Тихонов: после "Кошице" хотел бросить футбол. На первых порах ходил в Тарасовку пешком

Андрей Тихонов – футболист уникальный. И дело тут даже не в восьми золотых медалях чемпионата страны, хотя в мире таких рекордсменов раз, два и обчёлся. У легендарного итальянца Паоло Мальдини, например, их на одну меньше. Тихонов удивительным образом сохранил любовь болельщиков даже тех команд, которые покинул. Никогда не сжигал за собой мостов, чтил людей, для которых выступал, и они всегда платили ему той же монетой. Благодарными аплодисментами. Даже тогда, когда по всем законам жанра должны были его освистывать – как соперника.
 

Ему 40, а он по-прежнему в порядке. Играет, забивает голы, щедро раздаёт передачи. Не с пузатыми мужичками на ветеранских турнирах, а в первенстве страны. Много ли вам известно столь замечательных людей? Ох, сомневаюсь…

И ещё. При всех своих регалиях Андрей остался на редкость дружелюбным, в высшей степени симпатичным человеком. Поговорить с таким "за жизнь" – удача для журналиста.

ЮБИЛЕЙ НА ВЫЕЗДЕ

— Андрей, для вас дни рождения вне дома уже, наверное, привычное дело?
— Вы правы. Проще вспомнить те даты, которые удавалось отметить дома, чем "выездные" дни рождения. Последних было больше. Прошлый юбилей, кстати, справил с семьёй – меня как раз из "Спартака" убрали. А так в основном – сборы, базы, гостиницы…

— 40-й день рождения застал вас в Краснодаре. В субботу, видимо, от звонков отбоя не было?
— О да, за день на телефонные разговоры ушло две тысячи рублей только на входящие звонки (смеётся). А за два часа тренировки на сотовый поступило шесть сообщений и 13 неотвеченных вызовов.

— Неожиданные поздравления были?
— Нет, наверное. Звонили люди, с которыми я либо общался когда-то, либо и сейчас продолжаю контактировать. Есть определённый круг друзей, знакомых – они и поздравляли.

— С семьёй, получается, вы праздник задним числом отметили?
— А никаких особых торжеств и не было. Есть примета: 40 лет не отмечают. Поэтому посидели в кругу семьи чисто символически, галочку, можно сказать, поставили и всё.

— Вы вообще придаёте какое-то особое значение круглым датам или для вас они ничем не отличаются от 39-го дня рождения или, допустим, 38-го?
— Ну как… Все этому придают значение. В 40 лет ты вступаешь на пятый десяток, правильно? Тут есть психологический момент. Сам бы, может, об этом и не задумывался, да не дают забыть. Постоянно напоминают. Журналисты, знакомые. Я лично чувствую себя вполне комфортно. И в 39 точно так же себя чувствовал.

— Вас не раздражают вопросы на возрастную тему?
— А что делать? Просто когда у людей нет чувства такта, когда им больше нечего спросить, они начинают расспрашивать про возраст. Причём в таком духе – сколько, мол, можно играть, уже старый и так далее. Конечно, беспардонность раздражает. Люди или невоспитанные, или просто не знают, как задать вопрос так, чтобы не обидеть собеседника. Может быть, словарного запаса не хватает, не знаю. Можно ведь тот же вопрос как-то по-другому сформулировать, деликатнее, иными словами, правда?

ЛЮБИМОЕ ДЕЛО – НЕ В ТЯГОСТЬ

— Судя по личной статистике – 25 матчей, из них 24 "от" и "до", 2 гола, 10 результативных передач – футбол вам по-прежнему не в тягость?
— Я наслаждаюсь футболом. Каждой игрой. Мне нравится это дело. Конечно, иногда после плохих матчей хочется всё бросить. А иногда дождаться не могу следующей игры.

— Моральная усталость не накапливается?
— Когда человек получает удовольствие от дела, которым он занимается, он не устаёт морально. Такое возможно, если ты выступаешь в плохой команде, играешь в футбол, который тебе не по нутру, и, к тому же, не добиваешься каких-то результатов. Это действительно тяжело. Но это явно не мой случай.

— На вас когда-нибудь накатывало желание бросить это всё к чёртовой матери?
— Было. И в 25 лет, и в 26. Допустим, после того же "Кошице" тоже хотелось всё бросить и закончить. Жуткий пресс нам тогда довелось выдержать. Ведь должны были проходить словаков – и не прошли. Накатывали тяжёлые мысли и впредь. Ненадолго, на час, может быть. А потом отпускало. Такого, чтобы я неделю бродил мрачнее тучи и обдумывал уход из футбола, точно не было. У меня нормальная семья, хорошие друзья – они выручали в тяжёлые минуты. До депрессий никогда не доходило.

— В одном из недавних интервью вы признались, что жена уже исподволь подталкивает вас к завершению активных выступлений. Так и есть?
— Когда пошли травмы, она действительно советовала заканчивать. "Ну чего ты мучаешься?" — спрашивала. Мне как раз две операции на менисках сделали. Одну, потом вторую. Тут уже и у самого предательская мыслишка закралась: неужели организм "посыпался"? Дай бог, чтобы эти травмы так и остались самыми серьёзными в моей биографии.

— Вижу, вам ещё поиграть охота.
— Желание есть. Всё будет зависеть от наличия или, наоборот, отсутствия серьёзного предложения. Я хочу получать наслаждение от футбола, а не мучиться.

— Город, лига имеют значение?
— Вы знаете, всё зависит от предложения. Если команда будет "под задачу", почему нет? Я не беру "Химки". Если они предложат остаться, останусь. А нет, так нет, никаких проблем. Я не обижусь. Всё-таки игра не стоит на месте, развивается, а я не вечный футболист. Может быть, какой-то другой команде ещё пригожусь, кто знает? Только желательно, чтобы она ставила перед собой серьёзные цели, стояла где-то наверху.

— Вам всего-то двух мячей не хватило, чтобы дойти до сотни в Премьер-Лиге…
— Серьёзно? Ничего страшного. Зато я в "Клуб 100" вошёл – точно помню, что 100-й мяч в Самаре провёл. А сколько их у меня всего за карьеру, я, честно говоря, даже не знаю, не считал.

СЛОЖНЫЙ ТУРНИР С БЕЗОБРАЗНЫМ СУДЕЙСТВОМ

— Насколько вам интересны выступления в первой лиге?
— Некоторые футболисты даже такой возможности всю жизнь лишены. Поэтому я повторюсь: главное, что занимаюсь любимым делом. Конечно, в первом дивизионе уровень ниже, чем в Премьер-Лиге. Но даже сюда попадают далеко не все желающие, а я вот и в 40 лет ещё играю (улыбается).

— Какими прилагательными охарактеризуете этот турнир?
— Напряжённый. Безграничный. География тут, что и говорить, очень широкая. Хорошо, что я в этом году вылет в Хабаровск и Владивосток пропустил. Правда, по уважительной причине: травма. Зато летал в Омск, в другие города. Добавлю этот ряд определением "тяжёлый". Очень сложный турнир. С безобразным судейством.

— В этом сезоне много говорят о скверной работе арбитров, о "странных" матчах. Раньше всей этой грязи было меньше или просто проблему замалчивали?
— Об этом реже говорили, и я объясню, почему. Раньше было меньше претендентов на выход в Премьер-Лигу, соответственно, меньше было напряжённости в первенстве, скандалов. Сейчас количество претендентов на повышение в классе увеличилось до пяти-шести клубов – возросло и число негативных моментов, о которых вы говорите.

— То, что "Химки" не преследуют внятной турнирной цели, вас не смущает?
— Ещё когда в воздухе витала идея объединения "Химок" с "Сатурном", было ясно, что область не в состоянии финансово потянуть два клуба Премьер-Лиги. Поэтому оставили одну. А бюджет второй не позволяет ей решать задачу выхода в высший дивизион. Такой цели мы и не преследуем.

— У вас не создаётся ощущения, что по сравнению с временами 20-30-летней давности в российском футболе осталось слишком мало собственно футбола? Вокруг только и слышишь – бюджеты, трансферы, зарплаты, откаты…
— Я понимаю желание людей заработать на футболе, но сомневаюсь, что это сегодня реально. Одно дело, когда команда играет в Лиге чемпионов, получает премиальные за участие, за очки, рекламирует своих футболистов и продаёт их. Это нормально. А когда тупо тратятся бюджетные деньги – по 20-25 миллионов долларов за год – и не происходит совершенно никакой отдачи, рано или поздно кто-то скажет: хватит. И перестанет бросать деньги в эту бездонную бочку.

МЕЛОЧИ, А ПРИЯТНО

— Вы в этом году изрядно покатались по стране. Как на периферии народ встречает восьмикратного чемпиона России?
— Нормально встречают. Везде за автографом подходят, я не отказываю. Конечно, кое-где встречаются и неадекватные товарищи – те, которые пьяные сидят на трибуне и кричат всякую ерунду. Я на таких стараюсь не обращать внимания. Смешной случай был в Казахстане. Мы с Титовым только приехали, вышли на первую игру. Идёт приветствие команд, болельщиков. И тут слышу вопль: "Тихонова порвать-разорвать!". Смотрю, стоит мужичок на трибуне, буквально в 20 метрах, покачивается. Пьяный в стельку! И надрывается. Мы с Егором давай хохотать – так смешно стало. Потом раз сто вспоминали этот момент…

— В повседневной жизни вас часто узнают?
— Узнают. В магазинах, в ресторанах. Бывает, какие-то скидки делают. Везде публичным людям предоставляют какие-то привилегии, бонусы. Таким образом, хозяева тех или иных заведений показывают своё отношение к человеку, уважение к нему. Это нормальные вещи, я считаю.

— А на улице, в торговых центрах люди шушукаться не начинают за спиной, пальцем не тычут?
— Нет-нет. Один автограф попросит, второй просто поздоровается, третий пожелает удачи. С чересчур назойливым вниманием я, к счастью, не сталкиваюсь.

— В вашей жизни был момент, когда в мозгу впервые мелькнуло: "Вот она, слава"?
— Конкретный день и час не вспомню. Но мне кажется, любому человеку, играющему в "Спартаке", определённая известность гарантирована по умолчанию. Если не знаменитость, так узнаваемость.

— Вам собственная популярность никогда не бывала в тягость?
— Ну, я не настолько часто бываю в общественных местах, чтобы она мне прямо-таки надоела…

ШКОЛА ВЫЖИВАНИЯ

— Единицам футболистов удаётся продержаться на высоком уровне до 40 лет. В вашем случае уместно говорить об армейской закалке?
— Наверное, это всё-таки гены. Здоровье не подводило. Кто-то и к 20 годам успевает не единожды побывать на операционном столе, а я только в 39 лет, считайте, узнал, что это такое. Подустали колени.

— Рассказать молодёжи о ваших приключениях в армии – наверное, и не поверит, что такое бывает?
— Может, и не поверит. Всё-таки наша юность пришлась на разные времена, можно даже сказать – на разные века. Тогда были одни жизненные принципы, теперь – другие. Нас родители воспитывали так, их – этак. Какой смысл пугать молодёжь страшилками из прошлого столетия? Люди живут настоящим, и их не волнуют мои проблемы 20-летней давности. Их интересует, какой я сейчас.

— Как вас занесло в места заключения?
— Как и всех. Все нормальные люди тогда шли в армию – было стыдно не идти. Я и пошёл. Ничего страшного.

— Многие перспективные спортсмены "служили" при клубах. А вы, получается, в бесперспективных ходили?
— Не знаю. Когда я в 16-17 лет играл за "Трудовые резервы" в родном Королёве, первый тренер в меня действительно не верил. А второй говорил: "Андрей, ты ещё будешь в высшей лиге играть". Думаю, это было видно по моему отношению к работе, к тренировкам, к людям.

— И всё-таки на два года вам пришлось о мяче забыть. Не было мучительно больно?
— За бесцельно прожитые годы? Нет, не было. Это время в самом деле оказалось вычеркнутым из футбола, но не из жизни. Я прошёл настоящую школу выживания. Сейчас армия и тогда – это небо и земля. У нас были все национальности от и до. Разные менталитеты, культуры. Поэтому легко не было. А как жизнь повернулась бы, останься я на "гражданке", могу только догадываться. Может быть, играл бы за ЦСКА-2.

— Была такая возможность?
— Нет, это я просто так предположил. Я должен был попасть в спортроту, но что-то там не получилось.

— И вас отправили охранять "зону". 18-летнему призывнику не было страшно находиться рядом с матёрыми уголовниками?
— Нет, уголовники были за забором. А я был с другой стороны – что страшного? К тому же в таком возрасте не всегда соображаешь, что вокруг происходит. В молодости на многие вещи смотришь проще: ну, дисбат, ну, тюрьма, что тут такого? 

СПАСИБО "РЕКОРДУ" ЗА РЕКОРД

— В "Спартаке" вы оказались по протекции Тарханова?
— Не совсем. Сначала я попался на глаза Романцеву, а Тарханов, в ту пору помощник Олега Ивановича, ездил меня дополнительно смотреть в матчах за "Титан" из Реутова. После этого я прошёл недельный просмотр в "Спартаке", показал себя и получил предложение остаться. Видимо, Романцев за эти семь дней увидел во мне футболиста.

— Расскажите, как вы умудрились забить восемь голов в одном матче.
—Наверное, просто был мой день.

— Дубль "Спартака" принимал команду "Рекорд"…
— Да, а я играл нападающего, и все прострелы, которые шли в мою сторону, завершал точными ударами. В итоге их набралось восемь. Ещё пенальти не забил. Кержаков сейчас на таком подъёме играет – почти все моменты в свою пользу обращает. Мяч будто самостоятельно его находит. Только у Кержакова целая полоса пошла, а у меня тогда куча моментов спрессовалась в 90 минут.

— Как товарищи отреагировали на успех шустрого дублёра?
— Поздравляли, конечно. Когда я пришёл на следующий день на базу, ребята постарше давай расспрашивать: как сыграли? Говорю – 8:0. А сам-то сколько забил? Восемь… Немая сцена. Да, так не бывает, в общем-то…

— Дебют в основе помните?
— Такое не забывается. Вызвали меня перед "Динамо", сказали готовиться к игре первой команды. Полночи, как положено, не спал, ворочался, под утро только уснул. А потом вышел и забил гол. Всё хорошо получилось.

СОСЕД ЧЕРЕНКОВА

— Виктор Онопко мне рассказывал, что приезжие футболисты на первых порах прямо на базе в Тарасовке селились. Кое-кто даже с семьями, детьми. А вам из Королёва, небось, можно было на велосипеде на работу ездить?
— Зачем? Я пешком ходил. Полчаса быстрым шагом, и я на месте. Километра четыре выходило, если напрямик идти – через поле, через Ярославку…

— И как долго эти пешие походы продолжались?
— Долго. Пока машину не купил.

— Какую?
— Чёрную "девятку". В смысле "Ладу". Тогда это было очень модно.

— Я слышал, на первых порах шефство над вами взял сам Черенков…
— Ну как, шефство… Просто мы с Фёдором жили в одном номере на базе. Конечно, общались. Он к тому времени уже болел. В свободное время в основном лежал, телевизор смотрел. То, что он делал на поле, не одного меня приводило в восхищение. Но в жизни это был другой человек. Тихий, спокойный, грустный…

— Как получилось, что вы, будучи в добром здравии, пропустили один из самых драматичных матчей в европейской истории "Спартака"?
— Вы про "Антверпен"?

— Да.
— Бесчастных тогда в Бельгию не полетел, взамен него взяли моего друга Гашкина. А мне визу не успели оформить. Понятно, что расстроился. Но претензий никому не предъявлял. Молод слишком был. Нет – так нет.

— Трансляцию из Бельгии в одиночестве смотрели?
— Да, дома.

— Телевизор в сердцах не разбили, когда португалец Корраду удалил с поля Онопко и назначил пенальти в ворота "Спартака"?
— Переживал, конечно, сильно, но не до такой степени.

— В вашей жизни случались более горькие поражения?
— Наверное, горше всего было, когда "Кошице" в 1997-м не обыграли. И когда украинцам проиграли.

— Так вничью же сыграли.
— А какая разница? Всё равно что проиграли. У нас было столько моментов – штуки три-четыре так просто стопроцентных! Однако вместо того чтобы забить второй гол и всё решить, сами пропустили в конце. В итоге Украина и нас не выпустила на чемпионат Европы, и сама не вышла, уступила в стыках словенцам. Вдвойне обидно было. Ладно хоть они прошли бы в финал – так нет же. Обе страны смотрели Евро по телевизору.

БЫЛО И ПРОШЛО

— Самые приятные воспоминания – это, очевидно, два "золотых" гола за "Спартак"?
— А после гола в 1992 году "Океану" никто даже не радовался, никто никого не поздравлял. Сыграли-то 1:1. О том, что забил "золотой" гол, узнал только на вручении медалей и сам удивился. Даже не думал об этом. Мяч в ворота "Алании" спустя четыре года, конечно, выделяется из общего ряда. Перед ним был ещё важный гол "Зениту" в Петербурге. В 1998-м в финале Кубка забил "Локомотиву"… Голов было много, но запоминаются те, которые приносят большие победы.

— Спустя годы не осталось горчинки от того, что расставание со "Спартаком" вышло, прямо скажем, не очень красивым?
— Да нет, я уже и забыл про это. Только вы, журналисты, тот эпизод всё время напоминаете. Возможно, раньше и присутствовала какая-то досада, когда наблюдал за играми "Спартака" и понимал, что был бы не худшим в команде. Теперь и это в прошлом. Нет смысла оборачиваться назад.

— В 1996 году Романцев не взял спартаковца Тихонова на Евро-1996, спустя четыре года фактически убрал его из "Спартака"…
— Единственное, о чём я сожалею, это о том, что так и не посчастливилось сыграть на чемпионате мира и Европы. В 1996-м я мог бы туда попасть, всё-таки и играл неплохо, и возраст был подходящий. Но видите, как получилось. Когда дети подрастут, станут лучше разбираться в футболе, наверняка спросят: "Пап, а ты был на чемпионате мира или Европы?". И что мне им ответить? Конечно, это упущение…

— По итогам 1996 года вы собрали все звания, какие только можно было, а в Англию летом не поехали. Парадокс?
— Видимо, в сборной были футболисты лучше Тихонова. Поэтому так.

— Никогда не поднимали эту тему в общении с Романцевым?
— Нет. Тренер отвечает за результат, поэтому имеет полное право набирать в команду тех людей, которых считает нужным. Что здесь обсуждать? И потом, не тот я человек, который будет куда-то напрашиваться, кому-то навязываться. Хотят меня видеть в команде – пожалуйста, работаем, а нет – прощаемся.

АХ, САМАРА-ГОРОДОК…

— Без вас "Спартак" ещё один раз, будто по инерции, стал чемпионом – и всё, гегемония закончилась. Закономерно?
— Не надо всё это связывать воедино. В "Спартаке" пошла смена поколений, параллельно начались другие передряги. В результате что-то клуб потерял. Что-то спартаковское. И по сей день не может выиграть золото. Хотя в прошлом году шанс был, большой шанс. Вратарь немножко подвёл – в Самаре, дома с ЦСКА. Этих очков, возможно, "Спартаку" и не хватило. Если бы Карпин вот так сходу пришёл и выиграл чемпионат, болельщики его на руках носили бы. Но это футбол: иногда выигрываешь на ровном месте, а иногда теряешь очки там, где не должен был этого делать. Вот "Спартак" с "Челси" играл, и хорошо же играл! Даже без Алекса неплохо комбинировал. Но – уступил. Так бывает.

— Вы в новом веке выиграли всего две медали – бронзу с "Крыльями" да серебро в Казахстане. Возможно, где-то после "Спартака" ошиблись адресом?
— С Самарой? Ни за что! Нас при живом "Спартаке" называли самой играющей командой страны. Да, были определённые сложности – всё-таки коллектив создавался чуть ли не с нуля. Такой может выстрелить на определённом этапе, но стабильно пройти весь сезон в состоянии только хорошо сыгранная команда. Вот и мы первый круг закончили на самом верху, а финишировали только пятыми. Могли добиться и большего. Но в целом те пять лет, что провёл в Самаре, я никогда не забуду. Это были отличные годы. Вы только представьте себе: холод, дождь, снег, пурга – а на трибунах минимум 15 тысяч человек сидит! Сейчас найдите у нас стадион с такой средней посещаемостью. Кроме "Лужников", разумеется. Там всё-таки крыша, с неба ничего не льёт, не сыпет на голову. И там "Спартак".

— От зарубежных опытов у вас едва ли остались столь же яркие впечатления.
— В Израиле я изначально подписывал контракт на два месяца. Наивно было ждать от этой командировки чего-то этакого. Я ещё продолжал играть в "спартаковский", коллективный футбол, а в "Маккаби" больше ценились индивидуальные качества. На то, чтобы внутренне перестроиться, у меня просто не было времени. Позже пришло понимание одной простой истины: когда ты приезжаешь за границу, люди смотрят, что ты можешь делать сам, а не в содружестве с партнёрами.

ПАЛКИ В КОЛЁСА "ЛОКОМОТИВА"

— В Казахстане вы задержались подольше.
— Да, на целый год. И единственный большой минус, с которым мы столкнулись в Астане, это отсутствие мест отдыха. Ни моря, ни какого-нибудь водоёма. Я люблю на выходные выбраться куда-нибудь на природу, а в Казахстане и выехать-то было некуда.

— Степь да степь кругом?
— Грубо говоря, да. А в плане футбольном, я считаю, мы на совесть там поработали. Хотя вопросы к судьям не раз возникали. В Казахстане вообще не принято обсуждать работу арбитров, тем более – публично. Это не то что у нас – полощут в прессе всех подряд. А там, как и 20 лет назад, сказал плохо о руководстве – тебя сразу на ковёр вызывают. Отчитывают. Наш "Локомотив" в какой-то момент так просто начали гнобить. Мы выиграли семь матчей – и началось... В общем, заняли в итоге только второе место. А команда-то, я считаю, была хорошая. И тренерский штаб тоже – Сергей Юран, Игорь Ющенко, который когда-то в "Химках" работал. Нам доверяли, и мы играли в отличный футбол.

— Финансовые разногласия после досрочного расторжения ваших с Титовым контрактов удалось урегулировать?
— Всё нормально, с нами полностью рассчитались. Мы не подавали исков ни в суд, не писали жалоб в ФИФА, чтобы никому не было плохо. Через четыре или пять месяцев получили положенные деньги и мирно разошлись.

ДВАЖДЫ В ОДНУ РЕКУ. И В ДРУГУЮ…

— В этом году вы второй раз опровергли пословицу про реку, в которую якобы не входят дважды.
— Химки, Самара – это те города, в которые я возвращаюсь с удовольствием. У меня с ними не связано абсолютно никакого негатива. Прежде чем вернуться в "Химки", я три или четыре месяца фактически бездельничал. Раз-два в неделю где-то бегал, и всё. По сути, вся предсезонная подготовка уместилась в 12 дней последнего сбора команды. Плюс тренер по физподготовке Сачко меня немного подтянул. Он же восстанавливал после операции. Ну и опыт, конечно, сказывается. Наверное, потому я и играю по сей день.

— Если бы Тарханов позвал за собой в "Крылья", на третий заход решились бы?
— Поймите, я не могу бегать из команды в команду посреди сезона – сейчас у меня контракт с "Химками". Да, такое предложение мне, безусловно, польстило бы, но подводить людей, которые меня сюда звали, я бы не стал.

— Георгий Ярцев когда-то охарактеризовал вас как "сверхнадёжного человека". А случалось хоть раз подводить тренеров?
— Тренера подводишь регулярно, если плохо играешь. Или не делаешь то, что должен делать. А откуда эта фраза Ярцева, я хорошо помню. У нас тогда, перед 1996 годом, полсостава разлетелось по миру, сплошной молодняк в "Спартаке" остался. Болельщики гадали: попадут или не попадут в десятку? А мы взяли и выиграли чемпионат! Конечно, это и Санычу как тренеру прибавило веса, и нам, футболистам. Получается, мы сделали друг для друга хорошее дело.

СУДИЛИЩА

— Если я не ошибаюсь, вас никогда в чемпионате России не удаляли с поля.
— Да, удалили только раз в Лиге чемпионов – в Праге. Как получилось: "Спарта" подавала угловой, я стоял на линии ворот. Нападающий пробил, а я рефлекторно выбросил руку вверх. В неё мяч и попал.

— Замена удалённого Нигматуллина в памятном матче с "Силькеборгом" была первым и последним вашим вратарским опытом?
— Надеюсь, что да. Хватит уже народ веселить. И потом, второй раз станешь, пропустишь – и тот первый раз все сразу забудут. А я тогда даже один удар отразил (смеётся).

— Вас вообще тяжело вывести из себя?
— Тяжело. Но когда сталкиваешься с откровенной наглостью, когда специально – именно специально, это заметно – бьют по ногам, сдержаться бывает сложно. Ну и судейство… В первой лиге это просто безобразие. Иногда кошмар, что творится. Играем на днях в Сочи: первый тайм человек нормально судит, а во втором – будто подменили! Все свистки – в одну сторону. То же самое в Краснодаре, хотя одноимённая команда сама по себе одна из самых играющих в первенстве. Челны – аналогичная картина. Да что выезды – нас даже дома, в Химках, гоняют судьи! Посмотрите на ставки букмекеров – нас же ни разу не снимали с "линии". Нас и ещё одну команду – не буду говорить, какую. Потому что играем честно. Я не говорю о том, что другие мошенничают, я говорю только о своей команде. У "Химок" небольшой бюджет, и в нём не предусмотрено денег на "работу с судьями". А когда ты играешь честно, то и судят тебя соответственно. Честно, только в кавычках.

УБИТЬ В СЕБЕ ФУТБОЛИСТА

— Вы уже мысленно примеряете на себя пиджак тренера?
— Пока нет. Но иногда всё-таки ловлю себя на мысли, что здесь сделал бы так, а здесь – по-другому. Гоню от себя эти мысли – я всё-таки ещё футболист. А когда ты начинаешь забивать голову посторонними вещами, это отвлекает от игры.

— Вас не страшит момент перехода из одного жизненного режима в другой?
— Так это же всё равно футбол, любимое дело. Помню, Юран в одном интервью сказал: "Я убил в себе футболиста". Видимо, сначала действительно должен произойти какой-то щелчок в сознании. Потому что футболисты и тренеры воспринимают игру по-разному. Это мне и Евгений Бушманов, наш тренер, подтвердил. Не может игрок так просто взять и сразу начать руководить. Здесь уже голова немножко по-другому должна работать. Это со временем приходит, с опытом.

— Я так и не понял: вы-то сами видите себя в будущем тренером?
— Отвечу так: хочется. А получится ли, время покажет.

— Когда вы в последний раз ходили на стадион в качестве обычного зрителя?
— Сразу не соображу. На "Челси" ходил, на Лигу чемпионов, но не сейчас, а тогда, когда они с ЦСКА играли… На матч сборной России с англичанами выбирался… Редко, очень редко в последнее бываю на стадионе. Прошлый год провёл в Казахстане, а теперь у меня первая лига и не менее насыщенный график.

— А игры сыновей посещаете?
— Спрашиваете…

— И как у них успехи? Чувствуется папина порода?
— А у папы никакой породы и не было – он сам её сделал (улыбается). Надеюсь, что и из мальчишек моих выйдет толк. Пока оценивать их перспективы рановато. В таком возрасте ещё все дети одинаковые. Не по человеческим критериям – по футбольным.