ФЕРНАНДО: «ВЕЧЕРОМ В РИО МОЖЕШЬ ОКАЗАТЬСЯ С ПИСТОЛЕТОМ У ВИСКА»

Бразильский полузащитник красно-белых дал интервью нашей пресс-службе. 

ГАЗЕТА

— Бразильцы, кажется, начинают играть в футбол еще с пеленок. Когда вы стали гонять мяч?

— Начал в четыре года. Был совсем маленьким, еще толком не мог ударить по мячу. Когда мне исполнилось одиннадцать, появилась возможность уехать тренироваться в другой город. Конечно, мама не хотела меня отпускать. Плакала. Но все время говорил ей: «Очень хочу играть! Это мое самое большое желание». В конце концов она сдалась. И я отправился за своей мечтой.

— Скучали, находясь вдали от дома?

— Конечно. В детстве жил на футбольной базе. Родные звонили мне. Обычно происходило так: на одном конце трубки вишу я, весь в слезах, а на другом — плачет мама. Хорошо, что была возможность раз в месяц съездить домой. Но дорога на автобусе занимала пять часов только в одну сторону. И нужно было еще заработать на билет в родной город. Выкручивался как мог.

— Как жила ваша семья?

— Небогато. Не то чтобы мы были нищими, но никогда не шиковали. Родители работали на хозяина, в доме у которого жили. Они трудились в полях в деревне. Так зарабатывали нам на еду и минимальные нужды. Потом они смогли осилить покупку в кредит своего небольшого жилья. Его стоимость составляла около 15 тысяч евро. Для нас это была серьезная сумма. Кстати, слышали, как я получил свои первые бутсы?

— Нет. Очень интересно.

— Одно время папа работал при футбольном клубе. Периодически что-то где-то красил, ремонтировал. Был мастером на все руки. Заработал немного там, немного здесь. Кто-то дал ему одну бутсу, кто-то – другую. Так у меня появилась первая футбольная обувь. Только она была на несколько размеров больше. Чтобы играть, приходилось подкладывать в бутсы газеты.

— Когда получили первые профессиональные бутсы, какие чувства испытывали?

— Родителям было трудно на что-то заработать. Например, если мне нужна была пара обуви, допустим, за 15 евро, то они должны были расплачиваться за нее в рассрочку. Когда попал в «Гремио», там играли ребята, у которых были контракты со спонсорами. Смотрел на экипировку тех игроков и восхищался. А в пятнадцать лет мне тоже предложили сотрудничество с Nike. Не верил своим глазам, когда получил первую посылку с профессиональной амуницией. Светился от счастья.

ТРИНАДЦАТЬ БРАЗИЛЬЦЕВ

— В «Гремио» поначалу вам приходилось нелегко?

— Да, нужно было доказывать свою состоятельность… Но знаете, что самое главное и что было самым сложным?

— Что?

— Наверное, сам Бог взял меня под свое крыло… Потому что в Бразилии, в какую бы хорошую школу ты ни попал, всегда существует шанс, что тебе предложат там наркотики. Можно связаться с дурной компанией. Мне повезло: такого опыта не было. Господь уберег меня от этого.

— Если говорить об игровых качествах, то среди ваших сильных сторон — хорошее видение поля, успешное исполнение штрафных. Это у вас с детства?

— Да. Работаю с юных лет над этим. Начинал играть в нападении. Всегда хотелось забивать голы. Но потом тренер заметил, что мне лучше «опуститься» ниже на поле, потому что по своим физическим данным больше подходил для игры в полузащите. Поначалу сожалел, ведь мне нравилось действовать в атаке. Но затем осознал, что это лучший вариант. Вообще пробивать стандарты — это мое. Люблю оставаться после тренировок, отрабатывать удары.В последних играх у меня были хорошие моменты. И со стандартных положений, и с игры. Например, в матче с «Крыльями» имел два шанса. В первом тайме нанес удар — вратарь парировал его, во втором пробил — попал в крестовину. Во встрече с «Рубином» тоже возникали голевые ситуации… К сожалению, не получилось их реализовать. Но очень надеюсь, что скоро наконец забью свой первый мяч за «Спартак». Жду этого с нетерпением. 

— Какой момент карьеры стал для вас определяющим?

— Их несколько. В семнадцать лет попал в основную команду в «Гремио». Потом был удачный период в Италии. И еще, конечно, выделю то время, когда играл в сборной.  Оно было фантастическим. Мы выиграли Кубок Конфедераций. Эмоции незабываемые! Знаете, каждая победа, будь то с молодежной командой или с национальной, для меня как в первый раз.

— Почему не упоминаете то время, которое провели в «Шахтёре»? Вы добились успехов с этой командой…

— На самом деле не очень люблю вспоминать тот период. Потому что за те два года, что был там, я мало играл. Не прогрессировал. А потом еще там начались боевые действия. И мои родственники в Бразилии очень переживали за меня. Это было самое сложное время в моей карьере.

— У вас была возможность покинуть «Шахтёр» раньше. Почему решили остаться?

— В «Шахтере» было тринадцать бразильцев. Когда узнали, что происходит на Украине, все хотели уехать. Я мог уйти в аренду в итальянскую «Фиорентину», но Луческу попросил меня остаться. Не отказал ему. Конечно, очень волновался, находясь на Украине, даже плакал от страха. Но понимал, что если уеду, то, скорее всего, обратной дороги уже не будет. Поэтому решил перебороть себя. Естественно, было тяжело смотреть на все происходившее. Там разрушили саму футбольную базу. С тех пор команда тренируется в другом месте, а играет в Киеве. И ничего пока в этом плане не изменилось...

ТЕЛЕФОН

— Из «Шахтёра» вы перешли в «Сампдорию». Переезд в Италию стал глотком свежего воздуха для вас?

— Конечно. Там почувствовал себя намного лучше. Кстати, в «Спартаке» ощущаю себя, словно в Италии. Да, когда приехал, командой руководил Дмитрий Аленичев. Сейчас обязанности главного тренера исполняет Массимо Каррера, и разница, естественно, ощущается. Мне итальянская методика ближе. В этой стране прежде всего работают над тактикой. И я вижу в этом смысл. Лучше затратить больше сил на тренировках, чтобы в играх ты выходил на поле и точно знал, что тебе делать, как себя вести. Но не понимаю, когда много, но бесцельно работаешь на занятиях. Тогда все усилия зря.

— Когда получили приглашение в «Спартак», какими были первые мысли?

— Сначала было страшновато. Но меня заверили, что в России все будет хорошо. Что клуб отличный, прекрасная инфраструктура, есть все условия для того, чтобы развиваться. Сейчас, будучи здесь, могу сказать, что мне все нравится.

— Одной из ваших целей было выступать в Лиге Европы. Увы, спартаковцы не сумели пройти в следующий раунд квалификационного турнира...

— Очень сожалею об этом. Но и я, и команда будем стараться проявить себя лучшим образом в чемпионате. Сейчас игра за игрой набираю форму и чувствую себя все увереннее на поле. 

— Что вас больше всего удивило в Москве?

— Пробки. В Рио-де-Жанейро они тоже большие. Перед тем как приехать в Москву, меня предупреждали: «Смотри, в российской столице все хорошо. Есть только один нюанс… Можно стоять на дороге по три–четыре часа».

— Ну, можно и по пять — под Новый год, например...

— Не знаю, пока не сталкивался. А тогда ответил: «Да как такое может быть? Живу в Рио, и здесь транспортная ситуация — хуже не бывает». Но нет, прибыв сюда, понял, что бывает. Москва, конечно, огромная. Чтобы не потеряться здесь, никогда не отхожу далеко от своего водителя. Кстати, он отличный парень. Помогает мне во всех вопросах. У меня маленький ребенок, поэтому часто приходится ездить за какими-то вещами. Здорово, что водитель всегда рядом.

— Вы перевезли в Москву всю семью?

— Да. Жена, сын и бабушка уже здесь. И потом приедут мама с папой. И остальные родственники.

— Тоже будут удивляться пробкам. Как, кстати, познакомились с будущей супругой?

— На новогодней вечеринке в Бразилии. Тогда еще в Рио было поспокойнее, чем сейчас. С трудом получил номер телефона будущей жены. Она говорила: «Я с тобой не знакома. Не хочу давать тебе свои контакты». Тогда пришлось сказать, что мне срочно нужно уехать… Ну и она не устояла. Через неделю мы пошли вместе в кино. А еще спустя некоторое время поженились.

ПИСТОЛЕТ

— В Бразилии на вечеринках не опасно? Если послушать последние новости из Рио, атмосфера не самая дружеская.

— Да, в Бразилии сейчас очень-очень сложно. Я со своей семьей не чувствую себя там уверенно. Не знаю, не случится ли чего, если мы пойдем в ресторан. В Рио-де-Жанейро у нас бронированный автомобиль. Могу сказать точно: поздно там лучше не гулять. В одиннадцать вечера можешь оказаться с пистолетом у виска, и с тебя снимут все ценное, что на тебе есть. Еще в 2014 году, когда там был чемпионат мира, из десяти гостей восьмерых обворовывали— сто процентов. И сейчас то же самое.

— Ничего себе. А за Олимпийскими играми следите? Кто-то из ваших знакомых или друзей выиграл Олимпиаду в Рио?

— Нет. Почти никого не знаю. Но я болею за бразильских футболистов. Нам очень не хватает медали в этом виде спорта. У нас есть пять побед на чемпионатах мира. Но высшей олимпийской награды нет.

«СПОКОЙНО»

— На лингвистической олимпиаде вы бы точно заняли призовое место, ведь в вашем активе три языка— португальский, русский и итальянский, на котором сейчас даете интервью. Вы выучили его всего за год в «Сампдории»?

— Да. Итальянский язык похож на родной для меня португальский. Поэтому было легко его выучить. Сейчас хочу вспомнить русский. Это нужно для того, чтобы лучше понимать партнеров и, соответственно, лучше играть.

— «Добрый день», «здравствуйте», «спасибо», «как дела?», «спокойно»... Все эти слова уже имеются в вашем арсенале…

— На Украине выучил много слов. «Спокойно» — одно из них. И еще «очень спокойно». Там было крайне трудно жить. Видеть то, что происходит... Единственный способ справиться со всем этим — быть спокойным. Очень спокойным.