Как убивали ещё один «Спартак». Откровенное интервью Глушакова

Денис Глушаков должен был ответить на все вопросы ещё в декабре, но в последний момент запрет на общение наложил прежний менеджмент «Спартака». Интервью состоялась лишь через полгода, когда Глушаков уже перешёл в «Ахмат» и находился на сборах в Австрии. Однако и в этот раз возникли сдерживающие факторы: публикация откладывалась с конца июня, а бракоразводный процесс и контрактные обязательства вынуждали смягчать интервью и отказываться от некоторых сюжетов. Мы, автор и редакция, до последнего сомневались, стоит ли публиковать материал в усечённом виде, однако приняли положительное решение, потому что даже в последнем изложении будет раскрыто многое из того, о чём действующие российские футболисты стараются молчать. Всё остальное – записи, цифры и бумаги, продемонстрированные Глушаковым, – пока остаются открытой темой.

Также мы осознанно отказались от обсуждения событий, произошедших после самой беседы, остановив время на конце июня 2019 года.

«Ахмат», «Сочи», Карпин

Фото: instagram.com/glushak8

— Вместе с новыми аватарами в соцсетях твой переход в «Ахмат» выглядел так, будто ты показываешь: «Вот смотрите, у меня фото с Рамзаном Кадыровым, я теперь под защитой».
— Нет. Во-первых, я пришёл в новую команду и сделал фото с шефом. Лично для меня это честь, потому что Рамзан Ахматович много сил и средств вкладывает в развитие спорта, футбола и воспитанию молодёжи.
Во-вторых «Ахмат» — хорошая команда. Лучший для меня вариант со всех сторон.

— С каких сторон?
— Например, были переговоры с «Рубином» и диалоги с «Динамо». Но понятно, что в Москве тоже началось бы противостояние с болельщиками. Фанаты друг с другом общаются, и мне бы, скорее всего, не давали играть. Мог также улететь в Турцию на хороших условиях. Но за их чемпионатом у нас особо не следят, там можно было пропасть с радаров. А я ещё собираюсь доказать, что меня рано списывать со счетов. Так что когда позвонил Рашид Маматкулович (Рахимов), я сразу решил, что перейду в «Ахмат». Рахимов — сильный тренер и человек, который ещё и дал мне путь в большой футбол, поверил в меня в «Локо». Мы быстро получили добро от руководства «Ахмата» и сразу закрыли тему.

— Но до этого ты ездил в Сочи. Просто так?
— Не в Сочи, а на их матч в Москве. Там Динияр Билялетдинов был на просмотре, так что мы с Димой Комбаровым хотели увидеться с другом. Да, «Сочи» делал предложение, не отрицаю. Но Дима решил уйти в Самару, а я – в «Ахмат», как только получил оттуда предложение.

— В Сочи мало денег дали?
— А почему речь сразу о деньгах? Все мысли были о том, чтобы отойти от грязи и просто играть в футбол. Подумай, «Сочи» только выходит в Премьер-Лигу, больших задач они сразу решать не будут, а мне важно, какие возможности и амбиции есть у клуба. Это сейчас пришла неплохая группа футболистов из «Зенита», а тогда ведь никого не было.

— Ещё ходили слухи, что ты очень просился в «Ростов».
— На ранних этапах, когда ещё не было интереса «Ахмата», мы реально созванивались с Карпиным. Точнее, Георгич сам написал: «Привет, игрочишка, наберу тебе?». У нас с ним просто нормальные отношения: прикалываемся постоянно, это и на видео из Катара можно найти.

Ну вот он и спросил, что дальше будет с моей карьерой и не хотел бы я в «Ростов». Обсудили вопрос. Они размышляли, оставить ли одного футболиста.

— Ты боишься называть фамилию Ерёменко?
— Ну хочешь – напиши: Ерёменко. В этом ничего такого. У нас с Ромой нормальные отношения. Ещё в «Спартаке» не понимали, зачем вокруг нас создают конфликт.

— Ерёменко в итоге остался в «Ростове».
— Да. И после этого стало понятно, что у них команда укомплектована. Поэтому меня удивлял весь этот шум вокруг «Ростова».

— Ты настаиваешь, что не пытался зайти в «Ростов»?
— Не пытался я никуда зайти. Мы с Мишей Осиновым (экс-капитан «Ростова» и сотрудник тренерского штаба Валерия Карпина) давно дружим, учились в одной группе в ВШТ. Я просто спросил у него: как обстановка, как дела в клубе? Но точно таким же было общение с друзьями из других команд. Это нормальный футбольный разговор. За меня точно никто не просил. А когда говорят, что я через каких-то депутатов заходил – это как минимум не соответствует действительности, а на самом деле — очередная ложь. Наверное, есть определённые люди, желающие это вбросить. Значит, около «Ростова» тоже есть такие личности.

— Кто эти люди?
— В истории про «Спартак» расскажу.

— Последнее про «Ахмат». Ты сам понимаешь, зачем мусульманский клуб приглашает человека со скандальной репутацией?
— А что с репутацией? Я не считаю её скандальной по сути. Её сделали такой. Знающие люди понимают, что всё произошедшее со мной – хитрые комбинации третьих лиц. Я всю жизнь играл в футбол, но, видимо, в один момент нарушил какую-то привычную цепочку, после чего шум как начался, так и не успокаивался.

Контракт, агенты, откаты

— Я так понимаю, дело в контракте. Федун сказал, что все твои проблемы начались после подписания соглашения в обход посредников, после чего агенты пытались тебя…
— Уничтожить. В его интервью так было. Я же не один об этом говорю. В футбольном мире знают, как всё было. У меня заканчивался контракт со «Спартаком», агента не было…

— Стоп. Павел Андреев был.
— При переходе в «Спартак» — да, Павел Андреев. У меня с ним не было постоянного соглашения, но существовали договоренности, которые с моей стороны при первых двух контрактах были выполнены. Например, когда переходил в «Спартак» из «Локо» и продлевал договор через год. Ко мне по обязательствам ни у кого не может быть никаких вопросов. Я полностью рассчитался.

— А в этот раз – нет?
— После чемпионского сезона агентская сторона вновь изъявила желание поучаствовать в подписании контракта. Я ответил: «Хорошо, давайте, но я хочу определённые условия». В течение трёх месяцев они пытались договориться с клубом, но не смогли. Предлагали мне существенно меньшие суммы, говорили, что рынок упал, что мои цифры нереальные. Хотя ничего особенного в запросах не было. Мы в команде общаемся друг с другом и знаем примерно, у кого какие зарплаты. И ребята в то время подписывали контракты, сравнимые с тем, который хотел я. Кто-то получал даже больше.

— И тогда ты пошёл Федуну.
— Нет, я ни к кому не ходил. Хотя агенты мне довольно грубо сказали, что раз тебе цифра не нравится, то я могу отправляться на три буквы и договариваться сам. Я ответил: «Ок, хорошо». Но для меня в тот момент вообще было важнее понять, что происходит. «Спартак» вроде неплохо играл, у меня самого многое получалось – забивал, приносил очки команде. Так почему вдруг капитан команды оказался не заслуживающим такого же отношения, как другие футболисты, которые имели аналогичные или улучшенные контракты? И вот после матча с «Рубином», когда мы выиграли 1:0, а я отдал голевую передачу, в раздевалку зашёл Федун. Мы сидели и праздновали победу, а он при всех мне сказал: «Ты что вообще творишь, почему не подписываешь? Я ж тебе та-а-акие условия предлагаю!».

Я спросил: «Какие условия?». И мы вышли с ним поговорить. Федун был очень удивлён и назвал совсем другую цифру – не ту, которую мне назвали агенты. Я тут же ответил, что на таких условиях готов сразу же подписать контракт. Мы пожали друг другу руки, Леонид Арнольдович позвонил вице-президенту Измайлову, вызвал его и сказал: «К утру сделай контракт». Подписали — и после этого всё и началось.

— Какой был реакция Федуна при появлении Измайлова?
— Не могу судить, но, по-моему, Леонид Арнольдович был зол.

— Но от клуба с Андреевым вёл переговоры Измайлов?
— Честно говоря, не знаю, кто. Наверное, все: и Измайлов, и Трабукки. Встречу со мной организовал Гурцкая, рядом с ним вообще был фанат Крупский, который слышал все цифры. Я тогда очень удивился и вообще не мог понять, кто у них за что отвечает и почему болельщики этими делами занимаются?

— Правда, что люди Карреры предлагали тебе контракт на год или два, а ты отказывался?
— О сроке контракта речи вообще не шло, мы это даже не обговаривали. Речь шла о трёх годах, и ни у кого эта цифра вопросов не вызывала. Подумайте, даже клубу было бы невыгодно подписывать игрока на один год, потому что он получал бы подъёмные, участвовал бы в маркетинговых программах, а через год мог бы просто так уйти. Хотя вот как раз для агентов такой вариант был бы идеальным. Чем чаще сделки, тем выше заработок. Но, повторю, продолжительность контракта даже не обговаривали. Ни мне, ни клубу это было бы не интересно.

— Хорошо, тогда не о сроке. На сколько отличалась сумма Федуна от того, что предлагали тебе?
— Я не буду называть сумму, даже не спрашивайте. Но разница была серьёзной.

— Но им какой смысл называть тебе меньшую цифру, если комиссия при более крупной сумме была бы больше?
— Я не знаю, но, предполагаю, в моём контракте было заинтересовано много лиц. Возможно, чем меньше от суммы Федуна получил бы я, тем выше была бы комиссия для других людей.

Леонид Федун
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

— Но в итоге никто ничего не получил.
— Ну да. Меня же агенты сами послали. Сказали: «Решай сам, всё равно тебе никто таких условий не сделает». И после этого, единственное, что я услышал от влиятельных людей в футболе — это то, что нормальной жизни и футбола у меня уже не будет. С тех пор, как я понимаю, они выжидали момент, пока я оступлюсь, а вся машина заработала после пенальти, не забитого «Тосно».

— Одну вещь объясни: если у тебя не было агента, то почему ты сначала не вёл переговоры сам и был готов с кем-то делиться?
— Просто, как правило, в России у футболистов есть агенты. Это как традиция. До этого они делали мне хорошие контракты, а я выполнял обязательства. Но если люди ничего не сделали на этот раз и сказали решать вопрос самому, то почему я должен был им что-то отдавать?

И ещё хочу сказать в тему об агентах. Я слышал и знаю, что есть люди, по-настоящему воспитывающие игроков и заботящиеся о них с юности. В своей жизни я могу быть благодарным дяде, который привёз меня из Миллерово в Москву и привил настоящую любовь к футболу. Он заботился обо мне, сначала отдав в ЦСКА, потом в «Нику», где на тот момент команду строил Игорь Александрович Прокудин. Я всегда буду помнить ушедшего в прошлом году своего первого тренера Александра Ивановича Воробьева.

Но где были агенты, когда в 11 лет, с сумкой больше себя, я бежал на поезд из Миллерово? Кто-то из них покупал мне форму или бутсы, которые постоянно разваливались и поэтому пришлось учиться их самостоятельно прошивать? Где были агенты, когда я чинил обувь другим ребятам за деньги, чтобы хоть что-то заработать в чужом городе? Агентов не было. Меня присмотрели на одном из матчей Ринат Билялетдинов и Саркис Оганесян — и тогда я заключил первый пятилетний контракт с «Локомотивом», сам уехал в аренду в ростовский СКА и иркутскую «Звезду», сам пробился в основу, точнее, сделал это благодаря Рашиду Маматкуловичу, давшему мне шанс. И лишь когда я стал футболистом Глушаковым – появились агенты. Но всё, чего мне удалось добиться, я сделал сам, своим трудом. И сам же содержу детскую школу в Миллерово, чтобы малышня могла полюбить футбол. Агенты для них этого не сделают.

— Объясни тогда одну вещь: зачем агентам устраивать сложную и большую кампанию из-за какого-то Глушакова?
— Наверное, хотели показать всем, что бывает, когда ты перестаешь играть по созданным ими правилам.

— Ты готов объяснить правила, назвать имена?
— А что мне их называть? Они и так всем известны.

— То есть нет?
— Помимо самих агентов есть и другие люди. Не мне о них говорить. Я просто футболист и хочу спокойно играть.

Трансферы, агенты, деньги

— Тогда к другому. Ты когда-нибудь говорил, что «Спартак» не начнёт выигрывать, пока ты не подпишешь контракт?
— Я мог сказать, что голова забита свистопляской с контрактом, что не даёт сконцентрироваться на игре, как это было в чемпионский сезон.Мол, подпишут – и всё опять будет хорошо. Да и что, получается – от меня всё зависит? Всё зависит от команды. В клубе тоже хватало проблем: пришёл новый тренерский штаб, отодвинули Хавьера и Пилипчука, поменялся тренировочный процесс, начались травмы. Я и сам сломался в Мариборе, а когда вернулся, то вместе с командой начали побеждать. Сам забил «Ахмату», «Севилье», Туле на последней минуте. А уж если был никаким на поле, то откуда взялась победная серия? И если я был против тренера, то зачем старался?

Денис Глушаков и Массимо Каррера
Фото: РИА Новости

— Но у вас с Массимо был продолжительный конфликт?
— Не с ним, а с его окружением. Про этих людей мы всё поняли по ходу чемпионского сезона. В первом круге, когда сделали отрыв + 8, у всех были замечательные отношения. С Каррерой постоянно общались, он часто шёл навстречу. Например, после Самары, когда проиграли 0:4, у Сальвы Боккетти был юбилей — 30 лет. Массимо тогда ругался, сказал, что закроет нас на базе, но от команды, от лица ребят я пришёл к нему и объяснил, что ни в коем случае нельзя этого делать. Наоборот, надо отпустить народ, позволить им немного снять напряжение. Типа пусть молодые веселятся, а мы — кто будет в основе – проследим за порядком. Так и сказал: «Точно выиграем у «Рубина». Каррера сам пришёл на праздник — посидели, вина выпили, отлично общались, получился замечательный объединяющий вечер. Обстановка была идеальной, но в межсезонье всё изменилось: в команду пришли Трабукки и Гурцкая. Теперь они всегда были рядом – на сборах, ужинах, тренировках.

Тимур Гурцкая и Марко Трабукки
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

— Разве раньше их не было?
— Нет. Всё начиналось с того, что после увольнения Аленичева решался вопрос, придёт ли в команду Бердыев. Что-то не получилось. В то же время на базу приехали Жирков, Измайлов и руководство. Собрали костяк команды для совещания. Наше коллективное мнение было такое: «Сезон начинается, если сейчас трудно определиться кто будет тренером, назначайте Карреру. Мы готовы взять ответственность на себя, лишь бы никто не лез в команду и не мешал».

— Тогда ты хорошо говорил о Каррере.
— Так у нас был хороший коллектив, Массимо классно настраивал, Пилипчук – очень крут в тактике. Ещё мы просили оставить Хавьера и Джанлуку. И говорили: «Если что, то валите всё на нас».

И всё было нормально: полгода улыбались, работали с удовольствием, тренер советовался с игроками. Нам было приятно, что спрашивают наше мнение. А уже в декабре всё изменилось. Сначала вышел какой-то скандал из-за прихода Саши Селихова. Потом Гурцкая ко мне подошёл и спросил: «Нужен ли нам Самедов или нет»? Я удивился: «Почему ты спрашиваешь, зачем тебе моё мнение»? Он настаивал: «Ты же капитан»!

— Ты сказал, что Самедов не нужен?
— Я сказал, что читал про ситуацию с Самедовым: он не просто так уходил из «Локомотива», у них были недопонимания с Сёминым — всё это уже было в СМИ.

Плюс Саня опытный футболист и уважает себя, он бы не пошёл в «Спартак» запасным. Но к тому моменту у нас на флангах были Зобнин и Квинси, а также молодой Зуев. То есть мне как капитану и для микроклимата в команде, важно было понимать, куда Самедова будут ставить. Да, я переживал за коллектив, потому что нам не нужны были недовольные или обиженные футболисты. Гурцкая объяснил: «Квинси будет слева, Самедов – справа, Зобнин – в центре». Я ответил: «Хорошо, тренеру виднее». Вот и всё. Но Сане передали, будто я был недоволен его переходом. Он, как прямой парень, это потом и предъявил. К сожалению, это был один из многочисленных примеров стравливания людей, приводящего к обидам, непониманию в команде. Но самое дикое, когда меня хотели подставить с «Зенитом».

Денис Глушаков и Александр Самедов
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

— С «Зенитом»?
— Это случилось после чемпионата мира, когда и начались все непонимания и хитросплетения. В очередной раз подошёл Гурцкая, спросил, как я отношусь к переходу в «Зенит», мол, там интересуются, а они с Трабукки могут всё устроить. Я удивился: «Какой вообще «Зенит», у нас же бесконечный обмен шутками, приколами, футбольное противостояние»? И, конечно, ответил «нет». Но сейчас понимаю, что при чуть другой моей реакции обязательно появилась бы информация, дескать Глушаков хочет сбежать из «Спартака» к конкурентам за деньгами. Уверен, что на самом деле никаких контактов с Петербургом у агентов не было, а просто готовился вброс.

— Зачем все эти истории с Гурцкая, если Каррера всё равно ставил тебя в основу?
— Да не в Массимо дело. Его окружение и агенты опасались, что я могу проявить недовольство из-за происходящего около команды, тому же Федуну случайно в раздевалке намекнуть о том, что творится вокруг коллектива, какие сделки проворачиваются, как раскалывается сплочённый, чемпионский коллектив. Фактически, я становился у них на пути, поэтому им и нужно было избавиться от меня любым способом.

— Может, у тебя просто мания преследования?
— Слушай, я играл в футбол и всё понимал. Возьмём того же Петковича. Не буду говорить подробно, но парень сам рассказывал, что и кому отдавал.

— Кому он рассказывал?
— И нам, и балканцам, которые тогда были в команде. Футболисты обычно общаются друг с другом. Вот с чего, например, трансфер Петковича начался? Они Макеева убирают после окончания сезона — футболиста с русским паспортом, спартаковца. Задаётся резонный вопрос агентам: «Зачем вы это делаете, если у нас дефицит правых защитников»? Прошлым летом Паршивлюк ушёл, сейчас Женя. Кто будет играть? Бывало ж, что от безысходности на эту позицию ставили Зобу.

— Немного не вяжется. Паршивлюк сказал, что это вы его слили.
— Это ему так транслировали, а всё было иначе. Каррера в самолёте собрал костяк и спросил: «Есть Паршивлюк и Гранат – одного нам нужно оставить. Решайте». Я ответил, что решать игроки не будут, для этого есть руководство. Тогда Массимо попросил: «Пожалуйста, я вас прошу, вы лучше знаете игроков, выбирайте». Я сказал: «Раз вы уже взяли Маурисио на место Граната, я буду за то, чтобы Паршивлюк остался в «Спартаке», потому что нам нужен правый защитник». При этом, да, кто-то голосовал по-другому. Жаль, что информацию слили и Володя Гранат на меня обижен, но, думаю, в «Ростове» у него всё намного лучше сложилось. В итоге, не понимаю почему, но их убрали обоих.А кто убрал – Каррера или руководство – я не знаю.

— Но тогда ни Трабукки, ни Гурцкая ещё не было.
— Да, но убрать Макеева и Маурисио, который отлично вжился в коллектив, — уже их решение. Маурисио и сам прямо говорил, что от него избавились люди Карреры, чтобы взять Петковича.

Команда тоже всё это видела и понимала. Плюс, в тот момент можно было подписать Шишкина. Рома готов был вернуться в родной клуб без подписных бонусов и играть за мизерную зарплату. Сёмин отпускал его бесплатно -думаю, такой футболист нам бы точно пригодился. Шишкин ведь может чуть ли не все позиции закрыть, да и на тот момент он был в обойме сборной, играл на Кубке Конфедераций. В итоге Шишкина забрал «Краснодар», где Рома два хороших года провёл.

— Кто отказался?
— Трабукки сказал мне, что Федун Шишкина не хочет.

— Почему Трабукки-то, а не Родионов?
— Опять же — это вопрос не ко мне! Просто было заметно, что большое количество футболистов было вычищено из клуба, а подписан был только Петкович. Он поиграл совсем мало, сразу выпал из состава, и, просидев почти год, покинул клуб.

— Команде было понятно, что Петкович — не очень?
— Что значит не очень? Он был нормальным футболистом, в «Црвене Звезде» играл не просто так. Петко вообще хороший парень – тихий, спокойный, старательный. Но в команде было ясно: его берут с серьёзной выгодой. Окружение тренера было заинтересовано в большом количестве трансферов. И мы видели, как игроки сначала приходили, а потом выпадали из состава и из заявки. Официальный сайт РФС же раскрыл, что клуб выплатил небывалые агентские гонорары под 700 миллионов. Значит, наверное, мои волнения относительно составы команды и будущей игры были обоснованны и я что-то понимаю в футболе.

— Но о тебе тоже можно такое сказать: хотел видеть в команде своего друга Шишкина.
— Нельзя обо всех думать одинаково. А не взяли Рому потому, что выгоды от трансфера никакой не было. Просто так эти люди палец о палец бы не ударили.

Прощальная пресс-конференция Массимо Карреры
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

Каррера, премия и штаб

— В то время в команде горела и другая ситуация – якобы персонал обиделся на Массимо за то, что он не поделился чемпионской премией.
— Да все в футбольном мире это знали и обсуждали. Люди же расстроены, жалуются: врачи – врачам, массажисты – массажистам, тренеры – тренерам – и так далее.Ну так всё и было на самом деле – Массимо не поделился.

— Так, может, Каррера не знал, что надо делиться?
— Вряд ли. Перед игрой с «Ахматом», когда болельщики выбегали на поле, Массимо подозвал меня с Боккетти и спросил, получили ли мы премии (по информации «Чемпионата», премия за чемпионство составила примерно 1 млн евро на всю команду). Мы сказали, что уже распределили их между игроками: основе – больше, молодёжи и запасным — меньше. Лично у Карреры от президента клуба был миллион евро – этого тогда никто не скрывал. Мы сказали: «Массимо, тренерский штаб берите на себя». Они ведь работали вместе, одной командой. Но, как мы потом поняли, никто ничего не получил.

"Это была премия, которую мне выписал лично Федун. Я спросил тогда: «А для штаба?» — на что он ответил: «Это для тебя, но, если хочешь, поделись». В прошлом году в штабе было три человека, я поговорил с ними на эту тему. Поделиться удалось буквально две недели назад, потому что все были в разъездах. Я мог бы не делать этого, потому что штаб по контракту свою премию всё равно получил, но посчитал нужным всё же отблагодарить их таким образом. Я тратить не планирую, оставлю для дочерей, — сказал тогда Каррера."

— Ну так Каррера же в итоге поделился деньгами.
— Да, но произошло это примерно через три месяца. К сожалению, мы с Боккетти присутствовали при разговоре, когда Каррера давал премиальные тренерскому штабу, с которым он выиграл чемпионство. Массимо вызвал помощников и нас с Боккетти в тренерскую. Заходим и видим – на его столе лежат три конверта. Каррера говорит: «Мне не нравятся все эти слухи» — и с недовольным видом просто бросает конверты по столу. Один из тренеров тут же двигает конверт обратно: «Мне ничего не надо. Я стал чемпионом с ребятами, этого достаточно». Было очень неприятно в тот момент. И если до этого Каррера был настроен агрессивно, то тут начал говорить: «Нет, ребята, возьмите».

— Ну а чего обижаться-то?
— Ну подумай. Вот если бы мне сейчас дали деньги от президента клуба, а я бы их только на троих поделил, а не на всю команду – что было бы?! Да меня бы уничтожили в коллективе! И с любым человеком было бы так же. Отсюда началась напряжённость. Продолжилось всё, когда начали убирать людей из чемпионского коллектива – того же доктора Лю. Сидел человек в каморке, никому не мешал, все его уважали, обращались за помощью – человек реально многим помог. В том числе и мне, и жене Карреры иголки на сборах ставил.

Доктор Лю
Фото: spartak.com

— Массимо говорил, что он не имеет отношения к этому увольнению.Ты не думаешь, что убрать Лю – это железная воля Михаила Вартапетова и руководства?
— Я не хотел бы с этим разбираться, но ушедшие люди помогали команде, восстанавливали здоровье и силы, готовили к тренировкам, создавали нормальный микроклимат. Поэтому мы подходили и просили Массимо:«Пожалуйста, оставь Лю». Но он не сказал своё веское слово. Уверен, с Лю травм было бы меньше. Тот же Ребров с плечом сейчас – это давняя проблема, и, думаю, если бы Лю остался и продолжал его восстанавливать, то никакой операции не было бы. Очень похоже обстояло и с начальником команды Женей Деминым. Массимо на него кричал постоянно без причины. Например, Каррера говорил, что тренировка в такое-то время, нужно принести форму, ещё что-то организовать, а потом всё менял и делал Демина виноватым. Но Женя в какой-то момент устал от этого и начал отвечать. Шанса остаться у него не было.

Начальник команды «Спартак» Евгений Дёмин (в центре)
Фото: spartak.com

— Каррера – главный тренер. Он имеет право выражать недовольство и увольнять, кого хочет.
— Да, но ведь в чемпионский сезон он пришёл в уже сложившийся хороший коллектив, вместе с которым и было выиграно чемпионство. И где было реальное уважение друг к другу.А тут – одни люди уходят, а на место других появляются Джорджо Д'Урбано и Аттила Мальфатти. И мы нормально к этому отнеслись, хоть понимали, что это в первую очередь его друзья, один из которых работал в основном с детьми, а другой в последнее время тренировал волейболистов и лыжников. Но если бы они нам помогли, то все были бы только рады. Но в начале сезона начались травмы, а в конце Массимо сам от своих людей отказался, не бился за них до конца. Значит, понимал, что ошибся.

Массимо Каррера и Тимур Гурцкая на матче с «Зенитом»
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

— А почему ты уверен, что травмы из-за нового штаба?
— Мы приехали на сборы после Кубка конфедераций чуть позже, но уже тогда ребята говорили, что Хави отодвигают, а всем рулит Джорджо, который вводит упражнения с дисками, после которых болят пах, приводы и колени. Тогда говорили, что плох Глушаков, но объективно вся команда была вялая, тяжёлая. Один только иностранец – не буду говорить, кто — понял, что нужно избегать дисков и штанг, говорил: «У меня там болит, тут болит» — и старался с Хави заниматься. Вот он носился на свежих ногах, а мы, дурачки, все слушали и выполняли. Русский менталитет: сказали — делаем.

— Ну так поговорили бы и с Каррерой, и с Джорджо. Мне казалось, что он очень позитивный мужик.
— Мы сказали Массимо: «Верните Хави, зачем вы его отодвинули»? И когда результатов не было, Каррера всё-таки решился на изменения. Хави реально вернулся к октябрю-ноябрю, и мы понеслись. То же самое с Пилипчуком. В октябре-ноябре к нему опять стали прислушиваться. 

Но тогда всё вроде наладилось, мы побеждали, уходили в отпуск в хорошем настроении, но на сборах весь тренировочный процесс опять отдали итальянцам. Вновь были эти диски, штанги, какие-то приседания. И начали весну опять со скрипом. Проиграли в Лиге Европы, еле победили СКА и так далее. Чувствовалось, что нет запаса, а обстановка накаляется. Хави однажды весь день готовил тренировочный процесс, сидя за компьютером, а на тренировке было совсем другое. Каррера довёл Хави до того, что он просто ушёл с поля в номер, а я побежал его успокаивать. (После ухода из «Спартака» Хавьер был приглашён Бердыевым в «Рубин» и до сих пор является в клубе главным тренером по физподготовке. — Прим. ред.).

В итоге всё дошло до ситуации перед «Уралом».

Тренер по физподготовке Хавьер Нойя Сальсес (слева)
Фото: РИА Новости

— Это из истории про штанги?
— Да. Стоял какой-то большой вес для приседаний, и Дима Комбаров задаёт вопрос Джорджо: «А как вы высчитываете вес? Если вот стоит здоровый Кутепов — 90 килограмм, и я, худой, – 60 кило – почему делаем всё одинаково?» Тот ничего не ответил. Дима ещё раз: «Ну так почему мы один и тот же вес делаем? Я не хочу травму получить». И тут д’Урбано говорит: «Просто ты сильный характером – из-за этого».

— Опять же: попросили бы, чтобы это упражнение не давали.
— Так мы просили. Вообще, всегда перед тренировками ходим в зал разминаться — велосипед покрутить, резинку сделать, пресс покачать. И вот в тот день в зале уже был Хави. Я спросил: «Какой план на сегодня»? Он развёл руки в стороны: «Опять штанги». Я отвечаю: «Какая штанга? У нас «Урал» через 2-3 дня». Он: «Джорджо так решил». Когда я сидел на кушетке и процедуры делал перед тренировкой, зашли ребята, говорят: «Глушак, иди попроси, чтоб отменили эти упражнения, у нас ноги болят», до этого ведь беговая тренировка была, все носились! Ну и пошли к Каррере: «Просим чуть-чуть снизить нагрузки, потому что ноги тяжёлые, устали все, давайте откажемся сегодня от штанги, команда чуть-чуть загнанная». Массимо ответил: «Нет, мы знаем, что мы делаем». Ну и закончилось тем, что и Адриано, и Мельгарехо получают мышечный спазм на тренировке. Всё, двое мимо игры! А остальные на матче с трудом подвигались, на тяжёлых ногах. «Урал» нас просто отвалтузил — и всё, пока, чемпионство!

Аттила Малфатти, Массимо Каррера и Джорджо д'Урбано (слева направо)
Фото: spartak.com

— Ты был одним из худших в том матче.
— Согласен, сыграл отвратительно! Но у нас есть техничный Фернандо, и другие футболисты, которые не могли на два метра пас отдать. Если ноги не слушаются, что ты можешь сделать? А Каррера, вместо того чтобы признать ошибку в подготовке, зашёл в раздевалку и начал обвинять: мол, вы обосрались, вы такие-сякие, безвольные. Ну, тогда я на эмоциях и залил пост: «Бог всё видит».

— А зачем?
— Молчать не могли уже многие, но я был реально доведён. Вместо игры в футбол, ситуация в команде превращалось в политику и провокации, потому что Каррера и друзья делали всё так, чтобы оставаться чистыми и правильными, тогда как на команду сыпались шишки. Особенно это было заметно перед прессой и руководством – все эти яркие слова, обнимания перед камерами. На самом деле, часто всё было иначе. Яркий пример был на зимних сборах во время чемпионского сезона, Каррера всё время ходил с телефоном и особо нам внимания на тренировках не уделял. Нам даже пришлось собраться. Как сейчас помню, четыре русских, четыре легионера, пришли и спросили: «Тренер, что с тобой происходит, мы тебя чем-то обидели»? Он говорит: «Не, всё нормально, просто колено болит». Ну ладно, ок. Потом через день приезжает Леонид Арнольдович, и нога уже не болит, Массимо делает диагонали, работает с защитниками, прыгает, набрасывает им. После начали выносить, поджимать, выбегать, он орёт на всё поле — на это было забавно смотреть, потому что до Федуна человек в процессе практически не участвовал. Очень повезло, что на эмоциях вытянули то чемпионство.

Пенальти с «Тосно», «слив» Кубка

— Давай вернёмся к «Уралу». На следующий матч с «Тосно» ты не забил пенальти – и, учитывая предыдущий пост и сливы о штангах, пошли разговоры, что Глушаков сдал матч.
— Что значит «сдал матч»? Что значит сливы? Если в команде и везде все разговаривали про эти штанги, и все журналисты, и футболисты знали, какой у нас примерно тренировочный процесс идёт, видели, сколько травм было. Да и не в этом дело. С «Тосно» я вышел со скамейки на 80-й минуте и первым же касанием мог забить– тянулся в подкате, но вратарь потащил. Потом ещё один момент был в конце. Так если бы я сдавал матч, зачем тогда мне нужно было бежать вперёд? Это футбол. Промахнулся – это ужасно. Но если бы забил, то все бы опять на руках носили.

— К точке зачем подошёл после этого?
— Да я уже говорил, что хотел первым или вторым ударить, но Фернандо поменялся со мной и тоже не забил с точки. Разве можно сказать, что он сдал матч? Бред же. А если б я отказался, то что бы началась: «Капитан Глушаков испугался бить пенальти».

Тот самый матч с «Тосно»
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

— Почему ты катнул мяч по центру?
— Ждал, пока упадёт вратарь, поменял решение, дрогнул. Пойми, у любого игрока есть жадность до игры, футбольные амбиции. Разве у меня много титулов? Разве есть Кубок России? Или я на чемпионат мира не хотел поехать? Мы ж понимали, что дальше — Курск, а с «Тосно», можно сказать, был финал. Но я промахнулся, и всё рухнуло не только у «Спартака», но и у меня самого. Это футбол, в котором есть удача, а есть элементарное невезение. И такие моменты были в карьере Месси, Бекхэма, Марко ван Бастена, того же Смолова, Марио Фернандеса, кого угодно. Просто здесь ситуацией воспользовались агенты, активно начав подогревать тему о сливе.

Люди дождались, когда я споткнулся. Хотя у меня после «Тосно» реально была жизненная трагедия. Сразу собрал у себя на даче многих опытных футболистов, человек десять приехали – просил прощения, обсуждали, как выходить дальше из кризиса. Мне пацаны сказали, что не надо было бить после того момента, когда я вышел один на один, мол, уверенность потерял.

– А Каррера как реагировал?
— У меня есть информация, что агенты пытались убедить его, что Глушаков сдал матч. Говорят, Массимо даже у штаба спрашивал: «Как вы думаете, это правда?». Думаю, что сам Массимо в это не верил, потому что играл в футбол. Правда, на него в это время уже огромное влияние оказывали Трабукки и Гурцкая, использовали его как пешку, поэтому Каррера в то время сам решения уже не принимал. Когда мы приходили с вопросом, он брал всегда паузу, звонил своим агентам — и только после отвечал.

– Ты правда думаешь, что Трабукки и Гурцкая могли ему просто сказать: «Вот мы знаем, что Глушаков хотел тебя слить»?
— Мы все видим результат, и он не случаен. Был создан такой фон, шли вбросы, поливание грязью, а определенные люди это подогревали. Есть же фотография: там и Кафельников, и Крупский, который во время подписания контракта был с Трабукки и Гурцкая.

— Стоп, но ты тоже жаловался и болельщикам, и журналистам. У нас тут вообще у кого ни спроси — скажут: «А вот Глушаков говорит другое». Каррере и его агентам тоже никто не запрещал делать то же самое.
— Да, я говорил, что идёт развал команды. И разве был не прав? Чем всё закончилось для «Спартака», того же Карреры и меня самого? Зато Трабукки и Гурцкая ходили, всем улыбались, а на самом деле с ножом за спиной стояли. Это вообще любимый метод этих людей. Мне ребята из «Оренбурга» рассказывали, что на них тоже пытались найти компромат, когда эти люди пытались в клуб зайти. В моём же случае они с женой встречались, личные переписки тренеру носили, всё хитро ему подавали, воздействовали на Карреру, а в итоге сами и довели его до увольнения.

— Почему тебя вообще оставили в команде?
— Да все сказали Каррере, что это бред. Дальше у меня было небольшое повреждение, но я, в принципе, уже готов был играть с «Ростовом» и «Динамо», однако мне намекнули, что Глушаков больше не нужен. Я уже просто молчал, не хотел лезть в какие-то конфликты, потому что команда могла всё-таки за Лигу чемпионов зацепиться, а дальше бы уже разобрались. Но фактически все игроки уже сдулись после «Урала», сил не осталось.

— В тот же период об уходе объявил Пилипчук, не поблагодаривший Карреру. Всё это выглядело странно.
— Пусть Пилипчук сам о себе расскажет, если хочет. Я могу лишь сказать, как всё начиналось в нашей работе. Да, Массимо был главным, но тренировочный процесс и разминки составлял Хави и его люди, а Пилипчук отвечал за тактику. Иногда даже Каррера приходил к нам и спрашивал, как лучше играть, и мы впятером, вчетвером сидели и общались. Пилипчук с Каррерой в принципе дополняли друг друга. Массимо мог кричать, показывать эмоции, а Михалыч был уравновешенный, спокойный. Он тактически подкованный, знал много всяких нюансов. Как по мне, это был очень хороший тандем, и очень жаль, что агенты его развалили. Думаю, если бы всё оставалось как в золотом сезоне, могли бы ещё пару чемпионств захватить.

— Пилипчук настраивал вас против Карреры и хотел занять его место?
— Никогда! Михалыч просто часто общался со всеми, что с легионерами, что с русскими — мог и повеселиться, и поддержать. Вероятно, Каррера мог подумать, что это мы его обсуждаем и что-то там замышляем. Он всё время спрашивал у переводчика: «Что они сказали, это про меня»? Из-за языкового барьера у Массимо возникало чувство, что вокруг идёт какой-то заговор, но ничего такого не было.

— А разве это не предательство – делать заявления об уходе за два тура до конца?
— Так ведь Каррера сам Пилипчука от тренировок отодвинул, отправлял в другие города во время матчей. Плюс тогда ходили слухи о том, что придёт Рианчо, с которым Массимо и Гурцкая ещё зимой общались – об этом Рауль сам говорил. Наверное, Михалыч, не выдержал такого отношения. Но лучше у него спросите.

— Вы когда-нибудь собирались сделать Пилипчука главным?
— Нет. Как вы вообще себе это представляете? Такого не могло быть. Слухи специально создавались и только нервировали тренера. По факту же окружению Карреры нужно было поставить в команду своего человека – подстелить соломку на случай, если Карреру уволят. Но что-то с Рианчо в итоге у них не заладилось.

Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
«Катание ваты, Измайлов, заговор»

— Если вы никого не сливали, то как объяснить запись: «Вату катали»?
— «Катать вату» — это реально плохо сыграть. Тренер объясняет: «Мы будем против ПАОКа играть вот так, но ничего не получается, потому что команда на самом деле не знает, что делать. Должны были проходить того соперника, а по факту «прокатали вату», ещё и Адри удалился в первом тайме.

— Ты жёстко высказался в адрес Адриано.
— Ну так всем было известно, что он любимчик Массимо. Я сам всегда шутил: «Смотри, Адри, папа твой идёт». Так что он ничего нового не услышал, эти шутки давно ходили. А Зе обижался, потому что много тренировался, но знал, что другой форвард мог быть в любом состоянии, но всё равно играл бы в составе.

— Как Адриано отреагировал на эту ситуацию?
— А как ему реагировать? Разве я соврал? Он даже в интервью ответил, что всё в порядке. Но одно дело, если бы я это в прессу сказал, а другое — просто с другом поделился. Адри — молодец, всё понимает – здороваемся с ним, общаемся, дружим.

— Хорошо, пойдёт. Но теперь самое главное: что у вас была за встреча с Измайловым по Каррере.
— Во-первых, не только у меня. На ней было несколько футболистов. Я их не буду называть, но инициатива шла как от россиян, так и от иностранцев. Во-вторых, речь была не о Каррере. Мы хотели, чтобы руководство разобралось, кто на самом деле нас тренирует – Массимо или Рианчо. Итальянцы и испанцы — народ темпераментный, и у них постоянно были какие-то конфликты: один молчит, другой кричит, потом обижается. На тренировках один требовал одно, другой – иное. Доходило до того, что я делаю диагональ, как Каррера просит, а Рианчо орёт: «Ты чего, не понял, что я просил играть низом»? В какой-то игре Массимо устал от того, что Рианчо прыгает на бровке и вообще отправил Рауля на трибуну. Заруба у них всегда была. Ну, вот мы и донесли эту ситуацию до менеджмента, что вопрос нужно решать, страдает-то из-за этого команда.

— Вы говорили: «Убирай Карреру»?
— Мы сказали: «Определитесь, у нас ничего не получается, мы не знаем, что на поле делать». То состав один определяет, то другой, происходит чехарда. Уберите кого-то из них. Если тренер Массимо, то пусть решает он.

— Я думал, у вас с Рианчо хорошие отношения.
— Хорошие в чём? Если он приходит, а мы с Ещенко из дубля возвращаемся в основу, это не значит, что у нас хорошие отношения. Мы сразу пришли к нему, и он сказал, что он в нас верит и будет ставить в состав. Слова не сдержал. Также он начал говорить, что пришёл в «Спартак» не через Трабукки и Гурцкая и не имеет к ним никакого отношения – так мы сразу поняли, что он нас и тут обманывает. И мы были правы, потому что была первая же его игра на кубок с «Анжи», а Рианчо в отеле перед матчем сидел с теми, «кто его не приводил». И уже если Рауль публично говорит про курицу какую-то, то сам, по сути, является пастухом без кнута.

— Так Мальфатти вообще сказал, что вы с Комбаровым и Ребровым средние игроки, которые ничего бы не выиграли без Массимо.
— У каждого может быть свои мнение, но когда мы выиграли золото, он всё же был не с нами, а в юношеской академии «Юве». В играх важна статистика, пусть посмотрит количество моих игр за сборную, на чемпионате мира и Европы, голы там забьет, проанализирует сколько в чемпионском сезоне Глушаков принёс очков, а потом пусть повторит свои слова. Он вообще какое отношение имеет к чемпионству, где он тогда был? А вот заслуга Массимо, безусловно, была огромной. Но, повторю, важна и команда футболистов, костяк, чтобы все оставались единомышленниками. И этот коллектив жил бы и дальше, если б его не разрушали и не подтачивали изнутри. «Спартак» стал похож на яблоню, которая перестала плодоносить из-за того, что в неё залезли черви.

— Вообще-то эти так называемые черви в середине чемпионского сезона хороших игроков привезли – Джикию, Самедова, Адриано.
— Сначала да, я не спорю. Этим людям не отказываю в определённых профессиональных навыках. Просто роль агентов их перестала устраивать, им важно было всё решать. Но если вы глобально занимаетесь командой, то должны чётко подбирать игроков, которые и психологически, и по стилю подходят коллективу, и идеям тренера. А вы его покупаете, зная, что человек не будет играть, — потом зарабатываете, сажаете на лавку и пытаетесь продать, чтобы купить новых. Есть оборот, деньги текут, вам хорошо, а выигрывает команда или нет — наплевать.

— Ещё раз: тебе не кажется, что ты очень много на себя взял в этой истории?
— Это позиционируется, что я много взял на себя. А я был в ответе за коллектив, есть определённая роль капитана. Ведь в конечном счёте за игру ругали бы не Карреру, а Глушакова, Комбарова, Реброва, Ещенко. Мы были ответственны за неудачи, нас было удобнее всего растоптать. Каррера в эти минуты оставался героем, а его друзья, вероятно, просто наслаждались финансовой стабильностью.

«Честные» выборы капитана, Промес, Джикия

— Давай ещё открутим. Там есть запись, что ты опасаешься прихода Ерёменко.
— Да там всё так картинно делалось… Мы были на сборах в Дубае, и там появился сначала младший брат, Сергей Ерёменко, который тренировался с основной. Сразу было ясно, что всё это сделано для того, чтобы следом подписать и Рому, который тоже постоянно пребывал в отеле.

Мы, кстати, могли дополнять друг друга, абсолютно же разные футболисты. Так что осенью стало непонятно, зачем выдумывать историю с лайком и сливать меня, если вы продали Промеса, а техничный, умный Рома может играть на фланге?

— Тебе прямо говорили, что уберут?
— Было постоянные провокации. Например, с капитанской повязкой. После прошлого сезона Массимо пришёл к руководству и заявил, что хочет убрать Глушакова. Тогда же на медосмотре перед сезоном мне позвонил Гурцкая и предложил встретиться. Сказал: «Каррера считает, что у тебя есть обида на то, что он обвинил тебя в сдаче, зачехлил на последние игры и лишил чемпионата мира». Я спросил: «Что вы тогда хотите»? Он ответил: «Может, уйдешь? Есть вариант с «Зенитом», мы можем всё устроить».Как я уже говорил, идея была понятна: якобы начать переговоры, а потом объявить, что Глушаков предал «Спартак»и хочет сбежать в Петербург. Но я отказал и попросил самому с тренером пообщаться, без них. В итоге пришёл к Каррере и спросил: «Массимо, у тебя есть со мной какие-то недопонимания? Давай по-мужски поговорим и решим проблемы». Он говорит: «Никаких претензий».

Массимо Каррера и Квинси Промес
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

Пожали руки, пообещали, что нам стоит забыть про всё и двигаться дальше. Но на сборах перед вторым матчем я захожу в раздевалку и вижу, что капитанская повязка висит над шкафчиком Квинси. Подошёл к нашему замечательному администратору, обнимаю его, в шутку говорю: «Степаныч, ты чё, поплыл на старости лет?» А он перепуганный стоит, говорит: «Денис, он сказал туда повесить повязку, я не знаю, почему». Ну я подхожу: «Массимо, что тебя опять не устраивает? Ты хочешь капитана поменять? Ты скажи тогда команде прямо». А он затягивается сигаретой: «Нет, я хочу, чтобы каждый футболист попробовал себя в роли лидера». Ну, я согласился, окей, пусть тогда Квинси выходит, не вопрос. Правда, начался шум, гам, опять давление прессы какое-то: «Почему не Глушаков капитан? Почему Квинси? У них конфликт?». В итоге повязка реально по рукам ходила.

Помню, кстати, Леонид Арнольдович приехал на один матч, а я снова вышел капитаном и гол забил. Смотрю на трибуну, а там Трабукки и Гурцкая недовольные. Ну ладно, вроде всё нормально, стихло, ситуация успокоилась, пресса забыла.

— В итоге всё равно прошли новые выборы капитана.
— Это отдельная тема. Сборы заканчиваются, сидим в комнате с ребятами, общаемся, на следующий день у нас выезд. И тут начинаю заходить футболисты – один, второй, третий — и говорят: «Глушак, можно тебя на минуту»? Выясняется, что им позвонили агенты и сказали голосовать против меня. Говорю: «Пацаны, делайте, как хотите, я вообще хочу отказаться от этой повязки». Пацаны говорят: не прогибайся, иначе нас потом тоже сожрут.

– Кто подходил-то: Ребров и Комбаров?
— Да, и опытные футболисты, и молодёжь, и легионеры. Ну и что в итоге? Оказывается, ещё до того, как мы помирились, Каррера пообещал Квинси сделать его капитаном. Я же не играл концовку чемпионата после «Тосно». В общем, Массимо нужно было решать вопрос заново. Сам уже не назначишь, значит, надо выбирать. Промеса, получается, он уже тогда кинул. Процедура голосования была дикой. Они притащили коробку из-под бутс, замотали пластырем, сверху была дырка как в урне, в которую бросаешь бюллетень с любым номером. В кабинете стояли переводчик и Каррера — смотрят, проверяют. Ну, правда, цирк, кто так делает? Написали бы на бумажке прямо в зале, собрали бы в кепку и тут же бы подсчитали. Вместо этого устроили шоу.

— Что за шоу?
— В тот день на утреннюю тренировку приехали журналисты. Думаю, Каррера хотел объявить нового капитана прямо на поле перед прессой. Так вот, когда ему сказали, что капитан – не тот, кто нужно, он расстроенно сказал: «No chance» — и попросил журналистов уйти. Объявление результатов вообще затянулось на 6 часов. Только вечером Массимо назначил собрание и сказал: «Вы своё решение сделали. Повязка у Глушакова. Второй –Джикия. Но я хотел по-другому, чтобы на каждый матч чемпионата России «Спартак» выводил новый капитан. Ну мы что, в детском садике? Что за «каждый раз новый капитан»? Зачем этот обман, каждый раз это враньё?

— Историю с подтасовкой выборов обнародовала «Фратрия».
— Так они вообще написали, что выборы были в Австрии, что за меня голосовала только молодёжь. Ну о чём они? Во-первых, команда уже все опровергла. Во-вторых, выборы в Москве были. В-третьих, я получил 17 голосов. Из молодых там 3-4 человека, наверное, было. Рассказов, Максименко и Ломовицкий. Да и с другой стороны, зачем ты, тренер, берёшь молодых на голосование? Наверное, чтобы они против меня голосовали, разве нет?

— Если фанатам сливали неправильную информацию, то кто это был?
— Всё те же люди. Они тогда просчитались просто и понимали, что может выйти моё интервью и поэтому сыграли на опережение. Распространяли ложную информацию как могли. Проверять же никто не будет.

Фото: РИА Новости

— Но на форумах приводят слова Петковича, которого ты якобы подговаривал голосовать за себя.
— А Петкович чей игрок, разве не Тимура? К Петко я действительно подошёл ещё на сборах и спросил с юмором: «Брат, ты-то за кого?». Вот и всё. Все же опровергли информацию о выборах: и игроки, и даже Рианчо. А мне её чуть ли не в первую очередь ставили в вину. Пусть тогда фанаты назовут фамилии людей, которые убеждали их в обратном. Чего стесняться? Новое руководство, новая команда, меня уже нет. Назовите – пусть скажут, как всё было. Это как в истории с майками в мою поддержку, будто я всё организовал. Бред. Я думаю, что это инициатива Кононова. Я до сих пор не знаю. Кто захотел – надел, я им очень благодарен. Тот, кто не хотел, мог не надевать.

«Это как в истории с майками в мою поддержку, будто я всё организовал. Бред»
Фото: spartak.com

— Самедов намекнул, что делал это без желания, но раз клуб так решил...
— Но сейчас Саня без команды – может, наверное, рассказать, как всё было, почему он майку надел. Да, определённая группа футболистов хорошо общалась с Тимуром, который их в команду и приводил. С тем же Джикией нас зачем-то намеренно сталкивали лбами. Мы иногда и сами закусывались. Мне, признаюсь, не очень нравились его «хи-хи», «ха-ха», когда он хотел разбавить горечь поражения, и меня могло заклинить от эмоций и спортивной злости, мог напихать после проигрыша. Но в какой-то момент мы поняли всю искусственность ситуации и пообщались. Говорили и про капитанство, и про жизнь – про всё. Поняли друг друга. Я только один совет ему дам: не расслабляться и не впадать в эйфорию, потому что пока агентам нужно, про тебя хорошо пишут, пиар есть, портреты вешают, а потом вдруг может случиться то же самое, что со мной. Желаю Джикии быть хорошим капитаном. И что бы ни происходило, от души желаю ему здоровья и побед.

— Меня удивило, что во всей этой истории тебя дважды поддержал не получивший повязку Промес.
— Мы с Квинси друзья. Он наш по футбольному и по всему остальному. Сильнейший игрок, принципиальный человек, настоящий боец. В последнее время он реально хотел уйти, потому что устал от бардака, критики. Кстати, помнишь, когда Промес тащил команду и забивал голы, Каррера его даже в первые пять игроков по итогам чемпионского сезона не поставил? А вот эта тема, когда Массимо интервью давал, что лучшая полузащита у «Зенита», а не у нас? То есть вот так он любил своих футболистов? Я поэтому и сказал, что он пока не топ-тренер, что его уровень лишь второй сезон покажет. А Квинси, конечно, знал, как выборы проходили. И если обиделся, то точно не на меня.

«Фратрия», ненависть

— Весь второй круг на фан-секторе тебя пытались унизить. Почему ты так и не встретился с активными болельщиками?
— С чего пресса взяла, что не встретился? Сразу же это сделал. Как мне сказали, в отель приехали представители девяти фан-движений из 12. Они задали мне все волнующие их вопросы, я правду рассказал — что с тренером было, что с коллективом. Они спросили: «А если ты обманываешь?» Я сказал: «Здесь есть вся команда, можете любого футболиста позвать, меня вывести, а у него спросить, правда это или нет?» Они так и сделали. Вызвали футболиста, он всё подтвердил. Да и впоследствии Зобнин и Ещенко в интервью то же самое говорили. Дальше я задал фанатам встречный вопрос, почему вообще на меня такая атака идёт? Они сказали, что это в основном от трёх движений, которые не приехали. Я так понимаю, у них в фанатской среде тоже недопонимание серьёзное. Но те, кто пришёл на встречу, слышали то же самое, что я говорю сейчас.

Фото: РИА Новости

— Ты же встречался с частью фанатов, но не с «Фратрией».
— Ну да, именно они не приехали. А как мне их звать? По-моему, если результата нет у команды и нужно решать вопросы, то «Фратрия» приезжает на базу и сама всё решает. А здесь, значит, шум и гам – и никто не хочет разбираться, не звонят. Они, получается, не могут меня найти, пообщаться во благо команды, чтобы футболисты спокойно готовились и играли. У всех же мой телефон есть. Тем более, когда вышло их письмо, я сразу сказал в интервью, что собираюсь встретиться с «Фратрией» и порешать все вопросы. Никто на меня не вышел.

— А ты мог взять инициативу в свои руки, найти за минуту номер, позвонить, а не устраивать клоунаду с телефонами у уха?
— Ну, это эмоции. Когда «Зениту» гол забиваешь — пойди, попробуй без эмоций. Я просто показал на свою фамилию. Ничего такого не сделал. Что дальше? Телефон с «Ахматом»? Да, показал трубку, потому что после всего, что они там кричали, просто поплыл и что-то там доказывал.

Я не виню фанатов, на самом деле. Есть определённые люди, которые с ними поработали хорошо. Натравили ребят, наговорили чуши, накрутили, насливали всякой фигни, выдали им эти перечёркнутые восьмёрки, рисовали граффити против меня и публиковали их в дни судов. Общественное мнение такое: ты сказал, что Глушаков плохой – и никто, как я говорю, даже проверять не будет. И всё это происходило с помощью агентов, которые подключились, чтобы меня добить. Они с адвокатами встречались и так далее.

– Кстати, что чувствует человек, который выходит на поле и видит такие баннеры про себя?
— Неприятно, конечно. И хотя понимал, что это всё театр, режиссура, что никто толком не знает, в чём виноват Глушаков — всё равно бурлил и кипел. Пытался совладать с эмоциями, но с «Рубином» уже не сдержался, дал неточный пас, услышал оскорбления болельщика и накричал на него в ответ. В перерыве Кононов меня заменил и сказал: «Держись, я вижу, что ты закипел, не обращай внимания». Тогда мы уже решили, что лучше закончить эту историю. Я помылся, уехал после первого тайма – и всё.Потом в прессе начали писать, что у нас с Кононовым конфликт! Враньё. Я Олегу Георгиевичу очень благодарен за поддержку. Да и болельщикам тоже. Ведь всё это время я выходил через ВИП, сквозь толпу — и ни разу никто ничего не сказал, люди только поддерживали. Ну ладно, было два эпизода. Один человек в «Ростове» рассказывал про слитый Кубок. Второй, пьяный, что-то пытался прокричать в Туле, но развернулся и ушёл обратно.

В перерыве Кононов меня заменил и сказал: «Держись, я вижу, что ты закипел, не обращай внимания».
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

– А третий, который на поле прорвался?
— Третий — показушный персонаж. Выбежал на поле, а что хотел сказать-то? Подошёл бы после игры тогда уже, не мешал команде. Потом началась какая-то история с тюрьмой, пиаром. Просто нужно было подогревать эту информационную тему – вот и всё. Вообще, говорят, там ставка была какая-то в букмекерской конторе. Может, кто-то и вложился. Я даже догадываюсь, кто.

— Это опять намёк на Гурцкая?
— А почему ты так подумал? Нет. Хотя кто знает, тот поймёт, где у него был офис и куда приходил Каррера. Но я не говорю, что Гурцкая что-то такое делал.

Фото: instagram.com/fratria

— В итоге хоть с кем-то из «Фратрии» ты общался?
— Да, с одним из активистов «Фратрии», которого я знал. Он занимался благотворительными фондами, соцсетями. Так вот он писал моей бывшей жене, просил слить любую информацию обо мне, встречи ей назначал. Даша мне сама об этом рассказывала. Я Антону потом уже сам набрал и сказал: «Ты зачем моей жене звонишь? Если есть какие-то вопросы – мне задай, а не с ней разговаривай». Он говорит: «Я тебе перезвоню». После этого мне набрал другой фанат и предупредил: «Денис, знаю, что тебе сейчас планируют перезвонить, спровоцировать и записать разговор». Но вот зачем так делать? Могли бы просто прийти, привести друзей и поговорить, а то везде записи, грязищей занимаются, это не красит никого. Честно говоря, видимо, они, видимо, не смогли бы вот так просто встретиться и со мной поговорить. Что-то или кто-то им мешал. Да и в чём бы меня они обвинили? В сливе тренера, которого не было? Что ещё? Лайк в Сети? Ну это вообще бред.

Лайк и дубль

— Зачем ты поставил лайк?
— Я клянусь, что не делал это специально. И тем более я не ставил лайк под стихом Назарова. На меня вышла женщина из благотворительного фонда и спросила: «Денис, можете ли выйти на поле в наших шапках?» Я сказал, что всё узнаю – и отвечу. Потом залез в «Инстаграм» и в одном из фан-аккаунтов увидел Назарова как раз в такой шапке. Подумал ещё: «Какой он молодец» — и поставил лайк, не читая. Оказывается, внизу был текст стиха. До этого слышал стихи в его профиле, но никак не реагировал, это было бы глупостью.

— А Ещенко?
— Андрюха просто весёлый парень, доброжелательный. Под всеми его стихами лайки ставил. Наверное, даже не слушал. Им просто нужно было от меня как-то избавиться в тот момент, потому что Даша уже принесла им запись про встречу с Измайловым. Чувствовали опасность.

— Ну так нашёл бы телефон Карреры или Тимуру набрал, чтобы тут же извиниться.
— Да смысл этой показухой заниматься? Плюс поздно было, 10 часов. Хотели рано утром подойти в тренерскую, но там было собрание. А на теории в кабинете он сказал: «У нас такой инцидент, вы из меня дурака делаете» — и не стал слушать объяснения. Мы пытались сказать: «Тренер, мы просим прощения, у нас вообще разные ситуации. Я поставил под одним, Андрей – под другим». Каррера сказал, что не будет нас слушать, что мы переведены в дубль. Потом Ребров встал на собрании: «Тренер, подожди, не надо этим заниматься, и так шума много вокруг команды». Каррера ответил: «Нет». После тренировки уже все пацаны попросили за нас. Массимо опять не послушал. Его максимально накрутили, я понимаю.

— А на следующий день он сказал, что это всё из-за плохой физической формы.
— Подождите, вы сюжета дальше не знаете. После Тулы Карреру убрали, там ещё была пауза на сборную. Но он не думал, наверное, что его уберут. Я написал нормальное пожелание: «Спасибо за чемпионский сезон». Много критики за это было, хотя в чём проблема? Я искренне благодарил за золото, которое мы взяли. Больше ничего не хотел желать.Но тут ответила дочь Карреры. Конечно, на эмоциях: она-то здесь при чём, ей они тоже что-то наговорили. Только вот зачем использовать родственников для дальнейшего раздувания скандала в СМИ?!

Так вот про сценарий. Ещенко они пригласили на ужин через переводчика и физиотерапевта. Потом написали, что вот, Глушакова не было. А зачем было идти, если меня никто не звал? Сам появлюсь что ли? На этом же банкете Трабукки и Гурцкая раскрыли дальнейший сценарий. Мол, после сборной они хотели вернуть нас из дубля, а потом по медицинским показателям Ещенко оставить в основе, а меня вернуть обратно. Ещё Андрею заявили: «Ты просто попал под замес». Он это сам говорил в интервью!

— Тренер имел полное формальное право отстранить вас.
— Слушай, детский сад тоже устраивать не надо. Все взрослые люди. За какие лайки отстранять? Это же бред. Если бы хотели, то во всем бы разобрались, увидели бы, что я не к стиху лайк ставлю. Им нужно было просто убрать футболистов из команды в непростой период, создать шум-гам вокруг «Спартака» на долгое время, а потом тут же решить вопросы – опубликовать видео из бани и всем остальным. Есть общий сценарий разных групп агентов адвокатов, по которому они и действовали.

Баня, «Пусть говорят»

— Как связаны Гурцкая и Трабукки, а также жена и агенты?
— Связаны. Просто, ещё раз повторю, что слышал в разных агентских кругах и от уважаемых людей, что мне не дадут жить и играть в футбол. И в тюрьму, как я понимаю, хотели посадить. Эти ж иски, подставы и новые акции в дни судов и матчей «Спартака» не просто так были. Знаю, что за мной и детективы следили. И что мой телефон взламывали и слушали в течение последних лет. Об этом я пока не могу рассказывать.

— Но мы видели баню.
— Видео из бани – часть сценария. Оно было снято, когда мы с Дарьей не жили вместе, а я уже подал на развод. Пока идёт бракоразводный процесс – я не могу говорить на эту тему, но там много интересного. Могу даже сказать, что во всём произошедшем считаю себя правым на 95%. Я охранял и охраняю то, что заработал своим трудом. А их вбросы про меня – это по большей части враньё и хайп для её окружения!

Денис Глушаков с женой Дарьей
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

— Кто бы ни взламывал твой телефон, но твои разговоры с женой из аудиозаписей – это дикость.
— Это ответ на провокации с её стороны. Даша говорила, как всё последнее время фабриковала компромат, угрожала мне, что заберёт то и это, оставит без денег, футбола. После того разговора много было сказано, а мои фразы умело нарезали и сфальсифицировали. Многим сложно понять меня, но когда с человеком строишь жизнь, а он тебя предаёт во всех смыслах, то это очень тяжело. И речь не про измену или секс, а когда тебя хотят оставить ни с чем, шантажируют – в такие моменты сложно объяснить свою реакцию. Не удивлюсь, кстати, если они ещё чего-нибудь припасли.

— Как после этой истории ты смотришь в глаза людям?
— Первое время люди не понимали, что происходит, а потом осознали, откуда ветер дует. Но за это время и я понял, кто идёт по жизни со мной рядом, а кто другой тропой. Но были и люди, которые неожиданно поддержали. Например, Марат Вазихович Кабаев. Он играл с моим дядей в ростовском СКА. Когда увидел всю ситуацию, сказал важные напутственные слова как человек человеку и футболист футболисту.

«Спартак», Кононов и будущее

— На самом деле, часть людей уверена, что ты не сливал Карреру, им также не очень интересна твоя история с женой. Болельщики просто хотят понять, почему Глушаков стал играть заметно хуже. Ты снизил требования к себе после чемпионства?
— Никто не может так сказать. Я первым приезжал на тренировки, работал по программе и более того, всегда был одним из лучших по датчикам и беговой работе. Наверное, в начале сезона-2017/18 просто устал, эмоционально выгорел. Сначала было чемпионство, которое мы взяли все вместе. Потом — Кубок конфедераций, где тоже максимально выложились. Затем началась чехарда в тренерском штабе, проблемы с контрактом. Но уверен, что никто никогда не скажет, что я снизил к себе требования. Ни на базе, ни в команде, ни в сборной – всегда выкладывался, ходил в зал и старался делать даже больше того, что от меня требовали. Но то лето было плохим у всей команды – травмы, невезение.

Осенью всё выравнялось, мы во многих матчах подряд победили – почему это никто не помнит? Также в новом сезоне мы почти во всех матчах со мной на старте победили, а серия поражений-то началась, когда меня перевели в дубль. Опять же, когда вернули – мы обыграли «Локо», «Крылья» и «Анжи». Весной я тоже был под большим прессом, но всё равно что-то забил, отдал. Выходил на поле с высокой температурой в гостях против «Ахмата», потому что надо было вырывать очки. Как мог — помогал. Но потом организм уже пал перед общим напряжением. Были плохие игры против «Ростова», «Рубина». Да, может, не выдержал где-то. Но как говорит Тема Ребров: «При первой же твоей ситуации выпрыгнул бы с 20 этажа. Как ты вообще справляешься?».

— Как тебе Кононов, кстати?
— Нормальный тренер, у него своё видение на игру, на тактику. И мы нашли с ним общий язык, спасибо ему и коллективу за поддержку. Если честно, то под то, что он хочет, нужен чуть-чуть другой подбор футболистов. В «Спартаке» многие не выдерживают этого темпа. Вот почему мы первый тайм играли, а потом сдувались? Слишком энергозатратная тактика. Ну, это мне так кажется. Всё зависит от того, кого клуб возьмёт, как укрепится сможет.

Денис Глушаков и Олег Кононов
Фото: РИА Новости

— Кононов вообще хоть раз повышал на вас голос?
— Конечно. Когда «Вильярреалу» проиграли, он вообще матом ругался. Покричал, взорвался. Там, правда, первый тайм был безобразный.

– Всё-таки Кононов не мямля?
— Нет, он просто интеллигентный мужик. Надо пообщаться с человеком, чтобы делать о нём выводы, а оскорбления не красят болельщиков и будоражат игроков.

— Так говорил, например, Кафельников.
— Кафельников – легенда нашего тенниса. Но когда сейчас его видят за столом с Трабукки и Гурцкая, а потом читают «твиттер», то всё становится понятным. Человек готов делать хайп на чём угодно, старается быть кому-то нужным. Только когда мы с Комбаровым идём по VIP-ложе, обходит нас стороной и прячется. Вроде мужик, спортсмен — мог бы подойти и в лицо сказать.

Евгений Кафельников и Марат Сафин
Фото: instagram.com/yevgenykafelnikov

— Ты тоже отвечаешь постами про лучшего теннисиста-Сафина.
— Так я правда помню его мастерство и стиль игры. Я могу поприкалываться чуть-чуть, а Кафельников — он лезет в семейные дела. Ну ты куда прёшь вообще? Посмотри, что у тебя в семье творится? Жены нет. Дочка на весь YouTube рассказывает о депрессии и наркомании с детства. Разберись с собой, а не матерись на других людей в твиттере, не лезь! Такой же Жорин – он нанят пиарщиком чтобы посильнее и грамотнее разжечь в соцсетях. Как петух по утрам кукарекает. Надеюсь, как-нибудь потом найму его своим пиарщиком.

Я уже достаточно молчал. На моем имени поймали хайп, что один адвокат, что второй. А что я, молчать должен, если 95 процентов сказанного обо мне полное вранье?

Или вот есть ещё один адвокат Алиса Образцова, которая говорит, что Дарья будет против поездок детей в Чечню. А что – Чечня не Россия? Другая страна? Вы людей и территории на правильные и неправильные делите? И мне особенно странно, когда о таком подходе заявляют активисты ЛГБТ-движения

— Вернёмся к Кононову. Какой он?
— Он — сдержанный интеллигент. Я, допустим, эмоциональный, люблю где-то и матом поругаться на футбольном поле, завести ребят. Олег Георгиевич просил вести себя иначе, убрать весь шум. Мне кажется, что в России на футболистов надо только орать. Но желаю Кононову удачи. Он действительно хороший человек. Надеюсь, его идеи воплотятся в реальность.

— А ты сам чего сейчас хочешь?
— Играть в футбол, наслаждаться игрой. «Ахмат» — новый этап.

— Твои слова про возвращение в «Спартак» — это ведь ирония?
— А что, я старый? Мне – 32. На Ещенко посмотрите в 35 лет – он играет. Надо играть – и всё. У футбола свой язык, который расставит всех на свои места. Что загадывать. Не знаю даже, что будет, когда выйду за дверь. Уверен, что каждый этап жизни, даже самый тяжёлый, нужно пройти с высоко поднятой головой, не прогибаться и двигаться вперёд.

Но прежде хочу сказать, что мне стыдно перед своей мамой и дочерьми, которые были впутаны в эту историю. Хочу извиниться перед болельщиками «Спартака», которые слушали и невольно стали участниками всей этой грязи. Перед всеми людьми, которым события из моей жизни доставили неприятные эмоции. Хочется, чтобы весь этот мрак остался в прошлом, поэтому я раз и навсегда, честно рассказал, что происходило в последние два года.

А «Спартаку» — тренеру, всем ребятам, сотрудникам, болельщикам – отличного сезона, больших побед и без травм. Не знаю, важно вам это или нет, но часть моего сердца всегда с вами.