Арас Озбилиз: «Россиянам в «Спартаке» не нравилось, что легионеры получают больше»

Как сработаться с Кучуком и Карпиным и не сработаться с Якином и Аленичевым, почему звезды «Кубани» и «Краснодара» тухнут в «Спартаке» и как футболист сборной Армении играет в чемпионате Турции – Арас Озбилиз дает большое интервью Matchtv.ru.

«Я сыграл за сборную впервые почти за полгода, и сразу час», – мартовский товарищеский матч с Белоруссией Арас Озбилиз вспоминает с радостью. Сборная Армении без трех отчисленных футболистов (в их числе и Юра Мовсисян) сгоняла нулевую ничью, которую скрасили только проводы Романа Березовского: тренер вратарей «Динамо» наконец закончил карьеру в сборной. «Роману уже за 40, но, наверное, он мог бы еще поиграть», – смеется Озбилиз.

Неделю назад настроение Озбилизу испортила пропажа личных вещей. «26 марта я прибыл из Еревана через Москву в Мадрид, где мне сказали, что мой багаж не нашли и вернут его на следующий день. Но уже три дня я жду багаж. Прошу, распространите это сообщение», – бросил клич Арас в соцсетях. Пока чемодан еще только добирался до Озбилиза, полузащитник рассказал Matchtv.ru о четырех годах карьеры в чемпионате России.

– Березовский говорил, что русский язык вы знаете лучше армянского. Кто ваш переводчик в сборной?

– Мхитарян и Маркос Пиццелли. С русским у меня по-прежнему лучше, но армянский я подучил. Это раньше мне требовалась серьезная помощь переводчика, сейчас я понимаю почти все. Только говорить трудно: приходится долго думать, ведь я знаю так много языков.

– Сколько?

– Турецкий, голландский, английский, русский. Еще понимаю по-немецки, а здесь, в «Райо Вальекано», говорят на испанском – мне тоже приходится.

– «Райо» тренирует Пако Хемес – человек, который поставил свои яйца на то, что его команда проведет хороший матч с «Реалом». В итоге «Райо» проиграл 2:10.

– Это было еще до меня, но я не удивлен: для Хемеса это совершенно типично. Он страстный фанатик, всегда хочет от всех игроков максимума. Ничего невероятного, но мотивировать Пако умеет – может накричать, например.

– Вам правда предлагали квартиру и деньги в Армении, если вы согласитесь играть за их сборную, как говорит агент Дмитрий Селюк?

– Если бы мне были нужны деньги, я бы выбрал Голландию. С голландским паспортом я мог бы путешествовать вдвое чаще, чем с армянским. Я выбирал сердцем, и выбор был непростой. Для футболиста лучше играть в сборной посильнее, но я захотел дать что-то взамен стране, откуда родом мои родители. Меня вызывали в сборную Голландии U-21, но я дважды посетил Армению и понял: хочу играть здесь. А Селюк может говорить все, что хочет.

– Сейчас он называет вас «проституткой» из-за решения перейти в чемпионат Турции. 

– Селюк пытается создать хаос на пустом месте. Вероятно, он сказал это на эмоциях. Ни разу за свою карьеру я не сталкивался с противоречиями из-за моего происхождения и гражданства. Спорт объединяет людей, и этим он прекрасен. А с Селюком давайте закончим.

– Как вы перешли из «Спартака» в «Бешикташ»?

– Если ты не нужен клубу, нужно что-то решать. Когда начались переговоры, вам лучше узнать у моего агента, но когда я узнал о желании «Бешикташа» приобрести меня, сразу согласился. В СМИ что-то писали о том, что я мог вернуться в «Кубань» (в рамках перехода в «Спартак» Лоренсо Мельгарехо – Matchtv.ru), но вы же знаете: половина того, что пишут, – неправда.

Когда я вернулся из отпуска, в «Спартаке» мне сказали: ты не летишь на сбор. Это сразу ускорило процесс. Разумеется, я слышал об интересе со стороны других клубов, но не знал, что «Спартак» захотел меня продать.

После травмы было важно сменить обстановку, получить игровое время, чтобы вернуться сильным. Поэтому «Бешикташ» отправил меня в аренду. Были и другие варианты, но «Райо» хотел арендовать меня еще прошлым летом. Я провел неделю в Стамбуле на переговорах (даже партнеров по команде не видел) и улетел в Испанию.

***

– Франк Де Бур в «Аяксе» говорил: «Арас Озбилиз словно Лионель Месси».

– Это он явно не про наш уровень, мне до Лео далеко. Но стиль у нас похож. Я тоже левша, тоже люблю дриблинг, а Де Бур иногда ставил меня в центр нападения – как Месси играет в «Барселоне». Но сколько я за раз обведу соперников, не скажу.

– Правда, что в детстве вы больше всего ненавидели, когда вас обыгрывали во дворе, и так пристрастились к дриблингу?

– В Голландии мы очень много играли на улицах, четыре на четыре или пять на пять. Если кто-то тебя проходил, это был настоящий позор. А многие, когда им прокидывали мяч между ног, вообще отправлялись домой.

– Когда научились дриблингу, не получали предупреждений, как Робиньо?

– А что, он получал?

– Когда он играл в «Сантосе» и сделал 20 замахов над мячом, судья не выдержал. Потом чуть до драки не дошло.

– Не-е-ет, мне желтых за такое не давали. Разве что сразу красные!

– В молодости у вас вроде бы не было времени на то, чтобы нормально играть в футбол: все забирали травмы. Это началось еще в академии «Аякса»?

– Так много травм, как в «Спартаке», в академии я не получал. Но да, проблемы с коленом были, а помимо этого я полгода потратил на лечение плеча, в итоге была операция, и я потерял сезон. Если тебя кто-то бьет, приходится с этим жить. В принципе я нечувствителен к травмам – к мышечным, скажем. Ничто так не раздражает, как потерянное из-за травм время. Слава богу, сейчас я полностью здоров.

– Самый большой талант, которого вы встретили в «Аяксе»?

– У нас было отличное поколение, почти все уже уехали в серьезные клубы: Блинд в «Манчестер Юнайтед», некоторые – в «Ньюкасл». Вертонген – невероятный защитник, он меня жутко впечатлял. Сейчас кажется, что в «Аяксе» Ян играл только на 60 процентов возможностей. Всех юных звезд «Аякса» и не вспомню, если кто-то был не нужен первой команде, он уходил в другую команду в Голландии.

– Кого запомнили из тех, кто остался?

– Штрафные в «Аяксе» лучше всех били Эриксен и Тео Янссен – в «Спартаке», наверное, круче всех это делал Алекс. У нас играл вратарь Йерун Верхувен, которые весил то ли 110, то ли 115 килограмм, – но что самое сумасшедшее, он умел прыгать реально высоко! Йерун все время шутил по поводу своей фигуры: ему говорят «пицца», а он сам додумывает, как над этим посмеяться.

– В «Аяксе» вы пересекались с Деми де Зеувом. «Спартак» купил Деми за шесть миллионов евро, но быстро в нем разочаровался.

– Де Зеува я помню динамичным полузащитником. Мог играть и в нападении, и в глубине, он отлично перемещался. Но на чемпионате мира-2010 он получил травму, после которой вернуться на прежний уровень была тяжело.

– Помните матчи против «Спартака» в Лиге Европы в 2011 году?

– Да, мы приезжали в Москву в феврале или в марте, проиграли 0:3. Я вышел после перерыва и выглядел неплохо. Играл против Макеева, и для него, думаю, это был тяжелый день.

***

– С «Аяксом» вы мелькали в Лиге чемпионов, и тут уходите в незнакомую «Кубань». Зачем?

– Иногда нужно сделать шаг назад, чтобы затем пройти два вперед. В «Аяксе» меня поставили перед выбором: или отдают в аренду, или продают. Я взял ситуацию в свои руки, и все сложилось так, что это «Аякс» может сожалеть, но не я. После «Кубани» я за хорошие деньги перешел в «Спартак», где провел отличный первый сезон, но на второй, к сожалению, получил травму.

– Ваше лучшее воспоминание о карьере в России?

– Самые удачное время я провел в «Кубани». Хотя началось все ужасно: помню, когда только прилетел в Краснодар, ночью, подумал: «Что я вообще сделал, зачем сюда приехал?». В «Аяксе» все на топ-уровне – академия, возможности, условия, а тут я приехал на базу с ощущением, что сделал неверный выбор.

– Когда освоились?

– Уже через пару недель, во многом благодаря Юре Мовсисяну и Пиццелли – Маркос, кстати, сейчас в Саудовской Аравии. Команда у нас в «Кубани» была отличная, играть там было одно удовольствие. Мне подходил стиль игры «Кубани», я нашел взаимопонимание с Поповым. Краснодар – чудесный город с чудесной погодой, все было замечательно. А в Москве – сложнее: все [в «Спартаке»] были замкнуты в себе.

– К чему сложнее всего было привыкнуть после переезда из Голландии?

– К культуре. Русская ментальность совсем не такая, как в Европе. Иногда люди не слишком дружелюбны. Допустим, идешь в супермаркет, а тебе все заглядывают в лицо и только и говорят о том, что ты не так делаешь на поле. Как будто сами не хотят делать свою работу – сидели бы тогда дома, а если уж вышли, будьте вежливы. К подобному в России всем стоит привыкнуть.

– Помните, сколько тренеров при вас сменилось в «Кубани»?

– Так, с Петреску я проработал четыре-пять дней, он ушел в «Динамо». Кто еще… Четко помню, что за один год у нас уволили трех тренеров. Обычно, когда в команде происходит столько перестановок, это означает плохую игру команды, а здесь – наоборот. «Кубань» добилась лучшего результата в своей истории – попала в Лигу Европы, так что такие решения по тренерам не всегда были правильными. Так до сих пор в «Кубани» тренеров и меняют.

– Самый важный для вас тренер в «Кубани»?

– Кучук. У нас был налажен контакт, он умел работать с футболистами. Думаю, для команды было очень хорошо, что после Красножана работать пришел именно Кучук. Нет, не все было идеально, но мы с ним уважали друг друга. Кучук требовал полной отдачи от игроков, а я понимал его требования. Он был для команды как отец, и по крайней мере лично мне придал большую уверенность в себе. Для меня важно чувствовать себя значимым.

– Такие же слова мы слышали в оправдание неудач Юры Мовсисяна в «Спартаке».

– Некоторым действительно придают силы внимание, которое им уделяют тренеры и партнеры, верная оценка лучших качеств и умение дорожить этими качествами. Представьте: вы классный исполнитель штрафных, но как только команда получает шанс пробить, к мячу сбегается шесть человек. Ты сразу про себя понимаешь, что промахнешься, вся уверенность куда-то уходит.

В «Спартаке» Мовсисян всегда отдавался на сто процентов. Но люди забывают: после операции вернуться бывает сложно. Долгое время он играл, испытывая боль. Никто об этом не говорит, зато плохое помнят все.

***

– Ивелин Попов, который, как и вы, сменил «Кубань» на «Спартак», в новом клубе радует не всегда. Почему?

– Мы во многом с Ивелином похожи – и, кстати, до сих пор отлично общаемся. Попову нужно время, это отличный футболист. Но, как видите, я не единственный, кто в «Спартаке» не раскрылся так, как в «Кубани» – это говорит о том, что дело не в игроках, а в клубе. В России, а особенно в «Спартаке», есть своя специфика. Это очень большой клуб, в котором должен быть хороший коллектив, где комфортно не отдельным игрокам, а всем. В «Спартаке» с этим не все было в порядке. Между россиянами и легионерами существовал разрыв.

– Между кем именно?

– Больше всего разделение чувствовалось в мой первый год в «Спартаке», когда у нас было особенно много южноамериканцев. Они совсем другие люди по сравнению с россиянами. К тому же легионеры зарабатывали больше, а Карпин разговаривал с ними на испанском – россиянам это не нравилось. 

Если хочешь играть в европейском клубе, то должен выучить язык – неважно, откуда ты, это основы. Я говорил Асхабадзе: «Вы платите такие большие зарплаты игрокам, уезжаете на месяц на сборы, но почему не можете нанять одного учителя хотя бы на месяц? Сколько это, две тысячи долларов?» Если команда говорит на одном языке, различия между игроками отходят на второй план. Для решения таких вопросов необходим не только хороший тренер, но и хороший менеджер, который будет понимать культуру каждого игрока и работать над атмосферой в команде. Если ее нет, для многих клуб не станет домом. Это простые вещи, но они-то все порой и меняют. 

– Карпина вы называли своим старшим братом в «Спартаке».

– Думаю, с ним «Спартак» показывал свой лучший футбол. Главное его достоинство – он россиянин, но играл в Испании и знает европейский футбол. Это было действительно важно, культурная разница чувствовалась видна сразу. У российских игроков сознание работает совершенно не так, как у европейских. Карпин понимал это и обращался со всеми должным образом. Он имел авторитет в команде, его все уважали и любили с ним работать.

– А вот Динияр Билялетдинов не очень любил: по его словам, Карпин хотел, чтобы игроки перед ним выслуживались.

– Отчасти так и должно быть. Игроки должны знать свое место. Если ты не Месси, придется слушать тренера.

– Романа Широкова удивляло, что при Мурате Якине «Спартак» стал играть длинными передачами. Вас – нет?

– Широков говорит то, что думает, и мне это в нем нравится. Полно людей, которые говорят за твоей спиной, но если Широкову нужно что-то сказать, он говорит это в лицо. Если Роману не нравилось, как играет кто-то из партнеров, он подходил и говорил: «Слушай, друг, мне не нравится твоя игра, давай-ка по-другому».

Но у каждого тренера свой стиль, и Якин ни в чем тут не виноват. Одного рецепта побед не существует, игра от обороны тоже может приносить успех: выигрывал же «Челси» Лигу чемпионов. Но если ты хочешь играть в атакующий футбол, если это твоя философия, тебе нужен и тренер с той же философией. Это опять к вопросу о менеджменте.

– С Аленичевым «Спартак» заиграл привлекательнее, чем при Якине?

– И да, и нет. Стабильность по-прежнему не появилась: одна игра хорошая, следующая так себе.

– Мовсисян рассказывал, как Якин заставлял его и Хурадо прыгать – и они прыгали до тех пор, пока не получили травмы. Какой вы запомнили работу с Якином?

– Из-за травмы я пропустил много тренировок и не могу о них рассуждать (в 2014 году Озбилиз порвал крестообразные связки, затем случился рецидив – Matchtv.ru). При Якине я был в команде всего недели две. В первый год в «Спартаке» при Карпине я выходил почти в каждом матче. Когда Валерий ушел, если кто не помнит, плохо играл не только я, но и вся команда. Адаптироваться в команде без коллектива непросто, но постепенно я с этим справлялся. Правда, из-за травмы почти не играл, и уж точно проводил на поле не столько времени, чтобы как-то меня оценивать.

– В 2014-м на вас действительно выходили скауты «Манчестер Юнайтед»?

– Да, они приезжали на матчи просматривать меня. Но я был не в лучшей форме, и они решили выбрать кого-то другого. Вообще через год после прихода в «Спартак» я играл в каждом матче, и до травмы у меня было много вариантов в Европе. Еще раньше мог уйти в «Монако», мной интересовались «Динамо» и «Локомотив», но я предпочел «Спартак».

– Весной 2015 года вы дали интервью «Спорт-Экспрессу», где пожаловались на то, что Якин без причин сослал вас в дубль, и связали это с годовщиной геноцида армян. Зачем вы вообще дали то интервью?

– Не хотел бы говорить об этом, мой друг. Это прошлое.

– Потом вы отказались от своих слов. Жалеете о том, что произошло?

– «Жалею»? Что вы имеете в виду? Говорить об этом нечего, произошло недопонимание. Почему вам это интересно? Случилось, что случилось, надо двигаться дальше.

– Вы говорили, что клуб преподносит все так, будто вы травмированы, хотя на самом деле давно восстановились.

– Никакой травмы у меня не было. После травмы, особенно такой тяжелой, как разрыв крестообразных связок, ты должен играть, это самое главное. Если будешь только тренироваться, не сможешь быть готов на сто процентов.

– Мовсисяну Якин не объяснял, почему тот не играет. С вами было так же?

– Такое уж решение тренера, это его работа. Но услышать причины футболист имеет право. Например, у Аленичева я спрашивал, почему он меня не ставит, а он не мог ничего объяснить. Отвечал так: «Да-да, но ты же знаешь, что у тебя конкуренция с Промесом. Тебе трудно ее выдерживать». Когда я услышал это в третий раз, больше с Аленичевым не общался. В первых пяти матчах я вообще не выходил: сначала играли Промес и Попов, потом Промес и Жано, даже Юру выпускали на фланг. Но только не меня. А потом Аленичев говорил про конкуренцию с Промесом – хотя дело не только в ней. Я ведь мог отлично играть и вместе с Квинси. Я не понимал причин, которые называл Аленичев, да их и не было.

– После одного из поражений Леонид Федун сказал: «Непонятно, почему с первых минут не играл Озбилиз, который оживляет игру, но не очень нравится Аленичеву». Справедливо?

– Рад был услышать эти слова от президента. Тогда я действительно уже набрал форму и был готов играть. Мне было необходимо выходить на поле, и президент это понимал, а тренер, очевидно, нет. У тренера не было на меня времени, ему нужен результат.

Вообще президента Федуна все так много обсуждают, но он вкладывает столько сил в «Спартак», построил такой великолепный стадион. Думаю, Федун заслуживает лучшего.

– Что нужно, чтобы стало лучше?

– В последний раз «Спартак» был чемпионом больше десяти лет назад. Нужно быть реалистами и понимать: те времена позади. У «Спартака» есть талантливая молодежь, которой нужно время, что вырасти. Если есть менеджмент и академия, значит, есть фундамент, на котором нужно строить что-то новое.