ВЕЛИКоРУССКИЙ

 Веллитон с российским паспортом – это очень странно и очень логично, очень нужно и очень некстати одновременно. У этого грядущего события вообще две стороны, как ни посмотри: одна связана с тем, что игрок высокого уровня с российским паспортом, не заигранный за другие сборные, весьма вероятно, будет привлечен в национальную команду; другая – с тем, что на такой шаг идут вовсе не в интересах сборной.

Все предыдущие годы про паспорт Веллитона, впрочем, говорили именно в аспекте сборной России – и отмахнуться от этого так сразу не удастся. Вообще, рассуждая с абстрактно-футбольной точки зрения, позвать Веллитона хотя бы посидеть на скамейке было бы логично – не то чтобы имеющихся нападающих не хватает или они были слабее, но бразилец определенно даст тренеру какие-то новые тактические возможности. 

Интересно, что нападающих в принципе натурализовывают заметно чаще остальных – потому что их попросту меньше, их эффективность очевиднее, и кажется, что такая мера может дать немедленный результат. Под натурализацией имеется в виду в первую очередь привлечение людей, не выросших в стране и, по сути,  не интегрировавшихся в нее. Одно дело – Лукаш Подольски, приехавший в Германию в два года, или родившийся в Швеции Златан Ибрагимович, другое – Олисадебе, Радзински, Эдуардо да Силва или Луис Оливейра, для которых новая родина – следствие исключительно рабочих отношений.  Иногда эти отношения случайные и краткие, иногда довольно значимые; роль Веллитона для российского футбола можно оценивать по-разному, но, так или иначе, он практически не говорит на русском.

Оценить, как это сказалось на польском футболе, сложно – но на следующий ЧМ сборная отобралась и без Олисадебе, а в отборе на Евро-2008 вполне себе местный Смолярек и вовсе выглядел даже внушительнее. Ясно лишь, что никакого массового привлечения иноземцев не произошло – этим занимаются лишь на Ближнем Востоке и кое-где в Африке. Эту историю скорее нужно иметь в виду самому Веллитону – если он готов терпеть унижения, становиться символом борьбы, стараться и терпеть, у него есть шанс изменить отношение худшей категории болельщиков в лучшую сторону. Впрочем, в культурную, не побоюсь этого слова, среду он уже адаптирован куда лучше Олисадебе, и явно научился жить в комфортном для себя мире – а свистеть на стадионе у нас, похоже, скоро будут в сторону каждого второго игрока сборной, к этому можно и привыкнуть. К Веллитону может быть масса вопросов – от особенностей игры, не то чтобы прямо подходящих манере сборной, до не особо приятного имиджа – но в недостатке смелости его упрекнуть нельзя.Пример Олисадебе, кстати, кажется наиболее примечательным. У Польши были проблемы с эффективностью атаки, выходом на крупные турниры и расизмом – и нигериец в той или иной степени помог решить почти все (для него самого польский паспорт решал личные проблемы с визами). В первые годы пребывания в стране Эммануэлю пришлось несладко не только из-за одиночества (он вспоминает, как плакал снежными ночами в чужой стране)  - его могли не просто оскорбить с трибуны, но и, скажем, ни с того ни с сего облить пивом на улице. Привлечение африканца через три года в сборную было встречено весьма неоднозначно даже в СМИ, а первый свой матч за национальную команду он играл «словно бы под дождем из бананов». Тем не менее, привычка целовать герб на футболке после забитых голов (и особенно количество этих голов) быстро изменили отношение к Эммануэлю чуть ли не до обожания – а после того, как Польша прошла Украину и попала на ЧМ, Леонид Кучма с сожалением сказал президенту Квасьневскому: «Поздравляю, но хочу заметить, что этот африканец – не поляк». Даже женившись на местной девушке, впрочем, Эммануэль довольно скоро уехал из Польши и в 2004-м, всего в 25 лет, перестал играть за сборную – так что, возможно, уважение тех, кто тебя забрасывал бананами, и статус символа борьбы с расизмом не такая уж желанная вещь.

Наш главный редактор Юра Дудь считает, что первый же матч Веллитона обернется грандиозным позором (см. выше «дождь из бананов») и лишний раз утвердит расисткий образ России в мире, но, в сущности, особенно падать уже некуда. Возможно, чтобы эту проблему начали хотя бы как-то решать, как раз и не хватает какого-нибудь совсем заметного случая, чтобы на трибуне присутствовали важные персоны, которым может стать неловко (если им вообще бывает неловко). Веллитон же, я уверен, отлично понимает, как его может встретить стадион: баннер про «гоу хоум» – не та вещь, которая легко забывается, сколько бы лет не прошло.

Но, как уже было сказано, это не единственная проблема, которую обнажает вопрос с паспортом Веллитона. Все вышесказанное – скорее теоретическая возможность, но у проблемы есть и практическая сторона. Сейчас в паспорте заинтересована вовсе не сборная, и ответ Адвоката – «если хочет стать гражданином, пусть делает это, если считает нужным», понятен, очевиден и правилен, как ни относись к привлечению Веллитона в национальную команду.

Паспорт нужен «Спартаку». Тому самому «Спартаку», для которого лимит, если верить Карпину, вроде как совсем не проблема. Похоже, это признание провала идеи лимита. Даже команда с выдающейся школой, за которую в этом чемпионате сыграло 18  россиян, не может позволить себе жить в строгих рамках лимита (понятно, российский паспорт еще и упрощает бухгалтерию, но это вряд ли можно считать серьезной причиной) и готова считаться ради этого с какими-то возможными проблемами. Просто потому, что этот самый лимит не позволяет команде прогрессировать. 

Карпин рассказывает, как растут в клубе российские игроки – но сложно представить, чтобы тот же Дзюба или Паршивлюк не доросли до сборной, если бы лимита не было. Российскими клубами руководят в основном российские же тренеры, которым значительно проще общаться с понятными им людьми на понятном языке – поэтому у российских игроков и так всегда будет незначительное преимущество, не нуждающееся в законодательной поддержке. Никакого потока дешевых плохих легионеров не предвидится – те же «Томь» или нальчикский «Спартак» для своих целей отлично обходятся россиянами, регулярно выпуская в составе всего пару легионеров (а значит, для медленно растущих талантов вроде Дзюбы или Дядюна всегда найдутся возможности проявить себя).

Нет, лимит просто нужно отменить – или, как минимум, видоизменить; национальные ценности сборной можно уважать, но они плохо сочетаются с выдачей при первой возможности паспортов людям, которые не особенно хотят учить язык, жить в России или играть за сборную. Чем-то это отдаленно похоже на то, как российский обязательный призыв в армию размывает понятие высшего образования – из-за отжившей свой век, не отвечающей особенностям современной жизни системы реальное заменяется номинальным.  

Можете сами решить, что означает тот факт, что россиянам нужны льготные условия в клубах – признание их людьми лучшего сорта или худшего; важно лишь, что деление людей на сорта по качеству никогда не приводит ни к чему хорошему. И эта мысль, конечно, касается не только второй части этого текста, но и первой.