Ужасная ошибка тренера «Спартака». Зачем Тедеско выпустил Бакаева, отдавшего один пас за тайм

Сейчас звучит много рассуждений о причинах провальной игры красно-белых в дерби с ЦСКА. На мой взгляд, очень часто у неудач есть простое и банальное объяснение. Так и у «Спартака». Когда ты выходишь вдесятером на игру против эмоционально заряженного и сопоставимого по силе соперника, то, скорее всего, проиграешь. Если вас на поле 10, а их 11, и никто в красивых латексных перчатках с лавочки не спешит менять этот расклад, не нужно удивляться счету 0:2.

На 40-й минуте матча меня поразила статистика Зелимхана Бакаева (приложение SofaScore). На его счету был один точный пас. ОДИН! К концу первого тайма точность составляла 25%, то есть попыток отдать мяч партнеру было четыре. В трех случаях пас пришел сопернику.

Если честно, я даже не понимаю, как охарактеризовать такой результат. Это не плохо, не ужасно. Это даже не катастрофа, а нечто еще более страшное. Речь ведь идет не о форварде, который был отрезан от остальной команды, которая играла глухим вторым номером. Бакаев играет на позиции «восьмерки» (кому-то может показаться, что «десятки» — как по мне, это что-то среднее между 8 и 10). Просто невозможно представить, чтобы восьмерка хоть в какой команде отдавала 1 точный пас за тайм или 6 за игру. За это, по идее, надо увольнять человека прямо на поле. Напомню, мы говорим о футболисте, который является плеймейкером команды в современном смысле этого слова.

Бакаев провел на поле 89 минут: по данным Sofascore, у него 11 пасов, из них 6 точных, процент точности 54,3%. Но я даже не хочу рассуждать про чудовищный процент брака в передачах. К тем полузащитникам, кто делает 50%, ночью приходит Хави и высасывает всю кровь — легенда «Барселоны» однажды отдал 100% точных передач за игру. У Умярова тоже было много ошибок (19 точных пасов, 63,3%), но Наиль хотя бы был в игре. У Зобнина за 77 минут 31 точный пас и показатель 91,2%. Это все игроки центральной зоны «Спартака». Разница очевидна. Умярова и Зобнина объединяет то, что они играли — один лучше, другой хуже.

Бакаев же не играл вообще.

Можно и дальше анализировать статы полузащитника — он практически не шел в обводку, хотя еще недавно был в лидерах РПЛ по дриблингу, не лез в борьбу и не совершил фолов, хотя обычно делает это от эмоций в пылу борьбы. Но мне кажется, что ситуация с пасами настолько показательна, что остальное уже и не требуется.

Парадокс, что весь ужас происходящего понимали все, кроме главного тренера «Спартака». По крайне низкому вовлечению в игру (у Бакаева всего 23 касания мяча) становится ясно, что и сам он осознанно прятался от партнеров, и другие спартаковцы не спешили его искать, хотя в других матчах все совсем иначе. И что самое интересное, наименьшая доля вины тут лежит на самом Бакаеве. Потому что провал Зелимхана был абсолютно предсказуем. Он переболел коронавирусом, приступил к тренировкам на две недели позже остальной команды и просто не успел набрать форму, которую и так предстояло обрести в форс-мажорно сжатые сроки. Плюс никто пока не способен оценить истинного влияния ковида на каждый отдельный организм. Источники из «Спартака» отмечали неготовность Бакаева к сезону, его выходы в старте считались оправданным риском, оба стартовых матча — с «Арсеналом» и «Уфой» — ему не удались. И, можно предположить, жестокий график (матч с ЦСКА шел через два дня на третий после «Уфы») окончательно добил переболевшего коронавирусом хавбека.

Медицинское и техническое оснащение позволяет современному тренерскому штабу элементарно выявить не готового к футболу игрока. Но Доменико Тедеско все равно выпустил Бакаева в основе и не убрал с поля в перерыве, хотя все уже было ясно-понятно (1 пас!!!). После матча он вступился за Зелимхана и попытался объяснить причину своего решения («он может решить исход матча, пробить, отдать передачу»), напоминая тем самым об игре в Туле, где Бакаев сделал пас на первый гол. Тедеско также провел параллель с Влашичем — намекая, видимо, на мастеровитый результативный удар, который предопределил дальнейший ход игры и порушил планы красно-белых. Но если мы отбросим гол Николы, то увидим, что их перформанс с Зелимханом получился абсолютно разным. Влашич провел не выдающийся, но качественный матч. Бакаева же на поле просто не было.

Аргументация Тедеско, к сожалению, выглядит несерьезно — и лучше бы он защищал Бакаева не словами, а действиями, уберег от этого позора. Получается, единственное, что немец смог предложить в статусной, да и в принципе главной игре на финише чемпионата («Спартак» мог приблизиться к ЦСКА на расстояние двух очков, а вместо этого отдалился на 8 и точно не попадет уже в топ-5) — сделать ставку на рандом. На случайность. Авось, ударит — авось, попадет. С тем же успехом можно тогда выпускать на игру травмированного — тоже в теории мячик может прилететь, человек пнет его и забьет.

Потому и Тедеско работает тренером, а не мы с вами, что от специалиста высокого уровня регулярно требуются нетривиальные решения в сложных ситуациях. Да, перед дерби у него в полузащите был полный швах. Крал дисквалифицирован, Гулиев сослан в дубль, Тил травмирован, Игнатов ведет контрактные войны, даже Бакаева-младшего продали. Пять разных игроков и пять разных причин — так бывает в футболе, было густо, стало пусто. В этот момент в текст заходят агенты Гулиева и кричат: «Ага, мы же говорили!» Действительно, вот в этой конкретной игре Аяз мог бы пригодиться, но в целом налицо обычное стечение обстоятельств.

И вот в них, как раз в таких ключевых эпизодах, и должен проявляться тренерский класс. Я не знаю, что следовало делать герру Доменико — поменять схему, выпустить на позицию в центр поля кого-то неожиданного, передернуть состав хотя бы в перерыве, когда счет буквально требовал этого. В том и состоит работа, он получает деньги за решение таких задач. Но Тедеско предпочел вообще ничего не менять. И после этого начинает казаться, что у немецкого тренера попросту нет других идей, кроме как положиться на своего креативного лидера Бакаева — Зелимхан и правда сиял в большинстве выигранных матчей сезона.

Но все ждут от главного тренера «Спартака» чуточку большего, разве нет?