«Соцсети и новости засоряют мозг». Александр Самедов — о своем ресторане, правилах ЗОЖ и любимых часах

19-й номер «Спартака» нашел время встретиться с корреспондентом «РБК Стиль» и поговорить о собственном ресторане, воспитании детей, здоровом питании, любимых часах и костюмах.

Чемпионат России по футболу приближается к экватору. Первый круг завершится 3 декабря, а это значит, что впереди целый ряд важных матчей. Красно-белые, действующие чемпионы, 25 ноября встретятся с самарскими «Крыльями Советов». Однако наш разговор с полузащитником «Спартака», с перерывами играющим в команде с 2002 года, пошел не о предстоящем матче, а о карьере после чемпионата мира, здоровье и имидже. 

— Есть ли жизнь после чемпионата мира? Это же как после новогодних праздников выйти на работу.

— А для меня чемпионат мира и был работой. Понятно, что для болельщиков это грандиозный праздник, но для меня и нашей команды это был в первую очередь стресс. Огромная ответственность и давление. Мы были обязаны выступить достойно. Но после ЧМ осталась некая недосказанность: могли сделать что-то большее, грандиозное, но не сделали. Хотя и четвертьфинал — огромный успех, учитывая, что до турнира в нас никто не верил. Сомневались, что мы даже из группы выйдем. Спасибо главному тренеру, что оградил нас от этого шквала негатива.

— Как вы от хейта абстрагируетесь? Стоит провести не самый удачный матч, и уже сотни злобных комментариев под постом.

— Когда постил что-то во время чемпионата мира, отключал комментарии. Всегда найдутся те, кто выплеснет свой негатив. Но чем старше становлюсь, тем легче отношусь к таким ситуациям. Хотя иногда на гадость или оскорбление хочется ответить жестко. Но вообще я противник интернет-разговоров.

— 170 тысяч подписчиков в Instagram — и противник?

— Поясню. Пропадает нормальное человеческое общение. Раньше же не так было. Часто с супругой наблюдаем такую картину: приходишь в ресторан, сидит пара, и каждый в своих переписках. Мы с Юлей дали себе обещание, что не будем такими. Когда кто-то из нас берет телефон, делаем замечание. Соцсети и новости засоряют мозг, их стало слишком много. А что будет дальше? Очень боюсь за то время, когда мои дети вырастут.

— И как вы их ограждаете от соцсетей и гаджетов?

— Когда приходим в ресторан, старший сын, ему девять, первым делом просит либо айпад, либо телефон. Сидит смотрит мультики или YouTube. Ну я ему позволяю, чтобы он меня не отвлекал: «Пап-пап-пап». А что делать. Понимаю, что сам себе противоречу и делаю ошибку. Когда вокруг много его сверстников — телефон не нужен, но когда один... Тем не менее дома у детей нет выхода в интернет, мы запрещаем. Ну и, конечно, я всегда контролирую, что они там смотрят в телефоне.

— Мы сейчас находимся в вашем ресторане («Сирень» в парке «Сокольники»). Это бизнес-проект или место для встречи с друзьями?

— Когда я открывал ресторан пять лет назад, видел все в розовых тонах. Не понимал всю серьезность. Сюда вложены мои честно заработанные деньги, и я воспринимаю это как бизнес, который должен приносить прибыль.

— За эти пять лет ресторан уже окупился?

— Нет.

— Какой срок вы сами себе поставили для выхода в плюс?

— Нет никакого срока. Меня убеждали, что ресторан окупится за 2–3 года. Все оказалось гораздо сложнее. Но сейчас все выстроено и работает без сбоев. Мы находимся в парке, поэтому формат заведения — семейное кафе.

— В Европе привычное дело, когда приходишь в ресторан, а тебя встречает владелец и сам же еще и блюда выносит. Вы к этому готовы? По крайней мере, на фасаде кафе есть изображение, где вы держите блюдо на подносе.

— Это безумно круто! Это создает атмосферу уюта. Разделяю такой подход. Но пока я действующий футболист, на это просто нет времени. В будущем не вижу никакой проблемы. Это же классно!

— Вы ведете бизнес вместе с женой. Семейное дело — это же очень сложно.

— Делами ресторана занимается в основном Юля. Но, естественно, если я чем-то недоволен, ко мне обязательно здесь прислушиваются. Последнее слово всегда за мной, потому что именно с моей подачи ресторан был открыт. Жена действительно несет за все ответственность, но при этом без моего одобрения ничего не происходит. Я лично пробую каждое блюдо. Сейчас мы пришли к более простому и понятному для людей меню. Еще недавно у нас была, без преувеличения, высокая кухня. Но локация для этого не совсем подходящая — парк, людям нужна простая еда, и мы пришли к этому.

— Помимо ресторанного какие-то другие виды бизнеса планируете начать? Я знаю, что ко многим футболистам периодически обращаются различные советчики с предложениями инвестировать в какие-то проекты, часто сомнительные. 

— Куча таких звонков. Постоянно. Звонят деятели, предлагают вложиться под безумные проценты. Убеждают, что в банках деньги не надо держать. Какой смысл, говорят, процент маленький. А сами обещают золотые горы. Я на это не ведусь. Работаю только со своими людьми.

— У вас есть бизнес-консультант?

— Да, есть. К его мнению я прислушиваюсь. В последнее время начали пугать, что надо валюту забирать из банка. Я отреагировал и переложил часть валютных сбережений. Кто знает, что будет? Может, это только слухи.

— Чему профессиональный спорт вас научил с точки зрения дисциплины в питании? От чего вы принципиально отказались?

— Принципиально ни от чего не отказывался. Но если хочешь быть конкурентоспособным, должен чем-то жертвовать. Ты должен съесть меньше, чем если бы не был действующим спортсменом, даже если очень голоден. Можно есть все, но нужно ограничивать себя в количестве. А вот в чем я себя ограничил, так это в употреблении мяса, притом что я мясоед. Мясо позволяю себе раз в неделю. Я фанат стейков и лет в 25 мог каждый день ходить в ресторан и есть рибай, филе-миньон. После 30 чаще ем рыбу, морепродукты, курицу.

— Принято считать, что мясо дает энергию, без которой не то что спортсмену, обычному человеку сложно. В традиции многих чуть ли не в каждый прием пищи включать мясо. У нас ведь как: на завтрак яичница с беконом, на обед борщ с мясом, на ужин — тоже какой-нибудь бефстроганов.

— Врачи говорят, это не очень хорошо для сосудов. Да и качественное мясо еще пойди найди. Везде какие-то добавки, уколы антибиотиков. Задумаешься об этом поневоле — возросло количество людей, которые мучаются онкологией.

Ем много овощей. Люблю сладкое, но из-за того, что предрасположен к лишнему весу, ограничиваю себя. Фанат кофе — пью по 6–7 чашек в день, хотя слышал рекомендации не позволять себе больше четырех чашек. Пью эспрессо. А еще стал большим поклонником авокадо. Это очень жирный фрукт.

— Как вы пришли к здоровому питанию?

— Изначально хотел похудеть. Я не задумывался о том, что это как-то скажется на моем здоровье, просто хотелось сбросить вес. Я видел футболистов, которые ели на ужин бургер, запивали кока-колой, а с утра были в идеальном весе. Это генетика. А были ребята, которые на ужин съедали салатик и кусочек рыбки, а с утра на весах — лишнее.

— Ограничивают ли вас в еде врачи и диетологи «Спартака», есть ли какие-то принципиальные запреты, например, на сладкую газировку? Слышал, такие пункты в контрактах некоторых футболистов содержатся.

— У нас такого нет. Зачем что-то запрещать, если игрок может сесть в машину и выпить эту бутылку кока-колы? Но личные рекомендации нутрициолога, конечно, есть.

За длинную карьеру у меня никогда не было недостатка каких-то витаминов в организме, от этого не страдали связки или мышцы. Да, действительно, случались травмы, но это происходило исключительно из-за мышечной усталости. Биохимия крови никогда не выявляла никаких проблем.

Соцсети и новости засоряют мозг, их стало слишком много. А что будет дальше? Очень боюсь за то время, когда мои дети вырастут.   

— Есть наблюдение, что футболисты, которые заканчивали карьеру лет 15–20 назад, очень быстро выходили из формы. Смотришь — а через полгода его уже и не узнать. Многие современные игроки и после ухода из большого спорта выглядят так, будто и не заканчивали. С чем вы это связываете? Сейчас стало модно быть в форме?

— Любой спортсмен после завершения карьеры понимает, что нельзя резко прекращать и обязательно надо оставаться в спортивном режиме. Это важно для мышц и здоровья. Когда человек 20–30 лет занимается, нельзя просто взять и бросить. Я настраиваю себя, что, когда закончу, буду весить свои 76–78 кг и останусь в спортивном режиме. Не хочу иметь живот.

— А где найти мотивацию? Вот сейчас понятно: вам надо быстро бегать и выполнять игровые задачи. А какие задачи после завершения карьеры?

— Выйти на пляж, снять майку и чувствовать себя комфортно.

— Режим сна не менее важен для хорошей физической формы, чем режим питания. Сколько и как спите? Тот же Криштиану Роналду, как пишут, спит в позе эмбриона и по несколько раз в сутки.

— Я тоже читал об этом, у Роналду все до мелочей. Спать нужно не менее восьми часов. Это очень важно — выходить на поле свежим. Сон — чуть ли не главное в восстановительном процессе. Разговаривал с одним доктором, так по его словам, если человек будет набирать 9–10 часов сна в сутки, это будет лучшее восстановление. Особенно это важно, когда тебе за 30.

— Молодость после 30 — вообще отдельная тема для спортсменов.

— Я заморочился и прочитал книгу Новака Джоковича (первой ракетки мира, победителя 14 турниров Большого шлема. —​ «РБК Стиль»). Он не мог никак понять, почему у него нет сил. Долго искал проблему в организме. Оказалось, это аллергия на глютен. Я попробовал неделю просидеть без глютена, хотя, в принципе, говорят, что, если у тебя нет аллергии, в этом нет смысла. Похудел до 72 кг при своем игровом весе 74–75 кг. У меня вообще не было сил. Ел продукты исключительно без глютена. Было дико некомфортно, но я попробовал.

В целом в такого рода литературе ничего нового: поменьше есть, побольше спать. Есть качественное. Но иногда хочется какой-то гадости.

— И какую гадость вы себе позволяете?

— Бургер. Хотя это не гадость, конечно. В представлении многих бургер — вредная еда. Хотя что там вредного? Котлета из мраморной говядины, булка и много разных овощей под соусом. Ничего вредного. Я очень люблю пиццу, ел бы ее каждый день, но не могу себе позволить.

Правда, после игры теряешь много калорий. Так почему не съесть пиццу? Но все-таки лучше макароны твердых сортов, рис, углеводы. Перед игрой, часа за три, кстати, многие едят именно макароны, но я предпочитаю рис.

— Знаю, вы любите путешествовать. Куда больше всего хочется вернуться?

— Таиланд. Был там семь или восемь раз. Это страна, которую я полюбил и которая мне подходит. Культура, еда, мне там комфортно. Я был на Кубе, в Доминикане, на Мальдивах, в Дубае, и ничто меня так не привлекает, как Таиланд. Потрясающие фрукты, климат. Я там в своей тарелке. На Пхукете куча крутых и европейских, и местных ресторанов, где невероятно вкусно. Обычно первые 3–4 дня питаюсь только тайской едой.

— И жуками жареными?

— Пробовал, нормально, ничего плохого. Я безумный фанат том-яма, причем классического, могу зайти в какую-нибудь забегаловку, не побрезгую.

— Не говорите «ноу спайси»?

— Нет, я люблю острое. Моя жена в шоке. Сижу красный, с меня течет пот, но ем и мне нравится.

— При вашей любви к путешествиям вы всю карьеру отыграли в нашей стране. Почему?

— В силу молодости и, не побоюсь этого слова, тупости. Когда у меня была возможность уехать, смотрел на эту затею как на что-то дурацкое. Думал, зачем мне это? В России и так все хорошо. А сейчас уже, наверное, поздно. Хотя не исключаю таких вариантов.

— В качестве игрока?

— Да.

— Куда?

— Понятно, что топовые чемпионаты вряд ли проявят интерес к 34-летнему футболисту. Не знаю, как жизнь сложится. Может быть, куда-то и придется ехать. Со «Спартаком» контракт еще на девять месяцев. Когда он закончится, мне исполнится 35. В любом случае в следующем сезоне еще хочу играть.

— Футболисты — большие модники. Много внимания уделяют имиджу, одежде. У вас как с этим?

— Раньше гораздо больше любил шопинг. В 25–26 лет с супругой регулярно выезжали в Милан, каждый год что-то закупали. Сейчас гораздо проще к этому отношусь. После 30 приобрел большое количество классических костюмов. Раньше терпеть их не мог.

— У вас и сейчас классический стиль: брюки, свитер, ботинки. Неброские, спокойные цвета.

— Мне нравится, да.

— На вашей одежде сейчас ни одной надписи модного бренда. Как так?

— Ни в коем случае. Для меня важно, чтобы не было ничего написано, никаких рисунков. Лет в 20 носил майки с Ди Каприо и Сталлоне, помните, такие были в моде? Сейчас выбираю обычную белую майку, джинсы, кроссовки или кеды. Когда идем в ресторан или на мероприятие, надеваю классический костюм. Нравится, как на мне сидит. У меня 5–6 классических костюмов. 

— Жена помогает выбирать одежду?

— Раньше помогала, сейчас сам. Бывает, рубашку посоветует подобрать того или иного оттенка, не более.

Разговаривал с одним доктором, так по его словам, если человек будет набирать 9–10 часов сна в сутки, это будет лучшее восстановление. Особенно это важно, когда тебе за 30.    

— Часы — это для вас предмет имиджа или чтобы время посмотреть?

— Имидж. Я не смотрю время на часах. Только на телефоне.

— Какие часы предпочитаете?

— В последнее время ношу только Rolex. Раньше не любил их, а сейчас кайфую. Некоторые футболисты покупают себе безумные часы с турбийоном, мне это не нужно. Rolex я приобрел в 27 лет и года три или четыре не носил, потому что купил, не понимая, что это такое. А сейчас созрел и другие бренды не ношу.

— Раньше вы гладко брились. Теперь ходите исключительно с бородой. Почему сменили имидж?

— Смотрю на свои фотографии в 25–26 лет, когда был без бороды, гладко выбритый. Не нравится. Бороду ношу четыре года и бриться не планирую. Без бороды уже некомфортно. Я как-то попробовал побриться, но чувствовал себя неуютно, хотя окружающие делали комплименты: ты такой молодой! Не знаю, какое отношение к бороде у меня будет лет в 50, но пока в этом имидже меня ничего не напрягает. Как и седина. У меня даже спросили как-то: «А ты не хочешь подкраситься?» Ни в коем случае! Если стану полностью седой, мне это будет нравиться.

— На стадионе перед матчем вас часто в можно увидеть в наушниках. Что помогает настроиться на игру?

— Под настроение. Могу включить Муслима Магомаева, а могу и Дэвида Гетта.

— Прямо вот Муслима Магомаева?

— Да. Есть песни, которые мне очень нравятся. «Море-море» («Синяя вечность») — это вообще номер один