Фотоувеличение. Александр Мостовой

Sports.ru запускает сериал «Фотоувеличение». Вместе с известными спортсменами мы роемся в архивах, отбираем памятные фотографии, после чего подписываем их. Нашим первым героем стал тот, кто в свое время выводил сборную России в финальную часть чемпионата Европы. Александр Мостовой – о детстве, лучшем друге, «Сельте», Валерии Карпине, хоккее, ночных клубах и многом другом.

 

 

 

С родителями жили в Московской области. Не могу сказать, что тяжело было – нормально, как у всех. Детство было спортивным, все на футбол с хоккеем уходило. Папа сам в футбол играл, а мама парикмахером работала.

В школе был хорошистом. Если вдруг плохую оценку получал, никто не дразнил – знали, что я самый сильный в классе. Дрался очень много – и за себя нужно было постоять, и за девочек заступался. Играя в футбол, мог подойти и объяснить кому-нибудь, как делать надо, а как – не надо. Если в следующий раз пас мне не отдашь, я тебе... (смеется). Тогда ведь без драки ни одна гулянка не заканчивалась.

«Красная Пресня», 1986 год. Романцев еще молодой, Жиляев вот тоже (крайний слева во втором ряду), до сих пор в «Спартаке» работает. Это мой первый выезд, на сборы в Ялту взяли. Из этого состава так никто и не заиграл потом. Да и я не думал, что все у меня в итоге все так сложится. Был доволен уже тем, что с командой мастеров на сбор поехал.

Мое первое попадание в сборную. Это был турнир Гранаткина, и я запрыгнул буквально в последний вагон. Еще в «Красной Пресне» играл – они тогда всей командой смотрели этот турнир, а я в одном из матчей на замену вышел и гол забил.

Это с Шалей в Германии. Плащ у меня остался после матчей с «Вердером», нам тогда в Бремене подарили. Первую игру в Москве мы 4:1 выиграли, а ответную 2:6 проиграли. Известная история, после этого все говорили, что мы не об игре думали, а о подарках. Да так и было (смеется). Кто же думал, что мы в итоге проиграем.

Ох, «Реал» Мадрид! 91-й год. Матч в Москве – мы еще в штанах и в варежках бегаем. Как сейчас бы сказали, условия ужасные. Травы нет, играли на песке – но тогда такое в порядке вещей было, никто об этом и не думал. Стимул был один – просто играть в футбол. Если будешь играть хорошо, тебя будут уважать и любить, плохо – пеняй на себя. Так что задача была одна – выходить и играть. Коленки ни у кого не тряслись, не до этого было.

Футболками тогда нельзя было меняться, нам их всего две штуки на сезон давали. Конечно, могли тайком что-то придумать, но с «Реалом« не менялись. Помню, в том же сезоне встречались с «Наполи», вот там менялись – за итальянцев ведь Марадона играл. После игры в Москве мы футболки свои собрали и заставили администратора нашего идти их менять. В итоге майки три нам, наверное, принесли, больше никто не стал меняться.

А вот когда мне показали эту фотографию, я в шоке был. Получится так ногу вывернуть? Смотришь и думаешь: с этими финтами все ноги переломаешь.

Костюм-то какой! Тоже 91-й год. В сборной мне повезло, конечно. В то время ведь дедовщина везде в стране была, и в футболе тоже, но меня это не коснулось. Я везде сам пробивал себе дорогу, доказывал свою силу, так что довольно быстро закалился. В сборной после этого уже было легко, потому что все видели и понимали, что я не дам себя обидеть. Попытки какие-то были, но в итоге все это заканчивалось шутками, по-хорошему. В автобусе приходилось сзади ездить – где мотор, где копоть – но это разве серьезно? Случалось, что на тренировках пихали, но опять же не для того, чтобы обидеть, просто нормальные рабочие отношения.

Молодые совсем. Волосы длинные, самая мода была. Какого-то особого внимания со стороны девушек не чувствовали. Это ведь не то, что сейчас – тогда идешь по улице, и девушек-то не видно. Не об этом думали, а о том, что такую форму носим.

В «Сельте» случайно оказался, никода не думал и не планировал, что буду играть в Виго. Возможно, ошибся с этим переходом. Все же в то время мог заиграть и в более именитом клубе. С другой стороны, вдвоем-втроем мы из ничего сделали команду, которая гремела на всю Европу. И вот когда с «Сельтой» начали обыгрывать всех подряд, мне уже никуда не хотелось уходить. Помню, поступило предложение от «Ливерпуля», тогда они в середине таблицы шли. Подумал: ну и зачем мне это, если с «Сельтой» мы постоянно боремся за первые места. Сейчас жалею. Понимаю, что многие футболисты, не обладая какими-то выдающимися качествами и талантами, поиграли в серьезных клубах, а я лучшие годы провел в совершенно средней команде. С этой точки зрения немного обидно.

Бутсы у меня были что надо – под цвет формы, с флагом, с номером. Тогда же у всех были черные, и тут Ривалдо подписал контракт, и ему привезли белые. Все попадали просто, загорелись и тоже начали что-то необычное искать. У меня тоже был контракт – с испанской фирмой. Они больше на баскетболе специализировались, но и на футбольный рынок хотели выйти, вот и подписали нескольких игроков. Это самое-самое начало было, не то, что сейчас.

С Зиданом мы еще во Франции пересекались, когда я играл в «Страсбуре», а он в «Бордо». Мы их легко обыгрывали, кстати, и я бы никогда не думал, что через несколько лет он станет лучшим игроком мира. А так он хороший парень, воспитанный, культурный. Ситуация с Матерацци – ничего такого, просто нервы не выдержали, вот и ударил. Я к таким вещам спокойно отношусь, в игре всякое бывает.

Валерке всегда тяжелее, чем мне было. В «Спартаке» ведь уже началась новая эпоха, когда он пришел. Я уже был состоявшимся футболистом, а ему только предстояло все доказывать. Поначалу было трудно, потому что он не понимал, как должен играть «Спартак». Он проделывал много работы вхолостую, и на всех разборах и тренировках больше всего внимания уделялось как раз его действиям. Позже в сборной была похожая история, но он справился.

С Валеркой всегда были друзьями – все-таки и в клубе вместе играли, и в сборной. Конечно, с тех пор он изменился, но я это ни в коем случае не ставлю в укор. Тогда и жизнь-то была совсем другая, так что ничего удивительного. Но вот этой резкостью, которую сейчас все отмечают, он всегда отличался. Возможно, где-то это было лишним, но опять же – не мне судить.

Булыкин Швейцарии забил только что. Вообще воспоминания о сборной того времени не вызывают особого трепета. Уже понимал, что заканчиваю, да еще и все получилось совсем не так, как хотел. Тогда ведь тренеры спонтанно менялись, пришел Ярцев, начал ветеранов вызывать, ну и мы вытащили сборную на чемпионат Европы. Это что-то такое мимолетное было, и сборная у меня ассоциируется все же с другими людьми.

Про Ярцева что говорить? Ну, убрал он меня из сборной... Я тогда даже интервью ни одного не дал, потому что всем все было понятно, процентов 90 людей, кто следил за сборной, были на моей стороне. Это ведь еще раньше началось. Мы едем играть товарищеский матч – из всего состава я был единственным, кто еще за Советский Союз играл – и на установке он капитаном назначает Смертина. Как так вообще? Сколько на тот момент Смертин на высоком уровне играл, и сколько я. У меня только международного опыта десять лет было. Оттуда все и пошло. Ужасно, конечно. Никому бы такого не пожелал.

Матч ветеранов – киевское «Динамо» против «Спартака». Я тогда еще играл, и меня взяли просто потому что нужно было Киев обыгрывать. 3:2 выиграли, я два забил.

Это на Кубке Рублевки. Вот он, мой самый лучший друг (показывает на Николая Писарева). У меня есть два больших товарища – Писарев и Шалимов. С Игорем в 94-м разошлись немного из-за этого письма четырнадцати, года три-четыре вообще не общались, но сейчас снова все хорошо. Но самые лучшие отношения у меня все же с Писаревым. В любой момент могу к нему обратиться – выручит, поможет. Познакомились еще в сборной Москвы, когда нам было по 13 лет. С тех пор вместе.

В хоккей в детстве очень здорово играл. Был выбор – хоккей или футбол. Хоккей – это нужно было форму покупать, еще что-то. В итоге футбол перевесил. Но вообще из меня и хоккеист получился бы. На детских турнирах был лучшим, много забивал. Сейчас знакомые проводят хоккейный турнир вроде футбольного «Кубка Легенд», и вот на одной из тренировок пересеклись с Серегой Федоровым. Не могу сказать, что с кем-то из хоккеистов близко дружу, просто знакомые. Леху Жамнова знаю, с Пашкой Буре часто встречались, в теннис играли.

Мой кумир в хоккее – Сергей Макаров. Еще Игорь Ларионов очень нравился. Крутов и Фетисов же еще с ними играли, тоже замечательные хоккеисты. Но по мне так лучшие – это Макаров и Ларионов, и вот между ними где-то я (смеется). От Ларионова голова, от Макарова – катание. Раньше, когда хоккей смотрел, мне достаточно было видеть только ноги – сразу понимал, кто это катится. Теперь хоккей не так часто смотрю, но всегда с удовольствием, переживаю.

Это в Испании, рядом с теннисным клубом. «Мини» – маленькая, удобная для Испании. Я люблю комфортные машины. Сейчас на «Мерседесе» езжу – спокойная, мягкая. Спортивные, которые ревут, несутся куда-то – это не для меня. Вообще у меня несколько машин, но собирать целый парк, чтобы прям каждый день новая, такого желания никогда не было. Машину я всегда воспринимал как средство передвижения, а не как способ обратить на себя внимание. При этом современную молодежь я бы критиковать не стал – просто мы разные люди. Да и потом, если деньги есть, то почему бы и не купить. Ничего такого в этом не вижу – каждому свое.

Свою первую машину хорошо помню. Шел 89-й год, мы стали чемпионами Советского Союза, и нам сказали, что дадут машины без очереди. Так появилась «шестерка» – ее папа потом ездил куда-то получать, целая история была.

Времени свободного много, вот и выбираюсь в клубы. При этом я себе не позволяю напиваться или что-то еще – просто провожу время, общаюсь со знакомыми. С новыми людьми легко схожусь, если меня ничего не настораживает. Отталкивает чаще всего какое-то внутреннее поведение. Не знаю, как объяснить, просто бывают люди, которые мне неприятны.

При подготовке материала использованы фотографии РИА Новости и из личного архива Александра Мостового.