Александр Мостовой: "Был лучшим Черенков, а после стал я"

Переезд во Францию, где он выступал за "Кан" и "Страсбур", оживил ситуацию. И, наконец, в Испании он нашел свою команду. "Сельта" стала для Мостового почти родной командой, а россиянина болельщики называли не иначе как Царем. По окончании карьеры Александр вскоре вернулся в Россию и сейчас находится на перепутье, хотя, по слухам, уже в ближайшее время может возглавить одну из команд в первенстве страны. С Александром Мостовым беседуют Алексей Андронов и Александр Шмурнов.

- Для вас с возвращением в Россию жизнь в Европе отходит в историю?

- Моя футбольная жизнь стала историей, а бытовая не сильно отличается от того, как я жил в Испании. Сейчас я живу практически на две страны.

- Начиная с 1990 года в течение почти 10 лет в Европу из России уезжали футбольные звезды: вы, Юран, Карпин, Канчельскис, Кирьяков, Колыванов, Симутенков. Потом этот поток стал не таким мощным, а в какое-то время и вовсе иссяк. Отчего? Рыба стала помельче?

- Мне бы не хотелось сравнивать наше поколение с нынешним. В спорте, а особенно в футболе, существует цикличность, и каждые 10 лет, как правило, вырастает плеяда игроков, совсем не похожая на предыдущую. Поколения сравнивать очень сложно. За себя могу сказать: наша сила, конечно, была в том, что мы воспитывались в советской спортивной школе, которой теперь уже нет и не будет.

- Что это была за школа, в чем ее сила?

- Мне часто задают этот вопрос, и я не знаю ответа. Тренировались ли мы по-другому? Не знаю. Сейчас вижу, как проходят тренировки наших современных игроков, со многими я играл, так как с футболом простился позже всех. Все вроде бы так же, как у нас. Может быть, мы были более талантливыми и, набираясь опыта у старшего поколения, смогли лучше раскрыться. Но, вероятно, дело еще и в том, что сам отъезд за границу был огромным стимулом для нас. Я хотел уехать все равно куда, чтобы играть в футбол, чтобы меня узнали. Сейчас для многих этого стимула нет. Ребята играют дома, получают хорошие зарплаты и не видят смысла в том, чтобы куда-то ехать. И это тормозит их рост.

- У вас есть чувство досады от нереализованности? Ведь ваше поколение было очень сильным, а добиться успеха на уровне сборной вы так и не смогли.

- Это один из самых больных вопросов. Я затрудняюсь прямо ответить, почему это произошло, но чувство досады от упущенных возможностей и даже вины есть до сих пор. Команда была совершенно сумасшедшая по своим возможностям, но что-то не сложилось. Но вот что? Мы много раз перебирали ответы и к единому выводу так и не пришли.

- Что, с вашей точки зрения, произошло на чемпионате мира 2002 года?

- Конфликты в сборной происходили регулярно на протяжении всех 10 лет. Мне тяжело отвечать за всех, а что касается меня, то я отправился в Японию с серьезной травмой и, по сути, ехал туда туристом.

- Многие до сих пор считают, что причиной вашего неучастия в матчах в Японии была вовсе не травма, а рекламный контракт.

- Травма была, причем очень обидная - на первых минутах товарищеского матча. Я понимал, что это последний мой большой турнир в карьере, я был в прекрасной форме, и, возможно, этот чемпионат мог стать моим. У меня действительно был контракт с Pepsi Cola, и, может быть, он стал в какой-то степени одной из причин разногласий и конфликтов, но главное, почему я не играл, - это травма.

- Что прежде всего вы вынесли из испанской и португальской жизни?

- Главное - опыт. Из «Спартака» я уехал молодым, но вполне состоявшимся футболистом, с большим опытом выступления за серьезный клуб. Для меня стало открытием, что можно в футбол играть не только по-другому, но и лучше. Я ведь как думал: вот был лучшим Федор Черенков, а теперь есть я. В Европе же выяснилось, что таких, как Мостовой, в команде человек 20 и нужно доказывать свое превосходство. С первыми трудностями я столкнулся в «Бенфике» в Португалии. Я человек коммуникабельный и быстро вхожу в отношения с людьми. Для меня никогда не составляло большого труда найти общий язык в новой команде. Главная трудность была в неумении доказывать свое преимущество. Три года, проведенные в Португалии, оказались для меня особенно тяжелыми. Мне так и не удалось заиграть в «Бенфике».

- Почему, как вам кажется, у нас так ни один футболист и не заиграл именно в Португалии? Вот еще один пример, более свежий. Поехал в "Бенфику" Андрей Каряка, такой талантливый игрок, и просидел два с половиной года на скамейке запасных.

- Думаю, каждый случай можно разбирать особо. Из России я уезжал в Германию, но наши ребята, Юран и Кульков, позвали меня в Португалию. Думали, вместе будет не так трудно, и я поехал в «Бенфику», не зная, что по крайней мере полгода играть не смогу по правилам, так как для меня нет места в команде и нет официального разрешения на работу. Вот вам причина. В результате первые полгода я отдыхал и тренировался.

- Расскажите, как себя чувствует здоровый профессиональный футболист, оставаясь без игры полгода.

- Трудно было. Для футболиста игра - самое главное. Из Москвы я уезжал, будучи звездой с огромными перспективами, а тут конкуренция, вынужденный простой, и в сборную меня тоже перестали приглашать. Это был самый трудный период для меня.

- Ваш переезд во Францию связан с женитьбой?

- Во Францию я уехал прежде всего для того, чтобы играть. Мне было все равно в какую команду ехать, лишь бы начать играть немедленно. Такую задачу я поставил агентам. На следующий день после отъезда из Лиссабона я уже играл показательный матч во Франции. Это и было началом времени удач.

- Вы уникальный российский игрок, который на Западе для своего клуба стал безусловно первым номером. Вы попали в «Сельту», которая ни до вашего появления, ни после так ничего и не добилась. Практически все успехи этой команды связаны с вашим именем. Когда вы почувствовали себя в «Сельте» человеком, на котором строится вся игра команды?

- На второй год. В первый год были трудности, связанные с переездом, затем выяснилось, что испанский чемпионат изнутри совсем не то, чем он представлялся, скажем, из Франции.

- Что именно вас удивило?

- Откровенно слабая организация дела. Да просто ужас! Уровень второй лиги союзных времен. Первые шесть месяцев я просто не мог поверить, что такое возможно в Испании.

- А если подробнее?

- Прежде всего удивило отношение к футболистам и бытовые условия. Не было горячей воды, например, в раздевалках. Однажды парень приехал на тренировку на базу на машине, оставил рядом с базой, то есть с тем, что называлось базой, а после тренировки просто не обнаружил своей машины. Ее банально угнали, поскольку базу никто не охранял. Да и базы как таковой просто не было. Было поле ужасного качества и подобие раздевалок. Все это я увидел после Франции, где играл за «Страсбур» - команду, входившую в шестерку лидеров и обладавшую всей инфраструктурой.

- Вы бы поверили в тот момент, когда столкнулись со всеми трудностями команды, что будете играть в Лиге чемпионов?

- Я был одним, кто не только в это верил, но и пропагандировал свою уверенность. Это произошло как раз на второй год, когда в команде появились Валерий Карпин и еще несколько легионеров серьезного уровня: Макелеле, Мазиньо, Джорович.И я увидел наши перспективы. Мы с Валерой начали наседать на руководство, пытаясь объяснить, как надо устроить жизнь команды, чтобы добиться реальных успехов на международном уровне. Руководство на тот момент в футболе разбиралось очень слабо.

- Как же так получилось, что именно русские футболисты встали впереди движения к вершинам европейского футбола?

- Нам потом часто задавали такой вопрос. Нам говорили: откуда вы знаете, вы же из России, там все время идет снег, что вы можете знать о строительстве футбольного клуба и так далее. Но все-таки руководство прислушалось к нам. Оно вошло в наше положение, мы вошли в его и начали совместно работать и друг другу помогать.

- Вы стали акционерами команды?

- Нет. Просто у нас был авторитет. Например, по моей убедительной просьбе у клуба появилась профессиональная тренировочная база. В течение года я общался с журналистами, они писали в газетах и выступали по телевидению, разъясняя мою позицию.

- Как руководство «Сельты» это воспринимало?

- Нам очень помог результат. В первый год было очень трудно убеждать и доказывать, а когда команда заиграла, то к нашим словам стали относиться совсем по-другому. Люди пошли на стадион, футбол приобрел новый статус в городе.

- Вам, наверное, помогали успехи соседнего «Депортиво»?

- Как ни странно, это мы помогли «Депору».У них тоже не было своей базы, они играли на каком-то чуть ли не школьном стадионе. В Галисии часто дожди, слякоть, грязь. И такие условия были у команды, занимавшей первые места в одном из ведущих европейских чемпионатов! Наш пример стал поводом для того, чтобы ситуация изменилась в лучшую сторону и в "Депоре".

- Понятно, почему вам хотели в Виго поставить памятник - не за игру, а за то, что вы сделали для развития клуба. Памятник в итоге поставили?

- Нет, так и не поставили. Как обычно бывает, пока футболист играет, его все и ждут в гости, и угощают, и даже памятник хотят поставить. А как только у клуба начались проблемы, а я уже закончил свою карьеру, тут и с местом, и с деньгами для памятника начались трудности. Да я с самого начала не верил в эту затею.

- Насколько хорошо вас помнят сейчас в городе? Если вы вдруг появитесь на каком-нибудь матче, что будет с трибунами?

- Как я знаю, сейчас на трибунах не так много народу. «Сельта» выступает во втором дивизионе. Многие до сих пор говорят: почему бы тебе сейчас не поиграть за команду? Вполне бы мог соответствовать, даже и в таком возрасте.

- У вас не было мысли остаться в Испании, в Виго, закрепиться, как это сделал Карпин?

- У меня возникли проблемы с клубом. По окончании карьеры мне обещали место в руководстве, но потом все изменилось, и мы уже не смогли договориться. После всех этих перипетий желания оставаться в Виго у меня уже не было. А Валере очень нравилось жить в Виго. Бизнесом он начал заниматься еще до окончания карьеры, и сейчас он уже крепко стоит на ногах в новой жизни. Ему возвращаться в Москву просто нет смысла, у него здесь даже квартиры, кажется, нет.

- Что вы собираетесь делать в России?

- Сейчас смотрю и изучаю российский футбол. Самому бы мне хотелось в дальнейшем остаться в футболе, но пока я бы не стал конкретизировать.

- Ходили слухи о том, что вам предлагали возглавить «Ростов».

- Я не хочу давать разъяснения по этому вопросу, пусть все пока останется так, как пишут.

- Когда «Спартак» играл в начале года с «Сельтой», Карпин дал интервью даже не жесткое, а жестокое по поводу всей нашей клубной системы. Вы, приехав в Россию, тоже считаете, что наши клубы настолько далеки от европейских?

- Не вполне. Мне кажется, что наши ведущие клубы находятся на уровне европейских, а некоторые клубы Европы превосходят. Мне, правда, трудно быть объективным: пока я еще ни в одном клубе внутри не варился.

- Вам хотелось бы вернуться именно в «Спартак»?

- Конечно же, но загадывать не буду. Я один из немногих, кто провел за границей больше 15 лет, и у меня совершенно были потеряны связи и контакты. Поэтому пока есть некоторые сложности с поиском работы.

- Матчи чемпионата России вы посещаете?

- Да, бываю.

- Как вы оцениваете российский футбол?

- Например, игра «Спартак» - «Локомотив» на моей памяти болельщика и игрока просто одна из лучших и по накалу, и по сюжету. При этом я видел множество абсолютно провальных матчей. Я футболист и не могу никого обвинять: бывает по-всякому, и я это очень хорошо знаю.

- Про ваше поколение говорили, что вам повезло родиться в 1960-1970-е годы и на пике карьеры уехать за границу играть. А если бы вы родились на 10 лет раньше, то такой удачи не случилось бы из-за железного занавеса. Сейчас, когда «Зенит» приобрел Тимощука за $20 млн, многие жалеют, что не родились на 10-15 лет позже.

- Да, я согласен был бы родиться позже. Думаю, это обычная история. Такие разговоры велись всегда и в наше время. Старшие футболисты все время говорили: нам бы 10 лет скинуть - мы бы показали.

- Вам не кажется, что деньги, пришедшие в российский футбол, сильно опережают его уровень развития?

- Кажется. У нас футбол - это не просто игра, это бизнес, который кому-то приносит огромные деньги. Поэтому, думаю, одним годом здесь проблему не решить. Так уже не выйдет, как у нас с Карпиным получилось в Виго: методом убеждения. Здесь совсем другие масштабы. Я не представляю, как и в чем это проявится, но нынешний мыльный пузырь рано или поздно лопнет. Деньги в футбол не могут приходить из ниоткуда. Был похожий период в Испании, с «Реалом», но там достаточно быстро поняли, что нужно начинать экономить.

- Вы совсем не хотите попробовать себя в тренерской профессии?

- Если 15 лет назад я категорически говорил, что тренером не буду, то сейчас уже задумываюсь серьезно и об этом. Я всего месяц как обосновался в Москве и просто еще не успел подать документы на тренерскую лицензию. Постараюсь со следующего курса ее получить.

- Опять же, если вспомнить ваше поколение, после окончания карьеры пока мало кому удается добиться успеха.

- Я думаю, что многим ребятам просто не повезло. Ведь бывает так, что человек, которого никто не знал, вдруг становится известным тренером - возьмите того же Моуриньо. Бывает и наоборот. Да, для нашего поколения пока не все складывается удачно. Но это не значит, что на всех сразу можно ставить крест.