Три года назад Роман Шишкин оказался не нужен «Спартаку», перешел в «Локомотив» и за это время дорос до капитана. В интервью еженедельнику «Футбол» правый защитник «железнодорожников» сравнил обстановку в команде при Кучуке и Биличе, вспомнил множество историй из своего спартаковского прошлого и похвастался коллекцией футбольных маек.
Абаев – мой клиент
– Вы сейчас капитан «Локомотива». Вас выбрали, назначили, сами вызвались?
– Мне отдали капитанскую повязку, когда Гилерме получил травму. Еще при Биличе было распределение: Гилерме – капитан, я – первый заместитель, Дима Тарасов – второй заместитель. С новым тренером это и не обсуждалось, так что ничего не поменялось. Перед игрой с «Краснодаром» мне просто сказали, чтобы я выводил команду на поле.
– Похоже, это один из немногих моментов, который не стал менять Леонид Кучук.
– Да, с его появлением действительно многое поменялось. Основное – это дисциплина. Как игровая, так и неигровая. Коллектив стал сплоченнее, атмосфера теперь какая-то другая, более располагающая к победам.
– Раньше атмосфера располагала к поражениям?
– Нам не хватало тренерской руки. Шли серии неудач, они давили, мешали играть. Но Билич почему-то ничего не мог с этим поделать. Ему не хватало жесткости, он не мог заставить собраться тех, кто расслаблялся, не мог заставить дорабатывать на поле тех, кто недорабатывал. Все просто приезжали на тренировки, как на работу в офис, отрабатывали положенные часы и уезжали. С таким отношением добиться чего-то невозможно. Ведь футбол – это же не просто работа, здесь необходимо стремиться достичь каких-то результатов. Чтобы их достичь, надо жить этим, интересоваться всем, что происходит в мире футбола. Мне не хочется сейчас петь дифирамбы, но такое ощущение, что при Кучуке мы снова стали жить футболом.
– Билич мог за три гола в одном упражнении поощрить выходным. Сколько голов надо забить у Кучука?
– У Кучука с этим все построже. После победы над «Тереком» мы на эмоциях попросили два дня выходных, но нам сказали, что никаких выходных не будет и это даже не обсуждается. Наверное, так правильно. Ведь у тренера своя система подготовки, определенный план. И если эти выходные в него не вписываются, то тут даже говорить не о чем.
– Каково увидеть на тренировке своей команды вратаря, которому еще неделю назад приходилось забивать в официальном матче?
– Абаеву я на этой же тренировке опять забил со штрафного, только в другой угол. Над ним немного пошутили, а мне сказали, что это мой клиент. Но не подумайте, что Абаев плохой вратарь. Просто почему-то удается ему забивать. Жаль только, что по его воротам бить теперь получится только на тренировках.
Ящики фанты
– Перенесемся чуть назад, в ваше спартаковское прошлое. Помните тот день, когда Невио Скала взял вас в основной состав?
– Мне было 17 лет, я тогда играл за дубль. Скала часто приезжал нас просматривать, но мы были уверены, что это показуха. Оказалось, что нет. Он действительно смотрел не просто так. Раз в месяц мы играли двусторонки – дубль против основы. В общем, то ли в июне, то ли в июле мне позвонили и сказали, что меня приглашают на тренировку с основой. Причем не на просмотр, а вообще, с серьезными планами. У меня – паника, мандраж. Вроде новость приятная, но все равно. А тогда был турнир – Кубок Интертото. В первом раунде мы играли с какой-то несильной литовской командой, и Скала решил поставить побольше молодежи и тех, кто не много времени получал. В итоге я провел пять-шесть матчей, мы еще с хорватами какими-то играли, с «Вильярреалом». А в чемпионате, правда, в том сезоне сыграл только один матч – с «Кубанью», когда Петкович забил. Но зато был в обойме, тренировался с основой.
– Первые замечания от Скалы?
– Он мне не делал особых замечаний, он меня больше поддерживал. Вот, например, делали мы беговые упражнения, а мне хотелось проявлять себя, доказывать. Вроде надо бежать с командой, а я хочу выделиться и бегу быстрее всех. Мне даже тот же Петкович говорил, мол, куда ты полетел, давай с командой все делай. Но Скала подошел и сказал, чтобы я ни на кого не обращал внимания. И что если хочу бежать быстрее, чтобы бежал быстрее.
– Итальянец – первый иностранный тренер в вашей карьере. Чем он запомнился?
– У него был помощник – Стефан, ему лет пятьдесят было, не меньше. Но он с нами играл, бегал, потел, выкладывался на всех тренировках, будто ему на поле выходить. Мы все поражались просто. Скала же очень мало говорил, в основном молчал, смотрел и анализировал. С питанием целая история была. Сразу поставили общий стол, ели все вместе, пока последний не доест, никто не встает. Ну это европейский подход, с другими тренерами-иностранцами потом столкнулся с тем же. Майонез, кетчуп, жирная еда – все было под запретом. Хотя странно: после тренировок и игр мы пили фанту. Ее прямо ящиками завозили. Нам объясняли, что она хорошо восполняет сожженные калории, помогает быстрее восстанавливаться. А вообще некоторые тренеры и пиво разрешают после игры, в Германии особенно практикуется. Тоже для восстановления, но одна-две бутылки, не больше.
– После Скалы был Старков, который не видел вас в составе. Почему?
– Как только убрали Скалу, мне сразу позвонил администратор и сказал, чтобы я завтра приезжал работать с дублем. Ну хорошо, с дублем, так с дублем. Я думал, что сейчас новый тренер, много игроков, надо ему время, чтобы освоиться, обвыкнуться. Надеялся, что скоро позовет назад. Но в итоге я и многие другие игроки так и остались в дубле, Старков просто делал ставку на возрастных и опытных футболистов, с молодежью не хотел возиться.
– Мыслей уйти в аренду не было?
– Были. Я играл за дубль довольно успешно и подумывал о таком варианте: поехать обрасти мясом куда-нибудь в первую лигу. Но хорошо, что Федотов уговорил меня остаться. Он мне сказал: «Шиша, ты спартаковец, не уходи никуда, потерпи немножко». И как будто в воду глядел. Старкова в итоге убрали, пришел Федотов. Мне на следующий день звонят и говорят, чтобы приезжал в Тарасовку и тренировался с основой.
«Реал» хотел Ребко
– Тогда же в «Спартаке» было полсостава ваших ровесников.
– Да, Федотов доверял нам, привлекал много молодежи. Была ситуация: мы тренировались вовсю, готовились к отборочному матчу Лиги чемпионов против «Шерифа». Вдруг подходит к нам с Дзюбой Федотов и говорит: «Ребят, езжайте домой, вы не в заявке, жду вас на тренировке на следующий день после игры». Мы что-то загрустили, а Федотов добавил: «Носы не вешайте, скоро оба будете играть у меня». Мы головами помотали, мол, ну да, конечно, так все говорят: будешь играть, а на самом деле не будешь. Но тут – следующий тур, матч с «Ростовом», я в стартовом составе, и мы 5:2 побеждаем, еще Павлюченко два забил. Дзюбе, правда, тяжелее было, конкуренция впереди была очень высокая, но он тоже выходил.
– Кто из вас был самым талантливым?
– Мне сложно сейчас судить. Вот в школе все Лехой Ребко восхищались, его даже «Реал» забрать хотел, когда ему 12-13 лет было. Они ездили в Испанию на какой-то турнир, испанцы хотели его взять, но что-то там не срослось. У нас вообще там столько подающих надежды было: мы же тренировались изо всех сил. Бывало, нападающие после игр рыдали, если моменты не реализовывали. Каждый очень сильно переживал неудачи, ведь все так мечтали играть за «Спартак». Но в 15-16 лет кто-то сдувался, кого-то жизнь уличная засасывала, поэтому огромное число талантов мы просто потеряли.
– Еще немного о Старкове. С Чернышовым игроки «Спартака» тренировали подкаты без мяча. Самое странное упражнение Старкова?
– У Чернышова не только подкаты без мяча отрабатывали, еще и удары головой в падении. Тоже без мяча. Я же с ним успел в дубле поработать, поэтому застал такие упражнения. А про Старкова сложно говорить, особо при нем мне потренироваться не удалось.
– В то время когда вы начинали в «Спартаке», в команде был Фернандо Кавенаги. Что он за человек?
– Мы как-то поехали на выезд, а его только-только купили за 12 миллионов. Играли вроде с «Кубанью», и меня должны были заселить с ним в один номер. Представьте мою реакцию: молодой парень будет жить вместе с двенадцатью миллионами! Еще все шутили, мол, Шиш, ты поосторожнее там, а то мало ли что, двенадцать миллионов все-таки. Я тогда тайм за дубль играл, а за основу «сидел». Приезжаю после игры дубля, мне администратор говорит: «Слушай, ну мы тебя переселили, пусть он лучше живет с кем-нибудь, кто по-испански с ним сможет общаться». Мысль первая в голове: «Слава богу, пронесло!» А вообще все этого контракта ждали, футболист действительно способный. Но чего-то ему не хватало. Кто-то говорил, что лишний вес, кто-то еще что. Парень он хороший, не заносчивый, без гнилья. Он хотел играть, хотел забивать, ему было не все равно. Первый год у него на адаптацию ушел, потом Федотов ему мозги вправил – он стал больше на команду играть, иногда забивать.
– Латиноамериканцы хотя бы пытаются учить русский язык?
– Майкон у нас хитрый – все понимает, но ничего не говорит. А в «Динамо» есть Нобоа, который так хорошо знает русский, что даже удивительно! Это все индивидуально. Если бы я играл где-то за рубежом, мне было бы интересно поучить язык.
– Иностранцы обращаются к вам за помощью с переводом?
– Спрашивают в основном футбольные термины. Но вот Н’Дойе любит просто так поболтать: может пошутить или что-то хулиганское сказать.
В поиске лидера
– В «Спартаке» вы играли с Максимом Калиниченко и Денисом Бояринцевым – мастерами исполнения штрафных. Подсмотрели у них что-нибудь?
– Естественно, особенно у Макса. Он лучше всех исполнял штрафные в премьер-лиге. Калиниченко видел, что у меня тоже есть способности. После тренировок он часто говорил: «Поставь стеночку, давай побьем». Мы оставались и упражнялись в штрафных.
– Помните момент, когда Станислав Черчесов объявил, что Калиниченко, Титов и Моцарт переведены в дубль?
– Это было после игры с ЦСКА – 1:5. На следующий день мы приехали на базу, все угрюмые. А тут еще пошли слухи, что троих игроков отправили в дубль. Я думал, это все ерунда – мало ли кто что сказал. Тем более речь шла о таких людях, о «старшаках»! Про Титова я вообще не думал, что с ним может такое случиться. Оказалось – правда. До сих пор не знаю, кто был инициатором случившегося. Обидно, конечно, проигрывали не только эти трое, а мы все.
– Команда пыталась поговорить с Черчесовым?
– Честно говоря, таких попыток не предпринималось. В «Спартаке» кто-то должен был брать инициативу в свои руки. Но никто этого не сделал. А мне тогда был 21 год, я не котировался как лидер.
– И кто же должен был попросить за Титова и Калиниченко?
– Кто? Даже и не знаю. Ковалевски уже не было, Стипе Плетикоса только начинал играть… Павлюченко, может быть. Но он после Евро сидел на чемоданах. У нас были собрания по поводу того, кто должен взять на себя роль лидера, но они что-то ни к чему не приводили.
– Черчесов принимал решения сгоряча, а потом принципиально не мог от них отойти?
– Нет, наоборот. Он действовал взвешенно. Все было строго, но понятно. Поэтому-то мы и удивились. Но, возможно, там не только Черчесов был замешан.
– Когда стало понятно, что Калиниченко и Титов не вернутся, как об этом сказали команде?
– Мы узнавали обо всем из газет. Или спрашивали у кого-то в клубе. Но тогда гендиректором стал Карпин, было не до этого. Все думали, начинается новая жизнь, а это быстро заглохло.
В немилости у Карпина
– Нам рассказывали, как при Лаудрупе Павленко за несколько часов до игры с «Зенитом» только выходил из подъезда своего дома и, не торопясь, садился в машину. Датчанин слишком доверял футболистам?
– Многие тренеры закрывают игроков на базе, а у Лаудрупа было вот так. Разрешалось в 10 утра приехать на базу, пообедать и оттуда поехать с командой на стадион. Но я все равно накануне игры приезжал в Тарасовку – за годы в футболе успел себя приучить к этому. Нельзя сказать, что мы злоупотребляли доверием Лаудрупа. Просто уважали его скорее за игровые заслуги. Тренер сам участвовал в тренировках, причем в «нагрузочных» упражнениях. Было видно, что он классный игрок. Сейчас в «Суонси» Лаудруп доказывает, что он и тренер хороший.
– Дан Петреску как-то посоветовал Люку Уилкширу посмотреть его матчи за сборную Румынии. Лаудруп ничего такого не предлагал?
– Нет, но приводил примеры из своей карьеры. Вспоминал «Ювентус». Говорил: «Не можете играть – хотя бы больше бегайте».
– А с чего вас вдруг невзлюбил Валерий Карпин?
– Конфликтов как таковых не было. Еще при Лаудрупе я ездил в аренду в Самару. А когда вернулся, Карпин дал понять, что на меня не рассчитывает. Я прошел все сборы – решил, что буду готовиться, а там посмотрим. Контракт действовал еще год, и тут пришло предложение от «Амкара». Но если бы я согласился уйти в аренду, мне надо было продлевать договор со «Спартаком». Ситуацию я понимал, естественно отказался. Карпину, видимо, это не понравилось. Несколько тренировок я провел отдельно от команды. Просто бегал по кругу – и все. А потом меня столь же неожиданно вернули в общую группу.
– Когда окончательно поняли, что «Спартаку» вы не нужны?
– Да вот в эти полгода. Обидно. Я все-таки спартаковский воспитанник, столько лет отыграл за клуб. Я чувствовал в себе силы, видел, что не слабее тех, кто играл. Просил, чтобы мне разрешили выходить хотя бы за дубль, – без шансов. Главное было не сломаться. Многие поддерживали, советовали работать в два раза больше. И я держал себя в тонусе. В итоге перешел в «Локомотив» и практически сразу начал играть.
– У Карпина нет развернутых интервью о футболе. Теория футболистам тоже объясняется парой коротких фраз?
– Нет, теоретические занятия у него затягивающие. Один момент Карпин может разбирать по часу. Своеобразный тренер, многое берет из своего опыта. Часто приводит примеры тех ситуаций, в которые попадал сам. Можно сказать, как жизнь прожил – так и работает.
– Идеальный футболист для Карпина – это Валерий Карпин?
– Получается, так.
Range Rover и сборная
– Многие вас осуждали, когда вы подписали контракт со «Спартаком» и тут же купили Range Rover. Говорили, что Шишкину стало не до футбола. А был ли момент, когда футбол действительно отходил на второй план?
– Не было. Просто тогда людям нужно было за что-то зацепиться. Да, наверное, я играл хуже, чем в предыдущем сезоне, и для многих это стало своего рода пищей. Спад был, с этим никто не спорит. Я тогда получил травму, потерял место в основе, частая смена тренеров тоже сказалась. В прессе же чего только не городили. Теперь я иначе отношусь к таким вещам, раньше злился, переживал.
– Как вспоминаете время, проведенное в «Крыльях Советов»?
– Мне позвонил лично Слуцкий, а Карпин счел это хорошим вариантом. Все равно в число восемнадцати я, по его мнению, не проходил. Но время было тяжелое. Я уже женился, а тут нам пришлось уезжать из Москвы. Планировать детей или нет? Еще с финансами было тяжело – по три-четыре месяца не платили зарплату. А в середине сезона ушел Слуцкий. Хорошо, что у меня была постоянная игровая практика, но в бытовых вопросах было тяжело.
– На память от дебютного матча в сборной у вас осталась футболка. Где она сейчас?
– Висит на даче. И не только она – например, есть майка, в которой я первый раз сыграл в Лиге чемпионов. У меня довольно большая коллекция футболок. Во всяком случае, мне кажется, что большая. Есть майка «Спортинга», со Станковичем из «Интера» менялся. Рома Павлюченко привозил мне майку «Тоттенхэма».
– А билетик на метро с поездки на игру против «Интера» не остался?
– Нет, тогда и мысли не было его сохранить.
– Про шутки Хиддинка ходят легенды. Олег Иванов нам рассказывал, как Гус делал вид, будто не знает его амплуа, а потом вообще «забывал» его имя. Над вами Хиддинк как-то прикалывался?
– Да нет, обошло стороной. Новых игроков Гус обычно заставлял петь песни, а со мной он просто поздоровался. Может, в голову ничего не пришло?
– У нас принято хвалить Хиддинка и критиковать Дика Адвоката. Но есть во втором что-то такое, чем можно восхититься?
– Он эмоциональный тренер, даже на тренировках взрывается. Нельзя сказать, что кричит, но требует. А это не так уж плохо.
– Вы провели весь отборочный цикл Евро-2012, но финальный турнир пропустили из-за проблем с животом…
– Я три дня провел в лежку. Не мог ходить, чувствовал слабость. Мне сразу сказали, что быстро это не пройдет – нужно две недели. Адвокат тоже это понимал. Мне говорили, что он сначала не хотел никого брать, но потом пригласил на мое место Набабкина. Вспоминать, честно говоря, не хочется. Для меня это был шок, ведь я мечтал поехать на Евро.
– Кому после матча с Грецией вы позвонили первому?
– Мы постоянно были на связи с Глушаком, созванивались после каждого матча – делились впечатлениями. Тоже какая-то непонятная ситуация была, сплошное разочарование.
– При Фабио Капелло вы ни разу не сыграли в сборной.
– Не только не сыграл – не вызывался даже! Не знаю, с чем это связано. Я, конечно, очень хочу вернуться в сборную. Все делаю для этого.
Текст: Глеб Чернявский, Ярослав Кулемин
Фото: Сергей Дроняев
Присоединяйтесь к еженедельнику «Футбол» в соцсетях:
Комментарии: