Александр Самедов: «Не стал бы играть за сборную Азербайджана»

Быть внутри сборной — это очень здорово

— Александр, по общему мнению, вы проводите лучший сезон в карьере. А у вас самого есть ощущение, что этот сезон – особенный?

— Пока он еще продолжается, трудно подводить какие-то итоги. Хотелось бы верить, что все сложится удачно и наша команда займет высокое место. Но если говорить конкретно обо мне, то да, пока все складывается неплохо.

— С какими чувствами вы приняли вызов в сборную России? Было ощущение, что вы получили то, чего давно заслуживали?

— Скажу честно: отнесся абсолютно спокойно. Да, мне было приятно, некое удовлетворение действительно присутствовало. Но прыгать от счастья я не стал, потому что не был уверен, что мне дадут сыграть. Состав команды наигран, Дик Адвокаат делает ставку на проверенных бойцов. Так что главной моей целью было приехать и доказать тренеру, что и на меня можно надеяться.

— И всего-то? Но ведь бытует мнение, что Дик Адвокаат вызвал вас именно сейчас, чтобы заиграть засборную России и закрыть вопрос о вашем выступлении за команду Азербайджана.

— Пусть так, меня это не обижает. В любом случае я, скорее всего, не поехал бы играть за сборную Азербайджана. Выступаю-то я в России.

— Интерес азербайджанской сборной к вашей персоне возник не сегодня, ведь так?

— Да, ее представители обращаются ко мне в течение долгих лет. Они приезжали, мы встречались с ними. Но я всегда говорил, что мне нет смысла выступать за азербайджанскую команду. И там об этом знают.

— Ваша мама — русская, папа — азербайджанец. Вы не раз говорили, что отец не станет возражать, если вы наденете футболку с двуглавым орлом. Но не советовал ли он вам все-таки принять приглашение азербайджанцев, когда вы успешно играли за «Динамо», а вызов в сборную России все не приходил?

— Наоборот, отец всегда советовал ждать своего шанса именно в российской команде. Вы знаете, мой отец приехал в Москву в 21 год, сразу после армии. А сейчас папе уже за шестьдесят. То есть две трети жизни он провел в столице. Дома мы разговариваем по-русски, азербайджанского я даже не знаю. Но вообще-то отец во всем меня поддерживает и никогда не давит.

- За те несколько минут, что вы провели в своем дебютном матче за сборную, успели почувствовать себя частью команды?

— Да, приятно было поучаствовать в такой важной игре. Конечно, хотелось бы провести на поле больше времени, но все видели, как непросто складывалась матч и что тренерский штаб не хотел рисковать. А вообще, быть внутри сборной — это очень здорово. Мне все нравится.

— Тем не менее совсем недавно вы отказались играть за вторую сборную России. Можно сказать, что для себя вы так и не смогли ответить на вопрос, зачем она нужна?

— Не хочется никого обижать. Сделали сборную — хорошо. Значит, кто-то видит в этом смысл. Но мне не 21 год, не 23, а 27. У меня ребенок растет, жена меня подолгу не видит. Я честно сказал, что не имею мотивации, чтобы ехать в Нижний Новгород и играть там с молодежной сборной. Лучше уж тренироваться в своем клубе, готовиться к матчам. Это куда полезнее.  

В БУНДЕСЛИГЕ ТАКОГО НЕ ДОПУСТИЛИ БЫ

— Что ж, предлагаем от разговора о сборной перейти к делам клубным. Скажите, когда Силкин только-только возглавил основной состав «Динамо», у вас было ощущение, что Сергей Николаевич сможет задержаться в этой должности?

— Наверное, любой, кто скажет, что у него было такое ощущение, соврет.

— Почему? Александр Сапета еще в апрельском интервью нашему изданию уверенно заявил, что Силкин останется.

— Да? На самом деле в тот момент команду лихорадило, и никто не знал, как мы будем играть. Слава богу, что все у нас стало получаться. Но тогда вряд ли кто-то мог быть уверен на сто процентов, что Сергей Николаевич останется.

— С Миодрагом Божовичем вам довелось поработать в двух командах. Почему у черногорца не удалось воплотить в «Динамо» то, что получалось в «Москве»: в стане бело-голубых шутки про секс не действовали?

— «Динамо» – совсем другая команда. К ней приковано большее внимание, и на нее оказывается мощное давление со стороны болельщиков и прессы. Почему у Божовича не сложилась карьера в «Динамо»? Мне кажется, здесь дело в психологии: черногорец просто оказался морально не готов к такому давлению со стороны футбольной общественности. Не все получалось: где-то он не выдержал, начал срываться. В его прежних командах такого пресса не было. Ни от «Москвы», ни от «Амкара» ничего особенного не ждали. Выстрелят так выстрелят, нет так нет. В «Москве» вообще все было спокойно: стадион другой, болельщиков не так много. В клубе масштаба «Динамо» Миодраг оказался впервые, и это, на мой взгляд, сыграло решающую роль.

— А какие чувства испытывают футболисты при отсутствии повышенного внимания и зрителей на трибунах?

— В «Москве» была молодая команда, все ребята примерно одного возраста. Собрался очень хороший коллектив, у нас многое получалось. Конечно, количество поклонников «горожан» не сравнить с динамовской торсидой. Но в «Москве» у нас тоже были болельщики, для которых мы в первую очередь и выходили на поле.

— Но все-таки комфортнее играть, когда каждый сектор забит битком или в более спокойной обстановке?

— Безусловно, приятнее играть при заполненных трибунах, когда зрители изо всех сил поддерживают команду. Поэтому лично мне выступать за клуб калибра «Динамо» гораздо комфортнее. Однако бывают разные ситуации. Это сейчас нам поют дифирамбы и называют суперклубом. А, например, в прошлом году в «Динамо» было тяжело всем: ничего не клеилось, и со всех сторон нас сильно критиковали.

— Сегодня «Динамо» называют самой «играющей» командой чемпионата. Насколько для вас важно, чтобы победы вашей команды были убедительными не только по счету, но и по игре?

— Наверное, каждому приятно показывать хорошую игру и получать удовольствие от футбола. А уж если это дает результат, то вообще супер, все довольны.

— А раньше у вас были моменты, когда, выходя на поле, вы попросту наслаждались игрой?

— Нет, такого ощущения, как сейчас, у меня, наверное, не было ни в одной другой команде.

— Но, к сожалению, обстоятельства не всегда позволяют «Динамо» показать все, на что команда способна. Был ли в вашей карьере матч, проходивший в худших погодных условиях, чем недавний в Самаре?

— Нет, я вообще считаю, что наша команда провела на матч меньше соперников, потому что то, что было в Самаре, — это не игра. Не знаю, может быть, кому-то было на руку, чтобы нас и «Крылья Советов» затащили в хлев и вот так по-свински обращались. Это просто ужас… Позор.

— А что говорили в команде, когда увидели поле?

— Все недоумевали, почему мы вообще должны на него выходить. Не было никакого желания играть. Конечно, наша команда должна была набирать в этом матче очки, но в итоге получилось так, что мы уступили. Сложно бороться, когда ты видишь к себе такое отношение. Когда мы летели с ребятами домой, Звездан Мисимович, игравший в Германии, сказал, что в Бундеслиге никогда бы не допустили подобного неуважения к футболистам.

— В августе «Динамо» провело еще один запоминающийся матч — с «Анжи». После той игры ассистент Владислава Безбородова извинился перед вами, за то что при счете 1:1 сорвал потенциально голевую атаку «Динамо». А вообще судьи часто признают свои ошибки в послематчевом общении?

— Нет, нечасто. Бывает такое, что они улыбаются тебе в лицо, показывая тем самым, кто тут, по их мнению, главный. А в той ситуации боковой арбитр извинился, потому что сам был перепуган и не до конца понимал, что он вообще сделал. Сказал: «Извините, я не разобрался». Я, правда, ответил ему, что мне от этого ни тепло, ни холодно, но это было на эмоциях…  

МОЕ МЕСТО — СПРАВА  

— В отличие от «Динамо», сборная России действует по схеме 4+3+3. Лично вам на какой позиции удобнее играть: правого вингера или же одного из трех центральных полузащитников?

— Действовать в центре поля — это явно не мое. Функции же крайнего нападающего и флангового полузащитника схожи, поэтому я предпочел бы играть в атаке. Действовать только впереди, не отрабатывая в обороне, — это мечта (улыбается).

— В «Локомотиве» у вас когда-то был неприятный инцидент, связанный с желанием тренера использовать вас на непривычной позиции…

— Да, при Муслине. «Локомотив» в то время играл по схеме с тремя центральными защитниками и двумя вингерами, которые должны были прикрывать всю бровку. Но, как я уже сказал, это не совсем мой стиль игры. Тренер предложил мне попробовать силы в другой роли, на что я ответил отказом. И оказался в дубле. Но это старая история, о которой я потом пожалел.

— Помнится, перед тем как заиграть у Невио Скалы на правом крае полузащиты, вы проявляли себя в разных амплуа: на месте опорного хавбека, в центре обороны и в нападении. Кем ощущали себя до прихода в «Спартак» итальянца?

— Всю сознательную жизнь я был крайним хавбеком: на правом фланге полузащиты действовал еще в детской школе «Спартака». Но когда попал в первую команду, приходилось затыкать дыры. При Олеге Ивановиче Романцеве меня иногда просили сыграть чуть ли не персональщиком. Были определенные навыки игры на разных позициях, поэтому получалось заполнять пробелы на поле. Между прочим, Скала меня не сразу поставил на фланг. В домашнем матче Кубка УЕФА против «Мальорки» в 2004 году команда остро нуждалась в опорном хавбеке, и эту роль отвели мне. К сожалению, тогда мы с треском провалились. (Испанцы победили со счетом 3:0. – Ред.). Зато в ответной встрече я уже действовал на любимой бровке и даже забил гол.

— В то время помощником Скалы был Андрей Талалаев. Это правда, что вы до сих пор поддерживаете отношения?

— Не могу сказать, что мы с Андреем постоянно контактируем. Иногда происходят какие-то встречи, в ходе которых общаемся и вспоминаем былое. К примеру, всегда интересуюсь у него, как там поживает Невио Скала. Жаль, что итальянский специалист с тех пор нигде не работал. На мой взгляд, это очень хороший тренер. Период в «Спартаке» его явно надломил, но ситуация была двоякая: у Скалы не было таких возможностей, какие были у его преемника Александра Старкова. Итальянец располагал в основном молодыми игроками, которым открыл дорогу в большой футбол. Топовых футболистов вроде Неманьи Видича и Мартина Йиранека у Невио Скалы не было. Но всех собак почему-то спустили на него.

— В «Спартаке» ваш путь в футболе только начинался, а сейчас вам уже 27 — самый расцвет. О загранице задумывались?

— Конечно же задумывался. Мы с агентом неоднократно общались на эту тему. В прошлом году был интерес со стороны клуба немецкой Бундеслиги. Но какой-то поверхностный, ничего конкретного. Позвонили агенту, пообщались и затихли. Но в любом случае сейчас меня все устраивает в «Динамо». Мне здесь нравится.

— Вы не раз говорили, что мечтаете играть в «Милане». Почему именно там?

— Я бы хотел поиграть за многие сильные европейские клубы. Но «Милан» — это детская мечта. Даже сейчас остаюсь болельщиком итальянского клуба и внимательно слежу за его выступлениями. «Россонери» для меня — номер один. 

ФАНАТ «РЕЙНДЖЕРС» И КОФЕ  

— Нам известно, что вы большой поклонник кофе. А как вам другие напитки с кофеином, например китайский зеленый чай или аргентинский мате?

— Пробовал мате у нашего аргентинского физиотерапевта Луиса, который постоянно пьет этот напиток. Помню еще, в «Спартаке» Фернандо Кавенаги и Клементе Родригес постоянно ходили с какими-то сосудами и что-то из них пили. Наконец-то удалось попробовать эту штуку. В принципе, ничего особенного: обыкновенный чифирь из зеленого чая. Не сказать, что мне не понравилось, но кофе я на него точно не променяю.

— Сколько чашек этого напитка выпиваете за день?

— По-разному. Стараюсь, конечно, поменьше, но не всегда получается. Кофе я люблю и иногда превышаю норму.

— Вы всю жизнь играли в бутсах фирмы Nike, но почему в этом году футбольный мир увидел вас в Adidas. Это дань спонсору или же вы не хотите отставать от приверженцев немецкой фирмы – Кевина Кураньи и Андрея Воронина?

— (После паузы, вызванной удивлением.) Да, я всегда был поклонником Nike. Однако то, что делала американская компания в последнее время, мне не совсем подходило. Adidas же создала модель, которая оказалось для меня наиболее комфортной. Плюс в клубе сейчас есть тесный контакт с Adidas. Так что все очень удачно легло, но самое главное — мне удобно и комфортно играть в футбол.

— Дмитрий Сычев уверенно встал на доску для серфинга и теперь часто покоряет волны. В вашей жизни есть экстремальные виды спорта?

— Пробовал тот же серфинг, но толком встать на доску не получилось. Вообще, я не любитель какого-либо экстрима, не мое это. Если рассматривать другие виды спорта, то моя страсть — это хоккей и баскетбол. Особенно хоккей, и особенно заокеанский. С 1994 года болею за «Нью-Йорк Рейнджерс». Тогда «рейнджеры» в последний раз завоевали Кубок Стэнли, обыграв в финале «Ванкувер».

— За кого стали болеть раньше – за «Милан» или за «Нью-Йорк Рейнджерс»?

— И тех и других начал поддерживать приблизительно в одно время. Как сейчас помню, миланцы еще выступали в Лиге чемпионов, где то громили «Барселону», то проигрывали «Марселю». «Милан» тогда был очень сильной командой, поэтому и начал ей симпатизировать.

— В начале 1990-х годов в нашей стране было очень сложно отслеживать заокеанские баталии. Как вам это удавалось?

— В том-то и дело, что раньше толком ни телевидения, ни тем более Интернета не было. Но эту финальную серию «рейнджеров» с «Ванкувером», как ни странно, показывали в России. Правда, в записи. Мне очень нравится хоккей, и матчи такого класса не могли пройти мимо меня. Так я приобрел заокеанскую любовь, за которой продолжал следить через газеты. Сейчас все стало намного проще: есть Интернет, позволяющий смотреть любые игры в онлайн-режиме.

— А есть в хоккее что-то, что вам хотелось бы перенести в футбол? Например, буллиты или возможность заменять голкипера на еще одного полевого игрока.

— Иногда очень хочется, чтобы ввели повторы. Вообще, я против этого, но время от времени подобные мысли посещают.

— Вы приехали сюда на белом внедорожнике марки Range Rover. Чем обусловлен выбор автомобиля и его цвета?

— В белом цвете нет ничего особенного — например, предыдущий Range Rover был черным. Я считаю, что в лице этой марки нашел свой автомобиль. Я не любитель менять машины. Сел в джип и поехал — вот и все мое автомобильное увлечение.

— В свете успешной игры «Динамо» вас стали чаще узнавать на улице?

— Не могу сказать, что я часто хожу и гуляю по улицам. Если куда-нибудь выбираюсь с женой — в кино или ресторан, то иногда узнают. Недавно в кинотеатре ко мне подошел болельщик «Спартака» и сказал: «Мы тебя помним. В наших сердцах ты всегда будешь лучшим вингером». Было очень приятно. Хотя в свое время от молодых поклонников красно-белых я наслушался многого. Сейчас я повзрослел, поумнел и не обращаю внимания на подобные выпады. Хотя периодически от фанатов «Спартака» слышу предложения вернуться назад. Но сомневаюсь, что еще когда-нибудь надену красно-белую футболку.

— Дети Александра Самедова будут заниматься спортом?

— Дай бог, чтобы у них были талант и стремление. Заставлять и принуждать я никого не собираюсь. Если увижу, что они хотят чем-то заниматься, то пожалуйста, буду только рад. Но задачи сделать из сына футболиста у меня нет.