Дмитрий Гунько: Николай Петрович Старостин спросил, устроит ли меня ставка стажера? В ответ я хотел закричать: да, причем, бесплатно!

Дмитрий Гунько, много лет отдавший московскому «Спартаку», работая в молодежных структурах клуба, а однажды он даже руководил и главной командой какое-то время, сегодня тренирует армянский «Урарту».

В этом сезоне его команда сделала «золотой» дубль, выиграв чемпионат и Кубок страны. Почему мой собеседник оказался в Армении и как ему живется и работается здесь, Гунько рассказал в нашей беседе.

— Дмитрий Иванович, когда я вам позвонил по поводу нашей беседы, вы попросили взять паузу на пару дней. Чтобы продышаться. Удалось это сделать? Или не совсем?

— Ну, так, не совсем. Ничего, продолжаем работать. Здесь воздух чистый, горный (смеется). 20 июня жеребьевка квалификационного раунда Лиги чемпионов. Сижу за компьютером, планшетом, работаю.

— В ноябре будет уже три года, как вы в армянском футболе. Сначала был клуб «Ноа», потом «Арарат-Армения» и вот сейчас «Урарту», с которым вы стали чемпионом страны. Вы столько лет работали в системе «Спартака», на какой-то короткий момент даже возглавили первый клуб и вдруг такой поворот…

— Все очень просто. Первый шаг из системы «Спартака» я все-таки сделал в «Химки». Неожиданное, можно даже сказать внезапное предложение, которое я принял, не раздумывая и часа. Даже жену потом уже поставил в известность, что я принимаю «Химки». Но там все закончилось очень быстро. И было два, точнее один все же вариант моего будущего, который касался академии, системы «Спартака»: позовут меня назад или нет? И в этот момент мне позвонил Леша Зинин, предложив поехать в Армению. Я очень долго думал, где-то месяц или недели три точно. Потом набрал его номер: еду в Армению, скажи, когда надо возглавить команду? Так я оказался в «Ноа».

— Алексей Зинин, в данном случае, кем выступал? Я понимаю, когда президент клуба, допустим звонит…

— Зинин в тот момент комплектовал эту команду и, в том числе, подбирал тренерский штаб. На тот момент в Армении сложилась непростая ситуация. Шла 44-х дневная война и мало кто соглашался приехать в страну и работать там. Город был пустой. Никаких ресторанов, гуляний, все в масках, пандемия… Непростой момент. Хотел работать. Мне было, что доказывать. Тем более после той ситуации, что сложилась в «Химках».

Фото: Олег Бухарев, bobsoccer.ru

— С Зининым вы познакомились еще в «Спартаке», когда он там работал?

— Да, конечно.

— В Армению вы наверняка приехали со своими наработками, какими-то тренерскими идеями. Насколько все они пригодились на новой работе? С каким футболом вы столкнулись? К чему-то возможно пришлось привыкать.

— Конечно идеи были. И я увидел, что здесь хорошая площадка для того, чтобы эти идеи развивать и реализовывать. Это опыт. И он не тот, когда ты, допустим, работаешь с одной командой лет десять. С одними и теми же футболистами, когда ты ведешь, скажем, один возраст в детско-юношеском футболе, в академии. А когда есть разные чемпионаты, разные команды, разные футболисты и руководители, разные спортивные директоры и бюджеты, различные условия для комплектования… Все разное. Вот это, наверное, и есть опыт, когда необходимо быть гибким ко всему, подстраиваться, вносить что-то новое, убирать ненужное, оставляя нужное. На мой взгляд здесь в Армении все ярко представлено. У меня, по крайней мере, это все было.

— Игроки разные, под них и схемы игровые нужны разные. Не приходилось что-то резко менять?

— Сама философия у меня не поменялась ни в одной из команд. И, если уж мы коснулись вопросов тактики, то это долгий отдельный разговор. Я практически всю свою футбольную жизнь провел в системе «Спартака», здесь же и воспитывался, первый контракт подписал у Николая Петровича Старостина.

— Любопытно…

— Он обратился ко мне на Вы… И спросил: Вас устраивает ставка стажера? Я в тот момент хотел просто закричать: да, да, конечно, меня эта ставка устроит, меня устроит всё, причем, бесплатно! Подписал контракт… Я по-другому и не могу работать, нежели как воплощать те мысли, которые я впитал в «Спартаке».

— Что-то пришлось исправлять в первую очередь, улучшать в ваших новых командах?

— Я поменял три команды, они все разные. Разные схемы игры, разные футболисты. Хотя принципы оставались прежними…

— «Ноа», «Арарат-Ереван», теперь вот «Урарту». Почему вы не задерживались в двух первых больше сезона? В «Урарту» после чемпионского титула надеюсь ваша тренерская судьба сложится несколько иначе?

— В «Ноа» было серебро, но этот результат руководство посчитало неудовлетворительным и контракт продлевать не стали. Мы приняли команду, когда она была на пятом месте в достаточно сложный момент, поскольку там не было тренера. И опять-таки, война, о которой я уже упоминал, пандемия… Потом стали бороться за чемпионство. У меня в контракте был пункт об автоматическом продлении с улучшением условий в случае, если мы займем первое или второе место. Но контракт продлевать не стали. Затем мне поступило предложение от «Арарат-Армении», самой богатой команды Армении. С ней я не решил задачу — стать чемпионом. Мы заняли второе место, нам не хватило одного очка. Так что в этот раз контракт, который был на год, не продлили справедливо и понятно. Появилась команда «Урарту». И с ней мы решили задачу.

— То есть, все хотели только первое место

— Здесь все хотят стать чемпионами Армении (смеется).

— А первое место всего лишь одно.

— Да, первое — только одно.

— Президент «Урарту» Джеван Челоянц, помнится, был в совете директоров «Спартака». Этот факт наверняка как-то положительно повлиял на вашу зону комфорта в новом клубе. В тренерском штабе все те же люди, с которыми начинали работать в Армении. Получается, что вы нашли здесь свою команду?

— Любая команда, которую я тренирую — моя. И по-другому никак. И футболисты мои. И отношения внутри команды, между игроками и тренерским штабом в том числе. Очень тесно сплетаются. Здесь отношения внутри более близкие и тесные, нежели в двух предыдущих клубах, и мои отношения с руководством, конечно, потому что мы прошли совместную работу в «Спартаке».

— В вашем контракте с «Урарту» тоже значился только чемпионский титул?

— Нет. При подписании контракта Джеван Крикорович сказал такую вещь, что он будет первым президентом, который не уберет меня после того, как я не выиграю чемпионат. Тем не менее, сказал, что стоит задача выиграть чемпионат и Кубок Армении. Я согласился, мы пожали руки. И за два дня до финала Кубка клуб мне предложил продление контракта.

— Еще не зная, чем все закончится…

— Да. Но, тем самым клуб показал, что доверяет мне и тренерскому штабу и той работе, которую мы делали. В отличие от двух предыдущих команд. Через два дня мы выиграли Кубок, а через две недели — чемпионат.

— Я внимательно смотрел ваш матч с «Пюником», в котором «Урарту» победил и досрочно выиграл первенство Армении. Играли по большому счету две равные команды, хотя у игроков «Урарту», это мое личное видение, чувствовалось пусть небольшое, но все-таки превосходство вот в чем… Команда понимала, что на данный момент она сильнее остальных. Была уверенность в игре. В держании, в контроле мяча. Так обычно бывает с командами, которые знают свои возможности, свои силы и то, что она не слабее, а сильнее.

— Вы очень хорошо подметили этот момент. Он мне очень приятен, потому что команда выросла сама внутри себя. Каждый футболист, начиная нашу совместную работу, честно говоря, не представлял свою реальную силу. Мы прибавляли с каждым днем, с каждым матчем или рабочим сбором. И после зимы, когда вышли, собрались все вместе, мы поняли, что стали сильнее. И эта уверенность, эта работа — теоретическая, тактическая, вылилась в единую силу команды. В течение одного года она сделала, на мой взгляд, очень большой скачок вперед.

— Дмитрий Иванович, в первой части нашей беседы вы сказали, что команда «Урарту» в минувшем сезоне добилась очень большого прогресса в игре. Вы, как тренер, тоже сделали шаг вперед? Может быть в каких-то нюансах, компонентах тренерской работы?

— Безусловно. Неважно в каком чемпионате ты работаешь, это борьба за чемпионство. Как тренер ты соревнуешься с командами разных возможностей. И этот опыт борьбы — неоценим. Опыт прохождения ключевых игр, подготовка к эти матчам, реализация тактических идей на конкретную игру, гибкая стратегия на весь чемпионат. Это все — развитие. Конечно, я здесь что-то приобретаю новое, как тренер. Тренерство, на мой взгляд, это управление коллективом и реализация своих идей на футбольном поле за счет твоих игроков. Если мы берем за пример английскую футбольную лигу, то там собраны лучшие футболисты в лучшем чемпионате. Затем идем вниз-вниз… Чемпионат России стоит выше чемпионата Армении. Это однозначно. Но для тренера эта работа одинакова, хотя она проходит и в разных условиях. Где-то выше, где-то ниже уровень футболистов, с ними в любом случае приходится работать, обучать кого-то, проводить тактическую учебу. Здесь приходится работать гораздо глубже, чтобы реализовывать свои идеи.

— Почему я задал вам предыдущий вопрос… У вас же был, пусть и довольно короткий опыт работы с главным «Спартаком». В марте 2014-го вы приняли команду после ухода Валерия Карпина, стали главным тренером до конца мая. Что дала вам эта работа?

Фото: Олег Бухарев, bobsoccer.ru

— Это опыт. Понимаю, что на тот пост я попал рано, контракта у меня тогда, кстати, кроме как помощника Валерия Георгиевича Карпина не было. Я с этим контрактом в должности исполняющего обязанности главного тренера так и оставался до конца чемпионата. И скажу так: после той истории, если говорить о каких-то стрессовых ситуациях, давить на меня на данный момент уже больше так никто и ничего не может.

— То есть…

— Мне здесь тоже пресса может задавать какие-то удобные или неудобные вопросы… Но неудобней вопросов, что я получал тогда, будучи главным тренером «Спартака»… Их просто не существует! После того давления, которое я испытывал, здесь ничего подобного нет. И это тот опыт, в том числе, который мне несомненно помогает.

— Любопытно… Все спартаковские тренеры испытывают такой стресс и получают столь необходимый опыт. Почему долго в команде и не живут, видимо…

— Видимо, так (смеется).

— «Урарту» как клуб активно развивается, судя по всему. Есть вторая мужская команда, женская. Это своего рода стратегия…

— Совершенно верно. Наш президент понимает всю значимость клуба и знает, как его строить. Не для того, чтобы выстрелить на год-два, а на перспективу. Чтобы клуб стал доминантой в чемпионате Армении. Для этого он выстроил, к примеру, академию и философия развития такова, что приоритет в комплектовании команды отдается воспитанникам академии. То есть, каждый ее воспитанник знает, что у него есть цель — это первая команда. Поэтому пять-шесть наших воспитанников выходили в составе команды на поле в матчах чемпионата. По-моему сейчас в академии занимается 1200 детей. Это наш фундамент, на который опирается «Урарту». Что касается развития инфраструктуры… Есть два искусственных и два натуральных поля, кроме них — поля с нестандартными размерами. Бассейн, тренажеры, специальный комплекс, где мы можем остановиться перед игрой, готовиться, жить. Такой инфраструктуры в Армении нет ни у кого.

— Вы стали первыми в чемпионате и теперь будете играть в еврокубках, в Лиге чемпионов. Какие там цели?

— У нас очень амбициозные задачи. Многое будет зависеть от трансферной компании. Сейчас занимаемся поиском футболистов, способных усилить наш клуб. От этого многое будет зависеть. Ну, и конечно же, от нашей подготовки, которую мы вот-вот начинаем.

— Вы как-то сказали, что «тренер должен понимать, как рождается игрок»… Вам удается это делать сейчас?

— Эта фраза была сказана относительно того, что тренер должен знать, как вообще игрока обучают. Условно говоря, играя вверху, он должен толкаться с одной ноги или с двух. И при каких условиях он делает так или иначе. Как нужно ставить стопу… Если тренер работал с детьми, прошел определенные стадии, прошел молодежный футбол, взрослый и так далее, то он понимает чему игрока учат, где у него пробелы, почему он не видит, допустим, пространства за спиной. Таких нюансов много… Тренер понимает, что ему нужно сказать, чтобы игрок стал лучше.

— Другая фраза: «профи в России никогда не возьмет детскую команду». Почему так происходит? Деньги, престиж?..

— Почему так происходит? Насколько я помню, в «Аяксе» футболисты, закончившие карьеру, идут и работают в академии. Потом поднимаются, растут и проходят путь до тренера какого-то клуба. Когда такой профи приходит к детям, то для них он просто звезда. Теперь берем российскую Премьер-лигу. Кто-то из известных игроков, допустим, заканчивает карьеру и идет тренировать детей? Вы можете это себе представить?

— Это практически нереально. Все хотят сразу возглавить команду РПЛ. На худой конец поработать — в низших лигах.

— Я уточню, если, допустим, мы берем за пример кого-то из спартаковских игроков: все ведь сразу хотят тренировать «Спартак».

— А в Армении ситуация разве другая?

— Эту ситуацию пока не могу проанализировать, потому что я все-таки здесь как иностранный специалист. И то, что пишут в прессе, говорят на телевидении я не понимаю. Надо хорошо знать язык. А ситуация внутри… Я не так много времени провел здесь, чтобы давать оценку по этому вопросу.

— Тем не менее, насколько я слышал, армянский паспорт вы уже получили.

— Да, недавно получил. У меня все-таки есть армянские корни…

— Как раз хотел спросить: ваша мама армянка, дед армянин. А вы никогда до этого здесь не были. Это так?

— Да.

— И уже будучи в Армении вы отыскали своих родственников. Расскажите, как это произошло?

— Мы раньше общались с родственниками, но в какой-то момент контакт был потерян. Остались телефонные номера и мама дала мне их. Но, когда я начал звонить, никто не отвечал. Старые номера, все меняется. Адрес? Город Арарат. Всё… Я искал их в архиве на протяжении двух лет. Данных о родственниках для поисков тоже не хватало. И совершенно случайно я нашел своего двоюродного брата… Неожиданно помог в этом Степан Казарян, который работает в моем тренерском штабе. Он жил в Арарате в одном доме со сводной сестрой моей мамы. Вот так бывает. Мы уже встретились, они приезжали к нам на футбол, я к ним в гости. Маме все рассказал, дал новые номера телефонов, они уже разговаривали. Мама хочет приехать сюда, но побаивается. Все-таки возраст…

— А российский паспорт у вас остался?

— Конечно. Я все узнавал по этому поводу. Все сделал по правилам.

— Семья сейчас живет с вами. Кроме старшего сына, который играет в молодежной команде «Спартака».

— Совершенно верно. У Артемия действующий контракт. Поэтому он в Москве. А жена и трое детей постоянно со мной в Ереване. Дети учатся. Русская школа, русская программа… Вполне комфортно. У старшей — уроки армянского языка, младшие пока знают по-армянски примерно столько же, сколько и я (смеется).

— Помнится, когда вы выбирали квартиру, то хотели видеть из окна гору Арарат. И так и было. А, что сейчас?

— Сейчас квартира другая. Приходится из-за угла окна выглядывать, чтобы увидеть (смеется).

— Не скучаете по российскому футболу?

— Я, конечно, по возможности, смотрел очень много российского футбола, зимой ездил в Эмираты и видел там матчи Кубка лиги. Я в курсе всех событий.

— Если бы вам сейчас поступило предложение из России…

— … я бы пришел к своему президенту клуба Джевану Крикоровичу и сказал: так и так. Что будем делать? Мы бы сели и посмотрели, все обсудили. Какие перспективы, зачем туда зовут… Думаю, что это нормально.

— В Армении вы уже поднялись на свой футбольный Арарат?

— У горы Арарат две вершины: Сис и Масис. Большая и маленькая. Я пока еще на маленькой (смеется)…