Станислав Черчесов: «Группа крови должна быть чемпионской»

«Газете.Ru» рассказал о своей работе главным тренером московского «Спартака», о том, как принимались некоторые непростые решения, а также о том, чем он живет в настоящее время.

С известным российским вратарем, а ныне футбольным тренером Станиславом Черчесовым корреспондент «Газеты.Ru» встретился 3 мая. За день до этого, 2 мая, в 7-м туре чемпионата России московский «Спартак», которому Черчесов отдал большую часть своей спортивной жизни, проиграл на БСА «Лужники» одному из своих самых принципиальных соперников «Динамо» – 0:2. Поэтому разговор начался именно с этого матча.

– Вы смотрели игру «Спартака» и «Динамо» на стадионе. Какое впечатление у вас оставил этот матч?
– «Спартак» – «Динамо – это противостояние. Этот матч в былые времена всегда проходил именно 2 мая. Последнее время эта традиция была утрачена. А сейчас, хочется надеяться, опять возвращается. Команды подошли к матчу в разном психологическом состоянии. И это должно учитываться в подготовке к матчу. Потому что после двух проигрышей и двух побед у команд должно быть совершенно полярное состояние. Когда я ехал на матч, то было предчувствие, что «Спартак» выиграет именно по этой причине. И когда игра началась, то мне сразу бросилось в глаза, что динамовцы были чуть-чуть более сжатыми, напряженными после своих двух предыдущих поражений. Но игра в очередной раз показала, что запланированных побед не бывает. В этой игре динамовская тактика переиграла спартаковскую.

– В «Спартак» вы вернулись в июне 2006 года, став спортивным директором. Соглашаясь стать главным тренером в июне 2007 года, понимали, насколько это будет сложно?

– В московском «Спартаке» провел много лет как действующий футболист. Уже тогда стало понятно, насколько большой ответственностью было играть в этой команде. Она стала моей неотъемлемой частью за те годы, что я защищал ворота «Спартака». Поэтому, соглашаясь работать главным тренером в такой команде, каждый понимает, какая это ответственность, и должен быть готов к этому. Конечно, все тренеры рано или поздно уходят по различным причинам. Но я считаю, что об этом никогда не надо задумываться. Есть совершенно простой принцип – соглашаясь работать тренером, ты должен чувствовать, что это на всю жизнь. Чтобы это чувство передалось всем остальным в команде. И не надо заранее искать алиби, подстилать соломку. Если ты с такими мыслями идешь работать в клуб, то значит, ты заранее уже проиграл. Есть работа, которую надо делать.

– Под вашим руководством в 2007 году «Спартак» завоевал серебро чемпионата. Да и в 2006 году, когда вы работали спортивным директором команды, спартаковцы были вторыми. За что вас, кстати, сильно критиковали. После завершения сезона 2008 года критики было меньше, хотя финишировала команда на 8-м месте.

 – Считаю, что 8-е место для «Спартака» – крупная неудача.

– Очень часто говорится про спартаковский стиль игры. В конце концов, под вашим руководством «Спартак» больше всех забивал. В этом, по-вашему, и заключается спартаковский стиль?
– Когда говорят про спартаковский стиль, то я ведь в той команде играл. Образно выражаясь, варился в этом котле много лет. И если быть до конца объективным, то и в 2007 году, и в 2008 году, до момента моей отставки, «Спартак» действительно был самым результативным. Если не ошибаюсь, то только в одной игре мы ушли без голов. При том, что у нас почти весь сезон не играл Веллитон.

Теперь, по прошествии некоторого времени, можно спокойно говорить об этом. В середине 2008 года игра, возможно, стала более незрелищной. Отчасти потому, что Веллитон, Павленко, Майдана были травмированы. Те игроки, которые определяли в тот момент игру. Быструю игру. И без них мы чуть медленнее стали играть. По объективным причинам. Так вот, после отставки это прозвучало бы как оправдание. А мне оправдываться незачем.

– Получается, что Егор Титов такой быстрой игры уже не показывал, которую вы хотели видеть в команде? Многие болельщики «Спартака» болезненно восприняли его уход.
– Понятно, что такие решения принимаются болезненно. Если вы думаете, что это легко сделать, вы ошибаетесь. Но такова профессия тренера. Иногда надо принимать определенные решения, надо менять определенные позиции.

– Он не подходил под ту игровую схему, которую вы выстраивали в команде?
– Еще раз повторяю, есть футболист Егор Титов, которого я глубоко уважаю. Но приходит время, и со мной такое было в карьере, когда изменения необходимы. Со стороны это может быть непонятным, но в футболе приходится принимать решения и нести за них ответственность. Мы с ним на эту тему много говорили, отношения у нас не изменились, я его уважаю, как и прежде. Надеюсь, что это взаимно. Говорить же подробно, почему, что и как, нельзя. Это Егор Титов. Так что – табу.

– Насколько вы были независимы как главный тренер в своих решениях?
– Когда говорят, что человек полностью независим, то в это верится с трудом. Все от чего-то зависят. От здоровья, семьи, детей. От игроков. От решений судей. От акционеров, у которых есть бюджет клуба, который подразумевает определенные возможности. Есть цели, которые обсуждаются в клубе. В определение мною состава на матч никто никогда не вмешивался. И в будущем, надеюсь, так и будет. В руководстве клуба бывают дискуссии о стратегии. Это – обсуждаемые темы, в которых и главный тренер, и главный акционер принимают непосредственное участие. Так и должно быть. В конце концов, человек тратит свои деньги. Мы вдвоем с Леонидом Федуном часто встречались, разговаривали, обсуждали те или иные моменты. Эти разговоры всегда оставались за семью печатями. Мнения могли быть разными, но мы достаточно понимали друг друга. Леонид Федун мои просьбы всегда выслушивал, и если это входило в возможности клуба или его стратегию, то они выполнялись. А сложности люди создают себе сами. Большинства из них можно избежать, если просто поговорить. Если кто-то думает, что на тренера оказывалось давление, то к нему я давно привык. Ведь любая ошибка тренера всегда на виду, её не спрячешь. Надо уметь справляться с ним, потому что оно – часть профессии тренера.

– У вас на момент прихода в «Спартак» был набор определенных игроков. Из которых за полтора месяца нужно было собрать команду. Насколько это было сложно?
– В свое время Константин Бесков говорил, что для создания команды необходимо два года. Действительно, команда, по различным причинам, создавалась по ходу сезона. Раньше был один «Спартак», а теперь его нужно было менять. И ведь никто не вспоминает, что нужно было играть в Кубке Первого канала, в Кубке УЕФА. И в сборную игроков забирали. Одним словом, приходилось форсировать подготовку команды к сезону 2008 года. Да и чемпионат Европы футболисты подсознательно в голове держали. Кто-то думал не о том, как ему завтра в чемпионате России играть, а о предстоящем европейском первенстве. Но я это понимал, так как сам был футболистом.

При этом на те проблемы до сих пор не жалуюсь. Для меня это были не проблемы, а экзамен. Первый раз у меня в карьере тренера такое было. И не буду лукавить, что все удалось. Было довольно непросто. Тем более всегда надо было давать результат, что бы ни говорилось при этом о перестройке и травмах. Повторяюсь, хоть было непросто, но свои очки мы набирали и забивали больше других клубов. При этом понимая, что можно играть и лучше.

– И что, по-вашему, можно было улучшить?
– Не хотелось бы повторяться, но, как я уже говорил, были травмированы основные, самые быстрые футболисты. А ведь чемпионат идет, уже трансферами нельзя что-либо подправить. Да и нельзя говорить, что даже в трансферное окно мы таких же футболистов набрали бы. Нет. Моя задача, как тренера вообще и в этот период в частности, состояла в том, чтобы по возможности воспитывать своих игроков. Так что ставку делал на Дзюбу, Прудникова, Шишкина, Паршивлюка. Купили Джанаева и Егора Филипенко. В конце концов, есть определенное тренерское эго, когда хочется не покупать, а воспитывать. Игроков надо уметь заставить раскрыться и поверить в себя.

– В начале 2008 года говорилось о том, что оборонительные действия «Спартака» будут строиться вокруг бразильского полузащитника Моцарта. Что же с ним в итоге не получилось?
– У нас с ним все было в порядке. Я знаю, что он – не самый быстрый футболист. Он играл у нас «опорника». Надо сказать, что когда я принял команду как главный тренер, он весил 89 килограммов. При мне он сбросил пять килограммов. Он был стратегически важным игроком в нашей команде. Просто его надо было правильно использовать. Ему отводилась определенная роль, с которой он в первый год справлялся лучше, чем во второй. Правда, у Моцарта травма была в конце 2007 года, ему делали операцию на колене. Наверное, и это ему тоже помешало. Что же касается его отлучения в дубль летом 2008 года, то во всех командах бывает, когда недовольный тренер принимает определенные решения. Чтобы футболисту стало понятно, что им недовольны.

– Вы вообще сторонник жестких воспитательных мер?
– А что в этом жесткого?

– Можно ведь и на скамейку посадить?
– Можно было и посадить. Но я принял такое решение. В конце концов, это такая же часть команды. Сам в свое время во второй команде играл. После травм, после неудачных игр. Совершенно нормальное явление. Результат в «Спартаке» надо давать во всех командах. И если футболист сегодня не соответствует уровню основной команды, то пусть набирает форму во втором составе. Переосмысливает какие-то вещи.

– Вы как тренер допускаете публичное выражение недовольства футболистами?
– Публичное – нет. Но и сам никогда ни футболистов, ни судей не критикую. Когда начинаешь критиковать судей, то забываешь про свои ошибки. Про футболистов же много пишут. И я иногда улыбался, читая про своих игроков. Но есть время улыбок, а есть время работы. И если мы работали, то были серьезными. А когда игра заканчивалась, то своими выходными игроки могли распоряжаться, как хотели. Помня при этом, что выходной спортсмена отличается от выходных людей других профессий. Я ни разу не штрафовал игроков за плохую игру. Ни разу не отменял выходных. Не считаю, что штрафные тренировки приносят успех. Неправильно менять хорошую игру на два обещанных за это лишних выходных. Надо жить по распорядку.

– Чем вы сегодня живете? Можно ли будет вскоре вас снова увидеть в роли тренера?
– Я всем своим коллегам желаю удачи. Тот, кто никогда не работал главным тренером, никогда этого не почувствует, не поймет. Поэтому не хочу желать, чтобы где-то освобождались вакансии из-за неудовлетворительных результатов. Мне бы было намного приятнее, если бы мой коллега так хорошо работал, что его бы пригласили в топ-клуб, и тогда освободилось место. После ухода из «Спартака» ездил на семинары, общался с коллегами. Есть вещи, которые нужно было осмыслить, подкорректировать. Все-таки ту работу, что была проведена в «Спартаке», надо было проанализировать со всех сторон. Так что эта пауза была полезной. Предложения о работе поступают. В том числе и из Европы. Их нужно обдумывать, такие вещи быстро не делаются.

– У представителей других российских клубов могло сложиться о вас мнение как о коренном спартаковце. Это действительно так?
– В принципе, так оно и есть. Но работа тренера отличается от работы футболиста. И при выборе нового места работы тренера надо думать о целях, стоящих перед клубом, оценивая, какая для достижения этой цели есть база. Чемпионом можно быть независимо от бюджета. Механизмы сделать команду первой, что на Мальте, что в России или еще где-то, одни и те же. Мы были чемпионами СССР, были чемпионами России, чемпионами Австрии. Люди разные, команды разные, страны разные, тактики разные – внутреннее состояние одно и то же. Группа крови должна быть чемпионской.