан, который держат два хорвата. Они мне очень помогли привыкнуть к московской жизни, когда я был один. Сейчас уж е вместе с женой мы ходим к ни м с удовольствием.

- В ресторане хорватская кухня?

- Нет, итальянская.

- Вы рассказывали, что перед поездкой в Москву вы созвонились с Ивицей Оличем и о чем-то с ним долго разговаривали?

- Да, когда поступило предложение, я звонил ему, потому что хорошо его знаю и по юниорской, и по национальной сборной. Он мне дал хорошую рекомендацию российского чемпионата и Москвы в целом. Сказал, что футболистам дают сильную подготовку и мне все здесь понравится.

- Вы с Оличем так в чемпионате и не пересеклись, он как раз в тот момент переехал в Гамбург.

- Да, но нам удалось встретиться в Израиле на Кубке Первого канала, когда «Шахтер» играл с ЦСКА. Сразу по окончании турнира он подписал контракт с «Гамбургом», а я вскоре перешел в «Спартак».

- Приехав в российский чемпионат, вы поставили перед собой какие-нибудь персональные задачи?

- В «Шахтере» у меня было очень мало игровой практики. Это основная причина моего отъезда. Приехав в «Спартак», я сразу предупредил, что в Донецке у меня была приличная зарплата и я приехал вовсе не за деньгами. Я сидел в «Шахтере» в запасе, еще немного - и эта ситуация убила бы во мне профессионала, поэтому я приехал в «Спартак», чтобы играть. Надеюсь, что «Спартак» станет серьезным шагом в моей карьере.

- У вас была гарантия, что будете играть в «Спартаке»?

- Нет, гарантий мне никто не давал, но здесь все же шансов больше заиграть, чем в Донецке. В этом сезоне в «Шахтере» поменялось уже пять вратарей - в такой ситуации ни один нормальный вратарь не заиграет. Им все-таки неплохо было бы определиться.

- В первом сезоне в Донецке вы провели 23 матча, а в последующие два года выходили на поле всего девять раз. Что случилось?

- Думаю, я плохо адаптировался в Донецке. В начале команда выигрывала, но потом начались проблемы. Помните матч Лиги чемпионов здесь, в Москве, с «Локомотивом», когда мы пропустили на последней минуте? После этого начались проблемы эмоционального характера. К тому же я очень люблю Хорватию, Сплит, море, и мне было очень тяжело в Донецке зимой. Еще одна важная причина кризиса - обидная травма за три дня до начала чемпионата мира по футболу в Португалии. Я был очень расстроен.

- Потом в «Шахтере» сменился тренер, и выяснилось, что вас нет в его планах по первому составу.

- Да, он мне это сразу сказал. У меня были предложения, но клуб не мог отпустить меня за ту сумму, которую предлагали покупатели.

- Для вратаря очень важно играть постоянно и знать свое место в клубе?

- Я так думал раньше. Сейчас ситуация изменилась. После чемпионата мира я не имел игровой практики в «Шахтере», но играл за сборную и в квалификации не пропустил ни одного мяча. Я очень уверенно себя чувствовал после двух чемпионатов мира. Значит, дело было не в игровой практике. Хотя иметь практику очень приятно. Сейчас в «Спартаке», думаю, я показываю свою лучшую игру в карьере.

- Вы чувствуете, что в сборной Хорватии вы вратарь номер один? У вас были разговоры на эту тему с тренером Славеном Биличем?

- Да, мы не раз говорили о моей роли. Он мне очень доверяет. Я ведь всегда хорошо стоял за сборную.

- Как вы оцениваете ситуацию в сборной в целом? У Билича тренерский опыт небольшой, он сам недавно был игроком, но Хорватия в отборочной группе пока идет на первом месте.

- Игра с Россией для нашей команды будет самой главной. Так получилось, что на финише турнира нам выпали сложные игры с Македониейи Англией на выезде. Мы понимаем, что, если сейчас удастся обыграть Россию, мы наберем достаточное количество очков для того, чтобы попасть на чемпионат мира.

- Насколько нынешняя сборная Хорватии похожа на команду 98-го года?

- Мы сейчас находимся в очень хорошей форме. Х орватский футбол после того успеха пережил явный всплеск, и многие дети, которые пришли в футбол и выросли именно благодаря Шукеру, Просинечки, Бобану, Асановичу. И, конечно, хотели быть на них похожими. В этом смысле нынешняя сборная - преемник той. И тренер Билич, игравший тогда, тоже осуществляет эту преемственность. Кстати, он не одинок, ведь с ним в штабе сборной и в федерации работают многие его сверстники - Юрчевич, Асанович, Мрмич, Просинечки. А Звонимир Бобан, по слухам, вообще может скоро стать президентом Хорватской федерации футбола.

- Что дал вам лично опыт общения с легендарными игроками?

- О! Я помню свой дебют в сборной в 1999 году. Помню, как впервые попал в раздевалку, где находились люди, на которых я год назад смотрел как на богов. Когда Хорватия стала третьей на чемпионате мира, помню, весь Сплит вышел на улицы и, наверное, вся страна. После 99-го звезды стали заканчивать карьеру, но я успел потренироваться с ними, очень многое понять в профессиональной жизни. Для меня, 18-19-летнего парня, это было огромным толчком в карьере.

- Вы неоднократно били пенальти. Как вдруг вратарь стал пенальтистом?

- Когда я пришел в "Хайдук", тренером был Вулич, у которого папа - известный вратарь. Может быть, поэтому он относился к вратарям как-то особенно и однажды предложил мне пробить пенальти. Это было в матче Кубка УЕФА с командой с Фарерских островов, я забил и с тех пор не промахиваюсь.

- Вы знаете, что тренер "Спартака" Владимир Федотов, отвечая однажды на вопрос о пенальти, сказал, что в следующий раз будет бить Плетикоса?

- Да, знаю. И я уже тренировался. Сначала, правда, я подумал, что это шутка, когда он впервые с улыбкой сказал об этом. Но перед следующей игрой он подошел и всерьез спросил, готов ли я. Я ответил, что готов, и теперь жду. Правда, был момент, когда я в Хорватии пробил несколько пенальти в сезоне и поймал себя на мысли, что больше готовлюсь не к тому, чтобы играть в воротах, а к тому, чтобы забить пенальти.

- А как чувствует себя вратарь, забивающий пенальти коллеге?Нет ли в этом какого-то предательства корпоративных интересов?

- Нет-нет. Если я приношу пользу команде, меня ничто не остановит. А корпоративная солидарность, о которой вы говорите... В футболе нет никакой солидарности.

- А вам бил вратарь?

- Да. В кубке УЕФА, когда мы играли с "Левски" (София). Бил и забил. Но мне не было обидно. Гол как гол.

- Есть у вас какие-то особые секреты при отражении одиннадцатиметровых?

- Футбол сейчас на таком уровне, что нужно себя готовить к каждому сопернику, нужно знать о них почти все. Прежде всего это касается пенальти и стандартных положений. Я стараюсь готовиться к каждой игре, изучаю соперника. Если помните нашу игру на чемпионате мира с Австралией, мне там забил человек, который у них обычно не бьет одиннадцатиметровые. Мне было сложно, я не знал, чего от него ждать.

- Иными словами, если вы знаете, кто бьет, то у вас больше шансов.

- Да, конечно.

- Вы уже почувствовали, насколько российский чемпионат отличается от украинского?

- Да, разница огромная. Там за первое место борются только две команды, и в остальных матчах у "Шахтера" и киевского "Динамо" почти нет мотивации. Так трудно играть в футбол и невозможно прогрессировать. А тут перед матчем с "Рубином" я смотрю в турнирную таблицу: соперник идет на последнем месте. Но я уже понимаю, что никакой легкой жизни не будет. И правда, вспомните матч, когда мы вырвали победу в добавленное время.

- Вы продолжаете следить за "Шахтером"?

- Да, смотрю по возможности. И созваниваюсь с Дарио Срной и с сербами Дуляем, Вукичем.

- У вас с сербами такие хорошие отношения?

- Да, конечно, почему нет.

- Может, потому, что ваши страны не так давно воевали?

- Эту войну никто не забыл. Но политика и спорт все-таки не должны соприкасаться. Хотя бывает всякое: например, у нас в Сплите в гандбольной команде начали играть серб и два черногорца. И несмотря на отличные результаты, люди перестали ходить на гандбол. Это был протест. Но мы, спортсмены, никогда не придавали этому значения. Сербы, хорваты... Если мы играем вместе, живем вместе, вместе говорим на одном языке - у нас нет проблем.

- На каком языке общается оборона в "Спартаке"? У вас ведь есть и русские, и чехи, и бразилец, и австриец.

- Чехи Йиранек и Ковач, как и я, хорошо говорят по-русски. С Жедером я общаюсь по-итальянски. Я немного его знаю, а он близок к его родному португальскому. Со Штранцлем - по-английски.

- Как вы успеваете во время матча разговаривать на трех языках?

- Непосредственно во время игры чаще всего мы обмениваемся короткими фразами. Можно сказать, на футбольном языке.

- Почему вы стали именно вратарем?

- Мы жили в Сплите в не самых простых условиях. У нас была большая семья, а квартира - 30 метров. Никаких особенных развлечений для детей, компьютеров, как сейчас. Только мяч. Так было у всех на нашей улице, и мы играли в футбол. В нашей компании я был самым молодым, и меня, конечно, поставили в ворота. Мне понравилось. И с шести лет я начал ездить на тренировки в детскую футбольную школу "Хайдука".

- Вы высокого роста. Теоретически могли оказаться и в баскетболе. Тем более что в Сплите всегда была очень сильная команда.

- Да, "Югопластика" в свое время даже выигрывала баскетбольную Лигу чемпионов. Наверное, у меня был выбор. Но я начал с футбола и не хотел ничего менять.