«Пожму руку Глушакову. Но только он знает, специально ли не забил «Тосно». Интервью Карреры о «Спартаке»
Игорь Рабинер встретился в Бергамо с тренером, который в 2017 году привел «Спартак» к чемпионству.
Жизнь Карреры за пределами футбольного поля — это гимн постоянству.
Свадьбу с Пинни, его первой и единственной женой, они сыграли в 1986 году, 36 лет назад, когда будущему главному тренеру «Спартака» было 22.
Квартиру в двухэтажном доме в приятном, спокойном, зеленом районе Бергамо семья сняла десять лет спустя, когда защитник, выигравший Лигу чемпионов, серию, А и Кубок Италии с «Ювентусом», в 1996-м перешел в «Аталанту». Они с Пинни (а ранее и с двумя их дочками, которые выросли и разъехались) позже эту квартиру выкупили — и живут там по сей день, уже больше четверти века. И ничего менять не хотят. Привыкли и радуются тому, что есть.
Туда и пригласил меня Каррера на интервью к одиннадцати утра. Перед десятиминутной поездкой на такси из центра города, наскоро завтракая в кофейне, обнаружил там на стене черно-белый шарф «Ювентуса» и вообще полную раскраску заведения, ясно говорившую о том, за кого болеет хозяин по имени Лусио. Рассказал про Карреру, объяснил, откуда я. Он высоко оценил Массимо как защитника его любимой команды и начал припоминать: «Каррера же после работы с Конте у вас в России тренировал?» — «Да». — «Кажется, в Санкт-Петербурге?"
Вот тут я за «Спартак» и его болельщиков внутренне обиделся. Оказалось, что Лусио перепутал места работы Карреры и Роберто Манчини. Тут и стало ясно: что им, итальянцам, по большому счету не до того, в каком именно российском клубе трудился тот или иной соотечественник. Они погружены в свои страсти, в серию А. И уж болельщику-то «Юве», суперклуба, проваливающего в этом сезоне все, что можно и нельзя, точно не до того, тренировал ли Каррера в Москве, а Манчини — в Питере, или наоборот…
«Поднимайтесь на второй этаж!», — услышал я снизу голос Массимо, войдя в двухэтажный дом приятной желтоватой расцветки с очаровательными балконами в зелени и цветах. Спустя несколько секунд, здороваясь с тренером, по первым же фразам почувствовал, насколько он сейчас расслаблен и спокоен. Я-то воображал, что полтора года вне профессии, после «Бари», могли вывести его из равновесия, а то и состарить — все-таки 58 уже, не пацан.
Но все оказалось наоборот. Спокойствие, великолепная физическая форма — видно, что и питается правильно, и о тренажерном зале не забывает. За четыре года после «Спартака» Каррера внешне не изменился вообще. А то и посвежел, поскольку нервов в последнее время совсем не тратит. В конце беседы он объяснит, отчего, не работая, не психует. И разгадка окажется очень интересной — такой, что даже в голову мне не приходила.
А пока садимся в просторной, удобной гостиной, наверху которой — миниатюрные копии трофеев, которые выиграл Массимо за свою карьеру. И несколько памятных сувениров, в том числе из Москвы: фигурка с его изображением и гладиатор со спартаковской эмблемой. И начинаем разговор — сначала о сегодняшнем дне тренера-чемпиона России. К «Спартаку» его времен перейдем во второй части разговора…
Массимо Каррера. Фото «СЭ»
Роберто Баджо абстрагировался от футбола и ездит на охоту в Аргентину
— Никогда не хотелось переехать куда-то, где просторнее и нет никаких соседей? — спрашиваю Карреру.
— Нет-нет. У меня простой образ жизни. Изначально я сюда переехал потому, что тренировочная база «Аталанты» находится буквально в десяти минутах. И столько же — до центра Бергамо. Все близко и очень удобно.
— А что означают большие иероглифы на стене?
— Это пожелания удачи и хорошей жизни для семьи — точнее не скажу. Это японские, но купили мы их в Италии.
— Из чего состоит нынешняя жизнь бывшего главного тренера «Спартака» и любимца его фанатов Массимо Карреры?
— Наслаждаюсь общением с семьей. Команды у меня нет — пока не нашел верное, подходящее мне решение. Развлекаюсь, тренируя маленьких детей у моего друга с понедельника по среду. Смотрю очень много футбольных матчей по телевизору, хожу на стадион «Аталанты». Готовлю, играю в падель (разновидность тенниса. — Прим. И. Р.). Для меня это — год отдыха. Никакого стресса. Я очень расслаблен. По вторникам еще помогаю людям с ограниченными возможностями.
— Какое блюдо — ваше фирменное?
— Готовлю все. Мне это нравится. Импровизирую, никогда не следую рецептам. Что есть в холодильнике — из того и делаю (зашедшая в этот момент в гостиную Пинни назвала свое любимое блюдо в исполнении мужа — паста с маленькими помидорами. — Прим. И. Р.).
— Как поживают ваши дочери?
— Старшая, Франческа, работает в Милане. Она выучилась по специальности «маркетинг и коммуникации». Младшая, Мартина, с подругой развивает свой бренд одежды. Возможно, откроют бутик.
Массимо Каррера и памятные статуэтки из «Спартака». Фото «СЭ»
— Вы упомянули, что ходите на матчи «Аталанты». Вам как легенде клуба из Бергамо, игравшему здесь семь лет, полагается бесплатный абонемент на ВИП-трибуну?
— Да.
— Можно ли назвать вас болельщиком какой-либо команды серии А?
— Болею за «Ювентус». Я — черно-белый!
— И болеете за «Ювентус» в матчах с «Аталантой», сидя в ВИПе бергамасков?!
— Нет, поддерживаю обе команды. Хотя это сложно.
— Ходите на каждую домашнюю игру «Аталанты»?
— В этом году уже много посетил. Побывал даже на матче против «Монцы». Последняя же встреча, за которой наблюдал с трибуны местного стадиона — «Аталанта» — «Лацио» (23 октября, гости победили — 0:2. — Прим. И. Р.).
— Зовет ли вас «Ювентус» на торжественные мероприятия? Все-таки в составе «Старой синьоры» вы выигрывали Лигу чемпионов, серию А, Кубок Италии…
— Да, всегда. Я не каждый раз мог принимать приглашения, когда работал за границей. Сейчас приезжаю постоянно, особенно на Рождество, куда клуб собирает всех своих бывших футболистов.
— На таких встречах у вас есть возможность видеть таких легенд «Юве», как, например, Роберто Баджо?
— Мы играли вместе и стали друзьями, долго жили в одном номере на выездных матчах. Роберто живет в Виченце, на своей вилле. Занимается охотой, летает ради нее в Аргентину. Он абстрагировался от футбола.
— У Баджо до сих пор есть знаменитый хвостик?
— Да-да, он его по-прежнему носит!
— Удивлены ли таким скверным результатам туринского гранда в этом сезоне и как можете их объяснить?
— Даже не знаю. Может, Аллегри, принимая команду, ждал более взрослый и подготовленный «Ювентус». Повлияли и травмы — например, Погба, Кьезы. Из-за этого нет того состава, который руководство представляло в головах. Такова реальность.
— Считаете ли правильным решением вернуть Аллегри?
— Он выиграл с «Юве» много трофеев. Клуб хорошо знал, каков Массимилиано. Почему бы его не возвратить? Многие тренеры приходили в свои прежние команды и снова побеждали. А может, не было других вариантов.
Массимилиано Аллегри. Фото Reuters
У меня такие же тяжелые тренировки, как у Гасперини
— Раз вы регулярно ходите на «Аталанту», значит, часто видели вживую Алексея Миранчука. Лично с ним не знакомы?
— Нет. Но этот игрок очень мне нравится.
— Как оцените период в Бергамо? Почему получилось далеко не все и основным россиянин так и не стал?
— Возможно, футбол Джан Пьеро Гасперини не подходил под характеристики Миранчука. Помню, как Алексей выступал за «Локомотив», — я же как раз тогда работал в «Спартаке». Это был очень важный для команды игрок со всех точек зрения. Техничный, рослый, тактически сильный, способный забить и отдать голевой пас. Это нормально, что, возможно, поначалу в Италии с ее большим упором на тактику ему пришлось сложно. Но после ухода в «Торино» у Миранчука появилось больше возможностей проявить себя и показать свою ценность.
— По стилю «Торино» больше подходит Миранчуку?
— Стиль Гасперини похож на принципы Ивана Юрича, который когда-то трудился ассистентом тренера «Аталанты». Но, возможно, в чем-то его видение отличается. Точно можно сказать, что в «Торино» для Миранчука есть больше возможностей выходить на поле.
— Ходят легенды о тяжелейших тренировках Гасперини…
— Подтверждаю, поскольку несколько раз видел занятия «Аталанты». В молодости, кстати, я играл вместе с Гасперини в «Пескаре». Бег, тренажерный зал — у Джан Пьеро тяжело все!
— Прекрасно помню рассказы спартаковцев, что им тоже на первых порах было непросто адаптироваться к вашим тренировкам.
— Да. Думаю, в современном футболе необходима интенсивность, а для этого ты должен быть хорошо подготовлен. То, что показываешь на поле, — отражение работы на тренировках. Хорошо работаешь — тогда и в матче все получится. Плохо — не выйдешь на поле. Все просто!
Алексей Миранчук. Фото AFP
— И все же — ваши тренировки в «Спартаке» легче, чем те, что Гасперини проводит в «Аталанте»?
— Нет — на одном уровне сложности. Потому что я вырос как тренер рядом с Антонио Конте, а у него занятия тоже чрезвычайно интенсивные.
— С Конте сейчас общаетесь?
— Иногда перекидываемся сообщениями. Но не каждую неделю.
— В «Тоттенхэм» к нему не приезжали?
— Нет, так как сейчас по определенным личным обстоятельствам не могу выезжать за пределы Италии. Я должен оставаться в стране до июня 2023 года. Очень жаль, что это так, поскольку получал много предложений из-за границы, но не могу ими воспользоваться.
— Ваш бывший игрок в «Спартаке» Сальваторе Боккетти в 35 лет стал главным тренером «Вероны», клуба серии А. Это вас удивило? Способен ли он спасти команду от вылета?
— Не знаю. Ведь мне неизвестно, как он работает в таком качестве, я ни разу не бывал на его тренировках. Знаю, что это отличный парень и профессионал, который постоянно интересовался тактикой. В прошлом году ему повезло трудиться ассистентом Игора Тудора в «Вероне». Уверен, что Сальваторе сделает все возможное для спасения. Видел игру против «Сассуоло»: пусть веронцы уступили, считаю, что у Боккетти есть все характеристики, чтобы стать тренером. И что-то, наверное, он перенял у меня (улыбается).
— Когда последний раз с ним общались?
— Когда Сальва стал главным тренером «Вероны», послал ему сообщение и пожелал удачи. Он ответил: «Спасибо, Мистер».
— Видели в нем задатки тренера, когда работали с ним в «Спартаке»?
— По поле невозможно бегать с листками и что-то записывать. Поэтому не могу сказать, фиксировал ли он что-то для себя — и что именно. А значит, и о задатках говорить сложно. Но наверняка наблюдал. В последние два-три года карьеры у Сальваторе, возможно, уже появились намерения тренировать.
Сальваторе Боккетти и Массимо Каррера в «Спартаке». Фото Александр Федоров, «СЭ»
— Боккетти когда-нибудь спрашивал у вас или ассистентов, для чего нужно то или иное упражнение? Такие вопросы — один из маркеров будущего тренера.
— Когда говорю футболистам что-то выполнять — всегда объясняю, почему это нужно делать. У меня не бывает простых указаний: мол, делай так — и все, ни о чем не спрашивай. Поэтому у игроков нет нужды уточнять — сразу же объясняю сам. Почерпнул это у тех специалистов, которые еще меня тренировали.
Работа тренера вообще очень индивидуальна. В ней невозможен копипаст с телефона: мол, так, смотрим на методы Гвардиолы, все повторяем — и станем выглядеть как его команды. Так не бывает. У меня, как и у любого из коллег, свой стиль, я все подстраиваю под своих футболистов.
— В чем тогда разница в работе между Конте и вами?
— Антонио намного более горячий! Он требует многого не только от футболиста, но и от своего штаба. До такой степени сфокусирован на успехах и хочет исключительно побеждать, что в этом настоящий маньяк! Когда встречаешь его на ужине — это очень веселый человек. Но в работе, и особенно во время матча, Конте совершенно другой. Погружен в игру настолько, что его можно назвать двенадцатым человеком в составе.
— Если в июне, когда вам станет можно выезжать за границу, Конте предложит вернуться в его штаб — согласитесь? Или видите себя только главным тренером?
— Да, наверное, пошел бы. Знаю, как Антонио работает, но у него всегда есть чему поучиться. Так что почему бы и нет?
Мне очень нравится Семак
— В «Аталанте» также есть ваш бывший футболист в «Спартаке» Марио Пашалич — хорват забил за бергамасков много решающих голов. Удивлены тем, что балканец стал настолько важной фигурой в одном из сильнейших итальянских клубов?
— Марио очень сильно вырос. Когда Пашалич только пришел в «Спартак», то был еще совсем молод. Но уже в тот момент у него имелись все качества, чтобы заиграть, и парень продемонстрировал их в полной мере уже в «Аталанте». В «Спартаке» же ему немного не хватало злости, агрессивности. Со временем Марио нашел себя у Гасперини. В прошлом году мы обедали с Джан Пьеро, и тогда после тренировки я встретил Пашалича. Он был очень рад тому, что выступает в Бергамо.
Марио Пашалич. Фото Global Look Press
— Пашалич развился до уровня футболиста основы «Аталанты», Миранчук — нет. В чем разница?
— Сложно сказать. У Кокорина тоже возникали сложности в «Фиорентине». Возможно, Миранчук к моменту перехода в «Аталанту» уже сформировался как игрок, а Пашалич был более молодым и со временем устранил недостатки. К тому же в «Спартаке» Марио находился в аренде, а «Аталанта» его купила. Возможно, это придало больше уверенности.
— Для всех в России итальянская история Кокорина покрыта завесой мрака. Никто не мог предположить, что он перейдет в серию, А после выхода из колонии. Как «Фиорентина» могла купить его и почему совсем не использовала?
— Тоже не могу это объяснить. До того как с ним случилась история с тюрьмой, Александр мне очень нравился. Индивидуально сильный и техничный представитель атаки со всеми необходимыми качествами. Возможно, за время в заключении у него появились более серьезные проблемы со здоровьем, чем можно увидеть внешне. К тому же во Флоренции Кокорину не повезло с тем, что в то время Влахович клал по 40 мячей за сезон.
— В матче «Спартак» — «Зенит» осенью 2017 года Пашалич забил третий гол чуть ли не на сотой минуте, и красно-белые под вашим руководством взяли три очка — 3:1. Знаете ли вы, что с того дня красно-белые ни разу не побеждали питерцев в чемпионате России, а сине-бело-голубые четырежды подряд брали золото?
— Да. Думаю, последнее связано с тем, что «Зенит» всегда выступал в Лиге чемпионов. Благодаря этому у него больше всех денег, которые можно инвестировать в покупки новичков. Не знаю, как там работает спортивный блок, но клуб приобретает намного более качественных футболистов, чем все остальные. Плюс мне очень нравится тренер Семак. Я познакомился с ним в Санкт-Петербурге, и он произвел на меня отличное впечатление. Кроме того, что Сергей — сильный специалист, это еще и очень хороший человек.
— Бывший главный бомбардир команды Семака, Артем Дзюба, доставлял много проблем «Спартаку», своей бывшей команде. Сейчас разорван его контракт с турецкой «Аданой Демирспор», а до этого форвард перестал даже попадать в заявку. Это вы попросили главного тренера Винченцо Монтеллу отправить Дзюбу в глухой резерв?
— Ха-ха, видимо, он просто находился не в форме. А возможно, у Артема нет тех качеств, которых от него ожидает Монтелла. Но при этом Дзюба остается хорошим игроком.
— Сейчас в серии, А оглушительная сенсация — Хвича Кварацхелия. А ведь многие считают, что после РПЛ сложно начать сразу блистать в Италии.
— Следовательно, он доказал, что все не так. Качественные футболисты есть в любом чемпионате. Просто скауты должны быть достаточно квалифицированными, чтобы их находить и открывать.
— Удивлены тем, что Хвича мгновенно стал на Апеннинах звездой?
— Никогда не видел его игру, не знал о нем до этого сезона. Хвича привнес огромный импульс в «Наполи». То, чего добивается грузин, — это потрясающий успех. Он молодец и в том, что остается двумя ногами на земле. Несмотря на то, что все его хвалят, у полузащитника нет звездной болезни.
— В сезоне-2017/18 «Зенит» тренировал Роберто Манчини, и у вас с ним было итальянское противостояние, в котором вы оказались сильнее — третье место против пятого. Удивились, что, выиграв со сборной Италии Евро-2020, Роберто не отобрался в Катар?
— Это футбол! Когда Манчини приехал в «Зенит», он хорошо трудился. Но человек хотел тренировать сборную — и когда возникло предложение оттуда, немного «отпустил» ситуацию в Санкт-Петербурге. Позже в национальной команде Роберто проделал большую работу. С молодой «Скуадрой адзуррой» взял титул чемпиона Европы.
Но футбол не математика. В нем 1+1 не равно двум. Всегда есть место сюрпризам. После великой победы случилось тяжелое поражение. Но на ошибках учатся. Роберто найдет нужных людей, готовых биться за Италию в будущем.
— Обедали ли с Манчини в России?
— Нет, только общались на стадионе после матчей. У Манчини был ассистент Анджело Грегуччи, с которым мы в молодости играли в «Алессандрии».
— Когда-то вы отрицательно ответили на мой вопрос, разговаривали ли, приняв предложение «Спартака», с Лучано Спаллетти и Фабио Капелло, работавшими до вас в России. А общались ли с ними или другими итальянскими тренерами, работавшими в нашей стране, после возвращения домой?
— Однажды беседовал с Капелло, когда он был номинирован на премию «Золотая скамья». Обо всем — о проблемах в работе в другом государстве, о культуре, языковом барьере. Фабио интересовался, спрашивал, какой была моя ситуация, рассказывал о своей. В чем-то, объясняя возникавшие сложности, мы сошлись.
Роберто Манчини и Массимо Каррера. Фото Александр Волгин
В Италии мне все время говорят: «У вас нет опыта работы в серии А»
— Если в июне следующего года вас позовут в РПЛ, готовы ли вернуться в Россию?
— Да.
— Только в «Спартак» или в какую-то другую команду тоже?
— С радостью поеду в вашу страну. Мне там было хорошо. Необязательно только в «Спартак». Это может быть команда со своим проектом, задача которой — хорошее выступление.
— А если пригласят ЦСКА или «Зенит», согласитесь?
— Не знаю. Но думаю, что каждый тренер — в первую очередь профессионал. Поэтому, как и любому профессионалу в любой сфере, нужно идти работать туда, где этого хотят. Если бы у вас не было возможности работать в своем издании и позвало бы конкурирующее — вы бы пошли. Есть множество примеров футболистов и специалистов, которые после «Ювентуса» оказывались в «Интере», после «Интера» — в «Милане», после «Милана» — в «Ювентусе». Мы становимся главными болельщиками тех команд, которые в данный момент тренируем. Но главное тут — именно профессионализм. Так что не вижу в таком решении ничего страшного.
— Как Капелло, который из итальянских грандов работал в «Милане», «Роме» и «Ювентусе»?
— Капелло, Липпи, трудившийся в «Ювентусе», «Интере» и снова «Ювентусе». В конце концов, Антонио (Конте. — Прим. И. Р.), в Италии возглавлявший те же «Юве» и «Интер», а в Англии — «Челси» и «Тоттенхэм». Это нормально!
— Кого из игроков своего «Спартака» вы видели в последнее время?
— Вживую — никого, если не считать Пашалича, о котором говорил. Но общаемся посредством мессенджеров. Часто переписывались с Самедовым, Джикией и Джано, всегда поздравляли друг друга с днем рождения. Иногда и с Промесом. Когда видел в соцсетях, что у кого-то из ребят день рождения, — поздравлял в личных сообщениях.
— Ваше последнее на сегодня место работы — «Бари». С того времени прошло полтора года. Почему пауза так затянулась?
— Я скучаю по тренерской деятельности. После «Бари» поступали предложения, но без нужных условий. Мне бы хотелось найти команду и начать заниматься ею с начала чемпионата, чтобы иметь возможность построить систему так, как хочу я. Плюс хочется поставить определенный футбол, взять под него людей. Надеюсь, в следующем году такая возможность представится.
— Почему вы не отвергли серию С — только из-за того, что это ваша бывшая команда, где провели пять лет? И почему оставались там только два месяца?
— Да, пошел в «Бари» именно поэтому. Там не имелось возможности продвинуться дальше. Я оказался в команде в момент, когда не было спортивного директора, закрылся трансферный рынок. Это выбор сердца. Я там долго выступал, вырос в «Бари». Поэтому решился и надеялся принести пользу. К сожалению, у меня не получилось. Все пошло не так, как хотелось.
— Вы ушли оттуда по собственному желанию или руководство уволило вас?
— Боссы видели, что у меня не получается дать коллективу тот всплеск, которого от меня хотели. И решили вернуть предыдущего тренера, которого я заменил. Но и это не помогло. В «Бари» мне не дали времени, чтобы поработать. Если бы продолжил — возможно, получилось бы лучше. Но футбол тебя не ждет. Пришел в феврале, а уже в апреле пришлось уйти.
— Удивились тому, что после золота в России представители серии А, пусть из нижней половины таблицы, не делали предложений?
— Ожидал немного большего. После возвращения из России находился в контакте с некоторыми клубами — но конкретики не возникало. Я это принял.
— Был ли у вас в тот момент агент?
— Был и есть — это Андреа Д'Амико. Повторю, мне поступало множество предложений из-за границы. Но не из Италии. Не думаю, что тут проблема как-то связана с агентом.
— А с чем?
— У меня нет опыта самостоятельной работы в серии А. Не знаю, как клубы принимают эти решения, но в моем случае зачастую мотивацией отказа становилось следующее: «У вас недостаточно опыта, потому что вы не тренировали в Италии». Например, два-три раза мы разговаривали с «Дженоа». Ответ был таким же. А потом в Геную позвали Тьяго Мотту, который работал с молодежью в «ПСЖ»! У него тоже не имелось тренерского опыта в Италии. Возможно, я не нравлюсь итальянцам (смеется).
Массимо Каррера. Фото Global Look Press
Разговаривали с Ваноли, когда его назначили главным тренером «Спартака»
— Интересно, что после вас только другой итальянский специалист, Паоло Ваноли, выиграл трофей со «Спартаком». Можете объяснить, почему с красно-белыми берут титулы только итальянцы и только экс-помощники Антонио Конте?
— Это совпадение (улыбается). А возможно, потому что мы — тактические маньяки. Здесь очень много думают об этом. Может, это немного помогло. Хотя сейчас все хороши в этом аспекте.
— Знаете Ваноли лично?
— Мы разговаривали по телефону, когда его назначили главным тренером «Спартака». Паоло просил у меня кое-какую информацию, я ее дал. Но и раньше его знал. Мы много раз встречались на футбольном поле. А когда я работал в первой сборной Италии с Антонио (Конте. — Прим. И. Р.), Ваноли трудился в молодежной.
— О чем он спрашивал и что вы ему рассказали?
— Секрет!
— А победный финал Кубка России-2022 против «Динамо» смотрели?
— Нет.
— Следите ли за играми нынешнего «Спартака» и что думаете о нынешнем главном тренере — Гильермо Абаскале?
— Нет, не смотрю. В этом сезоне видел лишь один матч — не помню какой. Но за результатами слежу — и понимаю, что у «Спартака» получается хорошо. Поздравляю как тренера, так и футболистов. Понимаю, что противостоять «Зениту» не так легко. Поэтому доволен тем, что красно-белые сейчас на втором месте.
— Сейчас вам 58 лет. Видно, что вы в прекрасной физической форме. Осталась ли страсть к тому, чтобы тренировать? И если да, то сколько лет в этой профессии еще себя видите?
— Столько, сколько у меня будет оставаться эта страсть — обучать футболистов, помогать им. Сейчас она есть.
Приступать ко второй части разговора с Каррерой (первая часть об Италии и нынешней жизни — здесь) — о его «Спартаке» — мне было сколь интригующе, столь и волнительно. Ведь этот период со всеми его взлетами и падениями я как журналист и человек, с шести лет неравнодушный к красно-белым, прожил сам, вложив в него немалую часть души и эмоций.
Я восхищался всем, что делал Массимо в первый сезон, писал репортаж со стихийного ночного праздника болельщиков у «Открытие Арены», гулял с командой до пяти утра в плавучем ресторане «Ласточка», а неделю спустя в золотой раздевалке был облит пивом от Артема Реброва.
Я недоумевал, иной раз возмущался и жестко критиковал в «СЭ» то, что Каррера частично делал во втором сезоне и почти полностью — в третьем. Который для него быстро закончился… Можно ли было представить, что между долгожданным чемпионством и увольнением его главного творца пройдет всего 16 месяцев?
Конечно, дело было далеко не в одном Массимо. Все, кто имел отношение к золоту-2017, начали рьяно делить нежданный успех — и не заметили, как разорвали его на клочки. «Спартак» менялся, на глазах переставал быть той командой-семьей, которой был в чемпионский сезон. Команда погрузилась в пучину скандалов, из которой было уже не выбраться.
Разрушение атмосферы, отставка Карреры, стремительные развал и распродажа могучей, казалось, команды — все это оставило даже не осадок, а тяжелую, мрачную боль, которая рассосалась еще нескоро. Эта история взлета и падения ждет рассказчика из числа даже не журналистов, а неравнодушных к футболу писателей-романистов, знатоков глубин человеческой души.
И все же Каррера как был единственным тренером-чемпионом во главе «Спартака» за последние уже 20 лет, так им и остался. Когда я добрался до Бергамо, где тренер живет уже четверть века и он пригласил к себе домой, то я не ставил себе задач ни возвести его на пьедестал, ни разоблачить. А просто хотел узнать его мнение обо всем, что случилось, — и хорошем, и скверном.
Массимо по-настоящему разговорился не сразу — в какой-то момент мне даже показалось, что его благодушное состояние уже никак не зацепить и пути вглубь заросли густой травой времени. И вдруг что-то изменилось. Ответы стали намного дольше, жестче, насыщеннее. Я внутренне иногда даже корил себя за это — стоило ли выводить человека из уже ставшего для него привычным покоя и равновесия? Но как ваш, читателей, представитель понимал: по-другому нельзя.
Когда беседа закончилась и диктофон был выключен, я признался, что некоторых вопросов предпочел бы не задавать — да работа требует. Каррера ответил, что все понимает, и мне показалось, что больше всего ему сейчас хотелось бы сесть не со мной, а со своими критиками из команды друг против друга и все напрямую высказать. Слишком много осталось недоговоренностей. А случись такой откровенный разговор без лишних свидетелей — не знаю уж, за бутылкой граппы или за чашкой кофе, — может, разобрались бы во всем и обнялись в конце концов крепкими чемпионскими объятиями. Так было бы лучше всего. Ведь то золото у них всех никто уже не отнимет.
А пока такой разговор только в воображении, решать, кто прав, а кто виноват во всей этой истории, каждый из вас будет для себя сам. Я бы тут процитировал Сергея Довлатова: «В этой повести нет ангелов и нет злодеев. Нет грешников и праведников нет. Да и в жизни их не существует».
Массимо Каррера и чемпионский кубок. Фото Александр Федоров, «СЭ»
То, что я делал в «Спартаке», было правильным. Ничего бы не менял
— Много ли размышляете о своей работе в «Спартаке»? — спрашиваю Карреру.
— Нет. Это была отличная история. Но всё в прошлом. Я не из тех, кто говорит: «Я это сделал, то выиграл». Мне нравится работать и выигрывать. Но прошлое для меня — не более чем хорошее воспоминание.
— А есть ли в тот период что-то такое, о чем вы сожалеете? Что изменили бы, появись у вас такая возможность?
— Ничего бы не менял. То, что я делал в «Спартаке», было правильным и дало отличный результат. Всегда что-то можно сделать иначе, но я горд тем, что удалось. Мы привели команду к победе после стольких лет без титулов. Эта команда стала семьей, где все думали не о своем личном, а об общем благополучии. Никто не говорил, что он самый сильный. Мы говорили, что мы — самые сильные. Это вообще универсальный секрет командных побед: все должны быть друзьями. Самым главным было то, что между российскими игроками и иностранцами было взаимопонимание.
— Можете объяснить этот успех? Человек, который никогда не жил и не работал за границей, никогда не был главным тренером, вдруг берет и завоевывает титул чемпиона России. Понимаете ли сегодня, пять лет спустя, как это стало возможно?
— Да, знаю. Я думал только об одном и искал одно — правильное сочетание игроков на поле из тех, кем располагал. Мне помогал мой игровой опыт, который я передавал футболистам. Объяснял им, что для меня значит футбол и чтобы вершить историю, нужно приносить какие-то жертвы. Мне повезло иметь группу игроков, которые верили в меня и понимали то, как я вижу футбол. Они осознавали, что это шло на пользу и им. С самого начала и до конца того сезона они шли за мной к победе в лиге.
— В какой момент сезона вы поняли, что бороться за золотые медали возможно? И когда сказали об этом команде?
— Никогда не говорил об этом команде. Говорил лишь то, что у нас есть все, чтобы бороться и выиграть премьер-лигу. Мы показывали это своими результатами с первого и до последнего дня.
Массимо Каррера. Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»
Согласен с тем, что Аленичеву вручили золотую медаль
— В России многие спорили о «багаже Аленичева», о том, оставил ли предшественник вам что-то, поспособствовавшее чемпионству. Что сейчас думаете по этому поводу вы?
— С Аленичевым я проработал месяц. У меня не было возможности хорошо его узнать. Это нормально, что тренер оставляет команду, — так всегда бывает в футболе. Важно, кто ее берет. В данном случае этим человеком был я. Я не основывался на том, что оставил или нет Аленичев. Я основывался на том, что видел и во что верил я, привнес свои знания, энтузиазм, амбиции и желание выигрывать. Не думаю, что что-то другое как-то повлияло на мою работу.
— Поставлю вопрос иначе: как вы думаете, мог бы Аленичев тоже выиграть РПЛ, если бы остался во главе «Спартака»?
— На этот вопрос ответить невозможно, потому что в футболе нет слова «бы». Даже с тактической точки зрения я кое-что поменял — с ним мы играли в три центральных защитника, я же сделал ставку на схему 4−2-3−1.
— Аленичев говорил, что многочисленные голы «Спартака» на последних минутах — ваша личная заслуга благодаря характеру и эмоциям.
— Если ты хорошо тренируешься всю неделю, то в субботу или воскресенье выходишь на поле и играешь 90 минут без усталости. Бывают моменты, когда нужно играть и 95 минут, до последней капли пота и крови. Мы были настроены на это. Это называется — воля к победе. Я всегда говорил команде, что настрой нужно сохранять до последней секунды.
— Аленичев рассказал, что не считал себя заслуживающим золотой медали за тот сезон, хоть и провел победный матч первого тура с «Арсеналом», но некий посредник от клуба вручил ему ее. Согласны ли вы с этим шагом?
— Думаю, это было правильным решением. Он был частью «Спартака», в том числе и в начале чемпионского сезона. Почему нет?
— Это была не ваша инициатива?
— Нет-нет.
— По словам Дмитрия, вы не разговаривали уже очень давно, но он был бы рад возобновить общение. А вы?
— Да, я друг для каждого. И с Аленичевым мы остались в дружеских отношениях. Если он хочет со мной поговорить, спокойно это сделаю.
Массимо Каррера и Дмитрий Аленичев. Фото Алексей Вьюгин
Удивился тому, что Промес вернулся в «Спартак». Когда забьет сотый гол — позвоню ему!
— В чемпионском сезоне вы одержали рекордное число побед со счетом 1:0, тогда как первый разгром был против «Терека» уже в конце турнира. Значит ли это, что результат для вас важнее красоты игры?
— Да, считаю, что в футболе главное — результат. Все говорят, что лучше выиграть пять раз по 1:0, чем один раз — 5:0. Конечно, болельщику приятнее смотреть на крупные победы и красивый футбол, однако не всегда так получается. На поле выходят две команды, каждая из которых хочет выиграть. В современном футболе много игр, в которых всё решают эпизоды — пенальти, угловые, штрафные. Аньелли всегда говорил: «Победа — не самое важное. Победа — это единственная вещь, которая имеет значение». И таким был созданный им «Ювентус».
— Можете назвать ключевого игрока, без которого чемпионский титул «Спартака» был бы невозможен? Не две или три, а только одну фамилию?
— Не могу! Все игроки были важны. Непринципиально, сыграл ли футболист в 20 матчах, в пяти или в одном. Каждый привнес в титул что-то свое. Даже если кто-то один был лучше других, неправильно кого-то выделять.
— Главной звездой той команды был Промес. Удивлены тем, как удачно он вернулся в «Спартак»? Ему уже 30, но он все равно лучший снайпер сезона в РПЛ и первый по системе «гол плюс пас». Все дело в Квинси или в снижении уровня чемпионата России?
— В Квинси. Думаю, что он прибавил в самоуважении, стал более опытным игроком. Возможно, ему помогло возвращение в Голландию, в «Аякс». Не думаю, что уровень РПЛ снизился. Но был удивлен тому, что Промес вернулся в «Спартак». В «Аяксе» он мог постоянно выступать в Лиге чемпионов. Но в футболе многое нельзя объяснить логически.
— Промес уже забил 97 голов за «Спартак». Когда забьет сотый, позвоните ему, поздравите?
— И позвоню, и отправлю сообщение!
— Наверняка вы помните игру против «Севильи» в Лиге чемпионов, когда ваш «Спартак» выиграл — 5:1, Промес сделал дубль и отдал две голевые передачи. Это была лучшая ваша игра как главного тренера красно-белых?
— Точно скажу, что это был памятный матч для болельщиков. Если смотреть на результат и уровень той игры, то соглашусь — это была самая красивая победа того «Спартака». Вообще, в год победы в РПЛ (2017-й. — Прим. И. Р.) у нас было много красивых и важных матчей.
— Вы его когда-нибудь пересматривали, ностальгировали?
— Нет. Хайлайты смотрел, но не игру целиком. Как и все остальные. Ни одного матча полностью не смотрел, потому что предпочитаю жить настоящим и будущим, а не прошлым.
Массимо Каррера и Квинси Промес. Фото Александр Федоров, «СЭ»
В момент, когда мы выиграли золото, заплакал от радости и облегчения
— Страшно ли вам вспоминать, как вы в Томске при минус пятнадцати руководили командой в одном костюме?
— Помню этот день. По правде говоря, под костюмом было термобелье. К тому же во время игры тебе не холодно, когда ты на эмоциях. Но в конце матча, конечно, уже было холодновато.
— Сохранили свой счастливый костюм?
— Не только храню, но иногда и пользуюсь им, надеваю. Это просто мой обычный костюм.
— Вы не отложили его как реликвию?
— К прошлому, как уже сказал, отношусь как к воспоминанию, не более. Отпраздновали — и все, живем и работаем дальше.
— Но как вы отмыли костюм от пива и шампанского из чемпионской раздевалки? Разве это было возможно?
— Мне попалась хорошая химчистка, ха-ха!
— Вы отдали галстук, который носили на каждом матче золотого сезона, в музей «Спартака». Не сожалели об этом? Может, с этим галстуком ушла удача?
— Вообще не думаю о таких вещах!
— Никогда не забуду, как после финального свистка судьи в матче «Спартак» — «Терек» за какую-то минуту все поле «Открытие Арены» заполонилось болельщиками. Многие игроки признавались, что даже были напуганы — как бы не началась давка. А вы?
— Конечно, было немного боязно. Возможно, было бы лучше, если бы мы обошли стадион с Кубком, всем показали его. Но такой возможности у нас не было. Понимаю, что, когда 17 (на самом деле 16. — Прим. И. Р.) лет не выигрываешь чемпионский титул, у болельщиков возникают такие эмоции.
— Видели прежде в своей жизни что-то подобное?
— Похожая ситуация была с «Бари», когда мы выиграли серию В. В «Ювентусе» такого не было, там все было четко организовано — обход трибун с кубком, празднование на стадионе и в городе, когда мы с трофеем ездили по Турину на автобусе. У «Юве» столько побед, что уже все отлажено.
— А с «Аталантой»?
— Может быть, в тот день, когда мы, как и в «Бари», оказались в серии А.
— Слышал, что за несколько дней до того матча с «Тереком», когда тот же клуб из Грозного обыграл в гостях «Зенит» и обеспечил «Спартаку» чемпионское звание, вы с женой вместе смотрели тот матч и после финального свистка заплакали.
— Да, это правда.
— А в какой момент того сезона поверили, что русский скудетто — реальность? После второй победы в дерби над ЦСКА?
— Как раз после финального свистка в матче «Зенит» — «Терек».
— Всего за день до этого вы были очень злы на команду за то, как она играла дома с «Томью». Даже почти разнесли раздевалку.
— Да, я был так зол, потому что мы разрушали работу целого года. Мне не нравился подход игроков, когда они вышли на поле. Это был худший матч сезона. К счастью, все-таки выиграли, а на следующий день нам помог «Терек».
— После 1:0 с «Томью» вы не пришли на пресс-конференцию, чтобы не показывать людям свою злость?
— Да.
— Что для вас ценнее — золото со «Спартаком» или победа в Лиге чемпионов или серии, А как игрока «Ювентуса»?
— Это разные вещи. Конечно, эмоции игрока очень сильные. Но футболист отвечает за себя, а главный тренер — за всю команду. Победа со «Спартаком» в этом качестве стала для меня первой. Я плакал от радости и облегчения, потому что это был очень сложный год.
Массимо Каррера. Фото Александр Федоров, «СЭ»
Потерял уважение к Глушакову и Ещенко. Они врали мне
— Видите ли связь между ролью Дениса Глушакова капитана команды и титулом чемпиона России? Сплачивал ли он команду так, как это было нужно для успеха?
— Он был важен для команды — лидер как на поле, так и за его пределами. Глушаков был фундаментальным игроком для победы в лиге.
— Позднее вы перестали понимать друг друга. В чем не сошлись?
— Не говорю об этом. Могу отвечать на вопросы о Глушакове-футболисте. Остальное меня не интересует.
— Вы не виделись с Денисом после того, как покинули «Спартак»?
— Нет.
— Что сделаете, если увидите его — обнимете, пожмете руку или пройдете мимо, не заметив?
— Поприветствую его, пожму руку, посмотрю в глаза. Нет никаких проблем. Считаю, что вел себя правильно.
— Не сожалеете о том, что перед отъездом позвали на ужин всю команду, за исключением Глушакова?
— Нет, в тот момент он поступил очень плохо по отношению ко мне. У меня нет ощущения, что тогда было правильно звать его для того, чтобы прощаться.
— Незадолго до того вы перевели Глушакова и Андрея Ещенко в дубль из-за лайка посту болельщика «Спартака», актера и автора песен Дмитрия Назарова. Считаете ли это теперь ошибкой?
— Не думаю, что это ошибка. Если я ставлю лайк, то, значит, согласен с тем, кто оскорбляет моего тренера. Я не могу поставить лайк просто потому, что человек выложил что угодно. Сначала читаю содержание, а потом уже ставлю лайк, если оно мне нравится. Вижу это так. Потому в этой ситуации потерял уважение к ним как к людям. Когда кто-то отзывается плохо о тренере, а ты ставишь лайк — это издевательство. Поэтому я не включил их в команду (на выезд в Вену, где «Спартак» играл с «Рапидом» в Лиге Европы. — Прим. И. Р.). Они просто, мягко говоря, врали мне. Я не мог это терпеть. Это та вещь, которая принесла мне наибольшую боль. Ведь как только меня выгнали, все радовались тому, что Глушаков наконец-то вернется в команду.
— Правда ли, что футболисты «Спартака» просили вас не переводить Глушакова и Ещенко во вторую команду?
— Да, это правда. Но я принял такое решение. Они не уважали меня. Я никогда не говорил, не писал в соцсетях, что они сыграли плохо в отдельно взятом матче, что-то сделали не так. То есть они показали неуважение ко мне не как к тренеру, а как к человеку.
— Теперь Денис говорит: «Несмотря на то что произошло между нами, мы выиграли трофей вместе». Согласны?
— Произошло то, что произошло. Нельзя вернуться в прошлое, чтобы изменить ситуацию. Повторюсь: пожму ему руку, посмотрю в глаза.
— То есть вы не верите в то, что Глушаков специально не забил пенальти в матче с «Тосно», и вообще в то, что «плавил» вас?
— Вы должны спрашивать об этом его. Лишь Глушаков может сказать, правда это или нет. Только он знает, делал ли это специально. Мы можем выдвигать сколько угодно предположений, но в жизни так не работает.
Денис Глушаков и Массимо Каррера. Фото Александр Федоров, «СЭ»
Перед третьим сезоном думал, что Джикия — более подходящий игрок на роль капитана, чем Глушаков
— Сегодняшний капитан «Спартака» Георгий Джикия заявил, что хочет играть за «Спартак» до конца карьеры. Каким человеком он был, когда при вас посреди первого сезона пришел в команду?
— Это очень красивое высказывание. Значит, он чувствует себя неотъемлемой частью клуба, для него важно надевать футболку «Спартака». Конечно, он вырос за эти годы, приобрел много опыта. Он показал, что является важным игроком для команды. Правильно, что его назначили капитаном. Джикия этого заслуживает. Он воплощает эту роль в жизнь благодаря своей воле к победе и вовлеченности в игру.
А был он тогда за пределами поля очень симпатичным и веселым. С другой стороны, это большой профессионал, который хотел добиваться успехов. Конечно, чтобы стать твердым игроком стартового состава, Георгий должен был пройти период адаптации. Но он хорошо справился с этим и продемонстрировал профессионализм в тренировках и играх.
— Помнится, он вытеснил из основы Илью Кутепова.
— Кутепов тоже был хорошим игроком. Но у Джикии было больше спортивной злости.
— Перед вашим третьим сезоном в «Спартаке» были выборы капитана. По слухам, вы хотели, чтобы им тогда уже стал Джикия, и были расстроены тем, что игроки снова выбрали Глушакова.
— Я только думал о том, что Джикия — более подходящий игрок на роль капитана.
— Согласны ли еще с одним тезисом Глушакова, что в истории с золотом «Спартака» неправильно обожествлять любого из тех, кто имел к нему отношение, и что это — победа всех вместе?
— Да, согласен. Когда команда выигрывает, успех делится между всеми — от президента до человека, который продает клубную атрибутику. Это общая победа.
— Фанаты между тем обожествили именно вас. Еще долго после вашего ухода кричали: «Атутти аванти, Массимо Каррера!» Любили ли вас ультрас других клубов так же?
— Меня всегда любили болельщики — в «Бари», «Ювентусе», «Аталанте». Не знаю почему. Может, из-за того, что я тихий, простой, скромный человек, который предпочитал дела словам. Я всегда делал свою работу и демонстрировал результат.
Любовь ко мне итальянских и российских болельщиков — это разное. Здесь меня любили как и других игроков. А в «Спартаке» болельщики называют тебя отдельно. Это нормально, когда фанаты придумывают для тебя индивидуальные заряды. Такое происходит и с Моуринью, и с другими тренерами.
Георгий Джикия. Фото Дарья Исаева, «СЭ»
Продолжаю общаться с Трабукки, Гурцкая и Гераскиным
— С кем из людей, работавших тогда с вами в «Спартаке», сохраняете контакт и хорошие отношения?
— С Марко Трабукки, Тимуром Гурцкая и зятем Леонида Федуна Юханом Гераскиным. Это были люди, с которыми я ближе всего общался за пределами поля. Были и другие друзья. Месяц назад Юхан проезжал Бергамо и был здесь у меня. С Марко и Тимуром переписываемся. Общаемся не о «Спартаке», а вообще о делах друг друга, о том, что произошло нового.
— Можете назвать человека в России, которому никогда не пожмете руку?
— Такого человека нет. Пожму каждому, и при этом буду смотреть ему в глаза.
— Как вы стали друзьями с Трабукки и Гурцкая?
— С Марко познакомился в Милане. Не помню как, но это был обед моих друзей. Потом меня познакомили с Тимуром.
— И то и другое было уже во время чемпионского сезона или до того, как вы оказались в «Спартаке»?
— Во время.
— Почему спрашиваю об этом — в России распространено мнение, что если бы вы не сблизились с ними, то могли бы и сейчас продолжать работу с красно-белыми. Ряд игроков тоже утверждал, что общение с Трабукки и Гурцкая изменило ваши отношения с командой.
— Считаю такие слова некорректными. Я всегда нормально вел себя по отношению к футболистам.
— Глушаков, и не только он, считает, что Трабукки и Гурцкая втерлись к вам в доверие и тем самым преследовали свои интересы.
— Конечно, у них была личная заинтересованность. Это нормально. Но я никогда не приглашал их игроков в команду. Марко помогал мне, когда нужно было разговаривать с президентом, — были такие случаи. Я не ходил к Федуну с переводчиком, а звал Трабукки. Но он никак не влиял на решения по приглашению того или иного игрока.
— А как же, например, Петкович?
— Нет, у Тимура и Марко не было ничего общего с Петковичем. Мне предложил его другой агент. В тот момент мы искали правого защитника. Клубные скауты дали мне двух кандидатов, но они мне не очень понравились. А этот итальянский агент, не связанный, повторяю, ни с Трабукки, ни с Гурцкая, предложил мне Петковича. Мне казалось, что этот игрок подходил к нашей игре, к тому же он не стоил практически ничего. Поэтому и решил его взять.
— Слышали, что Гурцкая в последнее время обрел популярность благодаря шоу на YouTube? Ранее он был в тени.
— Рад за него. Он знает футбол и может делать шоу. Почему нет?
Тимур Гурцкая, Джон Терри, Марко Трабукки на матче «Спартака». Фото Дарья Исаева, «СЭ»
Не понимаю, почему команда не приняла Мальфатти и Д'Урбано
— Вы часто говорили, что ключевое в чемпионстве — то, что «Спартак» был семьей. Почему потом он ею быть перестал? Кого винить в разладе? Есть ли доля вашей вины и, если да, в чем она?
— Конечно, я тоже совершил какие-то ошибки. Но и другие делали что-то не так. После победы в чемпионате это была уже не та команда, которая думала о коллективе, друг о друге. Мы начали думать о собственных интересах: я хочу забить гол, я хочу играть в составе, я хочу быть капитаном. Об общем благе все забыли. Каждый начал думать о том, что «Спартак» выиграл благодаря ему. Ушло ощущение единства.
— В какой момент вы поняли, что больше нет тех взаимоотношений, что были в предыдущем сезоне?
— Не помню. Но были сигналы во время тренировок, игр. Начался разлад.
— Ряд игроков считает, что атмосфера в раздевалке была разрушена после прихода двух новых итальянских ассистентов, Мальфатти и Д'Урбано. Вы не оставили их на третий сезон. Выходит, согласились с тем, что их приглашение — ошибка?
— Нет. Их с самого начала не приняли ни игроки, ни клуб. Уже в сентябре, в начале сезона, мне говорили о том, что они должны уйти. В тот момент я ответил: «Если уйдут они, то вместе с ними уйду и я». Но в следующем сезоне скрепя сердце я должен был от них избавиться. Это нужно было для того, чтобы не создавать дополнительных проблем.
Не знаю, почему их не приняли. Они приехали, чтобы протянуть руку помощи. У нас по сравнению с чемпионским сезоном была еще Лига чемпионов. Больше игр, больше тренировок. Соответственно, мне потребовалось больше персонала. Поэтому они и были нам нужны. На самом деле на второй год мы не так успешно стартовали в чемпионате, поскольку работа стала другой — появилась Лига чемпионов, которую нужно было держать в уме. Но позже, в ноябре — декабре, мы исправились, вошли в лидирующую тройку. Думаю, что работа была правильной. Но вначале их просто не приняли.
— Слышал другие мнения. Да, в какой-то момент осенней части «Спартак» заиграл даже лучше, чем в чемпионском сезоне, — 5:1 у «Севильи», 3:1 у «Зенита», 3:0 у ЦСКА
— Нет. Штаб делает то, что говорит главный тренер. Поэтому все, что делали ассистенты, им говорил я. То, что вам говорили, противоречит одно другому, ведь тот же Д'Урбано пришел во втором сезоне, и показатели команды с ним улучшились. Но в то же время он не подошел. Возможно, во втором сезоне, пусть и не целиком, мы играли лучше, чем в первом, именно потому, что штаб лучше понимал и реализовывал мои методы тренировок.
— Говорят, однажды Хавьер Нойя даже демонстративно ушел с тренировки, поняв, что работать будут по лекалам Д'Урбано.
— Нет-нет, это не так.
— Особенно интересно узнать, как обстояла ситуация с тренером по физподготовке Д'Урбано. Он был успешен во многих других видах спорта — горных лыжах, где работал с Альберто Томбой, волейболе. Почему футболисты «Спартака» его не приняли?
— Не знаю. Сейчас он работает в «Бари». В прошлом году они выиграли серию С. Он хорошо знает, как выполнять свою работу. Ему удалось добиться успеха и в Греции, в АЕК. Нужно спрашивать у игроков, почему он им не нравился. Не понимаю, почему так произошло. Д'Урбано всегда со всеми вежливо общался. Это очень классный профессионал и человек.
— Игроки говорили, что весной, перед решающими матчами против «Урала», «Тосно» и «Динамо», Д'Урбано заставлял их слишком много работать в тренажерном зале за два-три дня до игры, и они выходили на матчи, еле волоча ноги.
— Это невозможно. Опустим этот момент. Они искали отговорки, чтобы объяснить поражения.
— 0:7 от «Ливерпуля» — что это было?
— Это был слишком сильный соперник. В первые три минуты мы пропустили гол — и пошло-поехало. Даже «Рома» проигрывала в Лиге чемпионов 1:7 — со всеми такое случается. Был слишком большой разрыв в техническом плане. При этом мы даже имели шансы выиграть у «Ливерпуля» в домашнем матче, когда сыграли 1:1. Но тут разница в классе дала о себе знать.
— Несмотря на это, вы спустя несколько дней смогли разгромить 3:0 ЦСКА. О чем вы в те дни говорили команде?
— Можно было проиграть «Ливерпулю», но не в таком стиле — без борьбы, не продемонстрировав ничего. Я сказал только то, что нужно скорее забыть эту игру и лучше подготовиться к дерби.
Аттила Мальфатти, Джанлука Риомми, Джиорджио Д'Урбано. Фото Дарья Исаева, «СЭ»
Федун выделил мне личный бонус, и я не должен был никому ничего давать. Мой бонус ассистентам заключался в том, что они подписали контракты еще на год
— Какое поражение в спартаковской карьере считаете самым болезненным — от «Тосно» в полуфинале Кубка России, от ПАОК в квалификации ЛЧ или что-то другое?
— Думаю, что «Тосно». Все было в наших руках.
— Есть ли у вас объяснение тому, что случилось в тот день?
— У нас были возможности довести счет до 2:0, но мы этого не сделали. Но потом, как часто случается в футболе, не забиваешь ты — забивают тебе. 1:1, овертайм, серия пенальти — и все. А объяснение простое. Это был не тот голодный «Спартак», который играл в премьер-лиге. Не было той хватки.
— Возможно ли было добиться большего во втором вашем сезоне? Что помешало, например, стать вторыми в России и получить прямую путевку в Лигу чемпионов?
— На три фронта играть непросто. С предыдущего сезона нам добавился новый и очень серьезный турнир. Нужно было вовлекать важных игроков в большее количество матчей. Поэтому надо было привыкать как физически, так и ментально играть каждые три дня. Мы не были к этому готовы. Думаю, главная проблема была в этом. Тем не менее сезон прошел хорошо. Мы добрались до полуфинала Кубка, который имели все шансы выиграть. В чемпионате могли занять второе место, если бы не серия поражений в концовке.
— За три игры до конца сезона ваш помощник Роман Пилипчук заявил об уходе из команды. Позвонив мне, он сделал заявление, в котором сказал спасибо всем, кроме вас. Вы в чем-то не правы перед ним?
— Это вопрос, который нужно задавать ему. Я вел себя с ним хорошо. После первого года сделал так, чтобы у него был новый контракт. Больше доверял ему, возложил на него серьезную ответственность, никогда не говорил ему ничего плохого. До сих пор не понимаю, почему так случилось. Если бы что-то произошло, он должен был сказать: «Я ушел потому, что Массимо сделал то-то и вел себя так-то». Но этого не было.
— Подозревали ли вы, что Пилипчук хочет стать главным тренером «Спартака»? Думаете ли, что кто-то из руководства, в частности Наиль Измайлов, хотел уволить вас и поставить Пилипчука на ваше место? Многие фанаты считали именно так.
— У меня таких мыслей вообще не было.
— Вопрос, который мне неприятно задавать, но уж слишком много эта тема муссировалась. Было много разговоров, что вы не поделились миллионом евро призовых от Федуна со своим штабом. Правда ли вы договорились с Глушаковым и Боккетти, что миллион на игроков распределяют они, а ассистентов вы берете на себя?
— Это была премия, которую дал мне Федун после победы в премьер-лиге. Это был мой личный бонус. Я не должен был никому ничего давать. Но когда понял, что игроки не выделили бонус помощникам от себя, — а когда играл в Италии, это происходило именно так, — то начал думать, что должен это сделать.
Я поступил так, чтобы с ними переподписали контракт еще на один год на улучшенных условиях. Моя благодарность выразилась в этом. Даже не знаю, откуда все это вышло на публику. Эта история была только между мной и Федуном.
— Правда ли, что Пилипчук отказался брать конверт с деньгами, который вы дали спустя три месяца после начала нового сезона?
— Сначала он отказывался, а потом взял и уехал.
Леонид Федун и Массимо Каррера. Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»
Моей ошибкой было то, что я дал Рианчо слишком много свободы
— Перед третьим сезоном вашим ассистентом стал испанец Рауль Рианчо. Игроки рассказывали, что на тренировках вы говорили одно, а он — другое. Что вы думаете о нем?
— Это была моя ошибка. Я дал ему слишком много свободы. Мне нравится это делать для своих ассистентов. Но я не смог удержать Рианчо на своем месте. Мы с ним часто разговаривали, у нас были стычки.
— Вам не кажется странным, что Рианчо пришел в «Спартак» благодаря тем же Трабукки и Гурцкая? Вы вроде как друзья, а они привели тренера, который не ладил с вами.
— Они познакомили меня с ним в Марбелье. Потом, когда мне пришлось расстаться с Мальфатти и Д'Урбано, мне потребовался кто-то на их места. Те, кого искал в Италии, уже не были доступны, и я вспомнил о разговоре с Рианчо. Тогда он произвел на меня хорошее впечатление. Поэтому я предложил Марко поговорить с Раулем. Никто не навязывал мне его кандидатуру. Я выбрал его сам.
— После поражения в квалификации Лиги чемпионов от ПАОК «Спартак» в последний день трансферного окна продал Промеса в «Севилью». Говорили ли вы руководству клуба этого не делать или купить равноценную замену?
— В тот момент Квинси объявил о желании покинуть «Спартак». Была информация, что он хочет попробовать себя в другом чемпионате. Я не мог помешать ему. Другое дело, что было важно заменить его кем-то другим.
— Были ли вы морально готовы к увольнению, чувствовали ли приближение этого момента? И обиделись ли на клуб, что в соцсетях он к новости о вашей отставке приложил фото стадиона?
— Нет. Никаких проблем. А о такой возможности я знал. Ко мне уже не было такого уровня доверия. Уже в начале третьего сезона я предлагал купить некоторых игроков, но мне отказывали. Но для меня все это не повод обижаться на «Спартак», потому что для меня его олицетворяют фанаты, а не клуб как структура.
— Недавно Леонид Федун продал «Спартак». Что вы о нем как высшем руководителе клуба думаете?
— У меня остались о нем только хорошие впечатления! Отличный президент. Прежде всего он был главным болельщиком «Спартака», много вкладывался как в стадион, так и в приобретение игроков. Всегда буду благодарен Федуну за то, что он стал первым, кто поверил в меня как в главного тренера и дал мне возможность развиваться в этой профессии.
— В последние годы его жена Зарема была очень активна в социальных сетях и в СМИ, некоторое время провела в совете директоров. Вы с ней успели познакомиться?
— Нет.
— Было ли вам тяжело уходить из «Спартака», а вашей семье — приводить вас в порядок после отставки? Были ли вы психологически истощены после происшедшего?
— Нет, я не был истощен. Это одна из тех вещей, которые могут произойти в футболе. В нем важен результат. Если его нет, ты должен быть готов ко всему. Никогда не знаешь, что будет завтра. Конечно, я был расстроен, что в мою работу не поверили. Но не было такого, чтобы я больше не хотел заниматься тренерской деятельностью или чего-то подобного.
— У вас есть недоумение в связи с тем, что чемпионский «Спартак» спустя два года после золота в РПЛ фактически прекратил существование — уволили тренера, продали 80% игроков?
— Это была команда с отличными игроками. Не знаю, почему так случилось. У меня нет объяснения.
— Знаете, что в этом году Джано Ананидзе закончил карьеру, притом что ему на тот момент еще не исполнилось даже 30 лет?
— Знаю. И меня это не удивило. У него было много травм, что влияло на карьеру. Очень жаль. Джано был хорошим человеком вне футбольного поля. Однако не смог реализовать свой потенциал на сто процентов. Это произошло из-за здоровья. Такое случалось со многими игроками.
— Осталось ли у вас дома что-то от московского прошлого, кроме вашей фигурки и маленького изображения гладиатора со спартаковской эмблемой, которые вы мне показали?
— Да, есть золотая майка, книга и кубки.
— В концовке своей книги о золоте-2016/17 «Как возрождали «Спартак» я написал, что в том сезоне вы стали ожившим гладиатором с площади перед спартаковской ареной.
— Считаю, гладиатор — это точное сравнение. Для меня стадион — арена, куда нужно прийти и выиграть. А чтобы одержать победу, нужно сражаться с максимальной силой, от всего сердца. Нужно иметь спортивную злость, без которой не выиграть ничего.
— Когда в последний раз были в Москве и на стадионе «Спартака»?
— Кажется, в феврале 2019 года на матче между «Спартаком» и «Зенитом» (вероятно, речь о матче этих клубов на «Открытие Арене» 17 марта 2019 года, завершившемся вничью 1:1. — Прим. И. Р.). Мы тогда приехали в Москву с женой, которая влюблена в российскую столицу.
Рауль Рианчо и Массимо Каррера. Фото Дарья Исаева, «СЭ»
Мне всегда больше нравилось играть, чем тренировать
— Какие уроки вы вынесли из тренерской карьеры в других странах — России и Греции?
— В любом месте, куда ты едешь, от любого человека, с которым ты знакомишься, нужно узнавать что-то новое, учиться. Кроме чисто футбольного, технического багажа, мне это дало и багаж человеческий. Я лишний раз понял, что в футболе ты должен хорошо слушать и видеть реальность.
— Если мы суммируем все хорошее и плохое, что случилось с вами в период работы в «Спартаке», — рады ли вы такому опыту?
— Не просто рад, а счастлив, что получил такой незабываемый опыт в России. Доволен им и хотел бы его повторить.
— Вы закончили карьеру игрока в 44 года. Могло ли это негативно сказаться на вашей тренерской судьбе? Ведь сейчас многие начинают тренировать в 30, а то и раньше. У вас же времени было намного меньше.
— Мне больше нравилось играть, чем тренировать. Моей страстью была игра в футбол. Я делал это с шести до 44 лет, и делал хорошо. У меня была прекрасная карьера, и, пока она шла, я не ощущал, что мне нужно быть тренером. Стал им, просто потому что хотел оставаться в мире футбола. Так это и произошло.
— То есть вы хотите сказать, что до сих пор больше считаете себя футболистом, чем тренером?!
— Да. Посмотрите на все эти трофеи у меня на стене. Они — от карьеры игрока.
…И вот тут-то я понял, почему Каррера совершенно не производит впечатления человека, для которого полтора года без работы — это трагедия и повод для депрессии. Потому что он в душе по-прежнему игрок, а не тренер!
Да, так вышло, что, приехав в «Спартак» ассистентом по защитникам, он стал главным тренером и выиграл чемпионский титул. Судьба сама понесла его по этому пути, а он в него, что называется, втравился и пришел к триумфу. Потом жизнь повернулась иначе и достаточно быстро отобрала у него то, что внезапно дала. В тот момент ему от этого, несомненно, было больно, но Массимо не посвятил всего себя тренерскому делу, чтобы убиваться по этому поводу слишком долго.
Сегодня Каррера свеж, энергичен и, кажется, готов к новому делу. И есть ощущение, что готов к нему в России — там, где ему сопутствовала удача — охотнее, чем где бы то ни было. В 58 он внешне не выглядит и на полтинник, держит себя в форме, так что энергетики у него хватит на двоих.
И, глядя на него, мне совсем не хочется думать, что лучшее в его тренерской жизни — уже позади.
Комментарии: