Евгений Круг: «В детстве был похож на Элбера, поэтому выбрал псевдоним Джоване». Как экс-дублер «Спартака» начал читать рэп

Кирилл Благов поговорил с защитником пензенского «Зенита» Евгением Кругом, который кайфует не только на поле, но и в студии звукозаписи.

– Мне было 18 лет, приглашали в новосибирский «Чкаловец», и был вариант поехать на просмотр в «Спартак», – рассказывает Евгений. – Естественно, решил не упускать шанс, и поехал в Москву. От нашей команды поехали еще два человека: Евгений Шпедт и Саша Лактионов. С декабря стал тренироваться, прошел три сбора, после чего подписал контракт. Это был последний год, когда шел массовый просмотр футболистов для дубля «Спартака», потом уже приходил народ из школы и велась точечная селекционная работа.

То есть в школе «Спартака» я не занимался, но у нас в Новосибирске была хорошая команда. На детском уровне успешно выступали на турнирах, занимали призовые места, что для команды из Сибири считалось очень хорошим результатом.

- В «Спартаке» сложно было?

– В команде я быстро освоился, потому что многих ребят знал еще по юношеской сборной – того же Лешу Ребко. Так что никаких проблем, только приятные воспоминания о том времени остались. В 2005-м мы заняли шестое место, а потом два года подряд становились чемпионами.

- Самые яркие воспоминания, связанные с чемпионствами?

– Последний тур как-то играли в Самаре, и в том матче решалось, станем мы чемпионами, или нет. Приехали, а там выпало очень много снега, играли – чуть ли не по колено. После матча мысль одна была: наконец-то это закончилось.

Те чемпионства – большая заслуга тренера Мирослава Ромащенко. Как тренер Ромащенко очень требовательный, но при этом умеет расслабить коллектив, пошутить где нужно. Атмосфера в команде при нем была идеальной, и благодаря этому пришли победы.

- Кто из молодежи «Спартака» тогда самое сильное впечатление производил?

– Мне очень нравился Алексей Ребко. Все время играл вперед, длинные разрезающие плассеры ему особенно удавались. На Олеге Иванове тогда молодежная сборная держалась, центр поля был за ним. Он выделялся своими неординарными ходами.

- С вами же одно время Аленичев тренировался. Ему с молодежью интересно было возиться?

– Мы тоже все думали: как же он к нам отнесется. А он был на одном уровне с нами, как будто такой же мальчишка, растворился в нашей атмосфере. На поле он, конечно, показывал уровень, к которому нужно стремиться. Это человек, которому хочется подражать.

На стадионе имени Нетто сделали площадку для теннисбола. Мы после тренировок постоянно оставались играть три на три, и все время была команда ветеранов – тренеры и Аленичев. Час юмора был обеспечен.

- Вас вызывали тренироваться с основным составом?

– Да, когде игроки основы разъезжались по сборным, ребят из дубля подтягивали на тренировки и двусторонки. Разница ощущалась – все быстрее и умнее. Но мы трудом старались компенсировать.

- Против кого сложнее всего приходилось в двусторонках?

– Я играл правого защитника, и мне как-то попался Квинси. По скорости мы на разных полюсах были. Он резкий, быстрый, техничный, так что было очень тяжело.

- У вас есть объяснение, почему даже талантливым молодым игрокам бывает сложно пробиться во взрослый футбол и заиграть на приличном уровне?

– В таких случаях только себя винить можно. В наше время уже все условия для роста и развития были созданы, а сейчас все еще лучше стало. Так что вопросы только себе задавать можно.

- Когда вы поняли, что нужно ехать в аренду?

– В конце 2007-го поступило предложение от «Мордовии», которая вышла в первый дивизион. Долго не думал, потому что уже хотелось играть среди мужиков. За сезон отыграл 25 матчей, вернулся, и на следующий год снова поехал – в «Динамо» Барнаул. Там в пятом туре получил травму. Сделали операцию на мениске, но не заметили, что с крестами тоже проблемы. Только восстановился, и снова сломался.

- Это вы где делали операцию?

– Сейчас мениски делают везде. Я же из Новосибирска, а Барнаул там недалеко, поэтому решил дома сделать.

- «Спартак» предлагал помощь?

– Предлагал, но я как-то сразу настроился дома все быстро сделать. В общем, неправильное решение принял. Потом уже, когда выяснилось, что кресты не заметили, вернулся в «Спартак», и клуб все сделал как надо. Восстанавливался в Тарасовке под постоянным присмотром реабилитологов, но уже понимал, что в «Спартаке» сложно пробиться будет.

Получилось, что в общей сложности не играл полтора года. Возникла пауза, было сложно себя восстановить, набрать форму, и в итоге начал с КФК – два месяца играл под Новосибирском. Потом поехал в Уссурийск в «Мостовик-Приморье» – команда только появилась, и там играли знакомые ребята. Через полгода тренер, у которого играл в Барнауле, пригласил в «Иртыш».

- Омск – самый суровый город, в котором вы жили?

– Да нет, хороший город, один из лучших, в которых я бывал. Может, я просто в опасных районах не был. Обычно же знаешь, где стадион и центр города, а дальше не выбираешься.

- Позже вы оказались в первом дивизионе, но в Енисее толком не играли. Почему?

– Раз не заиграл, сам виноват. Хотя старался, отдавал всего себя. Спустился на дивизион ниже, в Пензе с «Зенитом» дела наладились.

В прошлом сезоне Виктор Булатов поставил нам хорошую игру – все тренеры соперников признавали. Это была спартаковская игра: постоянно с мячом, мелкий пас, стеночки, забегания, смена мест. Я получал удовольствие от игры – наверное, потому во мне тоже есть все это спартаковское. Но при этом у нас не было результата. Тренера сменили, в этом году результаты лучше стали.

- То есть от игры во втором дивизионе можно получать удовольствие?

– Нет, ну есть команды, которые играют бей-беги. Но мы сейчас играем в разумный футбол, так что все в удовольствие. Единственное – мало болельщиков на стадионах. Хочется, чтобы активнее ходили.

- Самое жесткое, с чем вы за все это время сталкивались во втором дивизионе?

– Самое жесткое – переезды в зоне «Восток». У нас как-то был сдвоенный выезд: Благовещенск и Комсомольск-на-Амуре. Из Омска мы пять часов летели до Москвы, из Москвы – восемь часов до Благовещенска. Отыграли, сели в поезд, доехали до Хабаровска, пересели на автобус – и до Комсомольска-на-Амуре.

- Как после этого играть в футбол?

– А как не играть?

***

- Вы сильно удивились, когда узнали, что бывший вратарь «Спартака» Алексей Зуев начал петь?

– Наверное, каждый со временем может открыть в себе какие-то новые способности.

- Как вам жанр, которого он придерживается?

– Да здесь как и везде – на вкус и цвет. Я видел ролики. Нет, конечно, в его словах есть смысл, у него своя подача. Но я не слушаю такую музыку, не мое.

Хотя вопросы, связанные с шансоном, мне часто задают (смеется). В паспортном столе. При оформлении билетов. В общем, везде, где фамилию видят, спрашивают, не родственник ли я. «Родственник, – отвечаю, – Дядя мой» – «Серьезно?» – «Да нет, шучу».

- Когда вы увлеклись рэпом?

– Всегда слушал рэп, вырос на «Многоточии», «Касте». Год назад попробовал сам написать текст. Был в отпуске в Новосибирске. Там же тогда был парень, с которым мы еще в Омске вместе играли. Ему тоже нравится рэп, и мы решили попробовать. Написали текст, записались в домашней студии.

- Как придумывали текст, и сложно ли это делать вдвоем?

– Просто выбираешь какую-то определенную тему, и каждый высказывает свои мысли. Естественно, получается по-разному, ведь каждый эту тему по-разному воспринимает.

- Какой была ваша первая тема?

– Ой, она не очень хорошей была. Там и нецензурные слова присутствовали. Экспериментировали, в общем. Можно сказать, просто хотелось услышать свои голоса в наушниках. Текст тогда написали за два вечера.

- Если ваша дочь услышит и спросит, что все это значит, как объясните?

– Надеюсь, она это не будет слушать (смеется). На самом деле какое-то время назад моя мама придумала стихи про дочку, и потом я просто положил их на минус. Теперь дочка иногда просит включить эту песню – полчаса может в наушниках слушать.

- Темы, которых никогда не будет в ваших текстах?

– О насилии, наверное, не будет. Хочется больше писать о чем-то добром. Настоящие рэперы, конечно, на такие вещи не ориентируются, но для меня это хобби. Еще хочется писать о том, что ты пережил, что сам знаешь. Не хочется ничего придумывать.

- Сколько у вас сейчас треков?

– Качественных – наверное, пять. В общей сложности двенадцать наберется.

- Сколько их в вашем телефоне, и слушаете ли вообще вы свои треки?

– В телефоне все. Что-то мне просто нравится, поэтому слушаю. Последние треки были записаны в хорошей студии. В Новосибирске познакомился с парнями, которые занимаются рэпом – они мои тексты и минусовки превращают в качественные вещи.

- Ребята не посмеивались над вами поначалу?

– Нет, наоборот, им было интересно. К тому же у нас общие темы появились – они тоже интересуются футболом. Где-то я им что-то рассказал, в чем-то они подсказали. Когда мы песню записали, они еще удивились: точно ли это первый раз. Похвалили.

- Вы хотя бы приблизительно представляете, кому могут быть интересны ваши треки?

– Мне друзья говорят, что с каждым разом все лучше и лучше получается, и нужно выкладывать треки, чтобы их люди слушали. А я не знаю даже, будет ли вообще кто-то это слушать. Пока делаю для своего удовольствия. Мне нравится написать что-нибудь, меня прет от хорошо написанной строчки, кайфую от этого. Плюс мне нравится сам процесс работы в студии.

- Это затратное удовольствие?

– В хорошей студии запись, сведение и мастеринг одного трека обходится в одну-две тысячи рублей.

- На сцену не тянет?

– Я как-то рекомендовал другу отправить его треки продюсерам – мало ли повезет выступить на разогреве у каких-нибудь серьезных ребят. Он спросил, пошел бы я с ним. Наверное, нет.

- Почему решили читать под именем Джоване?

– Помните, в «Баварии» играл великий Джоване Элбер? Когда мне было лет 14-15, ребята шутили, что я внешне похож на него. Мне еще журнал подарили, в котором был постер с Элбером – потом его все к моему лицу приставляли, чтобы убедиться, что похож. Поэтому его имя и стало моим псевдонимом. К тому же Джоване созвучно с именем Женя.

- Какие рэп-концерты произвели на вас наибольшее впечатление?

– В Красноярске ходил на Басту. Это был прям настоящий концерт с более попсовым рэпом, который бодрит, дает эмоции широкой публике. Еще приезжал Гуф, и это был совсем другой стиль. Андеграунд, рэп, который грузит. Но мне оба варианта понравились, к тому же я был в хорошей компании.

- Партнеры по команде знают о вашем увлечении?

– Знают. Пока плохих отзывов меньше, чем хороших. Может, просто из уважения ко мне. В раздевалке свои треки не ставлю, у нас танцевальная музыка играет в основном.

- Самое неприятное, что вы слышали про русский рэп?

– Раздражает, когда говорят, что рэп – музыка для тупых. Я всегда удивлялся тому, что делает Баста, его интеллекту. Если вслушаться в его тексты, там такие обороты и смысл… Так что рэп – точно музыка не для тупых. Пусть те, кто так говорит, сами попробуют написать что-нибудь.

- Если завтра крупный лейбл захочет подписать вас, но при этом попросит отказаться от футбола, вы согласитесь?

– Нет. Футбол остается на первом месте, еще есть что себе доказать. Хочется поиграть повыше.