Евгений Бушманов: «От армейских болельщиков мне досталось»

Евгений Бушманов — один из немногих футболистов, совершивших прямой переход из московского «Спартака» в стан армейцев. Потом еще и вернулся обратно, правда, «транзитом» через столичное «Торпедо». Специально для «Спорта» Бушманов вспомнил оба перехода, а также рассказал о том, почему сейчас такие трансферы практически невозможны.

— Евгений, как так получилось, что вы в 1992-м попали из «Спартака» в ЦСКА?
— В «Спартаке» я был с лета 1989 года, но играл мало. Травмы замучили: сначала крестообразные связки, потом был перелом пятой плюсневой кости. В 1991-м уже регулярно начал играть за основной состав, но в конце сезона опять получил перелом пятой плюсневой, вроде залечил, стал тренироваться, а потом снова в том же месте поломался. Видимо, врачи неправильно лечили. После этого возникла такая ситуация, что «Спартак» набрал людей, мое место было занято, и мне сказали искать другую команду. А ЦСКА тогда тренировал Костылев, у него я играл в юниорской сборной СССР, и он мне предложил перейти к ним.

— Раздумывать пришлось? Может быть, еще какие-то варианты были?
— Да в общем-то долго не раздумывал. Во-первых, из Москвы уезжать никуда не собирался, а в ЦСКА было много ребят из сборной моего возраста.

— А тогда уже ощущался такой серьезный антагонизм между клубами, как сейчас?
— Тогда такого противостояния не было, наверное, потому что армейцы в те годы хоть и стали один раз чемпионами, но потом большая группа игроков разъехалась, ушла из команды, в 1992-м еще удалось поиграть в Лиге чемпионов, но в чемпионате дела не складывались.

— То есть не было, условно говоря, такого, что болельщики называли вас предателем?
— Такая ситуация, скорее, была в 1998 году, когда я вернулся в «Спартак» после «Торпедо». Досталось мне от армейских болельщиков. Они узнали, где я живу, и в хоккейной коробке в моем дворе написали все, что обо мне думают. Но тогда меня это не особо трогало.

— Как возник вариант с возвращением в стан красно-белых?
— Это была инициатива «Спартака», Романцева, не сразу этот переход получился. В первый раз мне предлагали вернуться сразу по окончании сезона-1997, но тогда не договорились. Через полгода опять вернулись к этой теме, сумели договориться, и переход осуществился.

— На ваш взгляд, почему в последние годы не было прямых переходов игроков из ЦСКА в «Спартак» или наоборот?
— Сейчас это два равноценных клуба. И в плане финансов, и в плане амбиций. И если футболист востребован в «Спартаке», если он играет, то нет никакого смысла ему переходить в ЦСКА, как и наоборот. А если человек невостребован у армейцев или у спартаковцев, то вряд ли он будет нужен в другом клубе. Так что вероятность подобного перехода сейчас невелика.

— По вашим личным ощущениям, какой клуб вам роднее?
— Наверное, все-таки «Спартак». Потому что мне всегда нравился тот стиль, который исповедует этот клуб. Его игровая философия ближе. В ЦСКА, особенно в те времена, вообще было непонятно, во что команда играет. Все зависело от того, какие футболисты соберутся, ведь в 80–90-е годы команда комплектовалась из тех, кому нужно было служить в армии. Поэтому у команды не было своего лица. Сейчас это, конечно, совсем другой клуб.

— Я так понимаю, что в воскресенье будете болеть за «Спартак»?
— Наверное, да.