Интервью Абаскаля Sports.ru. Что происходит со «Спартаком»?

Гильермо Абаскаль работает в «Спартаке» больше года, но все это время не давал интервью российским медиа — разговаривал только с клубной пресс-службой или с испанскими журналистами.

Сегодня молчание наконец прервалось: Абаскаль поговорил со Sports.ru и ответил на многие волнующие вопросы. От игры в Ла Масии и общения с Месси — до бесконечных экспериментов со «Спартаком» и жизни в Москве.

Ниже — большое интервью Абаскаля Глебу Чернявскому.

Абаскаль в Ла Масии нагревал лоб феном, чтобы прогулять школу и пойти смотреть на Роналдиньо

— После Ла Масии вы закончили карьеру в «Севилье» в 18 лет — не устраивала философия команды и ставка на атлетизм. Как пришли к такому решению?

— Когда я покинул Ла Масию и вернулся домой в Севилью, понял, что не использовал возможность всей жизни. У меня не было интереса и мотивации играть в футбол не за «Барселону». При этом мне хотелось продвигать идеи Ла Масии дальше, вдохновлять ими других.

Знаете, всегда было интереснее не самому играть, а наблюдать за процессом со стороны. Я больше говорил, чем играл. Мне хотелось быть тренером на скамейке и руководить процессом, а не забивать голы. Это пришло еще во времена «Барселоны», а после «Барселоны» никаких сомнений не осталось.

— Вы играли в одной команде с Альбой и Кркичем. Не видели себя футболистом в том числе на контрасте с ними?

— Жорди и Боян намного сильнее меня! Интересно, что они были маленькими, но все равно очень выделялись. Играли с умом, с головой, мяч отобрать было просто невозможно.

Помню, как 13-летние Альба и Кркич давали интервью клубному каналу «Барселоны». Не поверите, но они уже все знали о футболе, говорили не хуже тренера, про тактику легко раскладывали. По сути, они были как учителя для тех, кто послабее. Я такого в жизни не видел, меня это поразило.

Даже мечта появилась: потренировать кого-нибудь из них, пока они не завершат карьеру. К сожалению, Боян уже закончил, он сейчас с Деку работает в спортивном департаменте «Барселоны». А Альбе недавно звонил — у него был трудный выбор между «Спартаком» и «Интером» Майами, но он почему-то выбрал играть вместе с Месси, ха-ха.

— Вы говорили, что в Ла Масии могли спокойно подойти к Роналдиньо и Это’O или пообедать рядом с Хави, Пуйолем и Иньестой. Вспомните такую встречу?

— Я использовал все возможности, чтобы не идти на учебу, а оказаться поближе к ним, как-то пересечься, посмотреть их тренировку. Мне помогал даже фен!

— Каким образом?

— Я брал фен, направлял его на лоб, нагревал голову и делал вид, что заболел. Подходил проверяющий, трогал горячий лоб и думал, что у меня температура. Можно было пропустить учебу и пойти смотреть на Роналдиньо.

— Гениально.

— В Ла Масии мы каждый день были как в фильме. Например, Роналдиньо выходил из раздевалки жонглируя мячом. И доходил до поля, не переставая жонглировать. Или Виктор Вальдес делал передачу на сорок метров, а Роналдиньо принимал на грудь и бил в падении через себя. Он был супергероем из кино!

Я сейчас могу поиграть в футбол с тренерами и другими сотрудниками в Дубае или в Тарасовке, но, честно говоря, свободное время лучше проводить без футбола. У меня его слишком много, хочется хоть когда-то от него абстрагироваться.

— Вы учились в одной школе с Лео Месси. Каким он был тогда?

— Ему школа совсем не нравилась. И Месси делал все, чтобы избегать ее и поскорее оказаться на площадке с мячом.

Помню матч молодежных команд «Севильи» и «Барселоны» U-19. «Севилье» было сложно, она почти не выходила со своей половины, но терпела. Держался счет 0:0, пока на замену не вышел 16-летний Месси. Да, ему было 16, а не 19!

Лео вышел после перерыва и забил четыре. И это были не просто голы — он их сделал сам, буквально заходил в ворота с мячом.

— Вы месяц были на стажировке Гвардиолы. Что вы там увидели?

— Гвардиола классно объясняет, как играть без мяча, как работать корпусом. Как увидеть открытое пространство, как оказаться в нем. Как за счет своего движения освободить участок поля для партнера, оказавшегося под прессингом. Как вытягивать на себя соперника, чтобы иметь пространство для развития атаки.

Пеп вмешивается в процесс прямо во время тренировки: точечно говорит игрокам, куда надо было двинуть корпус, куда побежать, куда посмотреть. Плюс после тренировки закрепляет эти моменты. Гвардиола отдельно работал со Стерлингом, Агуэро, Жезусом. Две недели с ними отрабатывал движения в финальной трети поля, в последней линии атаки.

Сравнения с Романцевым, общение с Федуном и Заремой, почему поехал в Россию, когда большинство отсюда уезжало

— Что вы делали, когда поступило предложение от «Спартака»?

— Я был дома у родителей в Севилье. А первое, что вспомнил, — победу «Спартака» над «Севильей» в Лиге чемпионов со счетом 5:1. Сразу такая ассоциация возникла.

Потом мы больше часа разговаривали с Лукой Каттани по видеосвязи, после этого вышел и сказал семье, что мы меняем Швейцарию на Россию.

Для меня такое решение никакой не шок. Да, это не Европа, подальше, климат другой, но я человек, у которого нет территориальных границ. Их вообще не существует. Все границы — только в головах у людей, а мы сами создаем свое пространство. Я считаю себя свободным, мне нравится учиться, открывать новое, получать опыт. Поэтому и поработал уже в пяти странах.

Семья меня во всем поддерживает. С самого начала, еще с того момента, как я из Севильи поехал в Барселону — это ведь совсем другой регион Испании. Что касается переезда в Россию, то семье сначала было немного волнительно, но потом они сами приехали в Москву и убедились, что тут все хорошо.

— Кто-то из друзей или дальних родственников отговаривал?

— Нет, таких не было. Мы занимаемся футболом, который никому не приносит вреда. Это спорт, эмоции, трибуны, счастливые люди после побед. Все мои знакомые восприняли решение возглавить «Спартак» с позитивом и энтузиазмом.

— С кем на старте вы общались больше — с Федуном или с Заремой?

— Конечно, больше общался с Леонидом Арнольдовичем. Он приходил в раздевалку, взаимодействовал с командой. Когда мы общались, Федун много говорил о значимости «Спартака», гордился причастностью к клубу и тем, что сделал для него. Так сложилось, что Леонид не так много был в команде, мы не успели познакомиться получше (Абаскаль проработал при Федуне 72 дня — Sports.ru)

— Есть мем: в «Спартак» тренер приезжает свежим, бодрым и вдохновленным, а через месяц из-за давления медиа и болельщиков на нем нет лица. Ощутили на себе?

— В Испании есть популярная фраза (набирает на испанском в гугл-транслейте и переводит на английский — Sports.ru): «Они лают, Санчо, значит, мы потихоньку едем».

Со мной все хорошо, вроде выгляжу так же, как в первый день.

— Ваш первый матч — крупное поражение от «Зенита» в Суперкубке (0:4). О чем тогда думали?

— У нас было мало времени, чтобы подготовиться к тому «Зениту». Мы только начинали, только обретали лицо. В том матче были четыре ошибки, которые привели к четырем голам.

Поражение в Суперкубке дало импульс, разозлило, добавило мотивации работать дальше. Мне кажется, с тех пор наши противостояния с «Зенитом» проходят лучше. Например, в Кубке (3:0, 0:0). Или в Санкт-Петербурге, когда мы пропустили на 93-й минуте в меньшинстве (2:3).

В последнем матче результат был не лучшим (1:3), но видим, что соперник изменил подход. Мы увидели больше осторожности с их стороны, значит, что-то поменялось. Они играли не так храбро, как до этого. Очевидно, наша работа повлияла. Да, результат отрицательный, но сделан шаг вперед.

— На старте прошлого сезона вы использовали ромб, но до этого такой схемы в вашей карьере не было. Почему вы выбрали ее?

— Нет, в молодежной команде «Севильи» использовал ромб. Все зависит от футболистов, а не от моего желания. Если есть хорошие вингеры, то можно играть широко, если нет, то надо действовать поуже.

Я взял команду, посмотрел ее матчи, познакомился с ребятами, оценил их качества. И убедился, что возможности играть широко у нас нет. Ромб был одним из вариантов, который подходил под тот набор игроков. Он хорошо ложится под вертикальные обостряющие передачи, позволяет заходить в штрафную с большим количеством футболистов.

Сейчас ситуация совсем другая: у нас есть и Квинси, и Зиньковский, и Хесус, и Тео. Двое с правой ногой, двое — с левой. Мы можем играть так весь матч — делать замены, не терять темп.

— Из-за ромба вас начали сравнивать с Олегом Романцевым, который часто использовал его в победные 90-е. Вы в курсе?

— Что-то такое слышал, да. У него был сверхатакующий стиль, тот футбол принес «Спартаку» много титулов. Рад, что кому-то показалось, что мы похожи. У нас с Олегом Романцевым были встречи. Мы пересекались на тренировках, на разных мероприятиях. Это легенда клуба, мнение такого человека важно знать, пусть мы и люди из разных поколений.

— Романцев привел «Спартак» к чемпионству в 35…

— …получается, еще год есть. Давай (сказал по-русски — Sports.ru)!

Как Абаскаль придумывает эксперименты: Мозес — десятка, Соболев — вингер, Зиньковский — латераль?

— Ваш первый эксперимент — Мозес на позиции десятки. Виктор всю карьеру играл на фланге, только Роберто Мартинес в «Уигане» ставил его десяткой. Как вы дошли до такого решения?

— Это мои личные ощущения. Я же изучаю игроков, вижу их на тренировках, прикидываю, как могут пригодиться их качества. Мозес шикарно работает с мячом, умеет начинать атаки в финальной трети, способен на последний пас, хорошо завершает. Я тогда посчитал, что эти качества будут нам полезны на позиции десятки.

Жаль, Виктору мешают травмы, но надеюсь, что они закончатся и что Мозес принесет нам немало пользы.

— Ставя игрока на новую позицию, вы узнаете его желание?

— Мы разговариваем, обсуждаем задачи, выслушиваем его взгляд. Футболисты — не роботы, у них есть чувства. Конечно, иногда им приходится играть на несвойственных позициях, но если нет экстренной ситуации, мы всегда подробно обговариваем такие вещи.

— Вы пробовали Соболева правым вингером. Откуда такая идея?

— Соболев не обычный столб, он гораздо мобильнее. Мне очень нравятся такие игроки. У Саши отличное понимание игры, он умеет вытягивать на себя защитников. Плюс его габариты, умение бороться за мячи — он придал нам вариативности, когда занимал эту позицию.

— Тедеско и Ваноли использовали трех центральных защитников, вы играете в два. Почему?

— Мне нравятся оба варианта, но, на мой взгляд, нашему атакующему и комбинационному футболу больше подходит схема с двумя центральными.

С тремя центральными мы теряем одного игрока или в середине, или в атаке. Мне важнее, когда этот игрок есть впереди.

— При вас «Спартак» пробовал трех центральных. В чем тогда смысл?

— Это больше происходило в Кубке и с целью дать поиграть тем, кто получает мало игрового времени.

— Еще одна неожиданная идея — Зиньковский на позиции латераля. Насколько мне известно, Игорь Осинькин в «Крыльях» выстраивал систему с учетом плохой отработки Антона сзади. А здесь ему надо работать вообще по всему флангу.

— В «Спартаке» футболисты должны быть готовы к любому раскладу. Для Зиньковского это был челлендж, он играл в этой позиции против «Зенита» в Санкт-Петербурге. Думаю, он получил понимание, что игра в обороне зависит не только от твоих габаритов и физической мощи, а от желания и того, как ты думаешь на поле.

Возьмем, например, Бернарду Силву из «Манчестер Сити». Он тоже невысокий, худой (показывает мизинец — Sports.ru), но играет по всему флангу и выигрывает единоборства. Считаю, этот опыт добавил инструментов для Антона, он стал рассматривать себя чуть шире, чем до этого.

В команде после этого заметили, что он стал больше выигрывать единоборства, стал лучше выглядеть в обороне. Ребята на тренировках говорили: «Антон, вау, вау!» Если ты чего-то хочешь, то тебе все по силам.

— Почему «Спартак» провел весну-2023 хуже, чем первую часть прошлого сезона?

— Есть два фактора. Первый — высокие ожидания после удачной стартовой половины. Второй — травмы и домашний матч с «Уралом» (2:2), когда не засчитали чистый гол. Дальше мы показывали неплохую игру, но она не вознаграждалась очками. Это психологически нас подкосило, поставило какой-то блок.

— После каждого свистка на перерыв вы на рывке бежите в раздевалку. Зачем?

— Я бегу в раздевалку, чтобы посмотреть моменты, которые были в первом тайме. Их к перерыву готовит аналитик Даниил. Чтобы к моменту, когда команда придет в раздевалку, я был полностью готов к обсуждению первого тайма.

Три вратаря за семь туров, Литвинов на скамейке, скандальная карточка Игнатова, сломавшая игру с «Зенитом» на 10-й минуте, восьмерки Мозес и Медина

— Вы не меняли Селихова в прошлом сезоне, несмотря на ошибки. Новый сезон в старте начал Максименко. Чем он вас так убедил на сборах и тренировках?

— Решение принималось вместе с тренером вратарей на основе нашего тренировочного процесса.

Вратарям важно чувствовать уверенность. Это не та позиция, которая требует ротации. Селихов и Максименко — классные вратари. Очень сложно сделать выбор, когда оба здоровы, в форме и сконцентрированы. Сейчас мы на пути к стабильности, потому что были травмы, простуды, из-за чего в этом сезоне сыграли уже три вратаря. Сейчас мы начинаем с нуля — кто будет лучше, тот и выйдет.

— Свинов играл из-за проблем со здоровьем Селихова и Максименко?

— Да, но он проводил и следующий матч, потому что с первой игрой справился неплохо. Свинов — молодой вратарь, которому мы доверяем и в которого верим.

Он пропустил тот гол с «Уралом», но там не только его вина, плюс было много хороших спасений. Поэтому он и провел три матча (с «Пари НН» в Кубке и с «Уралом» и «Зенитом» в РПЛ — Sports.ru).

— В последних матчах играл Селихов. Показалось, вы вернулись к схеме, когда он играет в чемпионате, а Максименко — в Кубке. Это не так?

— В Греции, когда хотят сказать нет, делают такое лицо (Абаскаль мимически показывает что-то в духе «понятия не имею» — Sports.ru).

— То есть не вернулись?

— Вы задаете очень много вопросов.

— Объясните, как Мозес стал восьмеркой. На первый взгляд, позиция не под его качества — там нужно давать огромный объем, вступать в отбор и отрабатывать назад.

— Все зависит от того, сколько он владеет мячом. И вообще объем зависит от того, сколько времени ты владеешь мячом. Я считаю, Виктор подходит для игры на этой позиции. Не забывайте, что он еще после травмы, но, надеюсь, все будет нормально.

— Я не понимаю вас. Мозес и Медина — изначально вингеры. Как они могут быть восьмерками, если заточены под другое?

— Оба спокойно могут делать то, что вы описали. И давать объем, и вступать в отбор, и отрабатывать назад. У Хесуса пробег — по 12 километров за матч. Нормальный объем?

Кстати, Хесус играл восьмеркой в «Нью-Йорк Сити» при 4−3-3. Просто пока мало тренировался с командой, не хватает взаимопонимания, ему еще нужно время.

— Почему сел на скамейку Руслан Литвинов? Какие к нему претензии, кроме третьего гола с «Уралом»?

— Я обожаю Литвинова. Дело не в одной ошибке, просто тот матч не получился, вспомните еще эпизод с пенальти (из-за ошибки Литвинова развилась атака, закончившаяся пенальти «Урала» — Sports.ru).

Такие решения иногда надо принимать, они в итоге пойдут на пользу и этому футболисту, и всей команде. И еще раз: Литвинов — просто отменный футболист.

— С «Зенитом» вы снова пошли на эксперименты: оставили в запасе результативного Бонгонда, внезапно поменяли работающие 4−3-3 на 4−4-2 с ромбом. Объясните.

— «Зенит» играл в пять защитников — нам нужно было больше игроков в центре, троих было недостаточно. И это работало, пока Игнатову не показали желтую карточку на 10-й минуте. До этого за первые 9 минут мы 7 раз отобрали мяч у «Зенита».

— Игнатов получил желтую карточку, а не красную, он ведь продолжил играть и прессинговать.

— «Ахмат» в следующем туре сделал 24 фола — показали только одну желтую, вторую уже на 90-й минуте. Они останавливали фолами каждую нашу атаку, но судья их никак не наказывал.

— Все же мы говорим про матч с «Зенитом». Какая у Игнатова была задача, если желтая карточка так повлияла на него?

— Я же говорю: благодаря Игнатову в первые десять минут мы останавливали соперника и забирали мяч на фазе выхода из обороны. После этого мы могли играть вертикально и максимально быстро подходить к воротам соперника.

Желтая карточка Игнатову — ключевой момент в той игре, она очень сильно повлияла на агрессивность Игнатова в единоборствах. Поэтому мне пришлось его поменять.

— Еще вопрос: в матче с «Ахматом» вы внезапно заменили Соболева на Игнатова на 62-й минуте и остались без единственного нападающего. На что был расчет?

— Соболев в той игре был не так хорош, мы посчитали, что больше пользы принесут другие игроки. Когда Соболев хорош, его не остановить. Вы же видели матч с «Динамо» (4:0, Соболев оформил дубль — Sports.ru), когда он играл, раздавал, забивал. С «Ахматом» было совсем не так.

— Вы разнесли «Динамо» с Литвиновым и Пруцевым в центре поля. Почему не повторили этот состав на «Краснодар»?

— Они просто не успели бы восстановиться к следующему матчу. Игры с «Динамо» и «Краснодаром» разделяли несколько дней, не забывайте про длинный переезд в Краснодар из-за проблем с аэропортом. Было бы большим риском ставить Литвинова и Пруцева толком без тренировок и восстановления, я не мог себе позволить такое.

Абаскаль впервые отвечает Мостовому. И очень тепло говорит о Москве

— Вы знаете Александра Мостового?

— Знаю. Это он не знает, кто я.

— Как вы относитесь к его высказываниям в ваш адрес?

— Приведу такую цитату (набивает на испанском в гугл-переводчике — Sports.ru).

«Когда вы плохо высказываетесь о человеке, которого не знаете, ваши слова больше говорят о вас, чем о нем. Невежество — обычное дело для тех, кто, вероятно, хочет оказаться на вашем месте».

Это ответ, чтобы сразу закрыть тему Мостового.

— А вы видели матчи Мостового в «Сельте», когда вам было лет 12−13?

— Помню Карпина в «Реал Сосьедаде», а Мостового не очень помню. В «Сосьедаде» был классный страйкер. Не Нихат, а другой, высокий…

— Дарко Ковачевич?

— Да, вот его хорошо помню! Карпина тоже вспоминаю в некоторых матчах, но без подробностей.

—  Ваш дядя играл в регби за сборную Испании. И в 1980-х он остался с травмой позвоночника в Москве — без знания языка. Как там все было?

— Ой, я знаю об этом, но не помню деталей. Я говорил с отцом, он подтвердил: все так и было. Обещаю, приеду домой в декабре и узнаю подробности.

— Из чего состоит ваш обычный день?

— Просыпаюсь в 6:30, в 7:50 приезжаю на базу. Мы с помощником Карлосом Морено пьем кофе, обсуждаем будущую тренировку. Дальше приезжает еще один помощник Владимир Слишкович и тренер по физподготовке Фернандо Лопес, мы готовим последние детали тренировки. Затем встречаюсь с другими сотрудниками, но в основном в течение дня провожу время с игроками. Каждый день индивидуально стараемся поговорить с двумя-тремя: как они себя чувствуют, как у них дела, как идет неделя.

Дальше тренировка, после мы вместе со штабом и аналитиком Даниилом ее разбираем, оцениваем результаты. Мы не смотрим запись тренировки целиком, а изучаем показатели игроков. Делаем заметки, показываем нужные хайлайты тренировки футболистам.

Далее анализируем соперника. После этого возвращаюсь домой и провожу время с женой и сыном Николаем.

— Остается время на какое-то хобби?

— Мое хобби — проводить время с женой. Мне очень нравится это занятие, но проблема в футболе, ха-ха. Он повсюду, в любом месте. Ты идешь домой, а у тебя в голове тренировочный день, прошедшая игра, следующая игра. Совсем перестать думать об этом невозможно, отключиться не получается.

Мои увлечения помимо футбола — не какие-то активности, а люди. Футбол почти не оставляет свободного времени, поэтому использую его исключительно для общения с близкими.

Раньше играл в падел — обожаю этот вид спорта, но сейчас вообще не успеваю. Зимой мне нравится кататься на сноуборде, а летом люблю отдыхать с холодным пивом на пляже. Назову это своим хобби сейчас.

— Почему вам так нравится Stone Island?

— Это мое прошлое. У меня два брата. Один из них — представитель ультрас «Севильи». Я, можно сказать, тоже — ел ту же еду и пил ту же воду. Мне нравится быть частью этого.

— Ваши любимые места в Москве?

— Первое место — Красная площадь и Большой театр, это очень красивое место для меня, у нас там была свадебная фотосессия. На втором — Double Tree Hilton.

— Отель на Ленинградском шоссе?

— Да, около «Водного стадиона», там есть ресторан с видом на реку. А рядом стадион, где играет «Спартак» по пляжному футболу. Мне там нравится: вы вроде недалеко от центра, но на пляже. Кусочек юга в Москве!

Топ-3 — «Открытие Арена». Я здесь провел столько времени, что уже сросся с этим местом. На самом деле, много времени провожу дома. Меня постоянно узнают, мне сложно остаться незамеченным. Стоит только выйти в спортзал около дома, как слышу: «Коуч, коуч, давай сфотографируемся!»

Еще три раза был в Большом театре. Последний раз — с мамой, она фанат оперы и балета.

— Что вы испытали, когда у вас родился сын?

— Самые сильные эмоции в жизни. Это мой первый ребенок, никогда не испытывал таких ощущений. Когда увидел его впервые, почувствовал что-то неописуемое. С тех пор прошло четыре месяца, а каждый день — как волшебный.

Мне нравится быть отцом, пусть бывает сложно. Здорово, что на твоих глазах растет человек, ты показываешь ему мир, передаешь знания, опыт, понимание жизни. И стараешься дать ему только лучшее.

Мне нравится новая роль. Конечно же, надо сказать спасибо моей жене, которая столько делает для сына и без которой все это было бы невозможно.

— Имя Николай — реально в честь Николая Старостина?

— Николай Старостин — одна из множества причин. Во-первых, это международное имя. Николай, Николас, Николя, Никола, Ник — можно адаптировать как угодно. Во-вторых, оно несет удачу и счастье.

— Вы можете представить, что останетесь в России так надолго, что ваш сын пойдет в русский детский сад, в русскую школу?

— Нам в Москве все нравится, чувствуем себя как дома — очень комфортно. Что бы ни произошло, где бы мы ни жили дальше, никогда не забудем, что наш сын родился в России. Наша любовь к нему родилась в России, все для него началось здесь.

И в паспорте у него будет написано, что он родился в Москве. Этого никто и никогда не отнимет. Для нас это очень важно.

Фото: РИА Новости/Алексей Даничев, Рамиль Ситдиков, Виталий Тимкив, Григорий Сысоев, Александр Вильф, Алексей Филиппов; Stupnikov Alexander/spartak.com/Global Look Press; fcbarcelona.com; instagram.com/guille_abascal