Владимир ФЕДОТОВ: Я НЕ РАЗДАЮ ИНДУЛЬГЕНЦИИ

Над Тарасовкой сияло какое-то не по-мартовски шальное солнце... «Федотова не видели?». Пробегавший мимо меня человек, никак не тянувший на сходство ни с одной из спартаковских футбольных звезд, не останавливаясь, показал рукой в сторону: «Григорьич там — на поле. Тренировку сегодня попозже начали...» Главный тренер «Спартака» появился на горизонте через минуту. Приближался не спеша, словно боясь что-то потерять на ходу. «Как поработали, Владимир Григорьевич?» — спросил я, пытаясь обратить внимание Федотова на свое появление. «Как доехал?» — спросил он в ответ. «Нормально. Электрички ходят в срок и едут быстро». — «Счастливый, а я вот в машине в пробках намучился». Разговор о дорожных пробках я развивать не стал, дабы не бередить старые спартаковские раны. К тому же через пару минут мы уже оказались в рабочем кабинете Федотова.

Аккуратно сложенные любимые курительные трубки главного тренера «Спартака» лежали в стороне, мобильный телефон с мелодией гимна Лиги чемпионов подозрительно молчал. «Что-то все кругом подозрительно располагает нас к откровенному разговору», — пытался пошутить я. «Чай, кофе будешь? — опять вопросом на вопрос заметил Федотов. — Есть зеленый, с медом». — «Спасибо. Раз так, про ближайший матч с «Зенитом» ничего спрашивать не буду. Зато обо всем другом, но откровенно», — опять попытался я отвлечь Федотова от непростых мыслей, которые явно не давали ему покоя. Вместо ответа, протянув мне кружку с чаем, Федотов молча уселся в рабочее кресло и выжидающе посмотрел на меня.

— Владимир Григорьевич, давайте начнем с того, о чем сейчас говорят едва ли не на каждом шагу. И специалисты, и болельщики команды недовольны селекцией «Спартака» в межсезонье. Называют ее провальной...

— (Федотов, оживившись, быстро достает одну из папок, разложенных на рабочем столе, и переходит на «вы»). Вот, смотрите, я считаю. Пока — с Титовым. За ним — Быстров, Шишкин, Торбинский — четыре человека в национальной сборной, Лугачев, Кудряшов, Дзюба — в «молодежке», Калиниченко — Украина, Ковалевски — Польша, Штранцль — Австрия, Ковач, Йиранек — Чехия, Плетикоса — Хорватия. Сколько получается? Тринадцать игроков в различных сборных. Этого достаточно? Они же попали в «Спартак» не случайно. Это тоже селекция.

— Под определением «провальная селекция» многие имеют в виду недавнюю продажу игроков типа Кавенаги, Пьяновича без их равноценной замены. Скажем, возникшие уже в начале сезона острейшие проблемы в нападении. Вы же не приобрели Вагнера, Жо, Карвальо…

— Вагнера, Жо… Найти таких игроков — это огромная проблема. Таких во все времена было мало. Думаете, их много было, когда я играл? Нет… Но, с другой стороны, это не значит, что мы не ищем таких мастеров. Ищем. И не только мы. Другой пример: «Зенит». У него тоже провальная селекция?

— Там вроде бы все довольны сделанным выбором. От Домингеса до Тимощука — линейка очень серьезных игроков. В отличие от «Спартака», повторяю.

— Понимаете, у нас на поле играют только 11 человек. А остальным тоже нужно место в команде. Я же вам вначале уже насчитал 13 игроков национальных команд. Это разве не конкуренция? Конкуренция… Да, хотелось бы получить игрока высокого уровня. Особенно в нападение. Травмировались у нас два игрока — и все сразу резко обострилось. Проблема!

— Зачем же тогда вы отдали Пьяновича и Кавенаги, которые не находили постоянного места в составе?

— Я и сейчас считаю, что здесь мы все правильно сделали. Футболисты такого уровня должны прочно играть в основном составе, а не сидеть на лавочке.

— А почему же они сидели в «Спартаке»?

— Конкуренция. Играли бы они — Павлюченко сидел бы на скамейке запасных. И не был бы лучшим бомбардиром.

— А когда Павлюченко надолго выбыл, оказалось, что в «Спартаке» опытных нападающих не осталось. Какая уж тут конкуренция?..

— Ну, смотря в каких линиях нет конкуренции. В обороне о на есть. В средней линии — тож е есть. А в атаке… Да, нам сейчас срочно нужен забивной нападающий, поскольку выбыл Павлюченко. Но это стечение обстоятельств, не более того. Хотя, если уж возвращаться к проблеме селекции, поиски нужных «Спартаку» игроков идут постоянно. Кровь не должна застаиваться. Когда я пришел в «Спартак», занимался спортивной школой. Много времени тратил на это дело. И я видел, что растут очень хорошие ребята. Целое поколение. Сейчас они все играют в команде. А могли и не играть, если бы мы не освободили им места. Вот недавно мы отдали в аренду защитника Кабанова. Почему? Потому что он должен играть, получать практику. Он уже перезрел. Это перспективный парень. А места в «Спартаке» ему нет. Все забито. Да, мы могли не продавать Кавенаги и Пьяновича. Но тогда могу гарантировать, что Дзюбы даже близко не было бы в составе. А он тоже очень перспективный футболист.

— Но не получилось ли так, учитывая нынешнюю проблему с нападением, что вы «выплеснули с водой ребенка»? Или по-другому поставим вопрос: вы жалеете об ушедших? Что они не сумели реализовать себя в «Спартаке»?

— (После продолжительной паузы). Я сожалею, что Кавенаги у нас не раскрылся. И Пьянович. Они талантливые ребята. Я это не могу не признавать. Пьянович — вообще забивной. Они оба очень переживали эту ситуацию: сидеть на скамейке запасных. А что делать? Ну не проходили они в состав! Есть восемнадцать игроков в заявке. Не 24, как раньше, а 18. И из этого числа — определенное количество защитников, полузащитников и так далее. Я же не могу писать в протокол сразу Павлюченко, Квинси, Баженова, Дзюбу и Прудникова. Многовато… А так-то линия атаки выглядит вполне перспективно. Дзюба с Прудниковым вообще еще очень молоды. Один — с 1988-го, другой — с 1989-го.

— С тем, что в «Спартаке» появилась целая группа своих воспитанников, нельзя не согласиться. Так же как и с тем, что с приходом главного тренера Федотова команда стала больше играть в традиционный, комбинационный, спартаковский футбол. Возможно, Кавенаги или Пьянович просто не подходили под практикуемую схему?

— Нет. Они очень хотели играть. Причем постоянно. Но этого им никто гарантировать не мог. А раз так, у игроков накапливалась своего рода стрессовая ситуация. А любой стресс в какой-то момент взрывает все накопленные отрицательные эмоции. Все, что лежало внутри и до поры до времени не выходило наружу. Когда я пришел на пост главного тренера, Кавенаги стал появляться на поле. Чуть ли не в каждом матче. И забивал. А потом в какой-то момент попал в стрессовую ситуацию — и все рухнуло! В один момент. Чистой воды психология, не более того. Я даже не могу сейчас подобрать точное слово для этой ситуации. Озлобленность, что ли, какая-то у него появилась…

— Может, скорее, неудовлетворенность?

— Вот-вот. Точное слово. Неудовлетворенность. Он часто выходил на поле. Но не на все 90 минут. И не всегда с начала матча. Наверное, был обижен этой ситуацией, копил в себе отрицательные эмоции.

— В «Бордо» его сейчас тоже выпускают на последние 15—20 минут.

— И там конкуренция. И там поиск оптимального состава. Это же футбол. Потому что во главе всего — результат. Пьянович два года сидел в запасе. Выпустят, опять посадят. Стабильности, прочности нет. Конечно, любого игрока это как-то травмирует. А что делать? Какой тренер может гарантировать футболисту постоянное место? Он ведь не один на поле. Это команда. Она должна быть цельной.

— Очень много разговоров вокруг спартаковских вратарей. Неудавшаяся покупка итальянца Амелии, какие-то проблемы с Ковалевски, наконец, приобретение хорвата Плетикосы, который, похоже, сразу стал первым номером. Получается, что польского легионера может постигнуть судьба Пьяновича и Кавенаги. Это так?

— Сходство ситуаций очевидно.

— Но ведь Ковалевски играл весь прошлый сезон практически без замен.

— Ковалевски сам дал повод к тому, чтобы мы искали вратаря.

— Да, после игры на Суперкубок Войцех вроде бы даже сам взял на себя вину за некоторые пропущенные голы от ЦСК А. Хотя потом появились публикации иного рода. Он стал говорить о разногласиях с главным тренером команды…

— Я же не могу выдавать игрокам индульгенции. Не имею права. Войцех очень нервничал в последнее время… Я с ним откровенно разговаривал и открытым текстом высказал все как есть.

— Что именно?

— Что он во многом сам виноват в сложившейся ситуации.

— Ковалевски согласился с вашими претензиями?

— У него свое мнение на все произошедшее. Понятно, что с приходом Плетикосы он не может не чувствовать конкуренции.

— На игре с «Амкаром» его не было даже в заявке. Он — что, стал третьим вратарем в команде?

— Ну, второй он или третий — зависит только от него. Какие выводы сделает из этой непростой ситуации.

— У меня складывается впечатление, что в последнее время в «Спартаке» непростые ситуации нередко случаются именно с непростыми игроками. Собираясь к вам на интервью, я прочитал, например, что генеральный директор клуба Сергей Шавло откровенно признал: историю с Дмитрием Аленичевым можно было предупредить. Но ведь там тоже все исходило из неудовлетворенности опытного игрока своим местом в команде. Он тоже перестал попадать в основной состав.

— Каждый игрок — это особая история. Понимаете, о том, что происходит с тем или иным футболистом, как правило, судят со стороны. А я — изнутри. Я вижу, как он работает, как относится к делу. Лучше или, наоборот, начинает сбавлять. Я даю оценку его работе, его физическому и психологическому состоянию. И я могу и должен многое предвидеть из того, что может с ним произойти. В пору развития истории с Аленичевым я был спортивным директором клуба, но прежний главный тренер внутрь команды никого не пускал. И не только меня. А то, что случилось с Аленичевым... Нельзя было этого допускать. Вот все, что я могу вам ответить.

— Старт команды в чемпионате сложился непросто. Многие критикуют «Спартак» за то, что он мало забивает, а мне вот лично кажется, что игроки как бы поостыли, потеряли некий эмоциональный настрой, какой был у них в матчах Лиги чемпионов этого года, в Суперкубке. Может, вы форсировали подготовку именно к Лиге?

— Во-первых, я бы не сказал, что игроки поостыли. Да, говорят, не забили «Амкару». Но гости грамотно построили оборону. Мне очень понравился их новый венгерский защитник — Гаал. Он Володьке (Быстрову) вообще ничего не дал сделать. Мне пришлось даже перебросить его на левый фланг. Теперь… Первая игра с «Динамо» — 1:0. Мало забили? Но в следующем туре то же «Динамо» играет вничью с ЦСКА. И ЦСКА не может ни победить, ни забить больше одного мяча. А насчет того, форсировали мы подготовку или нет... Не форсировали. Мы тщательно и планомерно шли к сезону. Все было расписано до мелочей. Я даже могу сейчас все конспекты показать, весь анализ. На каждый день. Был не форсаж, а своего рода приспособление к конкретным условиям. Что за условия? Очень короткий подготовительный период. Шестого декабря мы закончили сезон, 8 января собрались, а в конце месяца — турнир Первого канала.

— Вам не хватило времени на подготовку к сезону?

— Ну почему же? Всю программу, которую я закладывал, мы выполнили. Был турецкий сбор, где я «задавил» команду объемами. В хорошем смысле «задавил». Поэтому команда и на турнире в Израиле бежала, и сейчас в этом плане мы никому не проигрываем. Не было бы такого начала сезона — готовились бы более спокойно. Как все. Но «Спартак» — не как все. У него иные задачи и цели — самые высокие. И потом, что значит спокойно? В принципе, наш обычный подготовительный сезон — излишне большой. За это время можно по нескольку раз войти в форму и выйти из нее. Может быть, то, что у нас был короткий подготовительный период, и повлияло на сегодняшнюю ситуацию, на травмы некоторых игроков. А что нам нужно было делать? Не обращать внимания на предстоящие серьезные матчи и спокойно, размеренно, как ни в чем не бывало, готовиться к чемпионату страны? Нет, конечно. А так мы работали под европейский календар ь. То, за что я борюсь, кстати… Мы уже так вынуждены жить. И, кстати, по такому принципу живут наши легионеры. Они же не приучены к длительному подготовительному периоду.

— То есть вы подводите к тому, что нам тоже не мешало бы перейти на систему «осень—весна»?

— Да название в данном случае не имеет никакого значения! Существуют два подготовительных периода: зимний и летний. Это основа основ. Как у большинства команд в Европе. Может, за исключением английских клубов, которые бьются зимой без перерыва. Ну что за летний перерыв сделали в календаре в этом году — две недели?! Ни то ни се! Я не могу понять логику людей, составляющих этот календарь. Я считаю, что в его составлении должны принимать участие опытные специалисты. Я же предложил президенту РФС Виталию Мутко: давайте вернемся к тренерскому совету! И Газзаев меня в этом поддержал… Нам есть о чем поговорить. О том же календаре, например.

— Вы говорите о продлении игрового сезона. Каким образом это сделать?

— Как? Давайте строить искусственные поля, теплые трибуны. У нас же в каждом городе есть стадионы. А вот объясните мне, почему «Химкам» разрешают проводить матч чемпионата с «Кубанью» на столь безобразном естественном поле, когда у них уже есть искусственное? Трибуны там маловаты? Так пусть лучше трибуны будут меньшей вместимости, зато поле будет лучше. Надо этим вопросом заниматься всерьез, понимаете. Вот где наше будущее решается… Кстати, я не случайно упомянул о желательном возрождении тренерского совета. Нам всегда есть что обсудить. Возьмем сборную страны. Я думаю, Хиддинку было бы полезно нас послушать. Мы же в состоянии дать характеристики на своих игроков.

— А сейчас разве такого контакта с главным тренером сборной нет?

— Нет, конечно.

— А как же разговоры о тесном взаимодействии тренеров сборной и клубов?

— Не знаю я ни о каком взаимодействии. Моего мнения о спартаковских игроках перед вызовом в сборную никто не спрашивает.

— Так вы что — о вызовах ваших игроков в сборную узнаете из газет?

— Зачем из газет? Нам присылают в клуб письма. Такого-то и такого-то вызывают в сборную. Так делают и чехи, и хорваты. Все… Но по поводу других сборных пусть беспокоятся их тренеры: надо с клубами советоваться или нет. Я-то говорю о российской национальной команде. А раз Хиддинк или его помощники не советуются, значит, тренерскому штабу сборной и так все понятно. Может быть, это нормальная методика работы европейского тренера. Я не знаю, я говорю о том, как, мне кажется, следовало бы работать в российской действительности. Как было в прежние, советские, времена. Что ж тут плохого?

— Плохого ничего нет. Но, может, действительно времена изменились и тренерский совет уже потерял свою прежнюю актуальность?

— Ничего не изменилось. Вот Михаил Гершкович создал объединение отечественных тренеров. Разве это плохо? Мы же находим время собираться там. Не так часто, но собираемся. Обмениваемся идеями. Российская тренерская мысль не умерла. Она существует. У нас же была неплохая высшая школа тренеров. По-моему, аж с 1948 года. И на каком уровне была! Эти традиции нельзя забывать. Ни в коем случае!

— А у вас лично нормальные отношения с коллегами? Скажем, с главным конкурентом — Валерием Газзаевым?

— Да, уважительные.

— После матча на Суперкубок Газзаев вас дружески обнял и что-то долго говорил вам на ухо. Может, раскроете секрет, о чем именно? Утешал?

— Не помню. Честно — не помню.

— Вы наследник идей великого отечественного тренера — Константина Ивановича Бескова. Как зять, как коллега. Что-то берете из его наследия?

— У Константина Ивановича была замечательная фраза, короткая и очень емкая. В ней — вся суть работы тренера. Он говорил так: «Главное для тренера — это правильно подобрать игроков и правильно их расставить».

— Вам удается это делать в «Спартаке»?

— Что-то удается, что-то нет. Это же творчество. Вечный поиск. Я долго искал место Штранцлю и, с читаю, нашел. Так же как сочетание Йиранек а с Шишкиным. Они дополняют друг друга. Есть и другие примеры. А вот сейчас возникла проблема. Выпал ключевой забивающий игрок — и всё. А народ ждет голов от «Спартака»! И правильно делает.

— Да, у «Спартака» очень требовательные болельщики. Так было и так будет. Вы как считаете?

— Это нормальное явление. Болельщики хотят не только видеть красивую игру, но и ждут побед. Ждут результата. Я же не знаю, как закончится предстоящий матч в Санкт-Петербурге с «Зенитом» (разговор происходил до матча в Санкт - Петербурге - прим.ред.), о котором вы говорили. И никто не знает. Зато уверен, какая будет реакция, если вдруг команда, не дай бог, проиграет.

— Вы как-то сказали мне, что вас вынесла наверх болельщицкая волна. Но она ведь может…

— Может. Мы все зависим от результата. Это судьба любого тренера. И тем больший спрос с тренеров такой команды, как «Спартак».