Широков: произошедшее в «Спартаке» — безумство

Роман Широков побывал в гостях у «Чемпионата» и рассказал всю правду об уходе из «Спартака» и ЦСКА и провале сборной России на Евро-2016.

В редакции «Чемпионата» Роман Широковне изменил себе. Мы почти три часа спрашивали его о не самых приятных вещах, и всё время слышали этот резкий, уверенный, прямой и уникальный сарказм, превращающий в развернутый и понятный ответ даже фразу «не знаю».

«Готов рассмотреть варианты из РФПЛ, «Урал» уже звал»

— Роман, как отдохнули в Италии? И какие ощущения от отпуска, когда не надо думать о предстоящем сезоне, командах, контрактах? (Олег Никеров)
— Неплохо, в футбол даже поиграл. Там, под Кальяри, турнир уже 15-20 лет проводят — в честь праздника Феррагосто. Получилось, что у меня друзья отдыхали там. Даже легионер, итальянец, за нас играл. До финала дошли, а там победить было сложно уже – за команду соперника играл владелец отеля.

— Итальянцы поняли, что с ними играет капитан сборной России?
— Там своих звёзд обычно хватает.

— В московской ЛФЛ (Широков играет в Западной любительской лиге за «Атлантис». — Прим. ред.) ажиотаж больше был?
— Ажиотаж был только на первой игре, а потом все привыкли. Но хорошо, наверное, раз люди не забывают.

— Был эпизод, когда подумали: зачем я закончил?
— Пока не было. Может, мало времени прошло. На большие стадионы особо не тянет, да и вообще у меня всё время спорт. Два раза в неделю — тренажёрный зал. Трижды – футбол. Пару раз – хоккей.

— Хоккей — с Сычёвым и Мостовым?
— Они здорово играют, кстати. Правда, за другую команду, и, так получается, чаще мне проигрывают.

— Зачем вам столько спорта?
— Наш доктор Эдуард Безуглов (руководитель медицинского штаба сборной России. — Прим. ред.) говорит, что нужно всегда быть в кондициях, иначе после окончания карьеры сердечная мышца будет не готова.

— Но в таком случае она будет готова к продолжению карьеры. Есть хоть минимальный процент, что вы вернётесь? (Александр Новохацкий)
– Вероятность, может, и есть. Если что-то предложат из РФПЛ, то я готов рассмотреть.

— Важны задачи и близость к Москве?
— Можно и далеко. Важно, кто при этом будет тренером.

– Если тренер подходящий, ставит атакующую игру — готовы ехать в далёкий Екатеринбург?
– Кстати, меня приглашал Григорий Иванов (президент «Урала». – Прим. ред.). На конференции РФС подошёл, говорит: «Давай к нам зимой». Я отшутился. Сказал, что не поеду, раз им запретили играть в манеже. Иванов сказал: «Если ты приедешь, то нам разрешат».

— Надо ехать.
— Если задачи, тренер будут… Хотя, конечно, тут сын, семья, надо уроки делать.

– Желание играть у вас есть.
– Решать какие-то задачи – да. Поскольку таких предложений у меня не было — я закончил карьеру. Но вдруг ещё появятся? А так, может, Сыч тоже думает, что вернётся в футбол… Зря смеётесь. Он в хорошей форме, отлично двигается, не растолстел. Если что-то и потерял, то вполне может восстановить, учитывая его трудолюбие.

— Давайте так: если зимой вам предлагает контракт «Спартак», то согласитесь? (Егор Наумов)
— Пускай предлагают.

«С Федуном встречался три раза»

— Вас ведь приглашали в «Спартак» ещё в 2008 году.

— Я рассказывал уже. Решили не брать в итоге, якобы из-за репутации. Зато через семь лет взяли. Видимо, репутация изменилась.

— В день вашего подписания «Спартаком» один из нас разговаривал с Леонидом Федуном по телефону. Он был очень доволен и сказал, что людей, которые тогда забраковали Широкова, уже нет в клубе.
— Я не знаю, есть они или нет. Наверное, нет. Мы встречались с Федуном перед подписанием контракта три раза, надо было быстрее обсудить детали.

— Каким он вам тогда показался? (Vova Smolnik)
— Один на один произвёл впечатление вполне нормального человека. Может, Леониду Арнольдовичу не стоит давать интервью сразу после матчей на эмоциях, чтобы его не считали не совсем хорошо разбирающимся в футболе? Наверное, это должны подсказать люди из его окружения.

— Как-то раз выходящего к прессе Федуна то ли специально, то ли случайно остановил его зам Александр Жирков (заместитель председателя совета директоров московского «Спартака». – Прим. ред.). После этого владелец клуба к нам не выходил.
— И правильно сделал. Может, Федун приходит домой, остывает и у него уже совсем другое мнение складывается. А то, бывает, как наговорит…

– Федун вообще способен принимать решения по футбольным вопросам?
– Может, и способен. Мы же не знаем, кто их принимает на самом деле. Озвучивается, что Федун. Может, это и не он.

— А кто?
— Не знаю.

— Проблемы в «Спартаке» у вас начались почти сразу после перехода.
— У меня проблем не было.

— Даже с Якином?
— У меня были проблемы только с пяткой, потому что после операции не успевал набрать кондиции.

— То есть Якин был прав? Мы помним историю, когда Мурат сказал на пресс-конференции: «Романа нет в заявке, у него травма». После чего вы вышли к журналистам и ухмыльнулись: «Никакой травмы нет». После этого Широков уехал в аренду в «Краснодар».
– У меня в пятке был шуруп, который болел на холоде. На той тренировке ещё Таски по ноге дал, вот я и закончил занятие на пять минут раньше. Якин спросил, что случилось. «Пятка болит», — отвечаю. А он недовольно: «Завтра не будешь готов?». «Буду, только доктор укол сделает». После этого Якин почему-то отправил меня домой, не внёс в заявку. Может, ему не понравилось, что я раньше закончил? Но никакой травмы не было.

– Удивлены, что Якин не тренирует до сих пор?
– Удивлён только Жирков, он ведь ему нравился. Но кто хоть чуть-чуть видел, что делал Якин, вряд ли удивлён… Кого вообще Якин тренировал? «Базель»?! Только даже там болельщики были не в восторге от его футбола. Потом он в «Спартаке» ничего не добился.

— Его же вроде Моуринью рекомендовал.
— Не знаю. Вам что угодно могут сказать.

– Но болельщики хвалили Мурата за то, что доверял молодым.
– Кому?

– Давыдову и Кротову.
– И что? 0:4 – с ЦСКА, 1:2 – с «Уфой». Шестое место в таблице. Вот его доверие.

– Что было не так с Якином?
– Я не знаю. Может, он бы в следующем году чемпионом стал, если бы его оставили? Хотя вряд ли. Когда всё не получается, негатив идёт с разных сторон: и от него, и от футболистов, и от болельщиков. В такой ситуации создать что-то хорошее вряд ли можно.

«Я сам инициировал переговоры по уходу из «Спартака»

– Чей «Спартак» был сильнее: Аленичева или Якина?

– По составу у Якина даже получше, чем при Аленичеве. Но «Спартак» был сильнее при другом человеке – только Карпин в последние годы боролся за золото. Клуб всегда неплохо выступает осенью. Не знаю, что у них там произошло весной… Возможно, если бы его оставили, то первое место «Спартак» занял бы. Но та же самая команда плохо провела следующий сезон при Якине.

— Аленичев не тренер?
— Не скажу, что не тренер. Тренировал же.

— Но он не уровень команды, которая борется за золото?
— Без комментариев.

— Аленичев действительно пытался ставить спартаковский футбол?
— Конечно, если он говорил всем: «Я пытаюсь ставить спартаковский футбол».

— В чём это заключалось?
— В контроле мяча. Что-то разыгрывали, комбинации там. Вначале было хорошо, потом сбилось.

— Был ли период в работе с Аленичевым, когда вы подумали: «У этой команды большие перспективы»?
— В «Спартаке» такого не было. Никогда. Хотя вот тренировочные упражнения были нормальные. Только интенсивность не позволяла думать, что всё будет хорошо.

— А если конкретно?
— Паузы между занятиями, квадраты, где нет постоянного движения. Они даже не статические, а просто выполняются в таком темпе… В общем, было не так много тренировочных дней с нормальной интенсивностью, приближенных к игровым условиям.

— После тактических занятий Аленичева вы понимали, как будет играть «Спартак»?
– Естественно. Нам же говорили и про контроль мяча, и про комбинации. Но одно дело на тренировках с фишками, другое – в матче. Значит что-то ещё нужно было тренировать.

– Что?
– Игру.

– Тренироваться не на фишках, а против живых людей?
– Так они живые. Только на тренировках один уровень сопротивления, а в играх – другой.

– Аленичев ведь первым вам сообщил, что вы больше не будете играть из-за особенностей контракта?
— Нет. Ко мне Родионов (гендиректор «Спартака». — Прим. ред.) подошёл и сказал: «Если такую-то бумагу не подпишешь — играть не будешь».

— Бумага – это отказ от автоматической опции продления контракта?
— Вероятно. Я потом узнал, что эту опцию изначально никто соблюдать не собирался.

— Тогда зачем они довели до предела, дали вам сыграть 14 матчей?
— А это у них надо спросить. Я даже представить себе не мог, что такое произойдёт в нормальном клубе. Да и вообще, мог легко обходить этот момент. Если бы не получил жёлтую с «Уралом», а заработал её в Грозном, то сейчас сидел бы здесь как игрок «Спартака».

— Так почему не обошли?
— Ещё раз: я не мог предположить, что такое будет в нормальном клубе. Уверен, если бы не перерыв на игры сборной, они бы ничего не поняли. А в итоге пришёл Родионов с этой бумагой.

— Он хотел договариваться или требовал ультимативно?
— Ультимативно, раз я не подписал. В ином случае можно было найти компромисс.

— Уже потом вас вызвал Аленичев?
— Наверное.

— Ну как это – наверное? Известно же, что вызвал и объяснил всё нормально.
— Ха. То есть если тренер вас ставит 14 матчей, а потом внезапно перестаёт — это нормально?

— Нет.
— А что тогда «нормально»?

— Он может объясниться.
— Сказать: «Извини, не я здесь принимаю решения?»

— Да.
— А зачем этот тренер нужен тогда?

— Но он извинился?
— Что-то говорил, я не помню уже.

— Зато мы помним: группе журналистов под камеру он заявил, что только сумасшедший тренер может не ставить Романа Широкова.
— Значит, он сам себе дал определение…

— Зачем он вас возил на гостевые матчи, на скамейку сажал?
— Откуда я знаю? Может, выпустить хотел? Мне же можно было играть 44 минуты. Не скажу, что у меня был какой-то стресс из-за всего этого. Думал, вот, три игры осталось до паузы, а дальше все разрешится. Но за полтора месяца ничего не изменилось. Мы поехали в Абу-Даби на сборы. Там, после интервью Аленичева, где он сказал, что я и в контрольных матчах не буду играть, я уже сам инициировал переговоры, которые продолжались вечер и день.

— А был ли смысл запрещать вам играть на сборах?
— Видимо, они думали, что тот матч тоже войдёт в копилку и контракт продлится… — с сарказмом говорит Широков. – Аленичев подошёл прямо перед матчем: «Тебе рекомендовано не играть… ты, наверное, готов».

— А вы?
— Да какой здравомыслящий человек будет готов к тому, что ему запретят играть на сборах? Это вообще надо быть умалишённым, чтобы такое придумать. Безумство.

— На переговоры приехал Жирков?
— Мы переписывались по телефону, все вопросы решили. Это дело 10-15 минут.

— Он нормально общался?
— Со мной он всегда общался нормально.

— Вы верили, что возьмёте со «Спартаком» золото?
— Каждый верит, а потом начинается реальность.

— Вы говорили, что у «Спартака» всё вроде неплохо, но есть одна проблема, мешающая становиться чемпионом. Назовёте?
— Не знаю, что у них бывает. Весной ведь там уже не был. Я в это время за медали борюсь, а «Спартак» — за шестое место. Может, у них обострение какое-то весеннее.

– Давайте иначе: сказываются ли на «Спартаке» истории со «сбитыми лётчиками» — Карпиным, Дзюбой, Широковым?
– Конечно. Футбольный бог воздаёт по заслугам.

– Когда вы выкладывали фотографию болельщика с шарфом киевского «Динамо», понимали, что это на самом деле не Федун?
– Понимал, но уж больно похож. Только выше немного.

— Вам её скинули или сами нашли?
— Скинули, конечно. Что, я буду гуглить: «Федун – фанат киевского «Динамо»?

— Вы понимали, что выложенная фотография могла повлиять на ваше будущее в «Спартаке»?
— Могла и повлиять. Но ни о чём не жалею.

– «Спартак» станет чемпионом в этом сезоне?
– Меня спрашивали на этот счёт после их игры с «Локомотивом». Я сразу сказал, что впереди отрезок, по которому можно будет судить. После этого у «Спартака» была одна победа в четырёх матчах. Всё зависит от того, как начнут весну. Эту часть-то они доедут в тройке. Но чемпионом, думаю, будет «Зенит». ЦСКА – вторым.

«Слуцкий меня «убрал»

— В ЦСКА вам золотую медаль вручили? (Нургали, г. Костанай, Казахстан)
— Да, в торжественной обстановке. Играли в хоккей, Олег Яровинский (спортивный директор клуба. — Прим. ред.) приехал, передал награду прямо в раздевалке, ребята аплодировали… торжественно. Жаль, Сычёва с Мостовым не было.

— Время в ЦСКА получилось скомканным.
— Какой приход — такое и время. Недостаточно всё гладко было с контрактом. Сам переговорный процесс непонятный: сначала да, потом нет, потом снова да. То Гинер отсутствовал, то Слуцкий, то ещё кто-то. Может, у них так со всеми, а не только со мной? Но дней на 10 мог раньше перейти. Глядишь, всё закончилось бы по-другому. Дело-то не в физике – она за неделю набирается, – а в пробах разных вариантов, схем. У меня же в запасе было только 4 матча.

— Слуцкий говорил, на какой позиции вас рассматривает?
— Тогда говорил, что на основной, потом всё поменялось после конкретных игр с «Ростовом» и Францией.

— К вам были какие-то претензии?
— Нет, я же ключевых ошибок не совершал. Просто после неудачного матча ему нужно было что-то поменять. Позже он уже добавил, что я в игре с «Ростовом» подборы не собрал.

— Почему не собрали?
— Мяч отлетает после этих длинных забросов – я же не знаю, куда. Не всегда удаётся предугадать и быть ближе к сопернику, чтобы сразу вступить в отбор. С Францией тоже непонятно. Да, первый тайм не получился, а во-втором, когда, возможно, французы нас немножко отпустили, мы уже старались в футбол играть. В той игре заработал голевой штрафной и участвовал в другой результативной атаке. Мало?

— Вы не очень понимаете, почему перестали играть. Слуцкий хоть одну беседу с вами провёл?
— Одну — да.

— Он же мастер коммуникаций.
— Если разговоры про подборы это контакт, то, наверное, он действительно мастер коммуникаций. Больше ничего не было. Хотя нет, через месяц, после поражения в финале Кубка от «Зенита» (1:4. — Прим. ред.), это примерно после месяца моего сидения на лавке, он подошёл и сказал: «Твоя роль – выходить и помогать команде». Я спросил: «А прошедший месяц у меня что, была какая-то другая роль»? Я что, все матчи в основе играл, чтобы теперь нужно было выходить и помогать? Или, может, у меня другие цели были?!

— А зачем он это говорил?
— Может, решил обозначить, мол, после поражения от «Ростова» убрал, а сейчас менять ничего не буду. Ну я и ответил: «Раз ничего другого нет, готов к такой роли». Опять же, ЦСКА выиграл чемпионат – вопросов к нему нет. Ко мне, по новой роли, думаю, тоже.

— У нас есть. Когда «Зенит» громил ЦСКА, вы на бровке отрешённо переговаривались с зенитовцами, улыбались.
— Во-первых, счёт уже был 1:4, а игра – безнадёжная. Во-вторых, я уже знал, что не сыграю, потому что был после болезни – до этого в Екатеринбург прилетел с температурой 39. Три дня был под капельницей.

— Когда вам стало понятно, что контакт с ЦСКА продлён не будет? Уже после «Ростова» с Францией?
— Нет, как раз после «Зенита». Когда был откровенно плохой матч, а меня не выпустили в следующем – в этот момент стало всё понятно. Тогда «Мордовии» вроде семь накидали.

«Если вы чемпионы, почему вы жмётесь к воротам?»

— Вы смотрели матч ЦСКА с «Монако»?

— Второй тайм. Первый – урывками. Ребёнку нужно было учить правила русского языка. Работали с ним над правилом — корень и однокоренные слова. Если честно, не нашёл разницы с игрой против «Тоттенхэма» — было полное преимущество соперника и логичный гол.

— 40-й для Акинфеева.
— Это не его вина. Он, может, из 40 голов только в одном виноват. Но серия, конечно, давит на команду, ЦСКА хочет играть на ноль и ошибается. Мне обидно за Игоря, он феноменальный матч выдавал, но ребята не подстраховали. Думаю, что с такой игрой в следующем матче серия вряд ли прервётся, а вот с «Байером» надо пробовать.

— Что не так с ЦСКА в Лиге чемпионов?
— Так не всегда было, но последний год особенно явно. Если вы чемпионы, если хотите куда-то идти, то должны поставить другую игру, а не жаться к воротам и выбивать.

— Причина – в тренерской стратегии?
— Ну а в чём ещё? Хотя тренер вроде адекватный — должен знать, из-за чего результата нет.

— Знаете, болельщики ЦСКА баннер вывесили с портретом Слуцкого. Согласны с содержанием?
— Я согласен только с тем, что с таким футболом показывать чего-то сложно. Тренер, надеюсь, и сам это понимает.

 

 

— Есть мнение, что у ЦСКА просто не хватает денег.
— То есть когда выигрывали чемпионат — проблем не было, а теперь нет игроков и денег?! У меня точно не было ощущения, что в клубе чего-то не хватает.

– Как думаете, сколько ещё Слуцкий продержится в ЦСКА?
– Всё зависит от результата. Вероятно, игрой не доволен ни он, ни болельщики, как мы уже знаем после ваших слов о баннере. В Лиге чемпионов тоже дела не складываются. Сыграли со счётом 1:1 и должны были действовать агрессивнее дома. Но всё зависит от результата. Мы с «Зенитом» как-то с шестью очками из группы выползли, и сразу другое настроение.

— Слуцкий или Аленичев?
— Слуцкий.

— Почему?
— Тренировки хорошие, интенсивные. Команда качественная. Паулино Гранеро очень благодарен – с ним было интересно работать, он многому меня научил. Паулино говорил, что я его буду ненавидеть?! Но могу сказать только «спасибо».

«40 минут думал, ехать на Евро или нет»

— В ЦСКА у вас довольно быстро возникло понимание, что клуб не продлит контракт. Чувствовали ли вы, что не поедете на Евро?

— Я был уверен, что не поеду. Причём ещё за месяц до конца чемпионата. Как-то мы заехали на базу перед матчем, где обычно собирались все вместе — смотрели хоккей, футбол. Так вот, кто-то обсуждал отпуск, я к слову спросил: «Может, мне вообще билет не во Францию, а в другое место взять»? Слуцкий ответил: «А тебе не за что волноваться, ты в списке на сто процентов».

— Поверили?
— А смысл не верить? Хотя я понимал, что не поеду, чувствовал это. За три дня до объявления списка мне уже люди сказали, что не еду на 70 процентов. В день победы над «Рубином» известили, что не еду точно.

— Тогда уже думали заканчивать карьеру?
— В тот момент — нет. Но понимал, что это конец. Кто возьмёт игрока, который не играет за клуб и выпадает из сборной?!

— Как вы узнали о вызове?
— Подошёл Слуцкий уже в аэропорту. Сказал: «Подумай, у меня для тебя есть вариант. Ты едешь на Евро, при этом будешь четвёртым игроком на своей позиции. Но мне не нужны отрицательные эмоции. Так что решай».

— Неожиданно. Есть варианты, почему он так сделал?
— Может, его устраивало, как я в ЦСКА сижу, подсказываю там, общаюсь?! Хотя, думаю, он просто хотел, чтобы именно Широков отказался. Мол, предложение было, но последовал отказ. Я взял время на размышление, звонил семье, знакомым. Минут 40 всё заняло.

— Был хоть один человек, который сказал: «Не вздумай ехать»?
— Вот все как раз советовали ехать, я сам не хотел. А какой смысл?! Да, последний чемпионат Европы, но я третий-четвёртый на своей позиции. Есть ещё Паша Мамаев, Олег Иванов, Саша Головин – мне об этом Слуцкий сказал.

— Слуцкий был рад, когда вы ответили согласием?
— Там все были рады, мы ведь чемпионство взяли. Причём к тому моменту ещё не было известно, что Алан не поедет.

— Вы чувствовали благодарность? Всё-таки не играли, а тут Слуцкий дарит праздник футбола.
— Нет.

— Вообще?
— Непосредственным участником праздника футбола я уже был два раза. И почему ещё нужно быть благодарным, если сумку с формой и конкретным 15-м номером до этого уже дали другому человеку? Артуру Юсупову.

— Ситуация бредовая.
— Надо у тренера спросить: бредовая или нет? Но на мой взгляд, вызвать человека на Евро, дать экипировку, а потом отцепить – это некрасиво.

— Вы говорили с Артуром?
— Во-первых, я уже позже узнал, что это именно он. Во-вторых, я не должен оправдываться, это не моя проблема. Мы общались уже в сборной, всё это сводилось к шуткам.

«Слуцкий запретил отдавать мяч центральным полузащитникам»

— Странно всё начиналось на Евро.
— И продолжилось. Если честно, ждал большего от Евро, но не думал, что тренер придумает такие масштабные преобразования в тактической схеме. В принципе, по тому, как играли в товарищеских матчах перед турниром, для всех здравомыслящих людей было очевидно: ничего хорошего не будет.

— Но в товарищеской встрече с Чехией в первые 20 минут смотрелись неплохо.
— У каждой команды бывают хорошие 20 минут.

— Давайте представим, что мы не здравомыслящие.
— Это печально.

— Да. Но мы не ожидали, что в сборной все будет так плохо. Почему это понимали вы?
— Вы же видите, как играет команда. Нет позиционного нападения, осмысленных переходов. Все моменты создаются так: когда кто-то ударил вперёд, Дзюба или Кокора поборолись, скинули куда-то, кто-то пробил. Ничего с розыгрыша мы не создавали – и в таком случае добиться чего-то положительно почти невозможно.

— Это вопрос исполнителей или стратегии?
— Больше стратегии, конечно. Нам другая тактика и стратегия принесла успех в первых пяти или шести матчах Слуцкого в сборной.

— Почему он всё поменял?
— Надо у него спросить.

— Он же сказал: игроки были не готовы к тому, чтобы играть в другой футбол.
— Без комментариев…

— Хорошо, новую тактику мы тоже не понимали. Три форварда, один из которых всё время борется за выносы, а двое других бегают к своей штрафной…
— Да я тоже много чего не понимал.

— Но в команде обсуждали тактику?
— Обсуждали, конечно.

— Были те, кому она не нравилась?
— Наверное, были.

— Так что мешало обратиться к тренеру группой — мол, так у нас ничего не получится – и повлиять на тактику.
— Как говорила одна группа: повлиять невозможно.

— Группа – те, кто ходил в раздевалку к тренеру, имел на него влияние, а потом признавал: «Мы – говно»?
— Да.

— Это Василий Березуцкий?
— К нему отношение у тренера немного другое, чем к остальным. Значит, им так комфортнее. Другое дело, что это логичный процесс, когда тренер обращается к лидерам.

— Но к вам он никогда не обращался?
— Я в ходе карьеры никогда не пытался обсуждать с тренером состав. Это не моё дело.

— Давайте иначе. Слуцкий объяснял: «Мы будем играть так, потому что...»
— …Хотим добавить агрессии и скорости.

— И всё?
— А что ещё он мог сказать?! Да, агрессии и скорости. Только непонятно, зачем нам нужны три нападающих, которые бегают туда-сюда, в основном обороняются и несвежие получают мяч впереди.

— Ну как бегут? За Бэйлом Смолов уже не смог, что потом вспомнил Слуцкий, объясняя поражение и безразличие.
— Тот момент не очень хорошо характеризует Фёдора. Нужно было бежать до конца и не останавливаться. Лучше травмируйся, но покажи, что ты работаешь до предела. Хотя в целом он, нападающий, три матча пахал от лицевой до лицевой. Работал, носился, отбирал.

— Разберите для нас некоторые моменты. Например, мяч выносится на Дзюбу, он выигрывает борьбу, но рядом в радиусе 30 метров никого нет. Таких эпизодов много. В чём смысл?
— Смысл — чтобы зацепиться за мяч. Он же не может на голову его себе приклеить, вот и сбрасывает куда-то. А дальше мы показываем статистику: Дзюба выиграл 60 процентов единоборств. Всё, смысл, видимо, только в этом. Потому что даже если Артём борьбу выиграл, то сбросить мяч своему партнёру под таким давлением достаточно сложно. А помощь не всегда поспевала из-за большой занятости в обороне…

— Выносы – это стратегия тренера?
— Перед игрой с Англией Слуцкий категорически запретил начинать атаки через центральных полузащитников. То есть вообще запретил отдавать им мяч низом. Можно было только бить вперёд, собирать подборы.

— Идём дальше. Первые 20 минут с Уэльсом. Смольников и Комбаров постоянно принимают мяч на фланге, в штрафной уже 5-7 наших, любой вынос заканчивается контратакой.
— Ну да, они должны были нагружать. Никто же не думал, что мы будем проигрывать борьбу в чужой штрафной и плохо собирать подборы.

— Так подборов не было почти. Валлийцы выносили мяч далеко вперёд либо клали его себе в ноги и начинали быстрые контратаки. Получается, опорные виноваты?
— Все виноваты. Не может быть одного-двух виноватых при таком результате! Это был вообще не наш день. Другое дело, что тактика, по которой играл Уэльс, очевидна. Я не знаю, почему Леонид Викторович решил, что они отойдут назад всей командой, будут жаться к воротам и мучиться от того, как мы полируем их навесами. Там ведь тоже умный тренер, который всё разобрал.

— Почему Широков из четвёртого запасного в тот день стал основным, но при этом тактика особо не изменилась?
— В решающем матче я стал основным за 15 минут до начала установки.

— Ах вот оно что.
— Ну мы все ждали, восстановится ли Олег Шатов.

— То есть наигрывалась тактика с Мамаевым и Шатовым… Но вы же с Олегом разноплановые игроки.
— Это нам с вами так кажется, а тренеру — иначе.

— При этом вы утверждаете, что обстановка в команде была нормальной.
— Да. Конфликтов не было.

— Даже у Павла Мамаева?
— А с кем он конфликтовал? С тренажёрным залом?

— У нас есть разные версии. Якобы разговор был на отвлечённые темы. Широков поругался с Глушаковым, Мамаев полез разнимать – и получил.
— Занятная история. Доля логики есть. Обычно получает тот, кто разнимает. Если из этого исходить, то всё было именно так. Ещё была версия, мол, кто-то выражал недовольство методами Слуцкого, а я заступился.

— Эта – совсем странная. Чаще всего в последнее время приходится слушать такую: вы троллили «Спартак», Глушаков жёстко ответил, вы попытались его ударить, но промахнулись, а он сам попал уже по Мамаеву.
— Я троллил «Спартак»?! Мне кажется, что лучше всего его троллят его бывшие игроки и, например, воспитанники, которые уходят и берут титулы.

— Если резюмировать – как, на ваш взгляд, должна была играть сборная?
— По той тактике, которая приносила результат.

— Как эта тактика должна была функционировать, если выбыли ключевые футболисты?
— А кто выбыл-то? Дзагоев?! Так есть же Мамаев, Глушаков. Они вроде умеют в футбол играть, доказали это. Денисов?! Ну тогда этого немца тогда зачем звали?

— В обороне играть.
— Так он играл в опорной зоне, мог исполнять роль Гарика. Были разные варианты. Это легче всего, повторю, объяснять. Тренер всегда прав – это аксиома. А потом вам скажут: игроков не хватило…

Продолжение следует…