СЕРГЕЙ ПАРШИВЛЮК: «НАДО СЕБЯ СТАВИТЬ»

Если каждому из наших ребят постараться найти некое определяющее понятие, то  Сергею Паршивлюку подошло бы «хорошо воспитанный». Это не значит, что остальные невоспитанные. Просто Сергею это подходит  в первую очередь.

— Начнем с истоков?

—  Родился я в Москве. Мама, Светлана Васильевна, работает воспитателем в детском саду, папа, Виктор Сергеевич, — охранником. Я единственный ребенок. Обычная простая семья. Вся любовь — на меня.

— Эгоисты не вырастают в семьях с одним ребенком?

— Нет. Нет. Нет. (Уверенно и с улыбкой.)

— Но ведь холили и лелеяли?

— Когда холили, когда и в «ежовых рукавицах» держали. Всего понемножку.

— Судьбу спортсмена сам для себя выбрал?

— Сам. Папа просто помогал чем мог. Мама, конечно, отговаривала. Говорила, что учеба на первом месте, но я это выбрал твердо.

— Учебу не забросил?

— Старался совмещать, хотя все равно больше внимания уделял футболу. Но мама все-таки наставляла на путь истинный. Говорила, что надо и кроме футбола что-то еще знать.

— Как попал в школу «Спартака»?

— Как-то играли в футбол во дворе с парнем. Мне было 7 лет, а он был на год младше меня. И его отец увидел объявление о наборе в школу. Парень сказал: пошли? Я ответил: ну пошли, почему бы и нет. В итоге меня взяли, а его нет. Зовут парня Андрей Певцов. Какое-то время общались, потом пути разошлись. Я  ему за то предложение и сейчас благодарен.

— Расскажи о своих школьных тренерах.

— В первый год я попал к Александру Георгиевичу Ярцеву, царствие ему небесное. Он тоже нас держал в «ежовых рукавицах». Но, думаю, именно благодаря ему у меня что-то начало получаться. Нет слов, чтобы объяснить, каким ударом стала его смерть. Человек был просто замечательный. Он вел меня только год, но и после этого отношения оставались прекрасные. Хорошего человека потерял мир.

— Ты с самого начала ходил в особо подающих надежды?

— Нет. Поначалу вообще у Александра Георгиевича было две группы: одни, которые «да», другие — «нет»…

— А были «не очень»?

— Да. Вот я и был между «нет» и «не очень». Я тогда в нападении играл. Но однажды Александр Георгиевич сказал: «Да», — и вскоре меня перевели в полузащиту. При Валентине Гавриловиче Ивакине я стал играть в середине. Потом у нас был еще Виктор Евгеньевич Зернов, а выпускался я уже при Александре Михайловиче Пискареве.

— Тренеры одну линию гнули?

— Нет, каждый прививал что-то свое. При Ивакине был такой детский футбол, при Зернове тоже своеобразный. А Пискареву импонировала игра «Челси», и он нас подстраивал под их систему с крайними вингерами. Почти все — в атаку. Но мне нравилось… Потому что в обороне не надо было много отрабатывать. (Улыбается.)  Я думаю, что все было полезно, потому что нужно знать разные системы и уметь играть на разных позициях. Мало ли что в жизни бывает. Даже по себе могу судить. Все на пользу, все в копилочку.

— Из особо талантливых в школе часто не выходят большие футболисты. Почему, как думаешь? И кто из вашей «группы да» сейчас «выстрелил»?

— Есть ребята, которые в том возрасте были очень даже «да». Это Костя Кадеев, Дима Туменко. Они тогда уже были на приличном уровне. А многие, кто «выстреливал», нигде сейчас не замечены.

— А в чем причина?

— Не знаю. Может быть, рано раскрылись. Когда в раннем возрасте выделяешься, думаешь: вот, уже все в порядке. Но потом начинаются разные проблемы. У нас был Вахтанг Маргоша. Парень был на таком уровне! Был на голову выше, просто все умел. Были отдельно: «мы» и «он». А потом мы подтянулись по физическим кондициям, а он как-то «отпустил», по всей видимости. Сейчас он в «Динамо». Дай бог, чтобы у него все хорошо было.

— В чем, по-твоему, тебе надо в первую очередь прибавлять?

— В физических данных, я думаю. Потому что сейчас спрос на таких сильных, мощных, бегущих защитников.

— А как этого добиться? На тренажерах?

— Надо самого себя сделать более уверенным, более жестким. Надо себя ставить. Вон в Европе защитники не особо большого роста: те же Даниель Алвес, Эшли Коул. Люди играют, люди знаменитые.

— Но у тебя, по-моему, характер более… пластичный…

— Ну, будем вырабатывать другой, пожестче. Просто надо поставить перед собой цель и понять, что без этого никуда.

— Насколько актуально для нынешнего «Спартака» понятие «лидер», если ты уже в этом разобрался? Не устарело ли оно?

— Не то чтобы устарело. В каждой команде должен быть лидер. Может, даже несколько лидеров, которые ведут команду за собой. У нас их несколько: Титов, Быстров, в нападении Павлюченко, в воротах Плетикоса. В каждой линии есть лидер. Есть лидеры по игре, которые всегда могут завести остальных. А есть, кто в раздевалке. Подскажут по-доброму, хотя могут и прикрикнуть. В этом смысле, думаю, у нас порядок.

—  Какие надежды ты связываешь с ближайшим сезоном?

— Во-первых, в начале прошлого сезона я вообще не мечтал, что буду тренироваться в основе. Конечно, хочу тренироваться и жить в едином ритме с первой командой, попадать в заявку почаще. И дай бог еще хотя бы пару таких матчей, как с «Зенитом». Надеюсь и мечтаю.

— Будь ты «тренером себя», что бы с собой делал?

— Не знаю, не могу представить. (Улыбается.) Требовал бы, наверное, с себя побольше.

— А более далекие футбольные планы есть?

— В принципе, лучше не загадывать, а жить сегодняшним днем. Но, наверное, как и все молодые, хочу закрепиться в команде, опять же попасть со временем в сборную. У всех, мне кажется, одни и те же планы. Но для этого, конечно, надо стараться, работать, доказывать, что я здесь не просто так.

— Кто из правых защитников у нас в России и за рубежом тебе нравится?

— В России, пожалуй, никого не назову. А за рубежом  — Серхио Рамос, тот же Даниэль Алвес. Это те, кто нравится по манере игры — с частыми подключениями в атаку. А из полузащитников — Криштиану Роналду.

— Остается время для отдыха?

— Бывает, когда одна тренировка, сходим в кино с друзьями, посидим где-нибудь. В боулинг можем поиграть.

— И как успехи?

— Ну, пару–тройку страйков могу выбить. (Улыбается.) Недавно с Кудряшовым и Дзюбой ходили. Борьба была приличная. Одну партию я выиграл, две — Артем, а Федька как-то подотстал. Других особых увлечений нет. В компьютер не очень люблю играть. Разве что на сборах постреляешь иногда. В Интернете могу посидеть, попереписываться с кем-нибудь.

— Футбол может надоесть до тошноты?

— В конце сезона бывает тяжело. Но это ведь наша работа. Не до тошноты, конечно, но весь сезон в напряжении — морально это выматывает. Но после отдыха в новый сезон входишь уже изголодавшимся по футболу.

— Что такое в наше время цвета клуба? Времена меняются, отношение к футболу в нашей стране тоже. Может, пора более реалистично, профессионально подходить к этому понятию?

— Непростой вопрос. Но, если честно, каждый человек живет прежде всего для себя, ради своих близких. Эти интересы, что бы ни говорили окружающие, для каждого человека выше. Причем даже для самих же этих окружающих в том числе. С одной стороны, болельщики правы, ведь «Спартак» — клуб с такой историей, но с другой — мне кажется, что каждый человек вправе выбирать, где ему лучше.Потому что это — его жизнь. И она одна.