Александр Ломовицкий: «Откуда техника? Играл во дворе один против восьмерых»

21-летний полузащитник, недавно продливший контракт со «Спартаком», ответил на вопросы спецкора «Матч ТВ».

А именно:

• рассказал, почему новый договор рассчитан на столь долгий срок;
• поведал, почему у него не сорвет крышу от денег и российского паспорта;
• сравнил биографии Ибрагимовича и Джеррада;
• проинформировал о марке своей машины;
• признался, что в личной жизни…

— Этой зимой «Спартак» столь явно пытается играть в атаке в короткий пас, что возникает интерес: заставляют?

— Такая установка действительно есть. «Заставляют», наверное, не совсем правильное слово, но стараемся отработать этот момент. Когда есть возможность, лучше поделиться мячом в касание.

— Вам доводилось слышать, что иногда перебарщиваете с дриблингом, заигрываетесь?

— Крайний полузащитник и должен идти в обводку. Больше в штрафной, конечно. А на других участках поля играть на команду.

— Обводить должен. А обводить и при этом терять мяч?

— Если из четырех попыток хотя бы раз получится пролезть и отдать острый пас, уже будет польза. Атакующий игрок в любом случае обязан брать игру на себя. Это не самодеятельность, а наша работа.

— Вся команда прибежала вперед, вы пошли в обводку и три раза из четырех потеряли мяч. Надо бежать назад. «Старики» терпят?

— Бывает, что «пихают». Но на поле, когда эмоции, особого значения не придаешь. Некогда.

— Вы перешли в «Спартак» из школы «Москвы». Сейчас с этим не все просто: существует определенный этикет и некоторые юридические аспекты. Как было в вашем детстве?

— Вообще без проблем. Отец сказал: давай попробуем. Я пришел на просмотр в «Спартак», и меня взяли. Маленький совсем был, никаких бумаг в таком возрасте еще не оформляют. Потом отец пообщался с тренером «Москвы», все ему объяснил, поблагодарил. Тренер пожелал удачи.

— А жили вы в Москве ближе к спартаковским или торпедовским местам?

— Две остановки от Автозаводской. Стадион на Восточной, ЗИЛ — все близко.

— Прошло 13 лет, и 28 июля 2018 года в матче против «Оренбурга» состоялся ваш дебют в основе «Спартака». Спали накануне?

— Спал. Но волновался.

— Знали, что будете играть?

— Догадывался по тренировкам, мысли всякие в голове крутились. На стартовый состав не рассчитывал, узнал только на установке перед самой игрой. С одной стороны, надеялся, с другой — опешил. Хорошо, что накручивать себя некогда было, предыгровой план довольно плотный.

— Настрой был — «всех разорвать» или «только бы не ошибиться»?

— Общее нервное состояние. Болельщики, огромный стадион, другой уровень, дебют. Сейчас понимаю: не стоило робеть. Если все вернуть, посмелее бы действовал. Но это сейчас. А тогда первые минуты прошли на автопилоте. Потом игра затянула и комплексы ушли сами по себе. Концентрировался на том, чтобы не ошибиться, об остальном думать перестал.

— Сыграли. Наверняка понимали, что не провалились. Что дальше? Торт, банкет, оркестр у дверей дома?

— Шквал сообщений в телефоне. Самые ценные — от родных. Поздравили и сказали, чтобы не останавливался.

— Какую роль в том, чтобы пройти путь от детской школы до основы, играет везение?

— Все решает характер и спортивная злость. Без этого мало что получится. Бывает такое: кто-то сломался, тебя выпустили взамен, и получилось себя проявить. Или главный тренер первой команды пришел на матч дубля, а ты впервые в жизни сделал хет-трик. Но это лишь шанс. Оценивать тебя все равно будут в другой обстановке и по другим показателям. В моем случае никакой суперудачи не было. Терпел, старался, ждал. Потом взяли в Австрию на сборы первой команды.

— В декабре вы заключили новый контракт со «Спартаком» на 4,5 года. Агент не советовал вам срок покороче?

— Обсуждалась такая возможность. Но я сказал, что меня все устраивает. Хочу как можно дольше играть за «Спартак», здесь все родное.

— Можно играть за «Спартак» хоть всю жизнь. Вопрос — на каких условиях.

— Было много случаев, когда футболист прогрессировал и клуб предлагал ему новые условия. И наоборот: нет прогресса — не играешь. В этом случае почти нет разницы, какой у тебя контракт.

— А бывает и так, что футболиста покупает более сильный клуб. У вас в договоре предусмотрены отступные?

— Да. Но об уходе нет ни единой мысли.

— «Спартак» покинул Самедов, ваш прямой конкурент. Испытали облегчение?

— С Александром были в хороших отношениях. Не то чтобы дружили, но от него исходила поддержка и помощь. Про Самедова точно не скажу: «Слава богу, что ушел. Минус один». А конкуренция как была, так и осталась. Любой из фланговых полузащитников команды — конкурент.

— Даже Ташаев?

— Конечно, ведь я могу играть и на левом фланге.

— Но играете в основном справа. При этом левая нога у вас сильнее, так?

— Верно.

— Пытались подтянуть правую?

— Не сказать, что она у меня для ходьбы. Могу пробить, сделать передачу, навесить с фланга. Но чаще перекладываю под левую. Играющих абсолютно одинаково обеими ногами в футболе мало. На Дембеле вот смотришь и не поймешь, какая у него сильнее. Для меня сыграть той или иной ногой вопрос, скорее, удобства, чем эффективности. А так, почти без разницы.

— Армеец Жамалетдинов, выступающий сейчас за «Лех», назвал Березуцких и Игнашевича специфическими и слишком строгими людьми. Про кого в «Спартаке» готовы сказать так же?

— Могу всех ветеранов назвать: Ребров, Комбаров, Глушаков, Ещенко. Но дискомфорта нет, нормально общаемся. Опытные дают советы молодым во всех командах мира, от этого нам только лучше. Иногда сам что-то спросишь, тут никаких запретов.

— Думаю, Жамалетдинов имел в виду не просто строгость, а чрезмерную строгость. На его взгляд.

— Бывает, и «пихают», не без этого. В таких случаях надо закрыть рот и слушать.

— Вот как?

— Говорю об уважении и субординации, а не о человеческом достоинстве. Есть грань, после которой нужно отвечать.

— В прошлом году мелькали новости: Ломовицкий близок к переходу или аренде. Речь шла, в частности, о «Динамо». Были варианты?

— Предыдущий контракт заканчивался летом 2019-го, поступали предложения, в том числе от «Динамо», теоретически мог перейти. Практически — нет. Хотел играть только за «Спартак».

— Насколько вы свободны на поле в плане импровизации?

— Количеством ТТД ее никто не меряет. У нас есть право самостоятельно выбирать продолжение атаки. При Олеге Кононове с этим стало свободнее. Взаимодействуем, перемещаемся, исходим из ситуации. Разумеется, есть схемы и наработанные заготовки, особенно при оборонительных действиях. Необходимо придерживаться расстановки. Но креатив приветствуемся. Если окажешься не в своей зоне, и команда проведет хорошую атаку, за это точно не влетит.

— Разборы матчей у Кононова долгие?

— Полчаса максимум. Установки такие же.

— Были соперники, которых персонально разбирали перед игрой? Не команды, а людей? Под какую ногу мяч убирает, куда смещается, как корпус ставит…

— Понимание, кто против тебя сыграет, есть всегда. Смотрю, думаю. Досконально не изучал. Качества известных футболистов и так знаешь, того же Марсело, допустим, исследовать не надо. С менее известными разбираешься на поле.

— В Вильярреале против вас известный играл?

— Относительно. Но кто — не вспомню.

— Тренер Михаил Галактионов, с которым в 2015 году вы стали бронзовым призером чемпионата Европы U-17, приезжал на контрольные матчи «Спартака» в Турции. Виделись?

— Конечно. Посидели, пообщались. Ту команду приятно вспомнить: Чалов, Обляков, Максименко, Лысов, Круговой — многие играют за основу своих клубов.

— Считается, что в наших футбольных школах детей грузят тактикой, забывая про технику. А времена дворового футбола, где шлифовались финты, давно прошли. Ваш дриблинг вопреки или благодаря детским тренерам?

— В академии «Спартака» никто и никогда не запрещал обыгрывать один в один. Помог и двор, между прочим. Выходил на улицу, брал себе вратаря и играл против семерых-восьмерых. Пусть не ровесников, а помладше, но все-таки. Бегал с ними, возился. Наверное, не зря.

— Один против восьмерых?

— Ну да. Не все, ясно, футболом занимались, но обводить все равно приходилось.

— Прямо как в анекдоте про Бергкампа, которому разрешили в одиночку сыграть на Кубок против команды бог знает какого дивизиона. Бергкамп к перерыву вел 1:0.

— И как закончили?

— 1:1. Во втором тайме Бергкампа удалили.

— Смешно. Меня не удаляли, но возиться во дворе с пацанами очень нравилось.

— Знаю, вы читали книгу Ибрагимовича. Приходилось так же ругаться с тренерами, как он с Гвардиолой?

— Что вы! Меня всегда учили: должен смотреть тренеру в рот и делать, что он говорит.

— Наверняка возникали моменты, в которых вы были не согласны с тренером.

— Молчал и работал.

— Поступали, как вам говорили, или по-своему?

— Чаще, как говорили. Иногда по-своему.

— Что еще полезного почерпнули у Ибры?

— Его книга, скорее, набор классных историй, чем руководство к действию. Мне вообще нравится читать биографии.

— Чьи еще освоили?

— Начал читать Джеррарда. Но не закончил, как-то не зашло. Есть еще такая книжка: «Правило № 1 — никогда не быть № 2». Агент Дацюка, Панарина и Кучерова написал. Очень интересно.

— В прошлом сезоне, когда играли за «Спартак-2», получили пять желтых и одну красную карточку. В нынешнем сезоне за основу — снова пять желтых. Проблема?

— Раньше много разговаривал с судьями, сейчас стараюсь этого не делать. Я эмоциональный, но отходчивый, в академии тоже за это получал. Любил поговорить на поле, пободаться. Теперь взрослею и, хочется верить, умнею.

— По характеру вы лидер?

— Те, с кем общаюсь, говорят, что лидерские качества у меня есть.

— Противники лимита утверждают, что, имея гарантированное место на поле, человек с российским паспортом снижает к себе требования. И что у него сносит крышу от зарплаты, которая как дефицитному экземпляру ему полагается большая. На себе ощущаете? Или на чужих примерах?

— Думаю, крышу мне не снесет. Даже не думаю, а точно. Рядом есть родные и близкие, которые предупредят и одернут в нужный момент.

— Главное, чтобы заметили. Это ведь не снаружи, а внутри головы происходит.

— Эти люди заметят.

— Чувствовали когда-нибудь, что выходите на поле исключительно благодаря лимиту?

— Вообще об этом не думал. Иной раз прикидываешь состав на матч и понимаешь: шанс сыграть у тебя по лимитным соображениям выше. Но ни планировать, ни разыгрывать эту карту невозможно. Просто работаешь на максимуме и ждешь, что окажут доверие. Лимит вообще не для того введен, чтобы нас развратить. Отменят — будем конкурировать. Важно лишь, чтобы у сборной не было проблем. Ради нее, как я понимаю, лимит и придуман. Последствия его отмены предугадать невозможно.

— У вас какой автомобиль?

— «Мерседес», купе.

— Как только купите «мазерати», тут-то и пойдут разговоры про снесенную крышу.

— Не планирую. Нынешнюю машину приобрел еще в «Спартаке-2». Взял новую, но копил долго. Почти все, что получал, откладывал и еще занял немного.

— Живете с родителями?

— Один.

— Почему у вас инстаграме нет фото с девушкой?

— Нет девушки. Подкалывают: «Как же так? В «Спартаке» играешь, от девушек отбоя быть не должно!» Но пока вот так.

— Что составляет досуг отдельно живущего 21-летнего футболиста «Спартака»?

— В клубы не хожу. Сон, кино, общение с друзьями, иногда PlayStation, помощь родителям или сестре. В остальное время — футбол.

— Кто у вас родители?

— Мама работала администратором в магазине одежды, сейчас ищет работу. Папа недавно начал свой бизнес. Стараюсь помогать родителям материально. Они мне многое дали. Отец бросил работу, когда у меня стало немного получаться в футболе, занимался только мной. Возил на тренировки, выводил во двор, на спортивную площадку, всячески опекал и присматривал. Да еще и болел всегда за «Спартак».