Один из трех телефонов, болтавшихся в подстаканниках серого «Лексуса», забренчал.
– Алло! Да, туда попали, просто я отъехал, буду через пару часов. Дверь? А какая машина? Mazda 3, понятно. Ну, покраска будет тысяч шесть стоить, а по ремонту надо смотреть, так что приезжайте.
В конце 90-х Александр Ширко клепал чемпионства со «Спартаком», забивал ван дер Сару и играл за сборную России. В нулевых – катался по маленьким русским командам и показывал болельщикам, как стоит отвечать за свои слова. В 2013 году Ширко наслаждается жизнью свободного человека – воспитывает детей и ведет небольшой бизнес, где иногда приходится выступать даже секретарем.
Впрочем, Sports.ru вспомнил о Ширко по совершенно другому поводу.
– Две недели назад вы участвовали в показе мод на Russian Fashion Week. Никогда бы не поверил, что Александра Ширко там можно встретить. Тем более – в качестве модели.
– Да-а-а! Был показ, мои знакомые имели отношение к этому мероприятию, и их попросили привлечь известных спортсменов. Они обратились ко мне, чтобы я посодействовал по линии футбола. Я предложил ребятам из сборной – тем, с кем давно знаком. Поговорил с десятью футболистами – в итоге десять отказалось. Многие не смогли из-за сложного графика, кто-то постеснялся. Сначала отказалось шесть, потом семь, потом восемь, потом остался только один, кто был не против.
– Кто же?
– Роман Павлюченко. Он был приглашен с женой для свадебного выхода, но и они в итоге не смогли. В общем, остался один выход – идти на подиум самому.
– Страшно?
– Скорее, непривычно – узкая дорожка, народ сидит прямо в упор, фотокамеры, свет очень яркий. А так задача несложная – прогуляться туда-сюда. Посмотрел, как это делали профессиональные люди, и пошел.
– То, что было на вас, надели бы на себя в жизни?
– У нас было такое спортивное направление. Рваные майки, спортивные кофты с капюшоном, штаны шароварами, зауженные внизу. Достаточно обычный спортивный стиль. Помню, когда мы пошли за кулисы гримироваться, там куча народа, 10-15 визажистов, и организатор говорит: «Пришли звезды, сделайте их пряменько». Я: «А сейчас что – кривенько»?
– Как далеко был бы послан тот, кто предложил бы вам такую же историю в конце 90-х?
– Да в конце 90-х у нас машин не было, телефонов. Ресторанов-то было два на весь город и еще три дискотеки – все знали, кто куда ходит. Еще в то время какие-то предрассудки были, что человек, занимаясь чем-то параллельно, теряет интерес к футболу. Или если дал интервью на радио или телевидении, все – катастрофа! Он уже звезда и больше ни о чем не думает.
Мото
– Вы по-прежнему ездите по Москве на мотоцикле?
– Да. Изначально это было просто практично – чтобы экономить время. Став ездить постепенно, я понял, что это просто необходимость – на мотоцикле получается успеть сразу в несколько мест за день. А уже потом, объезжая все эти заторы, понимаешь, что в хорошую погоду такая езда доставляет удовольствие.
– Водить мотоцикл надо учиться отдельно?
– Да, я прошел специальные курсы. Около месяца каждый день на них ходил, а потом еще брал дополнительную накатку. В ГАИ сдал с первого раза.
– Мотоцикл – это очень опасно. Вы застраховали жизнь, сев в седло?
– Нет. Но это дико опасно в нашей стране, правда. Начав ездить на мотоцикле, я понял, какие же обозленные и некультурные наши водители.
– То есть?
– Я и раньше понимал это – со всеми своими подрезаниями, конфликтами, нежеланием другого пропустить. А сейчас вижу, что многие вообще не соблюдают правил. Захотел повернуть через две сплошные – пожалуйста, даже не смотрят по сторонам.
– Два года назад вашим рекордом скорости было 160 км/час. С тех пор он увеличился?
– 160?! Не может быть такого.
– Мало?
– Много! Мой рекорд – 100-120 км/ч на МКАДе. Все остальное время я передвигаюсь очень спокойно.
Заброшенное пространство
– Чем вы зарабатываете на жизнь сейчас?
– У меня бизнес.
– Большой?
– Малый. Большой бизнес у нефтяников и газовиков. У меня – салон авто- и мототюнинга, брендирование транспорта, а также ремонтные работы.
– Вы и на звонки сами отвечаете?
– Ну, это номер рабочего мобильного – когда я рядом, отвечаю. Ни малейшего стеснения от того, что мне приходится принимать заказы, я не испытываю. Это ни разу не понижает мой уровень, я занимаюсь своим делом и многому учусь. По большому счету всем заниматься надо почти самому – и рекламой, и покупкой материалов, оборудования, и, может и примитивной, но бухгалтерией. Все это довольно интересно.
– Допустим, я хочу написать на боку своей машины слово PUNK. Во сколько мне это обойдется?
– Немного – от 10 тысяч. В основном у нас люди рисуют что-то банальное: различных животных, самолеты, танки; к необычной росписи пока не все готовы. Хотя как-то раз у нас был один клиент с немецким корнями – на свой страх и риск нарисовал на машине немецкого солдата в каске и подписал Deutschland.
– Машина все еще цела?
– Об этом история умалчивает.
– У вас же и шлем для мотоцикла тюнингованный. Спартаковской символикой.
– Сейчас езжу в другом. Спартаковский я положил на полочку. Ребенок его уронил, а есть некое поверье: если шлем падает, лучше его больше не надевать. Поэтому я его отложил и езжу в нем только на снегоходе на близкие расстояния – чтобы ветки по лицу не хлестали.
– Вы еще и на снегоходе катаетесь?
– Да, обожаю. Человек осваивает снегоход примерно так: сначала выруливает из дома, делает вокруг него один круг, потом – другой, потом – третий. А потом уезжает дальше, начинает искать компаньонов, завлекает друзей и устраивает долгие путешествия. Со всеми вытекающими – вытаскиванием новичков из сугробов, например.
Сильно далеко я пока не путешествую, в основном на охоту. Поиск зверя, доставление охотников на место. Самое интересное мое путешествие было в охотхозяйстве по диким местам в Ярославской области. Мы объезжали окрестности на предмет наличия волков. 120 км за один световой день проехали.
– Волков нашли?
– Нет. Если бы были – тогда объявлялась бы общая тревога, сбор охотников и соответственно отстрел. Все это очень интересно, поскольку мы живем в бетонном мегаполисе и, только выбираясь на природу, понимаешь: сколько же у нас в стране заброшенного, невероятной красоты пространства.
$300
Фото: РИА Новости/Владимир Родионов
– Сейчас все ругают Кержакова за то, что он не забивает. 15 лет назад ругали Ширко. Как вы это переживали?
– Переживал, даже переклинивало иногда. Но как тогда строилась наша игра: у нас команда была, которая выигрывала почти у всех. У нас была командная игра, и в ней я не олицетворял себя как футболист, который должен забить, я олицетворял себя как футболист команды, которая должна забить. Подыграть партнеру, отдать пас, освободить зону, а не как сказал Кержаков – бил, бью и буду бить. Такой принцип для нашей команды был неприемлем, такой человек в том «Спартаке» никогда бы не заиграл. К нам приходили ребята, которые в своих командах били, били и били, но надолго не задерживались.
– Кто, например?
– Например, Канищев. Он бил все пенальти, штрафные, угловые крутил в ворота. Но он попал в «Спартак», а там другая игра, вот и получилось, что не его команда. В тот «Спартак» могли вписаться только люди определенного мышления и игровой дисциплины.
– Самый большой талант, который вы видели в юношеских командах, но который так и не раскрылся?
– В юношеской сборной России было много великолепных ребят. Например, Демченко, который уехал в «Аякс», но почти сразу потерялся. Или капитан – Женя Коганов. Когда мы попали в юношескую сборную, у него было все: техничный, жесткий, скоростной, с пасом, умный тактически, физически выделялся. Его сразу привлекли в дубль ЦСКА и чуть ли не сразу взяли под основу. К сожалению, его загнали очень сильно, у него начались проблемы с сердцем и он очень быстро закончил. Один-два года играл, потом заболел, лечился – и все, конец карьеры.
– Разговор с Олегом Романцевым, который вы помните до сих пор?
– Наверное, когда после нескольких лет выступления за «Спартак» он ко мене подошел и сказал: «Саша, я тебе сделал зарплату». У нас не было зарплаты, была дублерская ставка – $300 в месяц.
– Были счастливы?
– Я хлопал в ладоши от радости! Я стал немножко профессионалом с зарплатой. Это был то ли 1998-й, то ли 1999 год. То ли после победы над «Карлсруэ», то ли уже после «Аякса».
– Вы хотите сказать, что тащили команду в полуфинал Кубка УЕФА с зарплатой в $300?
– Так вся молодежь так играла. Только помимо этих $300 у нас еще были премиальные. Если сыграл весь матч в дерби и выиграли – это $3000. Если побеждали обычную команду – $1000. На эти премиальные мы, в общем, и жили.
– Этой зимой гей-сообщество впервые обратило внимание на русский футбол – к счастью, по ложному поводу. Многие мне рассказывали, что в «Спартаке» 90-х был гей. Мне врали?
– Я не знаю такого. Шутки, анекдоты про это были, но чтобы гей… Про кого вы говорите?
– Не про футболиста. Скажем так – кого-то из административного штаба.
– Не, ну я слышал об этих шутках, но на сто процентов не знаю. Меня эти подробности мало интересуют, если честно.
R значит ракета
– У кого в «Спартаке» появился первый мобильный телефон?
– Ой, у кого-то намного старше меня – может, у Игоря Ледяхова или Андрея Пятницкого. На то время телефон стоил $5000, а плата за минуту была долларов пять. У меня мобильный появился, уже когда прошла первая волна ажиотажа. Я за олимпийскую сборную какие-то деньги заработал и пошел в магазин. Мой первый телефон – SonyEricsson, длинненький, на слиток золота похожий, с такой антенной выдвижной. Стоил то ли $1000, то ли $1500.
– Кому звонили?
– Родителям, девушке. Хотя старался побыстрее говорить. С нынешними временами, конечно, забавно сравнивать, но тогда у нас была ситуация: на базе в Тарасовке на столе стоял один-единственный телефон, вертушка. С 22.30 крутить ее уже было нельзя. А когда можно – все друг за другом сидели и ждали. В очереди.
– В этой очереди сидел и Василий Баранов. Самый необычный футболист того «Спартака».
– Да, в истории впутывался постоянно. Как-то он купил себе иномарку – Opel Corsa, зеленую такую. Ехал на базу, стал переставлять кассету в магнитоле, а в этот самый момент коровы переходили дорогу – он одну из них и ударил. Помял себе машину, приехал на базу, а там у нас был гараж, где нам помогали с ремонтом. Через неделю Васе починили машину и поставили рядом с базой на скорости – на первую передачу, чтобы она не укатилась. Он этого не знал, поэтому сел, завел – и снова врубился. На этот раз в стену.
– В «Торпедо» вы застали самого жгущего футболиста нулевых – Сергея Кормильцева.
– О да! Это, конечно, талант – так рассказывать и шутить не мог никто. Он рассказывал, как разбил чью-то машину. На автоматической коробке поставил машину не на газ, а на задний ход. Потом объяснял: «Да я думал, что R – это ракета».
Много рассказывал о других. Классическая история – про тренера, который вез футболистов на автобусе, поравнялся с мусоровозом и крикнул: «Привет, коллега!» «Какой я тебе коллега?» «Ну как, ты говно везешь и я – говно».
Еще рассказывал – не знаю, правда или нет, – как один вратарь неудачно пошутил. После тренировки он подошел к фонарному столбу выбивать бутсы, приложился к щитку и сыграл ударенного током – затрясся всем телом. Второй вратарь, когда увидел, взял деревянную палку – это один из способов от тока отбить. Ну и вломил по нему с такой силой, что обе руки поломал.
Фото: РИА Новости/Владимир Родионов
Крупнячки
– Вам приходилось играть в матче, когда понимали: команда сдает?
– Скорее нет. Был только один момент, когда и руководство, и болельщики намекали: многие плохо играли, но к тебе претензий нет, ты молодец.
– Что это за матч?
– «Локомотив» – «Шинник», ответный матч в четвертьфинале Кубка России-2004. В Ярославле мы выиграли 3:0, а в Москве горели с тем же счетом, но я один забил и мы пошли дальше. Я не понимаю, как это можно назвать договорняком. «Локомотив» в Ярославле так крупно проиграл, потому что играл не самым сильным составом, ну и мы просто великолепно выглядели. А ответный матч – они сильнее, они играют дома, они забивают быстрый гол… Ну как так можно говорить? В общем, я не верю.
– Нет футболиста, которому не предлагали сдать матч. Кому-то показывали в сторону «мерседеса» и говорили: проиграешь – твой. Как предлагали вам?
– Ох, мне бы кто «мерседес» предложил за что-нибудь… Да чего мне предлагать, я всего лишь нападающий, я главную роль не играю. Если возвращаться к матчу с «Локомотивом» – ну если есть такая задача, если я забил гол, что, будет проблемой пропустить еще два? Мы же понимаем, что этими вещами занимаются люди криминальные – если ты им пообещал, то должен исполнять: забил, результат не складывается, значит пропускай еще. Но мы тогда больше не пропустили и прошли дальше.
– У «Шинника» был еще один матч, которому не все до сих пор верят. Проигрыш «Локомотиву» в 2004-м, где дивно ошибался защитник Старостяк и ваш соперник стал чемпионом.
– Что там происходило, я не помню – помню, что что-то про него говорили. Ну ошибся человек – и что? Найдите – докажите.
– То есть с этого интервью я должен уйти с уверенностью, что договорных матчей в России не существует?
– Нет, думаю, они есть. Просто, как я понимаю, никто не хочет ни одно расследование доводить до конца. А почему? Потому что если доведешь – придется принимать решение, дисквалифицировать команду. А подозревают ведь не только середняков, но и крупнячков. И что-то я не верю, что какого-то крупнячка у нас кто-то захочет наказать.
Специалист от футбола
– Самый необычный партнер, который встречался вам в команде?
– Это у меня сейчас. В команде «Артист», с которой я иногда езжу по России. Кто-то из артистов играет не очень, спотыкается, падает – бывает смешно. А вообще я в ФК МВД наткнулся на одного специалиста от футбола. Тренер, команде которого я забивал за несколько лет до того. Он, видимо, никак этого не мог простить. Что ж, бывает – пожилой человек со своими старыми взглядами на жизнь.
– Как я понимаю, речь об Эштрекове.
– Он пришел в команду и сразу показал, что работать со мной не хочет. Первое знакомство можно по-разному провести. Можно – «Саша, давай, ты опытный, приложи свои силы, помоги ребятам». А можно – «Ты для меня никто, забудь, что у тебя было в жизни, начни с нуля». Ну не знаю, второй вариант мне как-то не нравится.
– Что ответили?
– Ничего. Просто после таких слов стало понятно, что дальнейшего сотрудничества не выйдет.
– Так в чем проблема? Из-за чего Эштреков на вас обижен?
– По-моему, он обижен на всех. Через пару лет перебирали с дочкой газетные вырезки и нашли одну с того самого матча против «Локомотива». Фотография скамейки «Локомотива» и там среди прочих расстроенный Эштреков. Может, за это меня и невзлюбил.
– Зачем вы вообще пошли в этот ФК МВД? Даже в русском футболе более невнятных историй было немного.
– Да, очень странный опыт. Сейчас понимаю, что лучше бы я этого не делал. Есть амбиции, а есть никому ненужные команды, которые вроде как сначала нужны, а через месяц – уже нет. Мы играли в Домодедово, и на наши матчи хорошо если несколько сотен человек приходило. Кроме того, проблемы с деньгами, переговоры по этому поводу, неинтересный футбол. Ни эмоций, ни задач.
Канава
Фото: РИА Новости/Дмитрий Коробейников
– Что вам говорят болельщики, когда встречают на улице?
– Когда как. Иногда путаются в словах. Один – вообще красавец, так разволновался, что подошел и сказал: «Саша, я твой кумир!» Хотя имел в виду немного другое. Бывает, в метро подойдут: «Вы – Ширко?!» И громко так – что весь вагон оборачивается. Я улыбаюсь: «Да нет, вы ошиблись», – и быстрей бежать.
Но самая памятная встреча с болельщиком у меня была на трассе Ярославль – Москва. По довольно грустному поводу.
– Авария?
– Мы с Валерой Кечиновым играли вместе за «Шинник», возвращались домой и попали в очень сильную аварию – машина перевернулась, Валера порезался сильно. Приехала «скорая» – буханка-уазик – и первой фразой фельдшера было: «Блин, всю жизнь болею за «Спартак», но никак не ожидал вас увидеть в канаве».
– Как вы в этой канаве оказались?
– Какой-то новичок стал пересекать трассу и сделал это прямо перед нашим носом. Когда его гаишники потом спрашивали, зачем он это сделал, он ответил: «Мне сказали повернуть – я повернул». Я был на Land Cruiser 100 и, если бы не пытался уйти от столкновения, в их машине из трех человек мало кто остался бы – большая скорость, трасса, протаранил бы и все. Но я уходил, оторвал ему мотор, а нас развернуло и мы улетели в кювет. Там стояли вековые липы, мы перевернулись три раза и в эти липы влетели – хорошо, что задней частью машины. Я был пристегнут – и просто висел вверх ногами. Отстегнулся, упал и пополз за Валерой – он пристегнут не был и после удара оказался в багажнике.
– Когда вы в последний раз дрались?
– В школе, наверное.
– Ага, конечно. Вашу эпическую драку с болельщиком «Шинника» видела вся страна.
– А-а-а, точно… Ну это помутнение было, я вообще не соображал. Надо понимать: «Шинник» разваливался, нам не платили денег пять месяцев, кто мог – уходил. У нас был новый тренер, брошенная, растренированная команда. Еще я как капитан постоянно участвовал в переговорах с администрацией области и игроками, которым не платили. И вот несмотря ни на что мы выходим на матч, и уже в первом тайме нам отгружают чуть ли не пять голов. Нам забивают, а у нас впереди ничего не получается. Попробуй побегай впереди, когда вся наша команда стоит у своих ворот, а перед тобой четыре защитника, которые играют в квадратик и прикалываются над тобой.
Проигрываем 1:6. После матча покидаем поле, я поднимаю голову на трибуну и вижу человека за прозрачной сеткой, который орет нам про маму, папу, уродов и козлов. Замкнуло – и я побежал наверх.
– Вы хоть один удар пропустили?
– Да я вообще не помню, ударил я его или нет. Там же сразу набросились болельщики, а я в этих шестишиповых бутсах поскользнулся на кресле. Ну и почти сразу ребята прибежала, милиция…
– Как вашу драку встретила раздевалка?
– Ну как – проиграли 1:6, зарплаты не видно, у всех хорошее настроение. Я переоделся и вышел к журналистам – объяснил, что мне это несвойственно, извинился. Потом КДК меня дисквалифицировал, а руководство «Шинника» велело не пускать на базу. «Так я на базе живу. Куда мне идти?» – «Иди куда хочешь, но пару недель тебе лучше здесь не появляться. Ты расхолаживаешь коллектив».
«Нашествие»
– На протяжении всего интервью фоном играло «Наше радио». Случайно включили?
– Нет. По утрам я слушаю «Русскую службу новостей», а потом – «Наше Радио». Подсел года три назад – когда вернулся в Москву из Томска, закончил с футболом и начал регулярно ездить по городу на машине.
– Какой группе вы там особенно рады?
– «Король и Шут».
– Ого.
– Много лет назад мне понравилась «Прыгну со скалы», но на этом общение с группой закончилось. А с год назад купил себе диск – видимо, сборник лучших песен – и не мог оторваться. Каждая песня – бомба. Очень хочу съездить на «Нашествие». Пока не получается: то на одно море с семьей поедем, то на другое. Но как-нибудь обязательно выберусь.
Комментарии: