Владимир Бесчастных: Плакаться не хочу, решение уже принято

В интервью Sovsport.ru тренер «молодежки» «Спартака» Владимир Бесчастных объясняет свое видение расставания с клубом.

- Ваше расставание – именно увольнение?

- Да, так и есть. Это увольнение.

- Вас вызвали и сказали, что не нуждаются в ваших услугах – как формально это было?

- Так и было. Перед матчем с Самарой мне позвонил Сергей Юрьевич Родионов и сказал, что надо поговорить в клубе. На следующий день после игры мы с помощниками приехали, нам объявили, что руководство решилось с нами разорвать отношения.

- До какого срока у вас контракт?

- Еще полгода, до июня.

- Причины расставания каковы?

- Конкретных не назвал. А я сам не спрашивал. Мне все равно, почему уволили.

- И все же – вас уволили, вы не самый последний человек в истории клуба, а вам все равно.

- Мне сказали, что есть вопросы, на которые не нашли ответа. Какие вопросы, не знаю. Глобальных вопросов ко мне не было, мы работали в штатном режиме. Конфликтов у меня ни с кем не было.

- Для вас происшедшее – неожиданность?

- Знал, что в этом плане идет движение, слухи ходили. Моя команда играла хорошо, думал, что до конца года дадут доработать, положение в таблице мы поправим (после осенней части молодежка «Спартака» идет на 7-м месте, отставая от лидирующего «Рубина» на 9 очков – прим.ред.). Считаю, что в этом году моя команда играла хорошо, но были объективные причины, по которым мы не могли выиграть.

- Какие?

- Игроки атаки были отданы в «Спартак-2». Многие молодые ребята, которые были в команде, но не играли в основном составе, стали играть.

- Сколько молодых игроков ушло по сравнению с прошлым сезоном?

- Лисинков ушел, Мелкадзе забрали. В прошлом году были игры, где Зуев выходил. Самое основное – вратарь Митрюшкин не играл уже за нас, очень важная фигура для нас.

- Вы пытались это объяснить?

- Думаю, это не надо объяснять, это же понятно.

- В прошлом году молодежка закончила сезона второй, в этом году команду осенью на промежуточном финише – седьмое место. Что еще повлияло на результат?

- Мы шли хорошо. Потом получилось так, что вышла осечка – проиграли матч «Тереку», из-за того, что весь 97-й год забрали в сборную. В Краснодаре с нами приехал играть не дубль, а «Краснодар-2». Играли неплохо, и если бы не ошибка судьи, могли бы победить. Следующий матч играли с «Рубином», но там в молодежку забрали футболистов из «Рубина-2», который распался, плюс три взрослых футболистов. В прошлом году ситуация выглядела иной: команда была постарше, большой период времени за нас играл Джано, который показал юным парням, как надо владеть мячом, в целом выбор футболистов был шире. А когда у тебя выбора нет, игру усилить не можешь, да пацаны психологически по-другому играют, видя, что некем заменить.

- Вам предложили работу в системе клуба?

- В Академии предложили поработать.

- Вы приняли предложение?

- Нет. Ситуация простая – нужно определиться, какой я тренер. Если плохой – то зачем меня звать в Академию. А если хороший, то почему уволили?

- Взаимоотношения с главным тренером основной команды очень важны. Как общались с Дмитрием Аленичевым?

- Взаимоотношения очень хорошие. Контактировали постоянно, друг другу помогали. Думаю, в связи со сложившейся ситуацией ему сейчас тоже не до меня. После разговора с Родионовым не общались. Плакаться не хочу, решение уже принято. Если бы хотели меня поправить, то делать это надо сразу же, как только возникло недовольство. Был бы диалог.

- Недавно был совет директоров клуба. Там шла речь о молодежке?

- Мне сказали, что результат не тот, который ждали, но он объективен. На что я сказал, что впереди много игр и есть время выровнять ситуацию.

- Вы в разговоре с корреспондентом ТАСС сказали, что был человек, который вас подсиживал. Я правильно понимаю, что вы намекаете на Дмитрия Гунько, который курирует работу клуба с молодежью?

- Ну, знаете… Скажу так: посмотрим, кого назначат главным тренером.

- Как у вас с Дмитрием сложились взаимоотношения?

- Я думал, что у меня хорошие отношения. Мне говорили, что пошло движение и называли эту фамилию. А что он делал и делал ли вообще, сказать не могу.