Никита Баженов: «Не хочу быть тренером. Они седеют и лысеют за год»

Никита Баженов еще в прошлом сезоне выводил «Томь» в Премьер-лигу, но спустя полгода оказался в команде ПФЛ «Долгопрудный». Еженедельник «Футбол» встретился с нападающим, который когда-то забивал на «Стэмфорд Бридж», чтобы узнать, где он полгода пропадал.

Травма, Казахстан, контракт

— «Долгопрудный» стал вашим первым клубом после ухода из «Томи». Получается, что вы были свободным агентом более полугода. Чем вы занимались в это время?

— Cамостоятельно занимался, работал с тренером каждый день. После Томска у меня была небольшая травма, которая и сказалась на продолжении карьеры. Приглашали в команды, но врачи не позволяли работать в полную силу.

— Что за травма?

— Не хотелось бы распространяться об этом. Главное, что сейчас все нормально, я тренируюсь с командой месяц и уже сыграл несколько матчей. Я всем доволен.

— Как вообще возник вариант с «Долгопрудным»? Почему перешли именно сюда?

— Большую роль в моем переходе в «Долгопрудный» сыграло то, что я знаю руководителя команды, был знаком с тренером и многими ребятами. Ну, и еще расположение рядом с Москвой.

— «Долгопрудный» сейчас идет на втором месте в первенстве ПФЛ в группе «Запад». Уже обсуждали с руководством цели на вторую половину сезона? Собираетесь в ФНЛ?

— Да, готовы бороться. Есть задача выйти в ФНЛ, но будет трудно. Отрыв от питерского «Динамо» пять очков, и у них тоже грандиозные планы. Но у нас еще впереди очная игра, так что все возможно. Мне бы хотелось ставить максимальные задачи и помочь команде выйти в ФНЛ. Я думаю, что и ребятам, и тренеру, и руководству хочется увидеть клуб в ФНЛ. Многое будет зависеть от финансирования, но это уже вопрос к руководству.

— Не возникало мыслей плюнуть на все и повесить бутсы на гвоздь? Заняться чем-нибудь другим?

— Абсолютно точно нет. Мне еще рано об этом думать. По сути, только недавно начал в футбол играть. Физически я себя отлично чувствую, и при должном отношении к себе и здоровью можно еще долго играть. Благо, примеров полно.

— Ходило много слухов, что вы можете продолжить карьеру в Казахстане.

— Да, я был на сборе в Казахстане с ребятами, но помешала травма, и из-за этого сорвался переход.

— А что за команда была?

— «Ордабасы».

— От клубов РФПЛ были предложения?

— От РФПЛ не было. Было из ФНЛ много предложений.

— А почему не согласились? Удаленность от дома сыграла роль?

— Удаленность от дома даже первую роль играла. А потом уже по ситуации смотрел: не получалось по срокам восстановиться после травмы, не хотелось подводить людей, поэтому я отказывался от предложений. Решили вернуться к этому вопросу уже летом.

— Сильно отличаются зарплаты в ПФЛ и ФНЛ?

— Наверное, отличаются. Но, если честно, я даже не смотрел свой контракт. Я здесь не из-за денег в первую очередь, и все ребята это понимают. Так что не могу тебе точно ответить.

— Даже про премиальные?

— Ребята наверняка знают, какие премиальные. Если какие-то двойные повышенные у них есть, то это близко к уровню ФНЛ. А зарплата, наверное, меньше. Но это и логично.

«Спартак», Каррера, Карпин

— В одном из интервью вы говорили, что в детстве брали автографы у игроков «Спартака», в том числе и у Александра Филимонова. Сейчас вы играете за одну команду.

— Да, очень забавно. Это был, наверное, один из моих первых автографов, который я взял у профессиональных игроков. И так повезло, что из моей любимой команды. Когда «Спартак» приезжал в Ногинск, я был среди мальчиков, подающих мячи. И первый, к кому я подбежал, был Саша Филимонов, и я попросил его расписаться. И вот сейчас так складывается жизнь, что мы в одной команде. В принципе, полно таких примеров, когда ребята, которые были маленькие, со своими кумирами оказываются в одной команде и играют вместе.

— Как сейчас сам Филимонов? В хорошей форме?

— В отличной! Недавно в одном матче нас вытащил, сыграли 1:1. Остается только пожелать ему в дальнейшем поддерживать такую форму. Видно, что в свои годы он остается профессионалом с большой буквы.

— На шоу «Культ тура» вам задали вопрос: «Кто может привести «Спартак» к лучшей жизни?» Вы назвали Курбана Бердыева. Но главным тренером в итоге назначили Массимо Карреру.

— Когда убрали Аленичева, я сразу позвонил ребятам из «Спартака» и спросил, почему так случилось и что они думают о Каррере. И еще когда не было результата, они мне сказали, что он очень сильный тренер. Даже за те две недели, что он на тот момент руководил командой, все были довольны и все понимали, что хотят. Не было таких настроений, мол, Бердыев не пришел, вместо него Каррера, все плохо. Наоборот, мне сказали, что все рады его назначению. Хотя на тот момент не было сыграно еще ни одной официальной игры под его руководством.

— Сейчас «Спартак» идет на первом месте и имеет отличные шансы на чемпионство. Вы сами ждете этого?

— Да я вообще давно уже жду это чемпионство (улыбается). Но не говори «гоп»… Просто ребятам нужно делать свою работу. Они сами это прекрасно понимают. Понятно, что сейчас будет тяжело, груза ответственности никто не снимал. Сейчас они в роли лидера, но многое от тренерского штаба будет зависеть, чтобы они оградили ребят от этого давления со всех сторон, чтобы они сосредоточились на игре.

— Существует такое поверье, что после ухода из «Спартака» футболисты обязательно должны выиграть трофей. Примеров – масса, но вы не попали пока в этот список. Как считаете, над красно-белыми действительно нависло какое-то проклятие?

— Честно говоря, первый раз слышу такое. Наверное, кто-то считает, что это не предрассудки, кто-то считает иначе. Каждому – свое.

— Можно ли назвать 2008 год знаковым в вашей карьере? Вы дебютировали за сборную, забили 1000-й гол «Спартака» в чемпионатах России.

— Если брать период в «Спартаке», то конечно. Один из пиков в карьере футболиста — когда приходит вызов из сборной. Я понимал, что это все равно авансом, но это один из тех моментов, когда говорят, что в правильном направлении движешься, просто нужно еще больше работать.

— Когда вы играли в «Спартаке», то называли Карпина человеком-победителем. Сейчас ваше мнение не изменилось?

— Нет, вообще не изменилось. Он не то чтобы победитель, у него сильно выраженные лидерские качества. В каждой игре и на каждой тренировке он хотел победить. Отдавался игре полностью, даже когда просто тренировался с нами. Хотя это не его работа была, его работа была тренировать, но все равно он требовал от нас максимума.

— Успели ознакомиться с его работой в качестве комментатора?

— Да, конечно. Все по делу, как обычно, в принципе, Карпин всегда такой был. Он говорит обычным языком те вещи, которые более понятны широкой аудитории. Не какими-то заумными фразами о тактике, о каких-то перемещениях или еще о чем-то, он говорит, как есть. Я думаю, что большому числу телезрителей это близко к сердцу. Не знаю, можно ли провести параллели. К сожалению, недавно умер Гимаев, и если брать работу телекомментатора, то они с Карпиным в чем-то похожи. Я начал смотреть хоккей именно с комментариями Гимаева. Потому что все понятно, человек подробно объясняет. Хотя я далек от хоккея, а когда его слушаешь, то понимаешь, что происходит.

— В хоккее тоже поддерживаете «Спартак» или просто за красивую игру?

— Да, параллельно за «Спартак» переживаю. Но, к сожалению, команда не на ведущих ролях. Наверное, больше за сборную болею. А так каких-то конкретных предпочтений никогда не было в хоккее.

— Когда в последний раз выбирались на хоккей?

— В последний раз я был на матче ЦСКА с «Ак Барсом», по-моему, в плей-офф. Давно это было. А так приглашали на матч ЦСКА с «Йокеритом», на первый матч плей-офф, но не получилось.

Томск, долги, перелеты

— Что должен знать футболист, соглашаясь играть за такой клуб, как «Томь»?

— В первую очередь надо понимать, что будут большие перелеты, а иностранцам – тем более. А так каких-то необычных случаев не припомню с ходу. Мы в России быстро привыкаем ко всему, и все кажется обычным.

— В Томске сейчас очередные финансовые проблемы. Вам что-то должны?

— Нет, все нормально, со мной рассчитались. Как я знаю, они всегда выполняли свои обязательства при любых сложных ситуациях. Я очень переживаю за Томск и хочу, чтобы они были в РПФЛ. Потому что это важный регион для футбола. Кто бы что ни говорил, Томску нужен футбол, потому что, кроме него, там нет других профессиональных спортивных клубов, именно масштабных. А детские школы и дети, которые приходят на футбол и занимаются им, – это очень важные социальные вещи. Кто бы ни говорил, что в футбол не надо вкладывать деньги, я считаю иначе, потому что это нужно делать ради детей.

— По весне, когда возобновляется чемпионат, возникают проблемы с полями, особенно в регионах. Сейчас опять в Самаре проблемы, в том же Томске. Жозе Моуринью критиковал поле в Ростове-на-Дону.

— Тут все упирается в погодные условия, страна большая, везде хотят играть в футбол. Если брать тот же Томск, то помню, как играли в последнем туре, если не ошибаюсь, с «Уфой» в ФНЛ. Не помню точное число, где-то в конце ноября. Было очень холодно: минус 16 – минус 17. В перерыве приходили в раздевалку, у игроков с ушей кожа сходила от мороза. У нас в команде был центральный защитник из Болгарии, и он говорит: «Тренер, я не могу, у меня голова кружится». Было реально холодно, и было не до футбола. Мяч бетонный, судьи бегали, плевались. Не знаю, как зрители на это сидят смотрят, но от этого никуда не деться, если только манежи строить. Было бы идеально, особенно в таких регионах.

Черчесов, Алекс, красный цвет

— Как думаете, Станислав Черчесов — подходящий тренер для сборной России? По силам ли ему совершить прорыв с национальной командой?

— А почему бы и нет? Станислав Саламович – грамотный и опытный специалист и знает, что делает. С этим мало кто может поспорить. А получится у него или нет – посмотрим.

— В 2010 году вы могли оказаться в сочинской «Жемчужине», ее как раз тренировал Черчесов.

— Я хотел играть в Премьер-лиге, мне позвонил Валерий Кузьмич (Непомнящий. – Авт.) и предложил Томск, и я с удовольствием согласился. А так, да, было предложение из Сочи, но не сложилось. Но под руководством Станислава Саламовича можно было поиграть, потому что интересно: он раскрывает потенциал людей, молодых в том числе. Это очень важно.

— Футболисты часто рассказывают про тренерские запреты. Чаще всего они касаются еды. С какими самыми странными запретами приходилось сталкиваться вам?

— С едой много запретов есть, это само собой. На сборах особенно. Я слышал, что запрещали приезжать на машине, надевать кроссовки определенного цвета. Почему-то это всегда был красный цвет. Многие не очень любят и не приветствуют красный цвет, знаю, что были такие тренеры, и сейчас они есть. Но это старая советская школа, это уже их предрассудки.

— Лучший легионер, с которым вы играли вместе…

— Алекс. У него было все: техника, талант, видение поля, «физика», ум. Ум в первую очередь. И как человек он был очень приятным парнем.

— Как-то вы говорили, что в «Спартаке» ходили на общекомандную рыбалку. В других командах у вас было что-то похожее?

— Да-да, в «Томи» мы часто любили собираться вместе. Томск всегда отличался сплоченным коллективом. Мы всей командой с семьями и детьми ездили на турбазы, на рыбалку. На охоту только не ездили. Выбирались на шашлыки и делали это достаточно часто, всегда с удовольствием проводили время. Потому что в больших городах обычно после тренировки сразу уезжаешь по своим делам, а в Томске все было иначе. Причем неважно, хорошие результаты были или плохие, у нас всегда было сплочение коллектива, в том числе с тренерским штабом, все проходило по-хорошему, по-доброму.

— Когда выходили на поле в матчах еврокубков, Лиги чемпионов, чувствовалось, что это абсолютно другой уровень? «Стэмфорд Бридж» в Лондоне, переполненный стадион, игра против английского топ-клуба… забиваете гол. Что у вас внутри происходит в этот момент? 

— На самом деле ничего не происходит. Потому что мы проигрывали. Я порадовался голу, но ничего особенного не испытывал. Вот если бы это был гол в финале Лиги чемпионов или просто победный гол, то другой разговор.

Тюрьма, орехи и седые тренеры

— Вы неоднократно были замечены в любви к книгам. Последняя, которую вы прочитали?

— «Волхв». Но не помню, кто написал, если честно (Джон Фаулз. – Ред.).

— Назовете себя суеверным человеком?

— Нет, не назову. У меня бывает иногда, что по дереву постучишь, но это все реже и реже. Бутсы всегда с левой ноги надеваю, как и всю обувь. Но это потому, что так удобнее (смеется). Это не суеверие, а просто привычка.

— Деннис Бергкамп был известен своей аэрофобией. Вы тоже упоминали, что не особо любите летать. У вас вообще есть какие-нибудь фобии, боязнь чего-либо?

— Может быть, высоты, но это не касательно самолета, а когда на балкон выходишь и смотришь вниз, если это выше 20-го этажа. Это не фобия, конечно, в истерике не бьюсь, но не очень приятно.

— Лимит на легионеров – главная проблема российского футбола?

— Я думаю, нет. Помните, поменяли систему с «весна–осень» на «осень–весна» – изменилось что-то с полями? Пока не стали строить новые стадионы и манежи.

— Но там изначально меняли систему для того, чтобы подстроиться под европейские команды, чтобы наши клубы на пике подходили к еврокубкам.

— Чтобы в трансферное окно уложились, они меняли. А как преподносили? Что мы будем играть на лучших полях. Если честно, даже не хочется сейчас про этот лимит говорить. Есть другие люди, которые все это решают. Посмотрим, что из этого выйдет. Пусть делают, как решит их сообщество, а мы будем подстраиваться.

— После окончания карьеры планируете остаться в футболе? Тренером? Скаутом?

— Сначала не думал об этом. Вернее, думал, и мне не хотелось углубляться в тренерскую профессию. Посмотришь на бедных тренеров: постоянный стресс и все остальное. Седеют и лысеют за год. Не очень радуют такие перспективы. А с другой стороны, жизнь такая штука: сегодня ты говоришь одно, а потом раз – и ты этим занимаешься, так бывает. Поэтому загадывать  не стану.

— Никогда не возникало серьезных разногласий с тренерами или одноклубниками?

— Такие моменты бывали у каждого футболиста. Команда — это общий и довольно сложный организм. Бывают такие моменты, когда нужно за себя постоять, но всегда в рамках разумного. Главное, чтоб все это не было лицемерно. А то у нас часто бывает так, что общаются, улыбаясь друг другу в глаза, а потом поворачиваешься, идешь, а нож уже в спине.

— Самый необычный подарок от болельщиков?

— Орехи, помню, подарили.

— Орехи?

— Да, у нас есть болельщица в Томске, орехи подарила. Еще однажды подарили нарды в тюрьме, когда ездили туда играть. Это давно было, еще в «Спартаке». У нашего друга отец отбывал срок заключения, а он там был местный тренер команды заключенных. Они постоянно проводили турниры среди заключенных, смотрителей тюрьмы и с мест поселения. И спортсмены приезжали. Очень забавно было. Я был там один раз. Заключенные играли с тюремщиками, мы играли полуфинал с поселенцами, а потом с заключенными у нас финал был. Мне понравилось, колоритно.

— Какой самый экстремальный поступок в вашей жизни?

— Не-е-ет! (Смеется.) Не, я же всего боюсь, вы что! А, вот недавно на красный свет проехал (смеется).

— И часто останавливают вас?

— Нет, последний раз оштрафовали меня где-то в Томске, даже не помню, за что. 150 рублей за что-то взяли. И то там план надо было выполнить.