ФЕНОМЕН. ЦЫМБАЛАРЬ

Я с Цымбаларем не знаком...

И когда у газетного киоска ныл мальчик, уговаривая маму: "Купи Цымбаларь!" (имелся в виду журнал "Спартак", где на обложке был как раз он, Цымбаларь, лучший российский футболист 1995 года), я совершенно не думал о символике ситуации. Более того, ни сам Илья, ни его юный поклонник, ассоциировавший знаменитого футболиста со всей командой, которая и дала имя изданию, меня в тот момент не занимали.

Я думал о другом - о секрете раскупаемости спортивной прессы. И жалел, что в журнале, где я тогда работал, дали беседу со спартаковцем из клиники, куда его занесла очередная тяжелая травма, а вынести на обложку изображение исцеленного Цымбаларя не сообразили. То, что имя прославившегося в Москве одессита у всех было на слуху - и нарасхват портреты, я тогда воспринимал как данность.

Вот и получилось, что о мальчике-поклоннике и о самом, разумеется, Илье Владимировиче Цымбаларе, который вроде бы только вчера играл за "Спартак", но теперь уже почти привычно воспринимается в контексте истории, думаю сегодня, когда тиражи и способы распространения журналов интересуют меня скорее умозрительно.

Я, повторяю, с Ильей не знаком.

Прошла пора моих знакомств, моих приятельств с футболистами.

Когда-то, когда и я считался молодым, мэтр футбольной журналистики Лев Иванович Филатов не рекомендовал нам, студентам, близко знакомиться с игроками. Считал, что это скорее помешает, чем поможет. И ныне я готов с ним согласиться. Но не могу и не видеть очевидных успехов как раз тех, кто умел дружить с футболистами. Замечаю, что теперь друзьями знаменитостей журналистского цеха непременно становятся и звезды новых поколений - и похоже, что им, звездам, лестно короткое знакомство с теми, кто был близок к их когдатошним кумирам. Все может быть. Только вот нынче я гораздо меньше верю в то, что внимание моих коллег гарантирует кому-либо место в мифе - да и сам миф.

В связи с этим вспоминается всеми любимый ленинградский актер Ефим Копелян, точнее - запись о нем, сделанная великим артистом и другом Лобановского Олегом Борисовым у себя в дневнике. "Все эти журналисты якобы увековечивают, якобы для истории, - написал Борисов. - А на самом деле - фига с два! Увековечить может только легенда. Останется ли она после Копеляна? Еще вопрос. Легенда - это когда загадка, когда шторки опущены. А какая загадка, когда трындишь о себе, не закрывая рта?"

Думаю, что болельщики причастнее к сотворению мифов и легенд, чем пишущие о футболе. Но сегодняшние болельщики уж слишком яростно сиюминутны. Говорю, конечно, про видимую, телевидением показываемую их часть, ведь наступило время, когда болельщик на стадионе - организованный, орущий, петарды пускающий, сражающийся с милицией и благодаримый футболистами - стал никак не меньшим участником зрелища, чем игрок.

Единственного не знаю - как у него, болельщика, с памятью. И не с коллективной памятью, а прежде всего - с индивидуальной...

Илья Цымбаларь появился в московском "Спартаке" очень своевременно - в девяносто третьем. И через год - после памятной катавасии с письмами, интригами, кто согласен на такого тренера сборной, а кто требует другого - поехал на чемпионат мира в Америку. Сознаюсь, что я его там и увидел впервые воочию, а то все по телевизору смотрел.

Одесситов чаще вербует Киев, а тут они с Юрием Никифоровым приняли московское - к тому моменту заграничное - предложение. И - не прогадали. В "Спартаке" образовывался новый костяк. И Цымбаларь с Никифоровым - вкупе с Дмитрием Аленичевым, позванным из еще не составлявшего спартаковцам настоящей конкуренции "Локомотива", - выглядели группой премьеров.

Мировой чемпионат в США никому из игроков сборной России славы не прибавил. Но "Спартак" в девяносто пятом - единственном за те годы сезоне, когда клуб Романцева не стал российским чемпионом, - усиленный временно вернувшимися легионерами, здорово сыграл в Лиге чемпионов. И сборная базировалась на "Спартаке".

Вот на такой волне лучшим игроком страны признали спартаковца третьего года службы Илью Цымбаларя. В свои двадцать шесть лет он мог смотреть вперед с большой уверенностью. Хотя в гладиаторской жизни никто никому ничего не гарантирует. И никого не удивило, что лауреат-95 Новый, девяносто шестой год встречал на костылях.

Тем не менее последующие сезоны только упрочили положение спартаковского полузащитника: на своей позиции он четыре раза признавался лучшим. И все мы - и спартаковские болельщики, и приверженцы других команд, и странные люди, мало интересующиеся футболом, - свыклись с мыслью о непременности присутствия Ильи Цымбаларя в "Спартаке".

Конечно, лучшими игроками признавали и других спартаковцев - Аленичева, Тихонова, Титова... Но никто никогда не сказал бы, что Илья, проведший очередной сезон чуточку хуже кого-то из своих партнеров, в чем-либо существенном ему уступает.

Ведущие игроки тогда регулярно уезжали в зарубежные клубы. Ждали, что и черед Цымбаларя придет. Но он все оставался в России и оставался. И уезжать вроде бы смысл пропал. И вдруг Романцев (как мне показалось - в одночасье) отчислил - без объяснения публике причин - Цымбаларя в середине сезона.

Наш герой не остался без работы. Его позвал Семин в поднимавшийся "Локомотив"... Потом, я видел, он был полезен "Анжи", но это, правда, вряд ли был уровень...

Раньше бывало: игрок остается легендой, а жить не на что. Сейчас нет нищих (среди футболистов), но и в легенду никто не превращается. И я почему про того мальчика, который за это время вырос, вспомнил - не один же он был такой?

Орать и скандировать - хорошо, но и помнить - неплохо, наверное.