Парфёнов: у Романцева по блату никто не играл

По иронии судьбы, свой 36-й день рождения Дмитрий Парфёнов встретил на футбольном поле, в родных, считайте, "Лужниках". В матче против "Спартака", которому верой и правдой отслужил восемь сезонов и с которым выиграл четыре чемпионата России.

Подарок имениннику бывшие одноклубники "зажали" – все три очка у "Сатурна" отобрали. Впрочем, из тех игроков, с которыми выходил на поле мой собеседник, в "народной команде" никого почти и не осталось. Один только Баженов, да и тот всё больше на скамейке сидит.

Праздник он всё-таки отметил. Экспромтом и, как уточняет Дима с улыбкой, "без фанатизма". Не такой, дескать, важный повод, чтобы пафосные застолья устраивать. "Ничего особенного я и не планировал, – пожимает плечами Парфёнов. – После матча с друзьями поужинали, пообщались и разъехались по домам. Дата как дата, не юбилей какой-то".

"САТУРН"

— Каково себя чувствовать старше главного тренера? Андрей Гордеев ведь почти на полгода младше вас…
— Ни разу не задумывался об этом. Вот вы спросили – задумался… Не знаю. Дискомфорта точно не испытываю.

— Какие-то привилегии ветеранам в "Сатурне" полагаются?
— А у нас ветеранов нет – есть опытные игроки. И субординация соблюдается строго. Обращение к тренеру – только по имени-отчеству, никакого панибратства.

— Хоть сетку с мячами до и после тренировок не приходится таскать?
— Если надо – понесу, ничего страшного в этом не вижу. Пока носят другие люди.

— Егор Титов, Сергей Ребров, другие друзья-товарищи не подтрунивали, когда вы в прошлом году решили возобновить игровую карьеру?
— Нет, наоборот, поддержали. У каждого ведь свой путь, своя ситуация. У меня возникла возможность ещё поиграть, и я ею воспользовался. Друзья за меня только рады.

— Организм не протестовал против возобновления ежедневных тренировок, не требовал более щадящего графика?
— Пока, слава богу, всё хорошо. На здоровье не жалуюсь.

— Вы, можно сказать, вернулись на поле из-за парты Высшей школы тренеров. "Корочку" успели выправить?
— Нет, не доучился полгода. Бесчастных, Радимов, Маминов, Беркетов получили категорию "Б", а я не успел.

— Будете заново с нуля начинать?
— Ну, пока этот вопрос не актуальный. Сейчас я футболист. Решать проблемы буду по мере их поступления. Думаю, Андрей Владимирович Лексаков, директор ВШТ, подскажет, как мне быть. Всему своё время.

— Ваш первый контракт с "Сатурном", если я не ошибаюсь, был рассчитан всего на полгода. Предложение продлить его ещё на сезон явилось неожиданностью?
— Ну почему же? Я с самого начала понимал, что моё будущее в команде зависит от меня самого. Проявлю себя – останусь, нет – уйду. Наверное, свой шанс я всё-таки использовал, был в порядке, раз предложили задержаться в Раменском ещё на год.

— По моим подсчётам, следующий сезон станет для вас юбилейным, 20-м во взрослом футболе…
— Но я-то ещё не знаю, буду играть или нет. Действующий контракт у меня истекает в конце этого года. А что дальше – кто знает? Спасибо, кстати, что напомнили про статистику. Хотя стоп. Я же ещё кусочек Кубка СССР в 1991 году застал. Получается, 20-й сезон – этот.

— Я брал за точку отсчёта первый чемпионат Украины.
— Тогда правильно. В чемпионате я действительно начал играть только в 1992-м.

— Для вас вообще статистика что-то значит?
— Абсолютно ничего. Это, наверное, больше вам, журналистам, интересно. Ну и нападающим, у которых по 100-200 голов на счету. У меня амплуа другое, поэтому за цифрами я не слежу.

"СПАРТАК"

— Вы один из немногих действующих футболистов, которые застали золотую эру "Спартака". Как думаете, она ещё вернётся?
— Так как я слежу за этим клубом, по-прежнему переживаю за него, отвечу утвердительно. Очень на это надеюсь. Хотя от меня сегодня это точно не зависит.

— В чём, по-вашему, был феномен романцевского "Спартака"? Он действительно играл настолько хорошо или настолько неубедительно выступали соперники?
— Я бы не сказал, что уровень чемпионата тогда существенно отличался от нынешнего. Все эти разговоры о слабости наших конкурентов – ерунда полная! Наша сила заключалась в собственном единстве, а не в чужих проблемах. Руководство, тренер, игроки, массажисты, персонал базы – все были объединены одной целью, всё было подчинено её достижению. И так из года в год. Мы каждый сезон начинали с внутренней уверенностью, что обязательно станем чемпионами. Не путайте с самоуверенностью, высокомерием – этого как раз не было. Никто дурака не валял, не хихикал на тренировках – все вкалывали. Поэтому команда и побеждала.

— А потом вдруг побеждать перестала. Только ли из-за ухода Романцева?
— Много факторов сошлось вместе. Не хотелось бы сейчас копаться во всём этом… Потом, ничего же вечного не бывает. Рано или поздно любая серия заканчивается – закончилась и эта.

— Из вашего "Спартака" в "Спартаке"-2010 остался один Баженов.
— Да? А ведь правда, только он…

— Контактируете?
— У меня свой круг друзей, у Никиты – свой, но это не мешает нам при встрече нормально общаться.

— Сегодняшний "Спартак" - он другой, не так ли?
— Неэтично с моей стороны проводить подобные параллели. Естественно, у нас была одна команда, сейчас – другая. А любые сопоставления обречены на необъективность. Невозможно сравнивать "Спартак" Черенкова и Дасаева с современным "Спартаком". Разное время, разный футбол, разные люди.

— Теперь ваш любимый 18-й номер в столичной команде носит Андрей Иванов, тоже крайний защитник. Признайтесь, с пристрастием следите за выступлениями "наследника"?
— Иванов молодец, что согласился на аренду. В Москве он не играл, а в Томске обрёл практику, окреп и получил ещё один шанс закрепиться в спартаковской основе. Желаю ему удачи! Впрочем, как и всем молодым спартаковским ребятам. А с "наследником" вы немного погорячились – ведь после меня под этим номером и Пьянович играл, и Прудников. Последнему хочу передать персональный привет. Набирай, Сашка, кондиции и начинай уже играть во взрослый футбол! Пора.

— Вам самому на какой бровке комфортнее игралось?
— На правой – я же правша. Но когда ставили налево, не привередничал. Надо – значит надо. Были сезоны, когда и в середине поля целый год бегал. Ничего. Большой роли для меня позиция не играет.

— Пока в "Спартаке" были одесситы – Никифоров, Цымбаларь, Парфёнов – команде не было равных в стране. А как вашего брата в Тарасовке не стало, ушли и победы…
— Вы ещё Пасулько забыли (смеётся)! Да, что-то в этом есть…

— Может быть, вы приносили удачу?
— Да там все приносили удачу. Я же говорю: коллектив был потрясающий. Даже в спаррингах и двусторонках мысли о поражении не допускали, рубились так, что искры из глаз летели! Мы так были воспитаны: проигрывать в "Спартаке" никто не любил.

— Беглого взгляда на статистику достаточно, чтобы сделать нехитрый вывод: вы с Романцевым ладили.
— Ну что значит – ладили? В футбол по блату не играют. У Романцева это было невозможно в принципе. А то, что я регулярно выходил на поле, свидетельствует об одном: работал на совесть. Видимо, моё отношение к делу не осталось незамеченным Олегом Ивановичем, только и всего.

УЧИТЕЛЯ

— Помню, как впервые увидел вблизи Лобановского и буквально оторопел: настолько большим в прямом смысле слова он мне, 19-летнему мальчишке, тогда показался. У вас при знакомстве с Валерием Васильевичем подобных чувств не возникало?
— Поначалу, конечно, волновался, не без этого. Всё-таки сам Лобановский… Каждая тренировка у этого человека, каждый с ним разговор, как и годы работы с Олегом Ивановичем Романцевым, – это бесценные уроки жизни. Люди – глыбы! У них только хорошее можно было почерпнуть. Недаром у этих мастеров столько благодарных учеников.

 

— Лобановский держал большую дистанцию с игроками?
— Дистанция была. Но вместе с тем в обиду своих футболистов он никому не давал. Кого похвалить, а кому сделать выговор, он сам решал.

— Существует миф, что Валерий Васильевич почти не повышал на игроков голос и совсем не употреблял на людях ненормативной лексики. Это правда?
— То, что от Романцева я не слышал в раздевалке ни одного матерного слова, это точно. У Лобановского в сборной тоже ругани не было. Это правда. Даже в критических ситуациях они не поддавались истерии. Но, когда были чем-то недовольны, говорили таким тоном, что всем всё становилось ясно. Олег Иванович не орал на игроков. Мы по интонации понимали, когда наш тренер раздосадован и вот-вот может взорваться. Хотя эту тонкую грань – между строгими замечаниями и криком – он не переходил. Романцев и без этого мог встряхнуть команду в раздевалке.

— Корректно ли сравнивать двух футбольных классиков?
— Я точно не хотел бы этого делать. Максимализм – вот, наверное, главное, что их объединяло. Они использовали разные методики в тренировках, а результатов добивались схожих. В основном победных.

— Сейчас поддерживаете отношения с Романцевым?
— Хотелось бы встретиться, пообщаться, да всё как-то не получается. Времени свободного вечно не хватает.

— Полная противоположность Романцеву и Лобановскому – Виктор Прокопенко. Душевный был человек, скажите?
— Не то слово! Для меня Виктор Евгеньевич как крёстный отец – ведь это он меня, 15-летнего школьника, в основу "Черноморца" взял. Он был открыт для игроков – постоянно шутил, сыпал какими-то историями, анекдотами. А его установки… Временами это были настоящие произведения искусства.

— Вспомните что-нибудь навскидку?
— Пожалуйста. Установка перед важным матчем. "Ребята, знаете, что главное в танке?", — спрашивает Виктор Евгеньевич. Все задумались, молчат. "А главное в танке – не обделаться!", — со смехом добавляет Прокопенко. Он другое слово использовал, менее литературное… После таких пассажей нервозность как рукой снимало.

 

СБОРНЫЕ

— В середине 90-х у Украины сложилась замечательная молодёжная сборная – Шевченко, Ребров, Шовковский, Ващук, Парфёнов. Однако сообща вы так ничего и не выиграли. Почему?
— Наверное, чуть-чуть везения не хватило. Да и отношение федерации к той "молодёжке", мягко говоря, оставляло желать лучшего. О чём говорить, если мы в разных спортивных костюмах отправлялись на выезды? На нормальную экипировку денег не было. Тренер Мунтян пытался как-то изменить ситуацию, ходил по инстанциям, что-то выбивал, а потом плюнул на это дело и ушёл. Надоело. Цикл мы заканчивали под руководством Колотова. И ведь могли выйти на чемпионат Европы – в Италии не повезло. Сами себе привезли гол – и привет…

— А на взрослом уровне вы регулярно спотыкались в плей-офф…
— Да уж, намучились мы в этих стыках… Первый плей-офф, в 1997 году, наверное, проиграли закономерно. Хорваты суммарно были и старше, и опытнее, и, наверное, сильнее. Что ни игрок, то состоявшаяся личность – Шукер, Просинечки, Бобан. А у нас – сплошной молодняк. Потом была Словения, Германия… С немцами, помню, дома играли неплохо, 1:1 закончили, а в Дортмунде уже к 15-й минуте "горели" 0:3. В итоге проиграли 1:4 и, понятно, никуда не прошли. Всё время чего-то не хватало, вы правы…

ТРОФЕИ

— У вас есть специальный шкафчик для многочисленных медалей?
— Медали есть, висят вязанкой, а отдельной полки для них нет. Супруга что-то хочет придумать.

— Не подсчитывали награды?
— Да всё как-то повода не было. Появится стенд, тогда и посчитаю.

— Обычно самой памятной называют первый трофей.
— В таком случае и я не стану оригинальничать. Тем более что победа в Кубке Украины 1992 года мне действительно очень дорога. Всё-таки 18 лет, первый взрослый приз… Цымбаларь тогда единственный гол "Металлисту" забил. Потом были какие-то премиальные – уже не вспомню, сколько. А на память о финале у меня остался наградной жетон.

— Отдельного комода для маек соперников, я так понимаю, у вас тем более нет.
— Точно. Их у меня целая куча скопилась. Недавно открыл шкаф – и сам поразился тому, какая гора за годы выросла. Надо бы перебрать их как-нибудь. Руки всё не доходят.

— Какой из "трофеев" самый раритетный?
— Ох, один какой-то и не выделю. Есть Роберто Карлос, Лизаразю. Фигу, кажется… Никогда не преследовал цели собрать коллекцию футболок, специально ни за кем не бегал – она, можно сказать, сама собой собралась (смеётся).

— А собственные спартаковские майки сохранились?
— Есть несколько штук. В том числе одна уникальная – чёрная. Мы в таких с "Арсеналом" играли. Знакомый болельщик всё упрашивает меня продать этот раритет, хорошие деньги предлагает, но я не сдаюсь!

— Я заметил, что последние годы больше 10 матчей за сезон вы не проводили. Эхо перелома ноги 2002 года?
— Нет, разные были обстоятельства. А с тем переломом я промучился один год. Больше, тьфу-тьфу, он меня не беспокоил. Где-то тренер не видел в составе, где-то другие причины возникали. Не надо всё валить в одну кучу.

ОДЕССА-МАМА

— За бывшие клубы душа не болит?
— Слежу за "Черноморцем". Его вылет в первую лигу – это не только для Одессы катастрофа, для всего украинского футбола. За "Спартак" переживаю – из-за того, что девять лет не может стать чемпионом. Эти команды мне по-прежнему дороги.

— С земляком Ворониным в Москве пересекаетесь?
— Периодически видимся, но редко. Разные графики, маршруты. Я в Раменское каждый день еду, Андрей – в Новогорск. Это только кажется, что всё близко. На самом деле расстояния в Москве большие.

— Кстати, сколько у вас обычно уходит времени на дорогу от Крылатского до Раменского?
— От часа с небольшим до двух.

— На тренировки из-за пробок не опаздывали?
— Пока нет (улыбается). Я с запасом выезжаю – не люблю опаздывать.

— В Одессе вы теперь, наверное, редкий гость?
— Да, вы правы. Там родители, брат. Видимся два-три раза в год, не чаще. На пару дней загляну к ним в гости – и обратно.

— Есть что-то одесское, чего вам не хватает в Москве?
— Есть. Море!

— Тем не менее отпуск вы проводите на заграничных курортах…
— Так отпуск-то у нас зимой, а в Чёрном море в декабре не покупаешься.